Обещание

Ниа наконец-то совершеннолетняя. Мелло смотрит на нее, как на желанный шоколадный торт, кусает губы от желания, подсознательно раз за разом касается пальцами металлической пряжки ремня, бегает взглядом по короткой мальчишеской стрижке белоснежных волос, упирается взглядом в стянутую утяжкой грудь, скрытую мужской рубашкой. Ниа смотрит в сторону, а когда оборачивается к нему, то смотрит словно бы сквозь. Его не существует. Михаэля Келя, Мелло, Эм — в ее мире его нет, он черный кусок пазла и к ее белой мозаике не подходит. Она делает шаг вперед, застывает на мгновение перед креслом, а потом садится прямо на полу, мягко и плавно, с бесшумной грацией стратега и гения, скрытой за хрупкой оболочкой субтильного ребенка, который в придачу является девушкой. Самой прекрасной девушкой во всей Японии. Мелло смотрит на это белоснежное чудо, на свою соперницу, превосходящую его во всем, на ту, ради которой он убивает людей, взрывает здания, взрывается фейерверком ярости сам, гладит себя по бугристой от давнего ожога щеке и подходит к Ниа резким движением. — Ты даже не Найт Ривер, — выдыхает он, — ты моя Ниа, неуловимая, как Нео: я ненавижу тебя. Он опускается перед ней на колени и дышит ей в шею, не решаясь прильнуть губами. Прокусит, прокусит же к чертовой матери, обагрив кровью белые одежды. По телу Мелло пробегает дрожь, когда он осмысляет, что если Ниа исполнила обещание, то он все равно обагрит ее в крови этим вечером. Перепачкает белые перья дегтем разврата, вырывая из нее кипящую лаву страсти. Ниа делает чуть заметный наклон вперед, и он все же утыкается в ее шею. Раскрывает пересохшие губы и наносит первый отпечаток поцелуя с осторожностью сапера — больше он не хочет рисковать собой, смерть его не пугает, а вот потеря Ниа пробирает ознобом леденящего ужаса до самого пылающего сердца. Ниа наносит одно единственное меткое движение, и Мелло выгибается в спине от боли — удар в центр хребта, столь сильный, что тело отдается судорогой, и руки подгибаются и роняют его тело перед ней на ковер. Ниа совершенство. Ниа идеал. Он соперничал, сражался и бился в тисках страсти годы, изо всех сил ненавидя обещание ждать — глупое обещание, вытребованное маленькой девочкой в одежде мальчика. Он дождался, но трогать ее по-прежнему нельзя. Мелло хочется выть от обиды, завалить Ниа на ковер, сломать ее сопротивление, вывихнуть ей руки, оставить фиолетовые синяки на ее теле, сдавить ее шею больно и цепко, но он приподнимается на руках и смотрит в глаза Ниа со злобным покорством. — Что еще ты хочешь от меня? — выплевывает он, внутренне готовый, в случае нежелательных требований, все же сорваться и изнасиловать Ниа прямо на белоснежном ковре. — Ничего, — говорит она, и ее спокойный голос пробирает Мелло до костей холодом равнодушия. Он готов кричать в голос от отчаяния, он почти готов изнасиловать Ниа, он продумывает способы ее убийства, извращенные и мучительные. Ниа наслаждается произведенным эффектом сполна, а потом повторяет: — Я ничего не хочу от тебя больше — теперь ты, наконец-то, мой. Мелло смотрит на нее с непонимаением. Всегда уверенный в себе, готовый ко всему, рядом с ней он теряет всю свою пылкость и энергию и падает ниц перед ее разумностью и идеальностью. Мелло глупее Ниа, он ненавидит ее за это, он любит ее до дрожи и слабости за то, что она делает с ним собой. Ниа берет его за подбородок девичьими пальцами, держащими столько разных белых фрагментов пазлов, что в идеале приспособившимся к любым формам, скользит пальцами на шею, надавливая кончиком указательного пальца, просовывает руку к его животу и берется за пряжку ремня. — Раздевайся, — велит она почти что равнодушно, и ему кровь бросается в голову, он готов на все ради нее, ради этого совершенства цвета абсолюта. Мелло встает на ноги, снимает одежду и опускается перед ней на колени, убрав руки за спину. Ниа гладит его по его грубой мужской коже, надавливает ему на соски, мнет его живот, ритмично сжимает в руках его пульсирующий возбужденный член. Мелло выдыхает с наслаждением, когда Ниа оголяет головку его члена, продолжая изучать его тело с детским любопытством. — Ниа… — Мелло произносит ее имя на выдохе. — Ты правда ни с кем… Она сжимает его член у основания, принося столь резкую и неожиданную боль, что он расцепляет переплетенные за спиной руки и хватается за ее ладони со вскриком. Она довольствуется его мучениями, продолжая пытку, затем убирает руку и укладывает его на ковер на спину. Нависает над ним, невозможно желанная, в белой рубашке и со спокойствием в глазах, а потом все же дарит заслуженный поцелуй, касаясь его губ своими и приоткрывая их, позволяя его жадному языку ласкать ее, гладить каждый изгиб внутри влажной пещеры ее рта, покусывать ее губы, бороться с ее языком, неумело, но решительно вплетшимся в противоборство танца поцелуя. Мелло хочет Ниа. Уже столько времени они носятся по городам, используя Киберпространство или всевозможный транспорт, но не приближаясь к главному — друг к другу. И вот, наконец, в день ее совершеннолетия, она лежит на нем, раздетом и поваленном на ворсистый ковер, и он сдирает с нее мужскую рубашку, не в силах больше сдерживаться. На ней белоснежное белье, ее грудь без утяжки прекрасно ложится в ладони, ее губы, искусанные им, налились кровью и придают ей вид ангела, предавшегося разврату. Мелло думает, что так и есть. Мелло думает, что ее нужно разработать пальцами, обработанными слюной. Мелло думает, что нужно поменять позу. Мелло не успевает ничего сделать, потому что она отодвигает белье в сторону и опускается на его член сама и без растяжки. Из груди Ниа вырывается рыдающий звук, и Мелло испуганно вздрагивает, весь сжимаясь в единый комок нервов. Ниа закусывает губу и продолжает насаживаться. Всего через пару секунд она скользит по его члену легче, и Мелло выдыхает с облегчением, восхищенно смотрит на нее и кладет руки ей на бедра. Ниа берет его или отдается — он не может и не хочет понимать, — они просто становятся единым целым, и он, двигая бедрами, смотрит на струйку крови, текущую из ее недр, со счастливым экстазом. Ниа принадлежит Мелло. Мелло принадлежит Ниа. На белоснежном ковре пара капель крови и фейерверк влажных вязких выделений семени. Ниа сидит у него на руках, и он путается в нитях завитков ее волос, вновь и вновь целует ее губы и даже не чувствует себя злодеем, бандитом, убийцей, не хочет шоколада, выбросил из головы лучшего друга, послал к черту соперничество и великие цели, мистику и политику, все: Мелло плевать хотел абсолютно на все. Он берет Ниа на руки, несет под душ и в тепле воды обещает, что будет всегда только ее. Она смотрит внимательно, а потом тепло и радостно улыбается его новому обещанию. Ниа любит Мелло. Мелло любит Ниа.