Be mine

      Когда Хансоль открыл дверь, он был не совсем уверен, чего ожидать. Был поздний вечер пятницы, и Сынкван должен быть уже дома, потому что его смена в ресторане уже закончилась. Но не обнаружилось никаких признаков Бу в спальне, где он скорее всего должен был находиться, потому что Сынкван всегда ныл о том, как он устал после реально тяжелого дня на работе. То же самое с кухней — ни одного признака.       Только когда Хансоль вошел в гостиную, он смог распознать фигуру, сидящую на диване и, вероятно, смотрящую телевизор. Вернон аккуратно сложил всё своё оборудование: камеру, штатив, объективы. Хансоль работал фотографом и несмотря на то, что его график не был полным, он был не сбалансирован, и Чхве никогда не знал, когда пойдёт домой. Он чувствовал себя плохо, оставляя Сынквана одного дома, а последний всегда уверял его, что это не имеет значения до тех пор, пока Чхве не вознаградит его после отмены их свидания или очень позднего возвращения домой из-за внезапной фотосессии.       Свет от телевизора падал на слегка покрасневшее лицо Бу. Он держал бокал в правой руке и бутылку вина в другой. Закинув ноги на кофейный столик, Сынкван развалился на диване, накрывшись пледом. — Что ты делаешь? — внезапно спросил Хансоль, заставляя Бу вздрогнуть от неожиданности. Он чуть не выронил бокал вина, но всё-таки успел поймать его, не разлив. — Б-блять, ты меня напугал, — заплетающимся языком проговорил старший. — Ты пьян, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Хансоль. На что Сынкван так посмотрел на него, будто Чхве сказал самую нелепую вещь в мире. — Я не пьян, я Сынкван, — посмеявшись над своей же шуткой, шатен отпил вино из бутылки. Вернон только покачал головой и взглянул на телевизор. Оказывается, его парень смотрел «Титаник».       К большому разочарованию Сынквана, Чхве отобрал у него вино и запрятал бутылку далеко, где его милая булка не смогла бы найти. Бу недовольно заныл. Он совершенно не умел пить, потому что легко напивался и всегда вёл себя легкомысленно. Шатен всегда говорит, что тот, кто пьянеет с вина — идиот, но сейчас именно он и является идиотом.       Хансоль вздохнул, скидывая плед и пытаясь вытащить старшего за руку. Другой парень специально откидывался на диван, не позволяя ему поднять себя. — Давай же, Сынквани~, пойдём в кровать, — сказал фотограф, но ему в ответ только фыркнули. Он бормотал что-то о Титанике, но Хансоль особо не вслушивался. — Э-эй, Хансоли~, сделаешь кое-что для меня? — спросил Бу, в перерывах глупо хихикая, вероятно, думая о другой шутке, которая будет такой же жалкой, как и первая. Но когда Вернон кивнул, он продолжил: — Нарисуй меня, как одного из твоих парней с Чеджу. — чувственно прошептал Кван, пытаясь сделать несколько сексуальных поз, то прикладывая руку к бедру, то закидывая на голову. Наверное, он думал, что это круто выглядит, но это было совсем не так с его красным то ли от смеха, то ли от алкоголя лицом. — Но я фотограф, а ты — единственный парень с Чеджу, который у меня есть, — ответил Чхве, раздумывая сделать ли фейспалм или просто оставить его в покое. Всё таки он придерживался второго, потому что не хотел иметь дело с пьяным Сынкваном. Сегодняшняя фотосессия была утомительна, потому что у модели были некоторые проблемы, и она делала перерыв через каждые пять минут.       Пьяный парень снова заскулил и ударил рукой по подлокотнику, заставляя Хансоля вздрогнуть. — Ты такой скучный, — проныл старший, вероятно, ожидая какой-нибудь остроумный ответ, но его парень не смог ничего придумать. Он был слишком измотан, чтобы подыгрывать ему. — Завтра я снова буду весёлым, когда немного посплю, поэтому давай пойдём в кровать, — устало попросил Чхве. Бу лишь закатил глаза на его ответ и надулся. — Ненавижу тебя! Я был немного возбужден, когда вернулся с работы, а тебя не было здесь, так что я открыл бутылку вина и начал смотреть Титаник, решив, что хотя бы Лео сможет утешить меня, но думаю, что он слишком занят, умирая в океане, — на одном дыхании проговорил Сынкван. Он изъяснялся очень ясно для пьяного человека.       Вернон не знал, как реагировать на это. Должен ли он покраснеть, или наклонить голову в замешательстве или сделать и то и другое. Он пытался найти правильный ответ, но ничего не смог сказать. Хансоль знал, что Сынкван не скрывает свои чувства, и он всегда скажет ему, когда что-то не так, но для парня стало неожиданностью, когда Бу сказал о возбуждённости. Поэтому единственное, что Чхве решил предпринять, это сделать вид, что он не услышал эту часть.       Всё, что он смог сделать, так это снова потянул Сынквана за руку и как-то попытаться его поднять. — Пойдём в постель, Квани~, — протянул он, и выражение Бу сразу изменилось с злого на самодовольное. Вернон не был уверен, что хочет знать, что это означает. — О, так мы поиграем прямо сейчас? — спросил шатен, прикусывая губу. Глупый Соль только покачал головой, потому что не понял намёка. — Так ты хочешь, чтобы мы пошли в кроватку? Хорошо, ради тебя я даже оставлю Лео… — сказал старший, пожимая плечами и пытаясь встать на ноги, но так и не сумев сделать шаг. — Что ты имеешь в виду? — спросил Чхве, потому что и понятия не имел, что подразумевает Кван. — Давай потрахаемся, Хансоли~, — в лоб ответил Бу. Услышав это, младший подавился слюной и покраснел настолько, что даже его уши были алого оттенка.       Да, Сынкван был ужасно откровенен, когда напьётся, но кто бы мог предположить, что он будет настолько откровенен. Даже Хансоль не знал об этом. Он посмотрел слева направо, как будто волновался о том, что кто-то их мог услышать. Вернон подхватил за предплечье своего парня и, пошатываясь, вздохнул. — Только не так. Мы должны пойти поспать, пойдем, — сказал Соль, и через несколько мгновений Бу Сынкван был на его спине, потому что Чхве уже надоело повторять одно и тоже.       Их спальня была не так уж далеко от гостиной, но было трудно дойти туда, когда Сынкван все просил — нет,требовал заняться с ним сексом.       Хансоль не говорил непристойности во время секса, да и как животное себя не вёл, он вообще до сих пор очень стесняется такого рода вещей. Они были парой уже три года, но в их отношениях не было много постельного материала (так Вернон любит называть это, потому что он слишком смущается сказать «секс»). Вот почему он всегда избегал разговоров об этом, когда Сынкван хотел обсудить некоторые вещи. Старший не очень понимал, почему его бойфренд даже не хотел говорить об этом.       Когда они, наконец, оказались в спальне, Чхве восстанавливал дыхание, а другой парень только сидел на кровати, кусая губы. — Раздевайся, — сказал фотограф, расширяя глаза, когда он понял, что только что сказал. Это не очень поможет ему заставить Бу поспать. — Наконец-то! — обрадовался шатен и начал снимать с себя футболку, которая была на два размера больше его самого. Он всегда надевал её ночью, потому что она была удобной и покрывала боксеры, в которых он также спал. — Н-нет! Не делай этого! Можешь спать в одежде! — слегка заикаясь, сказал Вернон и положил руку на сердце, пытаясь успокоиться. — Чёрт возьми, почему я сказал ему раздеться, хотя он и так в домашней одежде?.. — пробормотал он и ударил себя по лбу. Сынкван снова заскулил, и Хансолю уже это надоело. Прямо сейчас он не хотел иметь никаких дел с ноющим Бу. Он устал, хотел спать и вообще был не в настроении для вещей, которых хотел Кван. — Я собираюсь спать. Делай, что хочешь, — устало прошептал Соль. Он подошёл к шкафу, чтобы переодеться в треники и свободную майку без рукавов. Сынкван понял, что его парень реально не хочет секса, и надулся, посмотрев на Чхве щенячьими глазами, но несмотря на невинный вид, то, что он сказал, было вовсе не невинно. — Но я так хотел тебе отсосать, — томно прошептал Бу. Услышав это, Вернон громко сглотнул, но решил снова проигнорировать парня, с покрасневшим лицом и теплом в паху. Осторожно подходя к постели, где Сынкван смотрел на него умоляющими глазами, ожидая чего-то большего. Но все его надежды рухнули, когда Хансоль просто лёг и укрылся одеялом.       У Сынквана от алкоголя кружилась голова, но он всё-таки был в состоянии понять, что сегодня ему ничего не обломится. И это привело парня в ярость, потому что он думал, что заслуживает по крайней мере попробовать своего парня. Особенно после того, как оставил Леонардо ДиКаприо только ради него. — Хорошо, если ты хочешь так, то я могу все сделать сам, — прошептал Бу. Внезапно его посетила идея, и он откинул с Хансоля одеяло одним движением. Кван наклонился к нему и посмотрел в шокированные глаза младшего. Вернон не был уверен, что делать и как двигаться, потому что Бу был пьян, а когда он выпивает — становится ещё сильнее и решительнее.       Вот и сейчас он прижал руки Соля к матрасу, все ещё с желанием смотря ему прямо в глаза. Чхве был изумлён, потому что не знал, чего ожидать, но не удивился, когда Сынкван оставил небрежный поцелуй в уголоке его рта; вероятно, он слишком пьян, чтобы поцеловать правильно. Но Бу попытался вновь и поцеловал правильно, скользнув языком в чужой рот после того, как укусил Хансоля в плечо, заставив последнего задохнуться, и воспользовался возможностью. — С-Сынкван, остановись…— где-то между поцелуями прошептал Вернон. Сынкван ничего не отвечал ему некоторое время, потому что был занят, целуя Чхве и заставляя того плавиться от наслаждения. — Не могу, — ответил Бу и без каких-либо объяснений опустился к промежности своего парня. Тот же просто наблюдал, надеясь, что Кван в конечном итоге откажется от всей этой идеи. Он всё умолял Бу остановиться, но Сынкван начал спускать с Хансоля треники, вместе с боксерами. — Черт, — единственное, что сказал Вернон, когда его полутвердый член встретился с холодным воздухом. А Сынкван лишь улыбнулся, гордясь тем, что достиг того, чего хотел. Затем он, неожиданно для Хансоля, прикусил его губу и посмотрел на парня с самым невинным выражением лица, которое он мог бы сделать. — Знаешь, у тебя самый лучший член, который когда-либо у меня был, — улыбаясь, произнес Бу, и Хансоль залился краской на внезапное признание, заставившее его член дёрнуться. Он выругался и собирался уже сказать, что они должны прекратить, потому что Кван слишком пьян для этого, но шатен лишь усмехнулся и вобрал головку члена в рот.       Младший застонал и запрокинул голову, чуть ударившись об изголовье кровати. Сынкван отстранился, а затем начал облизывать основание члена, попутно поглаживая яички, заставляя Чхве стонать. Последний раз лизнув, он снова обхватил губами головку и вобрал его в рот, принимая всё больше и больше. У него (к большому удивлению Хансоля) не было рвотных порывов, но старший слегка поцарапал его член зубами. Хансолю уже было трудно просить Квана остановиться, потому что он очень громко стонал, заставляя Бу двигаться всё быстрее и глубже. Шатен снова вобрал член глубоко, насколько смог, и втянул щёки, когда поднимался наверх. — Квани~, я сейчас… — выдохнул Вернон, когда Сынкван снова начал облизывать головку.       Услышав это, Бу немного сжал яички Хансоля, продолжая облизывать головку члена. Чхве сжал простыни в руках и ​​громко застонал, пока Сынкван заглатывал до основания. Младший выругался, кончая в рот своего парня. И хотя шатен принял всего его, все же маленькие капли спермы скользнули по его подбородку. Увидев это, Хансоль вдруг подумал, что он никогда не видел ничего более непристойного, чем это. Он как будто устал ещё больше, чем чувствовал ранее, но напомнил себе, что в конце концов Бу всё ещё возбуждён.       Последний же лежал на спине, всё ещё смотря на Вернона обезумевшими от похоти глазами. — Хочешь, чтобы я… — начал было фотограф, но Бу только покачал головой. — Не-а, чё-т спать захотелось. Так устал… — промямлил Сынкван, забираясь под одеяло рядом с Хансолем. — И почему ты заставил меня сделать это?.. — пробурчал Бу.       Хансоль посмотрел на него с шоком. Он не был уверен, кто сейчас плохой, и из-за кого случилась вся эта ситуация. Потому что сначала он подумал, что это Сынкван. Но последний доставил парню огромное удовольствие, отсасывая ему, и сделал это так отчаянно, что сейчас Вернон ощущал вину. — Какого?.. — начал бы возмущаться Чхве, но шатен прервал его. — Давай спать, Соль, я не хочу прямо сейчас обсуждать это, — пробурчал Кван, поворачиваясь спиной к фотографу.       Шокированными глазами Вернон оглядел комнату в поисках хоть какого-то объяснения, но вскоре понял, что нет никакого объяснения поступкам Бу Сынквана. Ощущая приятную негу после минета, Хансоль решил лечь спать и разрешить все недопонимания утром. И уже проваливаясь в сон, в его голове всплыло, что в следующий раз, он должен позволить Лео позаботиться о Сынкване.