***
Другая спальня была в цветах Килеан-ур-Ломбаха. То есть, оруженосец цивильного коменданта спал под аквамариновым пологом. Все остальное же было почти так же, как и у Ричарда. Те же письма на столе, придавленные пресс-папье, та же свеча, и даже колет был неаккуратно брошен на стуле. - Просыпайтесь, маркиз. Уделите мне немного своего драгоценного времени, - и с этими словами Ринальди потряс юношу за плечо. - Ну, чего вам? – пробурчал тот, думая, что его будит эр Людвиг. - О, ничего особенного. Просто я не желаю видеть вас у себя в Закате ближайшие лет двадцать-тридцать. - Че-го?! Эстебан наконец, проснулся и широко распахнул глаза, видя нежданного посетителя. - Доброго вечера, - улыбка вновь тронула губы Повелителя Кошек, - значит, на утро у вас назначена дуэль. - Он сам нас вызвал, - буркнул Эстебан. - Не «он», а герцог Окделл, - тоном ментора ответил Чужой, - и вызвал не просто так. Что вы сказали Ричарду, что он опустился до рукоприкладства, а затем вызвал вас и ваших друзей? Наверняка то, что не позволил бы себе дворянин, тем более, получивший хорошее воспитание и образование. Маркиз Сабве дотронулся до переносицы – было еще больно. - Мы просто пошутили. - Некоторые шутки приводят к весьма плачевным последствиям. А вы не подумали, что вас – семеро, а ваш противник – один? И что Первый маршал вряд ли даст убить своего оруженосца? А уж если в поединок вступит мой беспокойный потомок, то туго придется не Ричарду, а вам. Лично вам, маркиз. Вновь из темноты спальни появился бокал вина. - Вам не предлагаю, утром у вас должна быть тверда рука и верный глаз. Хотя вам уже не поможет ничего. А ведь вы, маркиз – единственный сын и наследник, так что с вашей смертью прервется род Колиньяров. Об этом вы подумали? И о том, что ваши друзья будут ославлены, как убийцы. Ведь никто из здравомыслящих людей не поверит в дуэль семеро против одного. Все сочтут это убийством, или же попыткой такового. Не поможет и должность вашего отца и деньги Манриков. Они могут лишиться титулов и земель, и…. Впрочем, для вас это уже не будет иметь значения. Эстебан лишь ошалело хлопал ресницами, слушая речь Леворукого. - Что же, прощаюсь, но ненадолго. До встречи в моих владениях, будущий неудачливый дуэлянт. И. прежде, чем маркиз успел что-либо сказать, Ринальди исчез. На этот раз – прихватив и бокал.***
Утро встретило всех птичьим гомоном и шелестом листвы. - Господа, - начал Северин Заль, - не угодно ли вам помириться? - Угодно! – сказали оба хором. Оставшимся приятелям Эстебана оставалось лишь удивленно смотреть на обоих противников. Шпаги так и не были вынуты из ножен. А вот две руки протянулись на встречу друг другу, чтобы встретиться в крепком рукопожатии. - Я приношу вам извинения, герцог. Я не должен был говорить вам… некоторые слова. - Ваши извинения приняты, маркиз, - ответил Ричард, - я, в свою очередь, не должен был обижаться на шутки. От беседы их отвлек топот копыт. - Господа, почему вас так мало? – послышался голос Рокэ Алвы. - Монсеньор, - растерянно проговорил Дик, - а мы уже помирились. - Да, дуэли не будет, - светским тоном заметил Эстебан, - прошу прощения, что мы лишили вас удовольствия вступиться за слабейшего. - Что же, тогда я предлагаю позавтракать всем и отметить примирение кэналлийским, - сказал Ворон. И все бывшие унары крикнули «Ура Первому маршалу Талига!» так громко, что с веток взлетела стоя ворон. А позже, сидя в кабинете, где у камина лежит шкура черного льва, а на стенах висят кабаньи головы, - Ринальди сказал своему Рокэ: - Знал бы ты, как я устал принимать в Закат этих юнцов, что убивают друг друга ежедневно. Шпагу держать не умеют, но туда же – лезут махать клинками. А ведь Закат не санаторий, куда всем дорога открыта. Из Нохи в мой кабинет уже широкая дорога проложена. - Рино, как я тебя понимаю. Спасибо, избавил меня от головной боли. - Не благодари, Росио. От головной боли я избавлял исключительно себя.