Debt.

— Господи, Боже мой, я умру, — тихо тараторит себе под нос Барри, ходя от одного фонарного столба, освещающего парковку магазина ночью, к другому такому же. Ладони потеют от волнения, сердце раз за разом пропускает несколько ударов, голова нещадно болит от постоянных лезущих липких мыслей, колени подкашиваются, и вообще Аллен готов просто убежать от этого места куда подальше. Но он не может. Неделю назад Лукас встретил Барри в пять часов вечера, следовательно, приблизительно в это же время он должен появиться сегодня. На часах без пятнадцати пять, а Барри уже готов умереть от инфаркта. Флэшка спокойно лежит во внутреннем кармане пиджака, отключенный телефон находится в кармане джинсов, а сердце мальчишки — давно смято в пятках. Его точно убьют. Если не Лукас с Сэведжем, то либо Лен, либо Джо. Один другого хуже. А то и вовсе вместе сговорятся и будут разделывать бедного Барри на части, а потом воскресят и снова убьют. О Боги, за что ему все это? До встречи еще целых пять минут, и Аллен думает, что у него есть вечность на мысленное растерзание собственной плоти, но тут он видит, как на парковку заезжает знакомый мотоцикл Райкена. Так, Барри, соберись и будь убедителен для человека, от которого зависит несколько дорогих тебе жизней. В том числе и твоя. За Лукасом заезжает черная машина и останавливается рядом с Барри. Хорошо, вот это в план совсем не входило, все плохо и ужасно. Барри лишь надеется, что Циско с Кейтлин насторожились и готовы в любой момент бить тревогу. — Так, так, так, — улыбается Лукас, снимая шлем и поглаживая растрепанные волосы. — Вижу, ты смелый мальчик и не подался в бега. — Мы можем просто перейти к делу? — Хрипит Барри и достает флэшку из кармана, протягивая ее парню. Райкен с непониманием смотрит на маленькое устройство в своей ладони и вопросительно поднимает бровь. Лукас хмурится, и паника в груди Барри начинает бить чечетку. — Что это? — обманчиво спокойным голос спрашивает приспешник Сэведжа. — На флэшке видео со встречи Тройки, — вздыхает Аллен, бегло поглядывая на накаченных мужчин в черной машине. — Недели слишком мало, чтобы узнать личности столь влиятельных людей. Это все, что мне удалось достать. — И как же ты это сделал? — хмыкнул Лукас, пряча флэшку в карман. — Команда напилась, и я невзначай спросил их о Тройке, — отвечает Барри, пряча руки в карман. — Я выполнил свою часть сделки, ты выполни свою. — Я выполню, — улыбается Райкен. — Как только проверю твои слова. Барри вопросительно смотрит на него и тут же вздрагивает, когда его руки перехватывают сильные ладони охранников. Аллен тут же начинает метаться, пока не понимает, что бежать бессмысленно. Он потерянно смотрит на Лукаса, который не сдерживает победной усмешки. — Я не такой дурак, как ты представляешь, малыш Барри. Мы просто вместе посмотрим видео, и когда убедимся, что ты не врешь, отпустим и тебя и твою семью с дружками. Поэтому спокойно сядь в машину, если не хочешь испытать на себе всю прелесть нашего товара, — Райкен быстро кивает на одного из мужчин, во второй руке которого виднеется шприц с каким-то зеленым веществом. Не надо быть великим ученным или продвинутым преступником, чтобы понять, что это насвай. Бежать и кричать — не выход. Его все равно скрутят и посадят в багажник, где Барри не сможет записать дорогу на камеру, которая прикреплена на крестик. Аллен медленно кивает и садится на заднее сидение машины. Он не знает, видно ли камеры хоть что-нибудь, но если он будет как-то странно держать цепочку, это вызовет подозрения, и крестик просто отберут. Но неожиданно к нему подсаживается третий охранник, который видимо был скрыт в магазине, и вытаскивает шприц с чем-то прозрачным. — Это еще что такое? — Барри прижимается к дверце автомобиля, который резко срывается с места и выворачивает на дорогу. — Чтобы не знал, куда мы тебя везем, — и Барри не успевает ничего возразить, как тонкая игла проникает в плоть бедра через джинсы. Барри принимает более удобное для камеры положение и быстро засыпает, успев лишь быстро помолиться о том, чтобы Циско и Кейтлин были наготове.

***

Барри просыпается от чувства тошноты и головной боли. Приоткрыв глаза, он обнаруживает себя в странной комнате на стуле, плотно привязанный к мебели жесткими веревками. Комната была похожа на заброшено-ухоженный подвал. Вроде бы здесь уже давно никого не было, но рядом стоящие небольшая кровать, два шкафа, стол и стул, (на котором, собственно, Барри и сидит), говорят о том, что в этой комнате кто-то временами да живет. Часы над входной (наверняка запертой) дверью показывают полдесятого. Барри надеется, что вечера. Попытавшись как-то выбраться из веревок и поняв, что это бесполезно, Барри обреченно вздыхает и откидывается на спинку стула. Тяжелый сырой запах стоит в комнате, и Аллен предполагает, что где-то здесь немного протекает труба. Он еще немного поерзал на стуле в надежде, что в итоге хоть что-то сломается или порвется, но все без толку. Веревки слишком крепкие, а стул явно переживает не первые попытки освободиться. Аллен смотрит на себя и понимает, что он в совершенно другой одежде: серая футболка и в тон ей штаны, босые ноги и лишь прежний крестик. Облегченно вздохнув от того, что с друзьями есть хоть какая-то связь, он старается немного удобнее усесться на месте и попытаться придумать план побега. Проходит несколько минут, и вот дверь со скрипом открывается, пропуская невысокого бородатого мужчину. Барри кажется, что он его уже где-то видел, но он решает промолчать. — Барри Аллен! Рад наконец-то с тобой познакомиться, — хмыкает незнакомец, присаживаясь на кровать. — Меня зовут Вандал Сэведж. — Что ж, — хрипит Аллен, — не могу разделить вашего восторга. Сэведж улыбается и складывает руки в замок на коленях. Барри предполагает, что люди Вандала еще не избавились от вируса и не взломали пароль, иначе вряд ли бы их босс сейчас был бы таким дружелюбным. Мужчина хмыкает и подходит к своему заложнику, обманчиво ласково огладив его взмокшие волосы. — Честно, не удивлен, что у Снарта есть компромат на Тройку, — начинает Вандал, и Аллен ощутимо напрягается. — И также не удивлен, что видео надежно защищено. Было бы даже странно, будь его просто достать, верно? Но у меня не так много времени, чтобы распинаться с этим, поэтому скажи мне, Барри, — Сэведж останавливается прямо перед лицом пленника и довольно больно сжимает его волосы, — кто на самом деле скрывается под именами Тройки? — Я не знаю, — выдыхает Барри. — Правда, не знаю. Если вы не можете вскрыть видео, то мне-то куда? Барри не позволяет панике сковать его и заставить заикаться, тем самым сдавая его с потрохами. Вандал кивает сам себе и усмехается. Выпрямившись, он уходит за спину парня и возвращается с капельницей, которая скорее всего стояла где-то за углом шкафов. Это очень и очень плохой план. Аллен сглатывает и начинает нервничать пуще обычного. — Что вы собираетесь делать? — судорожно выдыхает мальчишка, не контролируя свое тело, которое снова пытается выпутаться из веревок. — Всего лишь удостовериться, что ты не врешь, дорогой, — Сэведж щелкает пальцами, и в комнату входит один из мужчин, сидевших тогда в машине. В его руке прозрачный пакет, в котором болтается зеленая жидкость, как в шприце, которым Барри угрожали на стоянке магазина. Если сейчас Аллена накачают наркотиком, он точно проболтается о Лене и Уэллсе, а также может выдать, что у него камера на крестике. В панике начав с новой силой вырываться, Барри кричит что-то невнятное, пока Вандал раздраженно не заклеивает ему рот скотчем. Сэведж ставит пакет в капельницу, виртуозно все подключает и угрожающе держит катетер, который он в любой момент может поставить Барри в руку. — Даю тебе последний шанс. Говори. Барри быстро взвешивает все за и против, но и тот и другой вариант просто ужасен. Но в конечном итоге он отрицательно мотает головой и отворачивается, чтоб не видеть, как иголка с наркотиком проникает ему точно в вену.

***

Барри не знает, сколько был под наркотой. Сначала, как только вещество поступило в кровь, появилось головокружение, затем тошнота, и только потом какое-то умиротворение. Каким бы усовершенствованным насвай ни был, чувство удовольствия он не приносит. Возможно, его можно принять для смелости, потому что все то время, пока наркотик не отпускает, Барри не чувствует ни страха, ни тревоги. Самый большой минус — провал в памяти. Барри совсем не помнит, что чувствует, когда наркотик проникает совсем глубоко в организм и отравляет его. Смотря на часы, которые каждый раз показывают разное время, Аллен делает вывод, что в это комнате он минимум день. Капельница, словно по таймеру (хотя, скорее всего так и есть), выпускает новую дозу вещества, не позволяя Барри долго быть в сознании. Мельком Аллен припоминает несколько визитов Севеджа и Лукаса, но не помнит, что им отвечает. Его напрягает, что они уходят с усмешками на лицах и потом снова приходят, словно за новой информацией. Барри боится, что рассказывает им все-все, что знает о Тройке, Холоде с Обратным и их команде. Также Барри не помнит, как оказывается на кровати. Свободная от капельницы рука прикована наручниками с длинной цепью к изголовью. Тело все болит и ноет, Барри тошнит от постоянных небольших доз наркотиков и нехватки еды с водой. Возможно, его и кормили, пока он был невменяемый, но что-то это совсем не ощущается. Слышится скрип двери. Лукас с усмешкой заходит в комнату и вытаскивает катетер из руки Аллена, приковывая эту руку так же, как и другую. Райкен подносит к его губам стакан холодной воды, которую парень жадно выпивает до последней капельки. Становится легче и немного спокойнее, когда Лукас уходит, так и не вставив катетер обратно в руку. Отдыхать Барри дают четыре часа, после чего Райкен возобновляет подачу доз насвайя. Последнее, что слышит Барри перед тем, как снова начать умирать от ужасного чувства, это: — Спасибо за информацию. Господи, лишь бы это было не то, в чем Барри будет винить себя всю свою жизнь.