Модель или неудачник?

- Ты хотел сказать, переспали? – лениво потягиваюсь, тут же хватаясь за поясницу. Блин, сон на диване, да еще и вдвоем, не располагает к утренней романтике. - Как хотел, так и сказал! Уже восемь утра, а в семь у нас выезд! – говоря все это, Яр прыгал на одной ноге, пытаясь другой попасть в штанину. - Нет, я, конечно, понимаю, жара и все такое, но тебе не кажется, что сначала надевают трусы? – весело наблюдаю за дергающимся в такт прыжкам парня членом. Насчет того, что мы проспали, я не волнуюсь, так как являюсь основным компонентом и гвоздем программы, без меня нет смысла ехать. Хотя… Если представить Николая Петровича в плавках… нет, лучше этого не делать! - Ты собираешься вставать, моделька? - Как ты меня назвал? Сволочь! Получил свое и сразу можно хрен класть? Да я тебе… эээ… в туфлю нагажу! - Блин, Вит, прости, нервы ни к черту, да еще и это… Кхм… что ты мне сделаешь? – парень, наконец-то, справился с одеждой и теперь стоял надо мной, памятником моей совести. В том смысле, что я уже давно ее похоронил, а надгробие вот только сейчас появилось. - Виталя, вставай, иначе придется выплачивать неустойку! – тянет меня за ногу. Цепляюсь за диванную подушку и начинаю яростно отбиваться. - Какая неустойка? В контракте ничего такого не было… - А ты читал маленькие буковки в самом конце текста? Как раз, между «подпись» и «печать»! - Да? И что же там написано? – убираю в сторону подушку, вернее, скидывая ее на пол, и притягивая парня к себе за шею. - Ты меня поцеловать или задушить хочешь? – улыбается Яр, чмокая меня в нос. - Еще не решил! Рассказывай, давай! - Так тебе дать или, все же, поговорим? - А дашь? Тьфу ты, не заговаривай мне зубы! Ярослав смеется, скатывается с меня и становится на ноги. - В случае неявки модели без уважительной причины, ее доставляют насильно, и весь гонорар аннулируется! - Чтооо? – ору на пределе своих возможностей, вскакивая с дивана, и в чем мать родила, бегу в ванную. - Грабят! Среди бела дня, ну, или утра! Аферисты! Жулики! Да я им… - запихиваю зубную щетку в рот, одновременно засовывая ногу в ванну под горячую, очень горячую воду, ору благим матом, дергаюсь, хватаю свободной рукой за полочку с туалетными принадлежностями. Итог: сижу на полу, рот в белой пасте, ноги растопырены в разные стороны, на полу в хаотическом беспорядке разбросаны флакончики с гелями и шампунем, открытая пачка презервативов умостилась у меня на плече. Ярослав стоит на пороге и сузившимися глазами за мной наблюдает. Аншлаг, товарищи! - Смотрю, у тебя повышенная тяга к безопасности? – шипит он. Снимаю пальчиками презервативы с плеча и приподнимаюсь. - А ты думал, я тебе девственником достался? Извини, ты на один год опоздал! - И много у тебя было защищающихся? – с подозрением, присаживаясь на унитаз. - Ну, как сказать? – с интересом смотрю на его стульчик, и думаю, если я попрошу его раздвинуть ножки, меня правильно поймут? А что, я писать хочу! - Ярочка, освободи место задумчивости, мне нужно подумать! - О своем плохом поведении? – с иронией, место освобождая, но не уходя. - Эээ… так и будешь смотреть? - Ты на вопрос не ответил. Мне уже было по фиг, поднимаю крышку и пристраиваюсь. Давай же, писай, ну что тебе стоит? Не смотри на этого злого дядьку, он тебя плохому научит! Не заметил, как стал говорить вслух. - Плохому? Я смотрю, тебя уже до меня научили! – слышу раздраженные нотки в его голосе. - Яр, ты ревнуешь? Можно подумать, ты меня в жены брать собрался! – наконец-то, процесс пошел. Сделал дело, смыл и пошел мыть руки. - У тебя совсем совести нет? – со вздохом. - Пропил! Кстати… Быстренько забегаю на кухню, по пути схватив сумку, которую собрал заранее, и зарылся по уши в холодильник. По опыту знаю, когда наступит Новый год, обязательно не хватит выпивки! Поэтому, заранее запасаюсь. Запихиваю свой стратегический запас в сумку, лихорадочно соображая, ничего больше не забыл? Выползаю на свет божий, сталкиваясь с суровым взглядом Яра. Улыбаюсь, ставлю последнюю бутылочку с водкой на место, впрочем, не спешу возвращать остальные шесть. - Виталий! - Ярослав, ты такой симпатичный! - Да? - Я тебе нравлюсь? - Да! - У тебя такие глаза! А губы! А зубы! Особенно правый передний клык. Угрюмый взгляд в мою сторону, кажется, начинает понимать, что я заговариваю ему зубы. - Как он тебе идет! Даже я не устоял! А сколько сокровищ скрыто в твоем невзрачном тельце! – ужас в глазах парня. - То есть, я хотел сказать… - Хватит, так и будешь голым по квартире скакать? Я могу и не сдержаться… Икнул и побежал одеваться. Через пятнадцать минут закрываю квартиру, Яр заранее загрузил машину своими вещами (свою машину), моя, видите ли, не прошла естественный отбор! Да что б он понимал! Моя ласточка прошла через такие переделки, ему и не снилось! Чего стоит один уход от гаишников из моего города! Мне семнадцать, прав нет, ветер в ушах, морда грязная (ну, не виноват я, что стекло в дверце не поднимается, а на улице дождик и лужи… и соседние машины очень быстрые), ушел дворами. Вернее, гаишники не стали связываться с неадекватным водителем, орущим песни Сергея Зверева и махающим им трусами, они были новыми, кстати, из упаковки. Это был мой первый и последний бесшабашный поступок в моем городе. Потом Ванька мне объяснил, что парням был дан приказ меня не преследовать. Почему? Да, потому, что начальник ГАИ являлся отцом тому самому Ваньке, день рождения которого мы в тот день отмечали, а меня, как самого адекватного и на колесах, отправили за добавкой. Но сам факт! Поворачиваюсь от двери, и утыкаюсь в грудь кому-то. Борис! - Смотрю, ты уже нашел утешение? – произносит он, заключая меня в объятия. - Эм… пусти? Глаза стоящего на лестничной клетке Ярослава стали отсвечивать красным. Он что, тоже вампир? - Мальчик, я благодарен, что Вы украсили Виталию вечерок, но сейчас я намерен вернуть свое, - с этими словами меня целуют. Тихое рычание, рывок за шкирку, и вот я уже врезаюсь в стенку, а Яр, крепко сжимая горло Бориса, удерживает его у двери, крепко припечатав. - Убью! – прохрипел мой парень, яростно занося кулак над головой моего бывшего любовника. - Не стоит! Ярик, мы расстались! Вернее, он меня бросил, давно, правда. Я не знаю, что на него нашло, - откашливаюсь, боль в груди ощутимая. Приподнимаюсь и начинаю по одному разжимать пальцы Ярослава, обосновавшиеся на шее моего преподавателя. - Если я еще раз тебя увижу рядом с моим парнем, уничтожу! – рычит Яр, отходя на шаг, подхватывая мою сумку, которую я умудрился уронить, с пола. Борис хрипит, сползая по двери вниз. Тепло разливается где-то в груди. Меня еще никто так не защищал! Догоняю Ярослава на лестнице, разворачиваю к себе и впиваюсь в губы. Сумка снова падает. Только бы бутылки не разбились! Парень вздрагивает, его руки обвиваются вокруг моей талии, и ответ на мой поцелуй был более чем откровенным, а его сердце под моей ладонью билось так, будто вот-вот должно обрести свободу! - Опаздываем, - шепчу ему в губы. Парень нехотя отстраняется, и мы продолжаем движение. На месте были через тридцать минут. Опоздали совсем чуть-чуть, на каких-то три часа. А визгу было, как будто на три с половиной! - Пустите меня к нему! Я его кастрирую! – орал Николай Петрович, вырываясь раненым ожиревшим голубем из рук Светланы. - Он труп, - флегматично заявляет Валера, обращаясь к симпатичному молодому пареньку, видимо, помощнику капитана. - Все, я успокоился, - тихим голосом проговорил фотограф, освобождаясь из объятий стилиста. В следующую секунду он бросается к добыче. Я, проявив неожиданную прыть, прикрываюсь тем самым помощником. - Да что происходит?- орет он, пытаясь вырваться, но я не пускаю. Николай Петрович несколько секунд смотрит на нашу композицию, и выдает: - Виктор, третий в нашем дуэте явно лишний! Я побледнел, нервно сглотнул и, продолжая держать руки на плечах Виктора, то есть, использовать его в качестве живого щита, вежливо осведомился: - Что Вам от меня надо? - Я тебя чпокну! Я на мгновение замер, а затем обратился к помощнику: - Извините, а Вы не в курсе, как это? Виктор оказался не в состоянии отвечать. Нет, он пытался что-то сказать, но в этот момент фотограф снова кинулся в атаку, но натолкнулся на умело выставленный мною щит… то есть Виктора! Несчастный парень получил локтем в живот и теперь был способен только стонать, согнувшись в три погибели. - Я всегда говорила, нельзя стоять на пути двух влюбленных! – выдала Светлана. Все умирали со смеху. Фотограф извинился перед упавшим Виктором, помог ему подняться и пошел в сторону автобуса. Вздохнув с облегчением, последовал за ним. Ярослав с подозрением поглядывал на помощника, который, собрав себя в кучу, пытался отдышаться. - Он мой! – проговорил он. Собственник, блин! Спустя семь часов мы разбирали вещи в своих каютах. Яр пытался мне помогать, только мешая. А как можно назвать его постоянные вмешательства в мое личное пространство то с поцелуями, то с объятиями? В общем, через пятнадцать минут я оказался втянут в такой крышесносный поцелуй, что думать забыл, зачем мы здесь, собственно, собрались. Его руки зарылись в мои волосы, слегка оттягивая. Губы спустились к шее, вылизывая ее. Стону сквозь зубы, потираясь своим стояком об его ногу. Хочу! Меня опускают на неширокую кровать, покрывая все тело поцелуями. Спускают рубашку с плеч, впиваясь в ключицу. Выгибаюсь, не в силах сдерживать себя, как же мне хорошо! Прочь штаны с трусами. Его рука на моем члене, рыки голодного тигра на ушко. Тянусь к его ширинке, расстегивая. Горячая, каменная плоть в моих руках. Облизываю губы, прикусывая его плечо. От меня отстраняются, ища в кармане смазку. Через секунду чувствую прикосновение прохладных пальцев к моему анусу. Шире развожу ноги, приглашая. Тело горит, требуя большего. Первый толчок, пальцы на ногах сжимаются, из груди вырывается приглушенный сип. - Вы чем это там занимаетесь? – стук в дверь. Тут она открывается (мы что, не закрылись?), и появляется голова Виктора. - Эм… съемка через десять минут на фоне заката... просили передать… - Закрой дверь, - рычит Ярослав, яростно вбиваясь в меня. Но парень не спешит выходить, как завороженный, уставившись на меня. Опускаю взгляд на его промежность. Стояк оттопыривает его штаны, сглатываю, вскрикивая от сильного проникновения. - Сука, скройся! – мой любовник, не в силах сдерживаться, проникает в мое тело до упора, наполняя своей спермой. Что, уже все? - Ты любишь, когда смотрят? – хриплю я. Яр вскакивает, выталкивает Виктора за дверь и возвращается. Опускается на колени возле кровати, фиксирует мои бедра и заглатывает член целиком. Изгибаюсь под неимоверным углом, давясь словами, толкаясь в жаркую глубину. Несколько фрикций, и я наполняю его рот спермой. - Вот теперь можно и на съемки! – довольным голосом произносит Яр, облизывая губы и впиваясь в мои губы поцелуем со вкусом моего семени. Только вот я не в состоянии, тело плавится, ноги дрожат, а на щеках можно яичницу жарить…