Статистика потерь

Захватывать планеты легко. Так думает лорд Хейтер. Точнее, так он стал думать с течением времени. Просто берешь и фиксируешь цель на карте, высылаешь на поверхность армию, и победа у тебя в кармане. Этакий простой квест на одном из начальных уровней игры. И все, что происходит между этапом выбора и этапом празднования, рассыпается мелкой шелухой, удаляется универсальным стирателем памяти, считается аб-со-лют-но не важным. А у Пиперса есть статистика. Совершенно дрянная штука. Статистика потерь. Вышедшей из строя техники, списанного оружия и умерших солдат. Каждый раз количество разное. В зависимости от того, насколько хорош был план и насколько сильным сопротивление. Представьте себе, сэр, даже на самой ничтожной планете, даже в самом ее захудалом государстве найдутся какие-никакие средства, чтобы дать отпор. С каждым разом Пиперс пытается не думать, что именно он виноват. В том, что медчасть полнится ранеными. В том, что его дозорные погибают. Это попросту глупо — терзать себя такими мыслями, тысячу раз глупо. Потому что всего не учтешь, да к тому же всегда присутствует фактор неожиданности. Потому что невозможно контролировать всех командующих отрядами. Потому что существует еще уйма других вопросов, о которых следует заботиться. Тем не менее, не винить себя получается плохо. Особенно во время церемоний прощания, которые и церемониями нормальными не назовешь. Молекулярный инсинератор расщепляет тела умерших на атомы, так словно их никогда и не было. Быстрые космические похороны. Пиперс ведет свою статистику и поименно помнит каждого солдата, занесенного в ее столбцы. Тех, кто раньше и помыслить не мог об участии в боях. Остатки когда-то мирного народца, из которого вымуштровали солдат. Каждого из тех, кого лорд постоянно путает, ссылаясь на их чрезмерную похожесть. Иногда командиру кажется, что не будь он лишен одного глаза, Хейтер и его бы затерял среди своей армии. Статистика теперь уже безликих имен прокручивается в голове перед сном, и Пиперсу невольно хочется плакать. Самозабвенно захлебываться рыданиями, как типичнейшему представителю расы вотчдогов. Ведь в слезах нет ничего стыдного и зазорного, как и в излишней эмоциональности. Такова их натура — реагировать на все слишком остро, базовая модель поведения, отпечатавшаяся в сознании с давних времен. Конечно же, Пиперс не плачет, потому что в деле перекраивания мышления дозорных он начал с самого себя. И добился в этом определенных успехов. Хейтеру на статистику плевать. У него есть парадная мантия и непроходящая одержимость рыжим бродягой. Еще у него есть магия, мощные, совершенно фантастические силы, за обладание которыми командир готов прозакладывать свою душу (а может, именно это лорд и сделал?). Но любая магия мгновенно становится бесполезной, если использовать ее не по назначению и без надобности. Стрелять грозными разрядами молний в увертливого странника, воспринимающего происходящее как захватывающую игру. Это ли не лучшее ее применение, когда солдаты так нуждаются в поддержке. Сколько бы могло изменить вовремя поставленное силовое поле. Скольких бы из армии могло спасти. Раз за разом Пиперс ловит Вондера по приказу своего лорда, хотя занятие это бесполезное. Ловит и упекает за решетку тюремной камеры. Ловит и после, сжав зубы больше от досады, чем от боли, залечивает синяки и кровоподтеки на коже, оставшиеся после спонтанной схватки с дикаркой Сильвией. К которой не подберешься ближе, чем на расстояние вытянутого, опасно щелкающего по земле хлыста. А как-то ловит и хватает за шиворот, чуть приподнимая, подтаскивает ближе. Внимательно всматривается в открытое лицо, с хитроватой улыбкой и самыми честными во всей галактике глазами. — Ну и зачем тебе все это? Вондер пожимает плечами и якобы задумчиво морщит конопатый нос. Раньше Пиперс думал, что странник не воспринимает его всерьез. Сейчас он с вероятностью практически в девяносто процентов уверен, что Вондер воспринимает его слишком серьезно. — Потому что, мистер Гляделкинс, — заговорщицки улыбается он, — это весело. И, естественно, совсем скоро сбегает, сматывается, чтобы потом попасться на глаза снова. Пиперсу не нужно документальное подтверждение его статистики, потому что она и так перед взглядом. Каждый раз внося корректировки в очередной план захвата, он помнит о ней и надеется, что печальные цифры удастся сократить. Хейтер же надеется (вслух он, конечно, в этом ни за что не признается) на появление приставучего паренька с банджо, чтобы как следует «повеселиться». И по-прежнему верит, что захват планет это легко. Легко, безболезненно и с яркими цветками фейерверков на праздничной вечеринке.