Игра. Первый запуск.

*POV Безымянная*       Дождь. Серая хмарь захватывает небосвод. Пегасы с любовью и самоотдачей выполняют свою работу, располагая тяжёлые пышные облака в нужном порядке. Маленькая синегривая единорожка с аквамариновой шерстью, сидя на лужайке возле дома, с интересом наблюдает, как её знакомая помогает своему отцу в этом ответственном деле. Совсем скоро и её родители вернутся домой. Бабушка перестанет так волноваться за них, а сама пони перестанет просыпаться со слезами на глазах. *Вспышка*       Удобно устроившись на низком диванчике, молодая кобылка держит в кольце передних ног совсем маленького жеребчика с синей шерстью и аквамариновой гривой. За окном мирно встречает обеденное время мир.       — Стар, дорогая, мы с твоим отцом получили письма из столицы. Нам назначено ехать туда в качестве старших консультантов, так что ты останешься следить за Аем, — грустно улыбающаяся синяя черногривая единорожка, с морщинками у глаз и в уголках рта, поправляла красную тунику легионера, посматривая на отражение старшей дочери в ростовом зеркале.       — Мам, ты уверена, что это необходимо? Может, всё ещё будет хорошо? — Кобылка не могла разглядеть в зеркале себя саму, но прекрасно различала лицо матери. Такое родное, близкое. Оно словно сияло внутренней красотой и теплом.       — Да, дорогая моя, это необходимо. Сама легат ставила подписи под приказами, — при этих словах в тёмных фиолетовых глазах матери промелькнула нечитаемая эмоция.       — Милая, поезд до Кантерлота отправляется через тридцать минут, а мы ещё должны успеть погрузить вещи, — в комнату вошел глава семейства — невысокий единорог аквамаринового цвета. Его правый бок прикрывала тонкая попона в тон шерсти, скрывая уродливый кривой рубец. Как любил шутить сам единорог — это была его вторая кьютимарка, всегда напоминающая об опасности беспечности. Сдув с глаз прядь преждевременно поседевших волос, жеребец подошёл к своим детям и поцеловал их по очереди так, как это может сделать только любящий отец, осознающий, что впредь он очень долго не увидит своего ребёнка.       — Ведите себя прилично. Совсем скоро приедет бабушка и присмотрит за вами, — отец улыбнулся чуть кривыми губами, неспособными полноценно двигаться из-за того, что скрывал тонкий шрам на левой стороне лица. *Вспышка* Бабушка так и не приехала — война началась раньше. *Вспышка*       Отбиваться от того, во что превратились соседи, совсем сложно, хотя она уже почти привыкла. К сожалению, маленький братик требует слишком много внимания, так что отлучиться за припасами почти нет возможности. *Вспышка*       Гогочущая тварь только отдалённо напоминала пони — вымазанная красной краской морда похабно скалилась и хохотала.       — Проваливай отсюда! — Кобылка взмахнула бейсбольной битой, отгоняя вооружённого ножом бандита.       — Но-но, цыпа! Поосторожнее с этой хуйовиной, иначе она окажется внутри тебя самой! — Подонок подошёл ближе, готовясь броситься вперёд. Откуда-то сзади раздался детский крик. Синяя кобылка дёрнулась в сторону звука и тут же получила сильный удар в висок. Сквозь мутную пелену она расслышала звук плевка и довольные голоса, на фоне которых выделялся один — самый громкий.       — Допрыгалась, цыпа, конец твоей манде! *Вспышка*       Тело горит, а особенно всё то, что находится пониже хвоста. От боли ноги не свести вместе. Вся шёрстка сбилась в колтуны и пропахла так, что дышать без слёз уже невозможно. На полу вокруг множество луж отвратительных цветов. В помещении царит запах немытых тел и продуктов жизнедеятельности. *Вспышка*       Её пнули. Услышав слабый стон, тело подхватили и куда-то потащили. Единственное, что она увидела разлепив заплывшие глаза — серое небо, полное таких ненавистных и таких привычных тяжёлых туч. *Вспышка*       Изувеченное существо, лишённое рога и покрытое сеткой сочащихся лимфой шрамов закрыло собой тело десятилетнего жеребёнка. Последнее что осталось у кобылки пережившей апокалипсис — брат. Всё, что Стар делала после Конца мира, она делала только ради него.       Война лишила её мирной жизни и родителей, магическая радиация и загрязнённая пища отняли здоровье, а рейдеры лишили чести и, что страшнее, возможности полноценно колдовать. А сейчас её решили лишить последнего. Изувеченный разум балансировал на грани, грозя сорваться в бездну безумия, но его обладательница, выныривая из очагов беспамятства, понимала — ещё не время. Она должна защитить, должна драться. Драться до последнего вздоха, до последнего хрипа изодранного горла, пока ноги её слушаются. Она готова драться. Она будет драться.       Из разорванного рта стекают кровавые дорожки, окрашивая и без того грязную шерсть, когда-то весёлого аквамаринового цвета, в бурый; остатки зубов хищно блестят в полутьме бетонной камеры; похожие на чёрные бездонные колодцы глаза, в которых уже много лет не появлялись весёлые задорные звёздочки соответствовавшие имени своей владелицы, выбирают, в какую из десятка глоток вцепиться.       Чёрные провалы на месте некогда нежно-салатовых глаз медленно заполняют шевелящиеся тени. В чёрных безднах начинают скалиться сотни ртов. Они улыбаются, облизываются блестящими чёрными языками в предвкушении скорой трапезы, желая вкусить плоть, кровь и души. Но ещё страшнее выглядят белые точки, так похожие на холодные звёзды, которые не опускали свой взгляд на эту проклятую богинями землю уже много лет. Внезапно, из двух чёрных дыр на вооружённых рейдеров взглянуло НЕЧТО.        Наконец, решив, кто умрёт первым, существо улыбается изорванным ртом. Обломок рога начинает окутываться болезненным фиолетовым цветом с вкраплениями чёрного, постепенно заполняя всё пространство бетонного подвала.       Под каменными сводами узилища раздался тихий рык. Предвкушающее рычание древнего монстра, который не ступал на эту землю множество веков. *Вспышка*       Неподъёмные ноги едва удерживали её тело, но она продолжала закрывать собой младшего брата. Перед искалеченным единорогом стоял кто-то незнакомый. Он не был похож на каннибалов, насильников и убийц, которые приходили сюда раньше. Это странное существо, так похожее на единорога, но оно было очень высоким — его рог почти упирался в потолок.       — У…ХА…ДИ… — тем, что когда-то было ртом, единорожка издала сиплый стон, отдалённо похожий на речь.       Незнакомец никак не отреагировал. Тем временем, сознание медленно покидало тело Монинг Стар, соскользнув во мрак полубезумного покоя. Единорог опустилась на залитый кровью бетон, пачкаясь ещё сильнее, чем раньше. Она потеряла сознание совсем рядом с бездыханным телом родного брата.       Хладный труп жеребёнка уже начинал разлагаться, источая миазмы гниения, но кобылка не чувствовала запаха своим многократно сломанным, неправильно сросшимся носом. Она до последнего момента была уверена, что брат просто уснул, обессилев, что она защищает жеребёнка и что она справилась со своей задачей… Почти.       «Незнакомец» перешагнул изуродованный труп взрослого жеребца, раздавил блестящие в полутьме оголённые шейные позвонки мёртвой кобылы и оставил аккуратный отпечаток красивого копыта в кровавой луже возле обезглавленного трупа. Безразлично отпихнув в сторону детский трупик, фиолетовый гость поднял магией бесчувственное тело единорожки и уложил к себе на спину, не боясь испачкаться. Выйдя из подвала разрушенного полицейского участка, «гость» распахнул крылья и взмыл в небо, придерживая единорога своей магией. *Вспышка*       — БОГИНЯ ПРИВЕТСТВУЕТ ТЕБЯ! ТЫ БУДЕШЬ СЛУЖИТЬ ВЕЛИКОЙ МНЕ! ТЫ СТАНЕШЬ ПРОВОДНИКОМ МОЕЙ ВЕЛИКОЙ СИЛЫ, И ВСЕ УЗРЕЮТ ВЕЛИКУЮ МЕНЯ И МОЮ ВЕЛИКУЮ МАГИЮ! *Вспышка*       Вспышка. Грохот молнии. Серое небо разорвала вспышка, и вновь грянул гром. Веки распахнулись, и на мир опустился взгляд сузившихся зрачков, окружённых салатовой радужкой.       — Ай, братишка. Я вспомнила, — взгляд зелёного аликорна скользнул по аккуратной культе передней ноги. — Ничего, братик, я найду тебя, не волнуйся.       Взгляд салатовых глаз поднялся к плачущему небу. Оставляя тёмную полосу, по мягкой зелёной шёрстке стекла первая капля дождя.       По куску жести, служившему укрытием для бывшего Проводника воли Богини, с каждой минутой все сильнее и сильнее били посланцы небес, усеивая поверхность своими разорвавшимися трупиками. Крышу здания железнодорожной станции осветила очередная вспышка молнии, породив в облаках тонкий разлом. Сквозь него на мир взглянули белые зрачки звезд. Они внимательно осмотрели всё, до чего только могли дотянуться и немного задержались на едва видном в ночном мраке силуэте зелёного псевдоаликорна.       Перед тем, как позволить тучам вновь сойтись вместе, космос облизнулся, провёл чёрным лоснящимся языком по острым пикам зубов молочного цвета.       Дождь стал бить с новой силой. Оркестр изувеченной природы закончил настройку инструментов и начинал свой концерт.