По рекам и долам сказок и преданий (авторский взгляд)

Целуются на улице, тешатся на виду у всех; невеста оборками плод прикрывает — свадьба скороспелая; в ранние сумерки мужняя жена к заезжему красавцу крадётся; мужик вместо собственной двери, за которой мал мала меньше, в ставенку молодой вдовы стучится; дед-столет за длинными ножками клюкой постукивает — все забавы Припекалы, одним словом, припекло! А.КОНОНЕНКО       - Ты что творишь, поганец? – смазливый парень вскочил с роскошной постели, на которой возлежал в окружении девиц и парней. – Из-за твоих прихотей уже который месяц идет война! Урожай вовремя собрать не успели! Голод и мор на страну надвигается! У Ящера чертоги переполнены! Перуну да Радеграсту даров девать некуда, уже и человечки жертвы своими же приносить стали! А тебе всё плоть тешить и баловать! Прекращай это немедленно!       По комнате пронесся вихрь, раскидывая в разные стороны легкие ткани, подносы с разносолами и кувшины с вином. Разнообразные фрукты украсили пятнами стены и пол. А сопостельники божка похоти и прелюбодейства с тихим визгом растворились в пространстве. Спорить с Белобогом было себе дороже.       Припекало переместился туда, где пошалил чуть менее полугода назад в Купальную ночь. Уж очень ему эта ноченька нравилась. Под хмельным угаром, да при общей расслабленности как сладко было сводить первых кто на пути встречался – девицу на выданье и мужика, перешагнувшего за половину жизненного цикла, молодого парня и вдовушку, разудалого цыгана и мужнюю молодку. А доведись встретить двух парней, так и их одаривал жаром страсти и похоти шаловливый бог.       Уж очень ему любы были внезапные порывы чресельного огня. Из-за этого часто ссорился он с Ладой и сыном её Полелем, покровителями брачных уз.       Претило ему всё правильное и ладное. Внезапность, радость хмельного угара, сладость тайного греха подпитывали и грели суть божка. Пусть не главного, почти приблудного, но божка.       Перед взором мужчины предстало поле брани. Сквозь латы и тела начали прорастать травы, скрадывая неприглядность и боль. Святилище было разрушено, обгорелые остатки поддерживающих столбов и идола скрывали покрытый копотью белый камень алтаря. Не этого ждал Припекало сводя в жаркой страсти двух сыновей граничащих княжеств – Яросвета и Любомила. Уж очень ему показались они ладными в паре. Могучий как столп земной, Яросвет и юный, едва вступивший во взрослую жизнь, Любомил. Сила и легкость. Мощь зрелости и нежность юности. Полночи наблюдал за их страстью, а потом понесся сам унимать жар чресел, уж очень жарко было на той полянке.       А теперь два княжества бились смертным боем. Почти половину людей схоронили и сожгли на погребальных кострах. И всё это как плата за ночь страсти? Неправильно! Ложно! Глупо…       - Ты как хочешь, но свару остановить ты должен! – даже Мать сыра земля, Макошь снизошла до беседы с богом, что стоял на холме у разрушенного святилища. – Слишком велика цена на твою прихоть…       А в хоромах князь распекал сына за непотребный порыв:       - Нет, я многое понимаю, сын. Кровь играет, молодость голову мутит. Но всему есть грани! У тебя уж невеста сговорена, а ты дуростью маешься… - князь стыдил княжича уже не первый день. Он справедливо опасался, что, не смотря на воинские достоинства, княжич сделает всё и найдет зазнобу.       - Ничего не могу с собой поделать, отец, - винился сын, но видно было, что упрямства ему отмерено немало, - но люб мне Любушка! Очи его серые, ланиты рассветным заревом покрытые, тело белое да ладное… Никто другой не может жар такой зажечь!       И так бился князь и так. То с одной стороны к сыну подступится, то с другой попытается подобраться. Ничего не выходит. Стоит на своём как истукан. И порешил тогда князь для себя, что лучшим будет встретиться ему с соседом, с которым войной долгой чуть свои земли не уничтожили.       Немного времени прошло с того решения, как встретили на землях нейтральных два князя. У каждого была кручина, но беда была общая. Истоки той напасти не от них зависели, но решать дело миром нужно было. И это как раз было в их силах.       На опушке перед лесом, лицом в полю брани, стояли двое мужчин. Точнее, молодой мужчина и юный, светящийся весной и любовью парень. Припекало и Лель.       - Густую кашу ты заварил, брат. Не провернуть с наскоку. Я вижу меж ними не только страсть знойную, но чувства трепетные, что меж супругами должны быть. – Грустен бог ладной семейной жизни. Горько смотреть ему на сечь кровавую, видеть смерть злую, ощущать как рвутся нити меж возлюбленными.       И так рядили, и сяк крутили, но решение простое не открывалось. И присудили разрешение ссоры только одним способом – поженить как и было уговорено Яросвета с сестрой Любомила и позволить жить им втроем. Благо для сестра не была против этого непотребства. Слаба телом была девушка, не смогла б вынести жар страсти молодого сильного мужа. Так пусть на брата ляжет ответственность за ночные страстные забавы. Её бы юного княжича выносить…       Так и жили в любви и уважении князь с молодой княгиней и юный брат княгини. Много сватов присылали дабы породниться с успешным князем, но всем от ворот поворот выписан был. Ни у кого не получилось покорить сердце красивого парня, ни юным телом не прельстился, ни на зрелую красу не смотрит. Прослыл он снежным, со стылым сердцем. Но лишь князь знал, а княгиня догадывалась, какие жаркие схватки происходили меж мужем её и братом, как кровь пылала и тела горели. Как от страсти стены дрожали и постель плавилась. А днем лишь мелкие искры проскакивали средь любовников, после которых скрывались они в покоях тайных да снова любились до беспамятства.       Хорошим советником слыл юноша, умел сговориться с любыми послами-торговцами. Языком бойким, да глазом зорким, улыбкой светлой, да нравом добрым мог расположить к себе собеседника.       Подрастал в хоромах княжич юный, что имел двух отцов да мать любимую. И никто не мог сказать дурного слова о них. Лишь почитали да любили. За нрав суровый и справедливый – князя светлого. За ласку и нрав добрый – княгиню красавицу. За ум и смекалку – шурина княжеского, советника, не по годам мудрого.       И боги были довольны. И покровители уз семейных и греховодник Припекало. Пусть и творилась в княжеском тереме связь греховная, но ладу супружескому урона от того не было. Как нить крепкая скреплял супругов Любомил. А что князь с женой на супружеском ложе два лишь раза сходились, так любо было это княгине. Не было в ней того огня с рождения. Не суждено…