Покоряя пламя

Люси всегда любила Саламандра. Его глупые шутки и совершенно необдуманные поступки. Она любила внезапность. Его вечно сменяющиеся мысли, непредсказуемость. Его взрывоопасность и задорность. Нацу был настоящим воплощением огня. Он был безумно ласков и нежен для друзей, обдавая их теплым, согревающим жаром. Этот нежно-розовый цвет пламени запомнился с самой первой встречи. Этой совершенно не мужественной палитрой было объято все, вплоть до кончиков пальцев и темных, густых ресниц. Этим сиянием горели его глаза, и эта улыбка. Нацу невероятно предан семье, своему дому, своим принципам, и за эту постоянность Люси была готова отдать все, но перевернув ярко сверкающую на солнце монету, узнаешь другую сторону огня - его опасность. Драгнил был смертоносен для врагов. Его пламя становилось ярко-алым цветом, напоминая волосы Титании, он сжигал дотла невыносимой жарой, температура поднималась невероятно высоко, и даже Ад казался прохладнее, чем пронизывающий яростью и гневом взгляд карих глаз. Но даже это было прекрасным. Заклинательница духов мечтала приручить этот огонь. Нацу всегда улыбался, смеялся не смотря ни на что, но даже не это так запомнилось и отложилось в светлой голове. Его смех вызывал улыбку, гнев и страх, но рядом с вечно бушующем и внезапным убийцей драконов Хартфилия чувствовала себя спокойно. Легко и в такой безопасности, словно весь мир исчез, забрав с собой невзгоды и осталось лишь солнце, белый согревающий свет, и огонь, танцующий свой неповторимый танец. Когда-то Мира сказала, что должно случится чудо, чтобы этот оболтус нашел разницу между дружбой и любовью. Она грустно улыбалась, но с такой жестокостью для хрупкого сердца сказала: "Ох, не сочувствую я той, что влюбится в него. Это же сколько ждать придется... Наверное, и вечности не хватит". Люси ждала бы и целую вечность, лишь бы услышать от него, плевать на слова! Увидеть! Увидеть хотя бы маленький намек, крохотный шаг навстречу, но в розовой голове хозяйничало целое племя тараканов, сражений и места для любви там не было. Наверное в тот момент, когда Зереф был повержен, мир сошел с ума, или Заклинательницу духов поглотила невидимая воронка и отправила в параллельную вселенную, но перед ней стоял раненный Драгнил и признавался в любви. В то мгновение, он вовсе не походил на ребенка... Он... Он был мужчиной? Он что-то говорил, смотря раскаянно и как-то виновато, извиняясь за то, что на несколько часов стал Эндом и был готов убить всею гильдию, но кажется его никто не слушал. Люси смотрела в глубокий слезящиеся глаза и сгорала в покорном, теплом, таком ласковом огне, что рядом с ним хотелось свернуться калачиком и замурлыкать, как кошка. Однако, выдержать Саламандра оказалось не так просто. Он остался таким же несносным и большим ребенком, вечно требующим внимания и как оказалось, до жути ревнивым... Он обижал своим недоверием, вечным беспокойством и чрезмерной заботой, но все обиды проходили, растворялись в жарком, пылком поцелуе, чем это наглец и пользовался. Он часто раздражал, порой выбешивал так, что Хартфилия сама была готова начать извергать пламя и рычать, как настоящий дракон, доставал своими вечными боями и сражениями, бесконечными ранами и ссадинами, и каждый раз, после очередного сражения Люси клялась, что это был последний раз, когда она лечила его, но каждый раз клятва звучала снова и снова, и так до бесконечности, ведь глядя на веселого, полностью перебинтованного и хромающего, Драгнила, что кричал: "Я снова выиграл, Люси! Для тебя!", обещания выветривались из головы сильным сквозняком и улетали далеко и надолго, от тяжело вздыхающей блондинки, что недовольно принялась залечивать вечного и неугомонного победителя. Сейчас, заклинательница духов сидела за укромным столиком и недовольно посматривала на своего дерущегося возлюбленного. Все было как обычно, и это жутко надоело волшебнице. Повсюду летали стулья и столы, что-то с громким грохотом свалилось на барную стойку, едва не задев Миру. Леви сидела за самым дальним столиком и читала книгу, пока сонный Гажил спиной ловил летающую мебель, не подпуская ту к его невесте. Кажется, где-то томно вздыхала Дождия, подсматривая за сражением Грея. Гильдия трещала по швам, сокрушаясь от задорного пламени и застывая в глыбах льда. С тех пор как Эльза стала седьмым мастером, разнимать эту бешеную парочку было некому. Каждый день мощное здание становилось полем боя, чудом как, все еще стоящим в целости и сохранности, хотя здесь пожалуй постаралась магия Жерара, что невидимым, но с едва заметными фиолетовыми проблесками,куполом охраняет большую территорию. Хартфилия устало осмотрела главный зал и бросила быстрый взгляд на Доску Заказов. Вся восточная стена была обвешена, буквально полностью забита различными заказами, разной сложности, но это мало интересовало блондинку. Она устало подпирала голову левой рукой и задумчиво разглядывала правую, на безымянном пальце которой, уже неделю как, красуется золотое кольце с красивой гравировкой в виде спиралевидного ключа, объятого пламенем. Это был символ, знак их любви, что Люси еще год назад нарисовала в своей книге, которую в скором времени планировала выпустить. Странно, но Хартфилия взяла для очередного своего романа свою собственную историю. Это было необычно для самой писательницы, но в тот момент, так хотелось с кем-то поделится своими переживаниями, что лучшим выходом оказалось излить все что хранилось столько времени на душе в слова, в замечательную историю, которая не пойми каким образом оказалась в руках у огненного убийцы драконов. Люси всегда считала Драгнила тугодумом и слишком оптимистичным, расслабленным человеком, чтобы заметить очевидные факты и сопоставить все в одно, но с первых же секунд, веселое выражение его лица куда-то исчезло, оставив легкую улыбку. В то мгновение, заклинательница духов была готова провалиться сквозь землю, но Нацу рассмеялся и громко заявил: "Мне нравится этот конец! Хочу для нас такой же". Тогда то и появился этот образ 14 золотого ключа, что был самым ценным из всей коллекции. Золотое кольцо сверкало в солнечных лучах, что пробивались сквозь разбитое окно, которое никак не спешило восстанавливаться. Гильдию сотряс громкий грохот, и в сторону Люси полетело розовое пятно. С диким воплем Саламандр врезался в стену, но поднявшись и с громким криком: "Ах ты, гаденыш!", полетел обратно на стоявшего в центре разрушенного зала, Грея. Завязалась очередная потасовка, и уже в следующую минуту по полу поползла ледяная змея, что попыталась схватить Драгнила за ноги, но тот увернулся, и с большого размаха, врезал по самодовольной физиономии созидателя льда. -Люсин Педаль! - и Нацу приземлился на пол рядом с поверженным соперником, - Буга-га! Всегда работает. Победитель смешно пританцовывал, продолжая хвастаться своей победой, но Люси только прикрыла глаза и отправилась к выходу из полуразрушенного здания. Тихие улочки были полностью застелены снегом. Грациозные снежинки падали на землю, прилипая к розовой шапке, что была наспех натянута на лицо. Медленными шагами Хартфилия брела по каменной аллее, смотря себе под ноги. Сильный ветер проникал под кожу, но в белом пуховике было тепло и уютно. Шум города перестал существовать, растворяясь в пространстве. Мысли заполнили светлую голову, и девушка не заметила, как сзади с веселым визгом несся угорелый Драгнил. Он высоко подпрыгнул и сбил свою невесту с ног, опуская ее в не очень то приветливый сугроб. - Хей, Люська! Ты куда убежала? - Он задорно улыбался во весь 31 зуб, сверкая не очень привлекательной дыркой на том месте, где должен был быть правый передний зуб. - Отстань, - девушка попыталась вывернуться, но Нацу лишь крепче прижал ее к себе и сдавил в своих крепких объятьях, стягивая вязанную шапку и окунаясь носом в светлые волосы - Ты так вкусно пахнешь! - он казалось вообще ее не слушал, отчего Люси начала тихо рычать, - Ты чего котенок? Он невинно посмотрел на нее, будто вообще не понимал, отчего его любимая злиться. Хартфилия начала медленно краснеть, так, что вскоре ее усилия вырваться из мертвой хватки повторились. - Нацу! - громкий крик сотряс всю улицу, но прохожие, привыкшие к таким сценам, не оборачивались, спеша каждый по своим делам. - Люська, ну что тебе не нравится? - он тяжело выдохнул и заторможено почесал свой затылок - Ну почему ты не можешь быть нормальным? Вон, посмотри на Фрида, интеллигентный, вежливый, Мире помогает. Лексус вон Кане пить запрещает, шубу свою дает поносить, да и вообще на шаг не отходит, подарки дарит. А Гажил! Был такой же неуправляемый, а сейчас книжки начал читать, да и каждый день песни Леви пишет! - девушка гневно посмотрела в карие глаза своего парня, но тот лишь сначала странно на нее посмотрел, а потом так странно подпрыгнул, что блондинка немного попятилась в сторону. - Так тебе песен не хватает? - Саламандр весело посмотрел на девушку. - Стоп. Нацу, я тебе не о песнях говорила. Не в этом дело! - Люси попыталась подойти ближе, но Нацу уже никого не слушал. - Будут тебе песни. Вот завтра прям перед гильдией спою. Пусть знают какая ты у меня! - Люси лишь устало вздохнула и быстро замахала руками, но Драгнил уже скрылся с места, оставляя блондинку в тяжелых ожиданиях неизбежного. Как Люси хотелось бы чтобы Нацу пошутил, но именно он сейчас вырывал микрофон у наряженного Гажила, пока Хеппи ели удерживал розовую гитару. Что-то пробурчав, стальной убийца покинул сцену, бросая гневные взгляды на огненного. Люси вжалась в стол, находя поддержку у Венди, которая успокаивающе гладила блондинку по плечу. - Хвост Феи! - громкий голос разнесся по зданию, привлекая всеобщее внимание, - Я тут песню написал, вроде как романтическую. Вообщем, то я как бы...Эм.... Не умею, но ... Так, для Люськи я готов все! Ключик мой, эт тебе! После этих слов, Люси миллионы раз захотела вернуться в прошлое и не говорить те фразы, но Драгнила уже понесло, и он проведя руками по струнам, начал голосить в микрофон, песню собственного сочинения. Люблю я тебя, о правда люблю, я люблю, я люблю. Как море -волнам , тебе я пою, о пою, так пою, Ты солнца мой свет, мой ключик родной, о правда хочу быть я только с тобой! Люблю я тебя, ты мой самый ценный спасательный круг, Люблю я тебя, надежный мой, самый ты лучший мой друг. Ты крылья мои, надежды любви, люблю я тебя дорогая, мои ты мечты. Я -пламя, ты - небо, нам так далеко друг до друга лететь, но знаю что нас, связала самая крепкая цепь, Ты - небо любви, а я - звезды твои, люблю, так люблю, я тебя так, одну лишь люблю. Хартфилия оторвала голову от стола и посмотрела на Нацу, что неумело играл на гитаре и пел, не попадая ни в одни ноты, но пожалуй, теперь Люси понимала Леви. Любимого человека можно слушать вечно, не смотря на то, как он поет. Драгнил пел для нее, и плевать, что текст ему написала Мира, он вышел на сцену и под громкие крики согильдийцев и выделяющееся "Мужик" Эльфмана, он пел, смотря только на нее. И да, Люси будет прощать каждый раз, ведь это же Нацу. Он большой ребенок, неукротимое пламя, которое ей все-таки удалось приручить.