Пьяные похождения Романо Варгаса

Романо был пьян. Очень пьян. Он, ничего не соображая, медленно брёл по ночному Мадриду, жутко раскачиваясь и придерживаясь руками за стены домов расположенных на улице, которую ему надо было преодолеть. Вот уже 15 минут, как он идёт от ближайшего паба к дому Фернандеса. Романо не знает, почему идёт именно к Томатному ублюдку. Ноги сами ведут его в нужном направлении. Из-за количества выпитого мозг затуманивается, а веки наливаются свинцом. Хочется упасть в ближайшую канаву и пролежать там до утра. Но так нельзя, так не положено. Он же не просто какой-то алкаш, он страна! Нужно идти дальше. Романо даже не представляет, что скажет в оправдание своего визита в столь поздний час, да и в таком состоянии. Он не был уверен, что его пустят в дом. Вероятность того, что столь родную и знакомую дверь перед ним никто не откроет, была велика. Во-первых, испанец мог просто-напросто не услышать, что кто-то к нему ломиться, дом у него большой, а спальня далеко от прихожей. А во-вторых, даже если и услышит, может просто не захотеть пускать. В последнее время Романо со своим опекуном почти и не общался. На саммитах они друг друга откровенно игнорировали, а после них разбегались в разных направлениях со скоростью света. Так что рассчитывать на гостеприимность Испании Варгас не мог. Чем ближе итальянец подходил к своей цели, тем больше сомневался в правильности своего решения идти именно сюда. Но сворачивать было бы очень глупо. Варгас уже подошёл к забору, окружающему большой дом, со светлыми стенами и красной черепичной крышей. При виде этого места у Романо сразу закололо в глазах, на него накатило множество приятных и тёплых воспоминаний, о детстве и юности проведённых здесь. О том, как Испания учил его играть на гитаре. О том, как они вместе готовили пиццу. Между прочим, самую вкусную на памяти Романо. Вспомнилось, как он плакал и скучал по младшему брату… Варгас тяжело вздохнул и провёл тонкими пальцами по металлическим прутьям калитки. Уверенность в себе вместе с желанием идти дальше куда-то испарились, оставляя после себя неприятный холод в груди. Немного подумав, и всё же взяв себя в руки Романо, бесшумно открыл калитку, благо Испания не запирает её, рассчитывая на доброту и бескорыстность соседей, и проскользнул в тёмный сад перед домом бывшего опекуна. В нос сразу ударил приятный аромат цветов и зелени, растущей здесь ещё со времён детства итальянца. Быстро преодолев расстояние от калитки до входной двери, он громко постучал в неё, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, резче гоняя по организму насыщенную алкоголем кровь. Романо сглотнул комок в горле, возникший из-за волнения, и стал прислушиваться, в ожидании звука приближающихся шагов Антонио.

***

Часы, стоящие на прикроватной тумбочке показывали около трёх часов ночи, когда их хозяин был внезапно разбужен громким стуком в дверь. Помедлив, чтобы перебрать пару любимых матерных выражений, Антонио, сонно потягиваясь, сел на кровати. «Кого это, блин, могло в такое время принести-то?!» — возмущался мужчина, спускаясь по лестнице на первый этаж, при этом спотыкаясь и ударяясь головой обо всё, что только было можно. Наконец-то спустившись вниз, испанец резко открыл входную дверь. Он ожидал увидеть кого угодно, от соседки, которая пришла попросить соли, до России, внезапно решившего, что к Испании решил сбежать Гилберт. Антонио ожидал всякого. Но он даже представить себе не мог, что увидит на пороге своего дома, пьяного в томатик, бывшего воспитанника. — Ciao! Я тут короче заблудился, можно я у тебя заночую? — не смог ничего более разумного выдать пьяный мозг Романо, в то время как его хозяин яростно пытался максимально дружелюбно смотреть в изумрудные глаза испанца. — Ну, да. Наверное… — Антонио, честно говоря, знатно растерялся такой встречи, секунду подумав, он решил выяснить хотя бы в общих чертах, что произошло — А где это ты так набрался?! — А тебе какое дело, ублюдок?! Просто дай мне здесь переночевать, а потом я свалю отсюда. И не делай вид, что тебе интересно, что со мной случилось, я ведь знаю, что тебе глубоко плевать на меня! — заорал Романо, яростно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Всё-таки, он всегда был истеричкой, а алкоголь только обострил его злость и раздражительность. «Ну всё, ублюдок, держись! Я сейчас тебе такое выскажу, что ты неделю вникать в сказанное будешь!» — настроился Романо на грядущий словесный батл. — Мне-то как раз есть дело до твоего состояния! И мне не плевать, что ты ночами шатаешься по улице! — мгновенно завёлся Антонио — Неужели ты не знаешь, что это может быть очень опасно?! — Боже мой! Как будто, если со мной случиться, кто-то будет плакать! — завёл уже привычную для себя шарманку Романо. Рассуждениями на эту тему, он уже много раз выводил из себя Феличиано, интересно, что же будет с этим ублюдком? — Чёрт возьми, Романо! Я же просто спросил тебя, где ты так напился, а ты уже рассказываешь мне о том, что ты никому не нужен! А вообще, не стой на пороге, иди сюда. В доме поговорим. — Ну уж нет! Не пойду я теперь никуда! — в сердцах воскликнул итальянец, гордо разворачиваясь к испанцу своей пятой точкой — Иди ты нафиг со своим домом, на улице где-то заночую! Романо уже собирался было быстренько сбежать от Антонио, ну не учёл мгновенной реакции последнего. Как раз в тот момент, когда итальянец планировал начать побег, он оказался схваченным цепкими пальцами, чуть повыше локтя, затащен внутрь дома и мгновенно прижат к стенке. — Я же тебе сказал: на улице не безопасно в ночное время — Испания говорил максимально спокойно, не обращая внимания на дёргающегося в его руках Романо. На самом деле, Фернандеса почему-то очень возбуждало такое поведение его воспитанника. Хотелось, чтобы эти зеленовато-карие глаза смотрели на него не с яростью и вызовом, а преданно и покорно. Хотелось, чтобы нежная кожа шеи была сплошь покрыта алыми засосами, чтобы руки были не просто сжаты в кулаки, а яростно сжимали простыню. Испанец немного похотливо ухмыльнулся, своим мыслям, глядя на тщетные старания Романо освободиться из захвата. Романо, собирающийся было вновь начать ругаться, внезапно увидел, насколько резко поменялось выражение лица хозяина дома, поэтому был немного напуган. — Хей! Ты чего это на меня так смотришь?! Какого чёрта ты так ухмыляешься, ублюдок? Ты чё задумал? — с этими словами Варагас начал ещё активнее брыкаться и выдираться, хоть и понимал, что отцепить от себя Фернандеса будет невозможно. Да и, на самом деле, не хотелось. У итальянца уже давно не было секса, от чего он очень страдал. Особенно — глядя на младшего брата и его любимого «Дойцу», будь он проклят. В голову постоянно лезли мысли типа «Чем я хуже?!», после которых обычно был очень насыщенный вечер и утро с жутким похмельем. — Что, уже даже посмотреть на тебя нельзя? — зелёные глаза испанца сузились, а улыбка стала шире. Он внезапно почувствовал, как в его руках немного расслабился Романо, и, воспользовавшись этим, переместил одну руку ему на талию, а другой скользнул по щеке, нежно по коже за ухом, и, тем самым, заставляя его немного наклонить голову ближе к нему. Секунду помедлив, испанец нежно коснулся своими губами губ воспитанника, при этом, не отводя взгляда от его глаз, в которых больше не было ярости, а было только удовольствие, смешанное с желанием продолжить. Романо, в свою очередь, ничуть не растерялся, и совсем не удивился действиям опекуна, но был огорчён таким коротким поцелуем, поэтому временно взял инициативу на себя. Привстав на носочки из-за довольно большой разницы в росте, итальянец, обвив руками шею своего теперь уже любовника, нежно поцеловал его в губы, проводя кончиком языка по ним, и пытаясь проникнуть глубже в рот. Испания, почувствовав это, податливо приоткрыл рот, давая возможность действовать Варгасу. Их языки сплетались в каком-то странном танце, а от горячего дыхания обоим становилось жарко и хотелось большего. Испания откровенно наслаждался вкусом губ своего возлюбленного, от которого несло алкоголем и слышались ругательства за километр. После того как дыхания стало не хватать страны оторвались друг от друга, тяжело дыша и раздумывая над тем, где бы им лучше провести остаток ночи. Не сговариваясь, они оба решили, что до спальни идти будет слишком долго, поэтому можно прекрасно всё сделать и в прихожей. Испания принялся яростно покрывать нежными поцелуями и, иногда, укусами шею Романо, от которых последний издавал приглушённые стоны, оглаживая руками накачанный торс любовника, немного завидуя тому, что у него не настолько красивое тело. Фернандес внезапно перестал целовать шею парня, и, ухмыльнувшись, опустился перед ним на колени, умело расстёгивая ширинку дорогих брюк, приспуская их вместе с бельём, и поглаживая пальцами уже налившийся кровью член. От этих движений Романо тихонько вскрикнул и залился краской, в то время как испанец уже вовсю сосал орган парня, потихоньку становившейся твёрже от таких действий. Сам итальянец положил руку испанцу на затылок для большего удобства и инстинктивно двигал бёдрами в такт движениям испанца. Он уже чувствовал, что вот-вот кончит, однако, его лишили такой желанной разрядки самым, по мнению итальянца, наглым способом. Антонио подхватил немного обиженного парня на руки и поставил раком на диван, который как раз стоял рядом. Романо немного напрягся из-за позы, в которую его поставили. Ещё больше его смутило то, что испанец сам пристроился сзади. На секунду парень подумал, что его собрались вот так просто оттрахать, не растягивая перед этим. Но после того, как он почувствовал, нежные прикосновения языка к его анусу он почти полностью расслабился. Движения Испании были просты и незамысловаты. Он то просто вылизывал дырочку, то аккуратно проникал языком внутрь, двигаясь, и заставляя Романо самому насаживаться на язык. Когда Антонио почувствовал, что одного только языка уже мало он встал, под тихий скрип дивана и стон итальянца, и, придерживая руками бёдра парня начал аккуратно в него входить. Он прям почувствовал, как напряглись мышцы Романо напряглись, кода он входил в него, поэтому на секунду остановился, давая им обоим привыкнуть к своим ощущениям, и лишь после этого начал осторожно двигаться, получая истинное удовольствие от тугой девственной задницы парня, от его громких стонов, когда испанец случайно задевал его простату, и вообще от самого только вида своего любовника, с ярко-алым, как томатный сок, румянцем на щеках и тонкими струйками пота на спине. Испания вгонял Романо в экстаз каждым своим действием. Итальянец громко кричал и стонал изо всех сил, забывая о приличии и открытой входной двери. Спустя пару минут такой скачки, Антонио кончил в своего любовника с протяжным стоном, наваливаясь сверху на него. Пару минут они лежали в тишине. — Хей, ублюдок, может, слезешь с меня, наконец? — подал голос Романо, недовольно хмурясь — Ты, как бы, не пушинка. — Как скажешь, томатик — с довольной улыбкой поднялся с дивана, под его одобрительный скрип, Испания — как насчёт того, чтобы сходить в душ? — С удовольствием, только я тебе не «томатик», козлина — вновь стал возвращаться в привычное для него хмурое настроения Романо. После этого, они вдвоём пошли в душ, где провели ещё около получаса. И пусть Романо постоянно злился на Испанию то из-за мокрого пола в ванной, то из-за жуткого похмелья и боли в пятой точке на следующее утро, он всё равно был очень рад и доволен тем, что так хорошо провел ночь с любимым человеком. Конец~