Девушка, созданная для Осени

      Октябрьский прохладный день затуманил разум многих людей, вышедших ранним утром на улицу. Они толкались, не замечая друг друга. Белые облачка пара вырывались из толпы и растворялись в воздухе. Высокий мужчина бездумно брел по улице, отставая от других людей, видимо, игравших с ним в догонялки, где водил именно он.       Он слышал о Мэри, как о чудаковатой девушке, думающей, что летящие в зимнюю стужу снежинки – частички сахарной пудры, созданные маленькой феей, которая обитает в желтых фонариках, дарящих чарующее тепло. Он думал, она странная, раз говорит с цветами, распустившимися ранней весной. Он желал никогда не повстречать ее, чтобы не стать таким же безумным, потому что по громоздкому телевизору говорили, что сумасшествие передается по воздуху, если подойти слишком близко. Ничто не спасало против подобного заболевания.       А самое главное, она не надевала противогаз, выходя на улицу. Абсурд! По треклятому ящику сообщали каждый чертов день, что воздух загрязнен, чтобы все надевали противогазы, покупая несметное количество фильтров. А она? Она не слушала! Не понимала, что так ходить опасно. Мэри не заболевала, не увядала подобно растению, наоборот цвела. И однажды распустилась, став прекрасной белой лилией.       Да как же так? А он, человек-осень, слабел изо дня в день. Его лицо покрывалось чуть заметными трещинками, волосы теряли яркость, глаза слепли, а спина болела из-за физических нагрузок. Он ненавидел девчушку так страстно, что грезил о ее внезапном исчезновении. Выглядывал из-за угла очередной многоэтажки, наблюдал, как девушка, кружась в бледном сарафане, дарила улыбки глупым прохожим, не понимавшим, что те улыбки – ценность для него.       Мэри научила его, простого рабочего, лишенного свободы, в манящем темном небе находить звезды.       Мэри мечтала подарить ему имя, вместо выжженного на руке штрихового кода. Такой же код, как и на обертке обычной шоколадки.       Люди-вещи переходили с одного места на другое, будто стадо овец, гонимое обученными собаками. Бедные люди были неким мусором, который можно в любой момент времени скомкать, выкинуть или сжечь, все зависело от решения правительства.       Сегодня вечером он издалека наблюдал за девушкой. Мужчина закинул в рот небольшую белую таблетку, почувствовал горечь, чуть разжевав ее, глубоко вздохнул. Как назло, он порвал противогаз, поэтому таблетки были необходимы. Новая разработка ученых, как они сами и утверждали, должна в скором времени заменить противогазы.       Мэри по обыкновению направилась к качелям. Постаревшие, но еще крепкие, они находились на островке серой травы, которая утратила свою свежесть. Мэри ласточкой взлетала ввысь, а после стремительно падала и вновь поднималась к облакам. Качели скрипели, листы клена приветствовали ее вместе с игривым ветром. Мужчина радовался, подобное он испытывал впервые, улыбался, как-то по-глупому, по-детски.       - Мама, мама, смотри! Он безумен! Дяденька улыбается! – ребенок сильнее прижался к матери, смотря испуганными глазами на сумасшедшего.       «Черт, как же я мог! Меня накажут, непременно накажут.» - страх овладевал им с каждой секундой все сильнее, он видел, что происходит с тем, кто нарушал законы.       «Начиная с пяти лет, людям запрещено испытывать любые чувства. Все должны быть равны.» - так гласил один из тупых законов, придуманных мудрыми стариками-правителями.       Он бежал, не разглядывая дороги.       - Немедленно остановитесь! Властью, данной мне, приказываю остановиться. – кричал худой парень в черной форме.       - Прошу, нет, не надо, я хочу жить! – простой рабочий продолжал бег, на его руке пикала красная кнопка, расположенная на сером браслете-окове.       - Всем отрядам схватить мужчину, бегущего по направлению к западным воротам. Особые приметы: обожженная рука и шрам на лице. – сообщил по шипящей рации страж порядка. – Самое главное, он – мечтатель.       - Аллен, Аллен, сюда, скорее. – звала рабочего Мэри, уже находясь у холма, находившегося около скрипучих качелей.       Мужчина ускорился, оказался перед девушкой, глотая ртом воздух, словно рыба, которую поймали и кинули на лед замерзшей реки. Мэри взяла Аллена за руку. Они снова бежали. Воздух обжигал и колол кожу, голова кружилась.       Стемнело, к счастью, погоня прекратилась. Мэри и Аллена спасала темнота, укутавшая их прохладой. Слышалось стрекотание, можно подумать, проворливых насекомых, на самом же деле, приглушенный звук с завода.       Горло болело, чувствовалось, что его раздирают изнутри, ощущался саднящий привкус крови. Хотелось сильно пить и есть.       - Мэри, почему ты мне помогаешь? – мужчина расцепил руки. Он взглянул на раскрасневшееся лицо молодой особы.       - Нам нужно спешить, пойдем. – Мэри потянула Аллена за рукав легкой серо-зеленой куртки.       - Нет, я не тронусь с места до тех пор, пока ты мне не объяснишь.       - Спешить… Нам нужно спешить. Ну, идем же! – Мэри мельком глянула на наручные часы, а после уверенно пошла по траве, старающейся уколоть при первой же возможности ее ноги.       - Хех, веди меня, Белый Кролик.       - Неужто, ты… читал? – изумление отразилось в ее глазах.       Чтобы простой рабочий мог нарушить непререкаемый закон? – Нет. Спятивший? – Определенно да.       - Только не говори мне, что книга у тебя с собой. – Аллен в одном из карманов своей грязной куртки нащупал пожелтевшую маленькую книжечку, написанную Льюисом Кэрроллом.       - Так и есть, именно. – Мужчина еще раз удостоверился в том, что книга находится в кармане.       - Безрассудный мечтатель!       - Мэри, и все же… «Аллен», «Аллен», ты выбрала! Я же просил, не хочу, чтобы меня запоминали. Пусть лучше мое имя будет состоять из набора цифр.       - Ты хочешь, чтобы после смерти твое тело выкинули на свалку так же, как и тела остальных безымянных?       - У нас есть имена.       - Вы – ходячие, бездушные цифры, вот и все. Пойдем, покажу твое будущее место. – она хмурилась. – Ух ты, смотри, снег пошел! – юное создание покружилось и радостно всплеснуло руками куда-то ввысь, где раньше летали птички с серебряными брюшками.       - Это пепел, мне жаль.       Они пробирались через выгоревшую траву долго, до боли в ногах, вдоль забора, усеянного колючей, будто ежики, проволокой, пока не нашли в сетке дыру, пробрались через нее.       Ветер разносил гнильный запах, трупы лежали друг на друге. Крысы, мертвые люди, трупные черви - все смешалось воедино. Мэри и Аллен все шли вперед, под ногами хлюпала омерзительная пузырящаяся жидкость. Еще пахло чем-то жженым. Не так далеко находилась целая фабрика по сжиганию тел.       - Вот, эта та тетенька, которая была лучшим работником вашей фабрики. И что с ней теперь? Посмотри хорошенько. – девчушка указала на еще не успевшее разложиться тело. Перекошенное на бок лицо, клоки седых волос и открытый рот, из которого что-то выползло - все что удалось увидеть.       - Как мерзко. Прости, – тошнота подступала к горлу.       - Стойте, вот вы где! Хватайте их! – кто-то кричал. Мужчины в черных формах наступали, собаки истошно лаяли. Послышался выстрел в воздух.       - Бежим, мы успеем. Мы успе… - Еще один выстрел разносил вместе с собой что-то черное и красное по воздуху. Мэри упала в тягучую жидкость, ее больше нет, как бы это прискорбно не звучало.       Слезы, боль, пепел - все это чувствовалось отчетливо.       Стражи через некоторое время схватили Аллена и потащили к фабрике, прямиком к красным зверям, танцующим на костях человечества.       - Вы рождены крысами - крысами и умрете! – радовался стражник, худой, лысый, без нескольких передних зубов. – Сколько нам еще ловить таких же, как и вы, обрывая вам призрачные крылья? Не надоело обменивать свои жизни на глупые фантазии?       Аллен кряхтел, сплевывая кровь, плакал, пытался вырваться, шепча: «Я хочу жить…»       - Прошу прощения, что мы будем делать с девчонкой? – обратился к худому высокий человек в серой форме.       - Она умерла? Вот и хорошо, оставьте ее. А этого киньте в печь, и мы закончим. Наконец пойду домой и поем. – худой стер пот с блестевшей лысины. – Надеюсь, скоро мечтатели переведутся на свете. Работы меньше будет, хоть какая-то польза от них появится.       Сероватая дымка ждала с нетерпением восхода солнца, постепенно растворяясь под холодными лучами. Вместо птиц далеко простирался звук с предприятий. Новое утро. Люди шли на работу, никого не замечая, снова играя в догонялки с Алленом, чей труп давно догорел.