Осеннее обострение

- Медузия, милая, сегодня вы даже прекрасней обычного, - промурлыкал Кощеев. Ну, это он так считал. На самом же деле чиновник издал хриплый сип, а горловые модуляции, призванные придать его голосу соблазнительные нотки, вообще не удались. Несмазанная дверь сказала бы эту фразу куда романтичней. Тогда как Бессмертник, естественно, счел себя королем соблазнения и несколько удивился, заметив, что Меди даже не улыбнулась. - Если это все, что вы хотели сказать, когда задержали меня после уроков, то я пойду. Чиновник нахмурился, дернул бровью. Доцент Горгонова подозрительно прищурилась. Не сказать, что сегодня Кощеев вел себя особенно странно, но женщине все равно было не по себе. Начиналось все довольно банально: упакованный в блестящий доспех Бессмертник прилетел в Тибидохс рано утром, услал Сарданапала переделывать отчет, вдоволь (часов этак шесть) побродил по школе, дожидаясь, пока у Медузии закончатся занятия, после чего поймал ее у кабинета, торжественно вручил чахлый букетик облетающих гвоздик и потащил куда-то в подвалы под стандартным предлогом «делового предложения». Казалось бы, старая схема, но нет - стоило им немного углубиться в старинную часть Тибидохса, как рядом таинственным образом нарисовался Графин Калиостров с двумя помощниками и тремя магнетизерами. Что это, группа поддержки? Доцент Горгонова была убеждена, что все сомнительные предложения (а других от него не дождешься) следует делать наедине. Возможно, что у Кощеева вновь разыгралась его воспетая сказками паранойя, но интуиция Меди все же шептала, что дело нечисто. - Как знаете, - неожиданно резко бросил Бессмертник. И этот переход от скрипучего воркования… мягко говоря, настораживал. Чиновник отлип от сырой стены и шагнул вперед, под зачарованный факел. На золоченом нагруднике заиграли блики; витиеватая гравировка, на которую суровая преподавательница сначала, признаться, не обратила внимания, замерцала оранжевым. «Все будет так, исхода нет» - прочитала Медузия. Интуиция не шептала. Она вопила. Доцент Горгонова колебалась недолго. Развернуться, уйти с королевским достоинством или... - Искрис фронтис! Доцент Горгонова колебалась недолго, но этого хватило. Бессмертник бросился на пол за секунду до искры. Яркая точка поразила стоящего сзади магнетизера, вторая бесславно врезалась в стену. Медузия запахнулась в плащ, рассчитывая телепортировать, пробормотала заклинание… но не успела - Графин Калиостров ловко высунулся из-за широкой спины помощника и метнул в нее небольшую фигурку – глиняного кота с отбитой лапой. Артефакт, конечно, не долетел - упал в метре от женщины – но зеленая, почти оторвавшаяся от кольца Горгоновой искра неожиданно погасла. Сам перстень вдруг стал холодным… и каким-то подозрительно-легким. Медузия встряхнула рукой, вгляделась в кольцо, машинально убирая с глаз повисшие безжизненными медными прядями волосы. Во время короткого боя они успели превратиться в змей, но сейчас почему-то даже не шевелились. Волосы Меди были мертвы. Доцент Горгонова зашипела как кошка, увернулась от трех красных искр, не особо прицельно выпущенных магнетизерами, и, параллельно просчитывая варианты, метнулась наверх. Скользнуть в боковой коридор, затеряться в бесчисленных ответвлениях… Она хорошо понимала, что без магии у нее просто нет шансов. Шнырять по ходам, прорытым нежитью, тоже не слишком разумно... но уж наверняка безопасней, чем оставаться с Бессмертником и его бандой. Она почти добежала до поворота, но тут из-за лестницы вальяжно выплыли два тучных вампира. Зачарованные факелы загадочно подсвечивали гаденькие ухмылочки на их круглых физиономиях; а Медузия вдруг поняла, что это оранжевое пламя не в силах разогнать царящую в подвалах тьму, и тем, кто не обладает магическим зрением, сложно различить что-то уже в пяти метрах от источника света. - Сопротивление бесполезно! - крикнул Кощеев, поднимаясь на ноги и брезгливо отряхивая железные доспехи железной же перчаткой. Звук при этом получался кошмарный. – Сдавайтесь! - Благодарю покорно, - холодно бросила Меди. Она хорошо представляла, что теперь Кощееву достаточно одного заклинания, но все же не собиралась ждать этой искры. Поджав губы, Горгонова метнулась к Бессмертнику и, помянув недобрым словом его кузнеца-стоматолога, ударила локтем в более уязвимый нос. Злополучная часть бессмертного тела неприятно хрустнула. Собравшиеся в кружок магнетизеры с помощниками машинально втянули головы в плечи. Сам Бессмертник же хрипло взвыл, и, видимо, заразившись вирусом рукопашного боя (даром что благородство в любой степени этому сухофрукту не свойственно), замахнулся на Меди стальной перчаткой. Доцент Горгонова, хищно тянувшая ногти к его глазницам, успела дернуться в сторону, и удар пришелся вскользь. Висок взорвался болью, не особо приятная физиономия Кощеева расплылась перед глазами. В последнем усилии она все же ухитрилась вцепиться в его лицо, и, теряя сознание, оставила на ссохшейся коже глубокие царапины. Трясущийся над своей внешностью чиновник, конечно, в восторг не пришел и тут же наградил женщину вторым ударом. Обмякшее тело Медузии дернулось, волосы начали пропитываться кровью. Кощеев подхватил падающую Горгонову, положил ее на пол и, вздернув подбородок, обратился к магнетизерам: - Ну и за что я плачу вам по дырке от бублика? Юноши опустили глаза, изображая раскаянье. Затесавшийся в их ряды Графин загадочно шаркнул ножкой, не рискуя уточнять при завистных магнетизерах сумму своего жалования. Кощеев тем временем стянул с Медузии оранжевый плащ и принялся расстегивать находящуюся под ней простую, но не лишенную элегантности блузку. - А мы не будем телепортировать? - трусливо поинтересовался Графин. - Время дорого, - пропыхтел Кощеев, подумывая, не снять ли перчатки. - Не забывайте, у нас всего час. Ну как, у нас - у меня. Потом к ней вернутся способности. Последствия будут... непредсказуемыми. - А-а... Сарданапал не вмешается? Обычно не склонный к суеверию Кощеев изобразил три сухих плевка через плечо, огляделся в поисках деревяшки, после чего наконец-то снизошел до ответа: - По счастью, дражайшему академику есть чем заняться. Когда он о чем-то узнает, будет слишком поздно. Могу представить, как он «обрадуется», увидев свою Медузию... Кощеев наконец расстегнул последнюю пуговицу и гаденько захихикал, потянувшись скинуть доспехи. Калиостров растянул губы, готовый залиться подобострастным хохотом… и замер, услышав шаги. Тяжелые такие, глухие. Они могли бы принадлежать статуе Командора, но в Тибидохсе такие не водятся. - А я ведь предупреждал! - пискнул Графин в лучших традициях глупого пингвина (т.е. пряча жирное тело за спины Кощеевских помощников). Он планировал прожить на этом свете еще несколько сотен лет и не желал сокращать этот срок, связываясь с Сарданапалом. Председатель Магщества Продрыглых Магций, в свою очередь, удивленно обнаружил себя в авангарде, и, оставив попытки снять нагрудник и распихивая локтями магнетизеров, полез в желанный арьергард. Магнетизеры, не желая защищать непосредственное начальство ценой своего драгоценного здоровья, оказывали пассивное сопротивление. На активное у них не хватало храбрости. Все же первыми пали вампиры. В буквальном смысле – от кольца еле различимой во тьме фигуры оторвались две красные искры и впечатали их в стену. Графин недоуменно протер глаза, параллельно отметив, что глава Магщества перестал толкаться с магнетизерами и неосознанно повторил его жест. - Совсем распустились!… Зомбировать всех! - фигура ступила под факел и приняла облик плотного, коротконогого мужичка - бессменного тибидохского завуча. Графин облегченно вздохнул, решив, что побоище откладывается. «Уж с ним-то мы точно договоримся», - подумал он. Кощеев, похоже, обмозговывал то же самое – во всяком случае, он в задумчивости поместил ладонь чуть ниже шеи – где-то там, под доспехами, болтался его кошелек. Вот только Поклеп Поклепыч не пожелал договариваться. Он бросил взгляд на лежащую без сознания Медузию и выкрикнул одно из опаснейших черномагических заклинаний. Багровая точка врезалась в блестящий нагрудник неосторожно высунувшегося из толпы магнетизеров Кощеева. Правда, особого ущерба не нанесла – магическая броня ослабила заклинание, и чиновник всего лишь слегка покачнулся. - Вы нападаете на представителя Магщества!- крикнул Бессмертник, вскидывая кольцо. - Вспышкус гробулис! - ответил Поклеп и злорадно добавил, - Ныльдвойус! Кощеев прищурился, готовый отразить неизвестное заклинание. От кольца завуча оторвалась зеленая искра, и… и все. Больше ничего не произошло, и Кощеев быстро выбросил странное заклинание из головы. Разохотившись, Бессмертник атаковал Поклепа «Трых-тых-тых-тыхсом», воодушевленные отсутствием академика магнетизеры осыпали завуча дождем красных искр, и даже Графин трусливо швырнул еще парочку (правда, как-то лениво, без «огонька»). Впрочем, Поклепу и этого было достаточно. Меньше чем через минуту завуч оказался на полу. Он тяжело дышал и сверлил врагов своим знаменитым взглядом; на большее же его не хватало – правая рука по локоть покрылась каким-то странным зеленоватым льдом. Кольцо отказывалось выпускать искры. Кощеев материализовал влажную тряпочку и устало протер слегка закопченный нагрудник. - Вот так. А мы ведь могли бы сотрудничать. Графин! - Сопелиус реланиум! - шепнул Калиостров, выбрасывая искру. В отличие от тибидохцев, он не страдал нездоровой любовью к «Пундус храпундусу» и использовал его менее шумные аналоги. - Восхитительно! – хихикнул Кощеев, заодно протирая и свою черепушку. - Сделаем дело, сотрем ему память. И Медузии тоже. Графин сымитирует проникновение сквозь «Гардарику», а дальше все пойдет как по маслу. И приготовьтесь разыгрывать изумление – Сарданапал не должен ничего заподозрить. Так что, дружочки, вам придется дать клятву… - Очнулась, - доложил один из магнетизеров. Кощеев оборвал себя на полуслове, торопливо сбросил доспехи (они со звоном ударились об пол), и склонился над неподвижной женщиной. Та распахнула глаза в немом изумлении. Кощеев польщенно хмыкнул и запечатлел на ее губах отдающий гнильцой поцелуй, с наслаждением наблюдая, как грозный доцент Горгонова безуспешно пытается – нет, даже не вырваться – хотя бы отвернуться. Но чары держали крепко, и женщине оставалось только лежать и сверкать глазами. Впрочем, Бессмертник мог не бояться ее грозного взгляда – теперь, когда глиняная фигурка отняла ее магию, Медузия не обратила бы в камень даже хмыря. - Ну вот, доцент Горгонова, а если бы вы согласились, у нас все было бы в лучшем виде,- скрипнул Кощеев, освобождаясь от последней детали своего гардеробы – подбитого ватой белья. - Большая кровать, пять… нет, шесть роз… - он оглянулся на Калиострова с магнетизерами, - А вы подождите меня в коридоре. - Как скажите, - загудели магнетизеры, с трудом отрываясь от необычного зрелища (причем обнаженного Кощеева они рассматривали куда с большим интересом, чем Медузию с расстегнутой блузкой). Графин вежливо хмыкнул, спрятал за спину зудильник и бочком-бочком направился в другой коридор. Передвигался этот субъект достаточно медленно, и еще успел услышать легкий хлопок. - А зачем? Мне и тут достаточно интересно. - Ну кто тут такой… - начал Кощеев, оставив в покое строгие темные брюки доцента Горгоновой (а, точнее, внезапно заевший на них замок). Он раздраженно встал на ноги, обернулся… и встретил немного рассеянный взгляд близоруко прищуренных голубых глаз. Еще через секунду Бессмертник грудью «поймал» боевую искру и встретился со стеной. Немного повисел на ней, сполз, согнул руку в локте и приготовился встретить противника во всеоружии. Вот здесь и должна была быть масштабная битва с применением самых разных заклинаний, опасными чарами и хитроумными отводами. Но нет, не случилось. Пока Поклеп тихонько посапывал в зачарованном сне, Медузия отчаянно (и безуспешно!) пыталась обрести контроль над своим телом, а Кощеев знакомился со стеной, наконец-то появившийся Сарданапал метнулся в сторону, ловко схватил не успевшего улизнуть Калиострова за руку, и, крикнув «Гуллис-дуллис!», толкнул его в сторону Кощеевской свиты. Рыхлое тело Графина мгновенно оторвалось от пола и приобрело невиданное ускорение. Своему дальновидному, но, увы, невезучему владельцу оно больше не подчинялось. Магнетизеров смело. Чудом не попавший под раздачу Кощеев ехидненько усмехнулся и сфокусировал взгляд на нахальной усатой цели. «Искрис фронтис» не мог особенно повредить бессмертному магу, но все же удар об стену немного сказался на скорости его реакции. Пока Бессмертник обдумывал ответный удар, Сарданапал успел крикнуть: - Сгиниум визио мео! От перстня повелителя духов оторвалась ослепительно-зеленая точка. Еще одно, совсем короткое, заклинание, и она разделилась на несколько искр поменьше. Искорки скользнули к Кощееву, к магнетизерам, к сшибающему зачарованные факелы и врезающемуся в стены Графину, к обезвреженным еще Поклепом вампирам… подвал озарила яркая вспышка, и достойные представители Магщества исчезли. Академик опустился на колени рядом с Медузией, осторожно коснулся ее кольцом и, чуть приподняв голову, озабоченно осмотрел рану. Доцент Горгонова пошевелилась, попыталась приподняться и тут же судорожно дернулась. Сарданапал подул ей на волосы, снимая боль, и слегка прищурился. - Ну… как? – шепнула Медузия, борясь с желанием прижаться к нему. Голова уже не болела, но женщина чувствовала себя отвратительно. Последствия обездвиживающего заклинания, потеря магии, да еще и перед глазами до сих пор полоскался какой-то туман… так что ей очень хотелось почувствовать себя защищенной. Все же гордость победила, и Горгонова сосредоточилась на том, чтобы застегнуть свою блузку. - Магия вернется меньше чем через час, - сообщил академик, закончив разглядывать ее ауру. - Еще у тебя, возможно, сотрясение мозга. Тише, тише…. Он осторожно убрал ее руку и принялся застегивать злополучные пуговицы. Иногда его теплые пальцы все же касались кожи, хотя академик и старался свести эти прикосновения к минимуму. Медузия тихо фыркнула – ощущения были… слегка непривычными. Обычно Черноморов как раз расстегивал… - Вот так. Пойду, посмотрю, что с Поклепом. Пока не вставай. - Хорошо. Медузия повернула голову набок и скептически фыркнула, заметив, что академик все-таки споткнулся о золоченый нагрудник и с трудом удержался на ногах. - Куда ты его отправил? – спросила она. Сарданапал заметно смутился. Его разноцветные усы мгновенно прекратили шутливый бой и забарабанили по голове. - Ну, Меди… ты знаешь, у меня не было времени принимать решение. Что первое в голову пришло, туда и отправил. - И что же изволило вам прийти? – уточнила доцент Горгонова. Она почему-то подозревала, что это не Магщество. Освобожденный из-под власти зеленоватого льда Поклеп перевернулся на другой бок и сонно позвал русалку. Сарданапал в задумчивости отпихнул ногой какую-то деталь Кощеевского гардероба. - Я вспомнил эту… ммм… интересную девушку Пенелопу и случайно отправил их… - Неужели к Дурневым? - Да нет же! К тете Настурции. И… к самой доброй… как там ее? Глджбдриэль! Но кого вот куда, я не помню. Надеюсь, эти милые женщины сейчас вместе. Медузия, постепенно впадающая в характерное для человека с сотрясением мозга полубессознательное состояние, встрепенулась и вновь подняла голову. - Белый маг не должен быть мстительным, - проговорила она с усмешкой. Поклеп Поклепыч устроился поудобнее и сонно забормотал заклинания, материализуя сырую рыбу. Сарданапал повел ладонью, поднимая завуча в воздух, и подошел к Медузии. Спящий плыл за ним, как привязанный. Рыба сыпалась на пол. - Да, Меди. Не должен. В твоих устах это звучит особенно… интересно. Он осторожно, бережно поднял женщину на руки и укутал ее же плащом. Доцент Горгонова не отводила от академика сияющих глаз. - Но этот вопрос мы обсудим позднее. А пока – к Ягге. Сарданапал окинул подвал прощальным взглядом, намереваясь вернуться сюда за Кощеевским барахлом, и начертил в воздухе руну, телепортируя всех троих в магпункт.