Между падением и смертью

Колючий ветер пронизывает насквозь, забирается под куртку, в которую Дерек едва ли не кутается; воздух, покидая легкие, превращается в белый пар. Под ногами шуршит галька, рассыпанная между железнодорожными путями, вокруг — пустынное место, ни души; лишь деревья. Дерек ищет кого-то, тяжело дыша и перебирая в кармане ключи. Слева раздается шум и гудок поезда, и Дерек быстро отходит подальше от путей. Вновь раздается гудок, уже ближе, шум нарастает, за спиной шелестит галька. Дерек холодеет изнутри и превращается в камень. Пальцы крепко сжимают ключи в кармане. Гудок. Совсем близко. Дерек оборачивается и пересекается взглядом с молодым мужчиной среднего роста, встрепанного, словно замерзший воробей, перешагивающего через рельсу. Стоя на путях, безумец сует руки в карманы, пожимает плечами и криво улыбается. Взгляд знакомых карих глаз полон нежности с легким налетом усталости. Дерек делает шаг в его сторону и... Перед его глазами тумбочка и дверь спальни, а под щекой подушка. Ему снова шестнадцать, он дома, отсыпается после недели учебы. Но стоит прикрыть глаза — и вот он безумец, ждущий смерти. Такому избранному он уже мысленно отвешивает крепкий подзатыльник.

***

Как выясняется спустя целых десять лет, сумасшедшего из видения — только совсем еще молодого парня — зовут Стайлзом. Он выделяется в первую же их встречу — поздним вечером, перебравшись за ограждения на мосту, поскальзывается и едва не падает под проезжавшие внизу машины. Дерек едва успевает поймать его и перетащить через перила. А потом он уже в реальности ударяет безумца так, что тот еще полчаса ругается и трет затылок, уворачиваясь от рук Хейла. — Но ты все равно крут, — криво улыбается Стайлз и перевешивается через перила. Дерек молниеносно хватает его за шиворот и вздергивает, оттаскивая от ограждения. Стайлз лишь смеется и даже не пытается вырваться. На исходе ночи, утром настолько ранним, что находиться на улице в такое время уставшим должно быть неприлично, Дерек успевает перевыполнить годовую норму по разговорам, которые не касались бы работы, и с десяток-другой раз чешет руки о Стайлза, цепляющего его своим острым языком, будто крючком. Часы напролет они бродят от одного бара к другому, находя пристанище совсем ненадолго: до очередной потасовки. В половину пятого утра Дерек уходит в туалет и прикидывает, сможет ли он добраться домой, поспать и начать сборы на работу через полтора часа, или стоит уже сейчас поразмышлять о причине для прогула. Спустя почти полчаса Дерек уже в другом баре, снова в туалете, охлаждая лицо и отрезвляя сознание после пива. Он понимает, что доберется домой ко времени, когда нужно будет собираться на работу, и пытается заставить мозг заработать в штатном режиме, чтобы придумать оправдание для начальства. Через десять минут, когда бар закрыт, а на улице еще темно, Стайлз, пошатываясь и дрожа от холода, неуклюже целует Дерека в подбородок и тихо смеется. Дерек скашивает глаза на темную макушку и будто бы предупреждающе шепчет: — Это плохо кончится. Смех обрывается, и Стайлз кивает, проезжаясь по щетине Дерека и упираясь ему в подбородок носом. — Уходи, если хочешь. А я скосплею Харли Квинн. Без выныривания. Дерек переводит взгляд на дорогу и прикрывает глаза — голова кружится, язык развязывается еще сильнее. — Это случится при любом исходе. — Так быстрее. И менее болезненно. — Ты умрешь за меня? — без тени шутки спрашивает Дерек, подумав, что Стайлз таким образом щадит его. Стайлз негромко смеется и, успокоившись, отвечает: — Да. Дерек открывает глаза, бросает взгляд на дорогу и, наконец, понимает, как прозвучал его вопрос со стороны. — Будешь ли ты жить ради меня? — как можно суровее спрашивает он. Стайлз смеется громче, утыкается подбородком ему в грудь, едва не опрокинув на тротуар, и не сразу возвращает себе серьезный тон. — Я говорю это только здесь и только сегодня, ладно? — Дерек согласно мычит. — Да. — Стайлз отстраняется, представая перед Хейлом с закрытыми глазами. — Сделаем вид, что я уже прыгнул, а ты нырнул за мной. — Лицо Стайлза озаряет блуждающая улыбка. — Прошу. Дерек со всей серьезностью обхватывает руками лицо безумца и целует в сухие губы. Дрожь, сотрясающая тело Стайлза, нарастает, и он приоткрывает губы, отвечая на поцелуй. Ночной холод поздней осени кусает ладони и лицо, пробирается под одежду, разгоняя по коже мурашки, а губы Стайлза ложатся на его собственные горячей печатью, вплавляются в кожу, сетью соединяясь под ней со всеми крючками, оставленными до этого парнем. В паре шагов от них с громким воплем клаксона проносится машина. Стайлз цепляется за воротник куртки Дерека, не отпуская, не давая отступить и засомневаться хотя бы на миг. — Это почти клятва, — шепчет Стайлз после поцелуя, прижавшись щекой к щеке Хейла. — Но она не повлияет на исход. Я все равно буду там. — Мы, — поправляет Дерек, прикрывая глаза. — Придурок.