Я не тот, кто будет плакать

Мне, без сомнений, крупно не повезло. Прошёл целый месяц летних каникул, а я ничего толком и не сделал – не считая, разумеется, того, что прошёл пять игр на своём Xbox. Мама продолжала доставать меня по поводу моей безработицы. Она предложила мне выбор: либо наконец вести себя подобающе взрослому человеку – либо искать новую семью. - У твоего брата дела идут просто отлично, - повторяла она снова и снова. Она вела себя так, словно он был настоящей звездой! Когда он только-только пришёл домой и сказал, что устроился на работу в KFC, она не высказала ни капли удовлетворения, но теперь она только хвалила его за работу. Надо сказать, мне и действительно было не совсем приятно, когда он хвастался своей недельной зарплатой перед тем как направиться в центр города, чтобы спустить её всю на травку. Думается мне, у мамы были кое-какие подозрения по этому поводу, но у неё хватало сил сердиться только на одного из нас. Так как я единственный сидел без работы, она срывала всю злость на мне, и если я хотел, чтобы она платила за моё обучение в колледже, мне лучше было поднять свою задницу с кровати и вернуться к реальности. (Это были её слова, не мои). Но, как я уже сказал, мне крупно не повезло. Я носился со своим резюме, наверное, по всем магазинам города; но ни в одном из них не было свободных мест, да и уже у них был поток нежелательных предложений. И к тому же, у меня не было никаких качеств, которые выделяли бы меня из толпы; мне было восемнадцать лет, я буквально только что окончил школу, а раньше я работал разве что продавцом газет – и то, это было шесть лет назад. Пока что ничего не находилось, но мама не спешила опускать руки; она вручила мне папку, которую нашла в местной библиотеке. В ней было много картинок с весёлыми подростками и жирная жёлтая надпись, что гласила: Стань волонтёром сегодня! Собственно, с этого и началась моя история, в которой я одним ранним утром пятницы ехал на велосипеде к окраине города, чтобы ухаживать на дому за неким Артуром Кёрклендом. Уход на дому – для пожилых людей, так что, как я и ожидал, я свернул на дорожку, идущую от террасы дома с мальвами и толстым котом, дремлющим на пороге. Когда он заметил меня, он радостно мяукнул, и я наклонился, чтобы провести пальцами по его большому, пушистому пузу. - Ты тут совсем один? – спросил я с улыбкой и, припарковав велосипед к стене, встал на колени перед котом, чтобы разглядеть его получше. Шёрстка у него была белая с рыжими пятнами на мордочке и на спине; а когда я попытался поднять его, он активно замахал своим пушистым хвостом. - Вау, да ты тяжёлый, - рассмеялся я. Кот начал шипеть и извиваться в моих руках. Тут же я услышал скрип открывающегося окна справа от меня. - Ему не нравится, когда его поднимают. Я обернулся на голос и обнаружил молодого парня, рассматривающего меня. Он стоял, прислонившись к подоконнику, и с того места, где я сидел, я смог увидеть только его влажные лохматые волосы и зелёные глаза. Его густые брови сошлись на переносице, отчего они казались немного уже; парень выглядел раздражённо. Я выпустил кота и, едва не споткнувшись, встал с коленей и нервно улыбнулся. - Прости, я не знал. - Ты за книгами? – спросил он. Я моргнул и сконфуженно покачал головой: - Э-э, книгами? - Сейчас вернусь, - он исчез внутрь дома, и я отцепил сумку с велосипеда. В то же время он открыл мне парадную дверь и махнул рукой. - Они в гостиной, - сказал он. - Но я здесь не за книгами, - объяснил я, но всё же зашёл в коридор. Он придирчиво осмотрел меня с ног до головы: - Так ты не из книжного магазина? Я покачал головой. Он, похоже, что-то заподозрил. Сначала он хотел закрыть дверь, но теперь, напротив, распахнул её пошире: - Ты что-нибудь продаёшь? - Нет, чувак, - от неловкости я едва не начал заикаться. – Я к Артуру Кёркленду. Я сюда убираться пришёл, ну и прочие дела. - Ты? – он снова оглядел меня с ног до головы. На мне были надеты простые джинсы и белая рубашка, но он всё равно смотрел на меня с неприязнью. – Как тебя зовут? – спросил он. - Альфред Джонс. А тебя? Услышав мой вопрос, он поморщился и захлопнул дверь. - Ну, вообще-то я Артур Кёркленд, - произнёс он. Я вытаращил глаза. - Ты? Артур Кёркленд вовсе не был стариком, что я ожидал увидеть. Этому молодому человеку было лет двадцать, да и выглядел он весьма живым, несмотря на его полное отсутствие моды ( - серьёзно, был самый разгар лета, а он носил зелёный кардиган и длинные брюки). Он неодобрительно покачал головой и, направляясь к кухне, жестом пригласил следовать за ним; я подчинился. Параллельно я осматривал обстановку. Внутри всё действительно выглядело как дом старика; изгибающаяся мебель, на стенах – старые картины вместо постеров, да и вообще я не видел ни одной вещи, которая могла бы заставить поверить, что тут живёт молодой парень вроде Артура. Через гостиную мы направлялись на кухню; но я успел заметить фонограф в углу комнаты. Он выглядел потрёпанным, но никак не пыльным; так что у меня появилось подозрение, что его довольно-таки часто используют. - Опять устраивают какой-то волонтёрский проект? – спросил меня Артур, когда мы зашли на кухню. Я остановился в дверном проёме и заглянул в само помещение. На столе лежала газета, а рядом с ней – чашка с дымящимся горячим чаем и кусочек тоста. Он сел на стул и начал намазывать джем на хлеб. - Ну, эм, я не знаю… - ответил я. Он поднял брови, и я смущённо почесал затылок. – Я имею в виду, я просто позвонил в центр, который набирает волонтёров на разные работы. Мне сказали, что нужен кто-то, чтобы позаботиться об Артуре – ну, о тебе – а мне нужна была работа, - я поставил сумку на пол и замолчал в ожидании, что Артур что-нибудь скажет на это, но он лишь устало покачал головой. Наконец он поднял взгляд и перевёл его на меня. - В следующий раз оставь обувь в коридоре, - сказал он, и я посмотрел вниз на мои кеды. Я думать не думал о них, но тут же быстро снял их. – Садись. Хочешь чего-нибудь выпить? - Эм, у тебя есть кофе? – спросил я, придвигая обувь поближе к сумке. - Я не пью кофе. Что насчёт чая? - Хех, ну ладно, - я сел на стул напротив него и неуверенно улыбнулся. Он откусил кусочек тоста, и, прожевав его, вздохнул. - Трудно в наше время получить помощь, - произнёс он и аккуратно стряхнул крошки с ладони в тарелку. Ни единая крошка не упала на пол. Я с удивлением наблюдал, как он убирает их в одну конкретную часть тарелки. Затем я снова посмотрел на него. Он глядел не на определённый предмет, но в пустоту. Я не знал точно, задумался он или устал от разговоров, так что прочистил горло. - Не хочу показаться грубым, - начал я, - но, эм… я думал, ты будешь старым. Артур рассмеялся: - Мне весьма повезёт, если я доберусь до такого возраста! – я из вежливости усмехнулся, но не понял, к чему это. Он заметил морщину на моём лбу и покачал головой. - Я болен. Большую часть времени мне требуется помощь. Если не уборка, то хотя бы проверка, как там я. Завтра в спальне ты можешь обнаружить моё бездыханное тело. - Как по мне, ты выглядишь вполне здоровым, - ответил я. Я был абсолютно уверен, что он шутит, но он лишь слегка пожал плечами и наклонился, чтобы сделать очередной глоток чая. Лёгкий аромат клубники парил по всей кухне. Я глубоко вдохнул и почувствовал, как мои ноздри удовлетворённо расширяются. Я любил ягоды. - Один день хороший, другой – плохой, - сказал он и поставил чашку на стол. – Доктор велит мне не перенапрягаться, это только ухудшит ситуацию. - А что с тобой не так? – спросил я напрямую и тут же почувствовал, что сглупил. К счастью, Артур лишь улыбнулся мне. Вероятно, ему задавали этот вопрос до меня тысячу раз, так что ему уже было не так неприятно, и он просто покачал головой. - Кто знает. - Что ты имеешь в виду? - Иногда я не могу дышать. Иногда я не могу ходить; у меня просто нет сил делать что-либо. У меня бывают головные боли, у меня болят мышцы, а время от времени, - он помахал рукой перед своим лицом, - я слепну на несколько минут. Ничего не выявлено, - его рука опустилась на стол, и он с каким-то вызовом посмотрел мне в глаза, словно проверяя, не жалею ли я его. На душе у меня появился осадок. Я правда не знал, что сказать, да и, по правде говоря, и не смог бы из-за комка в горле. Артур, снова начавший гонять крошки по тарелке, вдруг неожиданно поднялся с места. - Давай я покажу тебе, что ты должен делать, - сказал он, и я кивнул в знак согласия. - О’кей… Дом Артура был маленьким, но так как в нём было великое множество украшений, убраться быстро было просто невозможно. Хотя, должен признать, дом его был великолепным; в гостиной стояла этажерка с толстыми книгами, которые я ещё никогда нигде не видел, и ещё у него была впечатляющая коллекция пластинок для фонографа. Думается мне, он обожал Элвиса, потому что его лицо преследовало меня едва ли не каждый раз, когда я стирал пыль с обложек. В его спальне (перед которой у меня в тот же миг появился едва ли не священный трепет) стояла подписанная фотография с Доктором Кто. Не знаю, сколько времени прошло, пока, находясь в подобие транса, всматривался в фотографию Артура вместе с Дэвидом Теннантом. Моя зависть была видна налицо, но Артур, похоже, не был даже польщён или заинтересован в моём восхищении тем, как ему повезло. На самом деле, худшим в работе на Артура являлся сам Артур. После того, как он показал мне всё вокруг и сказал, что именно надо сделать, он вернулся на задний двор, чтобы полить цветы. Вскоре после того как он вышел оттуда, я увидел, что он возится со своей газонокосилкой примерно так же, как и любой другой здоровый человек. Я не смог удержаться от вопроса, вызвали ли меня ложно, а все его россказни про болезнь были лишь шуткой, но когда он орал на меня, он дышал вполне нормально. Он кричал на меня уже в первый день; делал ли я короткий перерыв или слишком долго засматривался на что-либо, он тут же появлялся рядом и с убийственной иронией интересовался, планировал ли я спать на работе, время которой ограничено. Как бы я ни извинялся, я всё ещё оставался плохим мальчиком, а моя работа была того хуже. У него были специфические правила по поводу всего – то есть, по моему мнению, безумные навязчивые идеи, которые не имели не малейшего смысла. Например, он хотел, чтобы я убирался в комнатах по определённому порядку – «чтобы держать всё в равновесии», как он это называл. Более того, я должен был размещать подушки на диване на тех же местах, что они и были, иначе это казалось ему жутким беспорядком; о, а ещё мне не позволялось напевать и разговаривать с самим собой – это якобы мешало ему. До сих пор не понимаю, как он слышал меня сквозь шум газонокосилки, но всё же вёл себя тихо, потому что когда один раз я напел что-то себе под нос, он накричал на меня, чтобы я заткнулся. Я пытался убедить себя, что у него просто свои тараканы в голове. Но к концу рабочего дня я пребывал в полной уверенности, что это был грубый старикашка, заключённый в теле молодого парня. То, что за мои тяжёлые труды мне не платили, делало работу ещё ужаснее. Когда я надевал обувь в коридоре, он пристально посмотрел на меня: - Когда придёшь в следующий раз? «Да никогда», - подумал я, но всё же выдавил из себя вымученную улыбку. - Во вторник около полудня. - Постарайся прибыть вовремя, - сказал он, придерживая для меня дверь, когда я распахнул её. Я вышел и повесил сумку на руль велосипеда. - Обязательно. Приятно было работать у тебя, - нагло соврал я и отвёл велосипед от стены, но Артур уже захлопнул дверь. Я озадаченно посмотрел на неё. Его толстый кот прибежал ко мне откуда-то со стороны дома и, остановившись у дорожки, посмотрел на меня. Я тоже взглянул на него. - Как ты умудряешься ладить с ним? – спросил я его. Он лишь сел и начал вылизывать свою шёрстку. Я развернул велосипед. – Ну, ты же позаботишься о себе, верно? Он мяукнул, и я улыбнулся ему, после чего направился домой после часов работы. Меня наполняло блаженное чувство свободы, когда я ехал вниз по холму, а с моими волосами играл холодный ветер, так что я на секунду закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. - Я не вернусь назад, - пробормотал я. – Я не вернусь назад. - Конечно же, ты вернёшься назад! Мама закрыла духовку и взглянула на меня. Я сидел за столом на кухне и неторопливо просматривал страницы утренней газеты. Это был тот же выпуск, что и у Артура. Я поёжился; от одного воспоминания о нём мне становилось дурно. - Это кошмар. Он так груб со мной! – сказал я. - Ну, ты же знаешь нашего прадедушку – чем старше люди становятся, тем они грубее. - Но он даже не старый! – я закрыл газету и кинул её на стол. Мама повернулась, чтобы нарезать помидоры. Я наблюдал за тем, как томаты медленно зажариваются в духовке. – Ему лет двадцать. Чёрт, ему, вероятно, двадцать, насколько мне известно. - У тебя под рукой есть другая работа? – спросила она, и я почувствовал, как моё сердце ухает в пятки. - М, нет… - промямлил я. - Тогда ты остаёшься на этой, - она повернулась ко мне и «прицелилась» в меня ножом – и я сразу понял, что она не намерена дискутировать по этому поводу. Я криво улыбнулся и выдавил из себя: - Ну мам? Пожалуйста? Она отрицательно покачала головой: - Всего два раза в неделю. Если что-нибудь случится, всегда можешь поменять работу. А пока что ты будешь убираться в его доме, нравится тебе это или нет! - Думаю, нет… - сгримасничал я. - Что ты сказал? - … ничего. Пойду позову Мэттью, - я вскочил со стула и быстро направился на второй этаж. Пока она меня не видела, я стукнулся головой о стену и глухо застонал. Если бы не её деньги – что автоматически равняется и моему будущему – я бы давно собрал вещички и уехал куда-нибудь подальше. Держась за перила, я медленно сделал ещё несколько шагов. Я действительно начинал ненавидеть свой дом. Вовсе не потому, что кто-то плохо обращался со мной – в какой-то степени, мама была одной из самых приятных женщин, которых я когда-либо встречал. Даже Мэттью был отличным братом, когда не был под кайфом. Я просто устал от всего этого. Дом был слишком домашний, а мне хотелось разнообразия. Уборка дома больного человека вовсе не было тем захватывающим приключением, о котором я так мечтал. Я постучал в дверь комнаты Мэттью и услышал, как он поспешно роется там. Когда он открыл её, позади него я заметил открытое окно. Он выглядел удивлённым. - О, Ал. - Думал, что это мама, да? – я усмехнулся, и он дал мне пройти. - Ага, ага. Что там у тебя? - Ужин почти готов. - Оу, - он закрыл дверь, и я сел на его кровать. Его комната вся пропахла дымом от сигарет. Я взглянул на его обсыпанную пеплом кровать. - Чувак, мама знает, что ты куришь. Нет необходимости скрывать это. - Ага, верно, да… - он почесал затылок и прислонился к столу. Он посмотрел на меня. – Ну что, весело было в первый рабочий день? – я отрицательно покачал головой, и он усмехнулся. - Нет – и мне даже не платят! - Ты ведь знал это, не так ли? Работа волонтёром. Само название говорит об этом. Я откинулся назад, пока гравитация не сыграла против меня, и мне пришлось плюхнуться на спину. Я уставился на потолок. - Знаю, - ответил я, - но когда я звонил в центр, я ожидал чего-нибудь попроще. Вроде того, что показывают по телевизору. - Сбор мусора с улиц? - Что-то типа. - Это разве не работа для заключённых? – мы оба одновременно пожали плечами, и он уселся рядом со мной. Больше он ничего не сказал, и мы просто прислушивались к шуму с кухни. У Мэттью, как и у меня, были светлые волосы, только у него они были длиннее и слегка завивались. Он был кем-то вроде хиппи, и я знаю, что одно время он хотел сделать себе какое-то тату со знаком мира. Он сказал, что хотел сделать её в цветах радуги, но потом узнал, что это символ геев. Больше он ничего не придумал. Я сказал ему не париться, но он не особо прислушался к моему мнению. - Как его звали-то? – неожиданно спросил Мэттью. - Кого? - Ну, того парня, которого ты обслуживаешь. - А, Артур Кёркленд. Мэттью кивнул. - Не похоже на американское имя, - он доставал очередную сигарету, как снизу позвала мама. Я сел и зевнул. - Какая разница, главное, теперь он мой новый босс, - сказал я, и Мэттью рассмеялся. - Хех, думаю, я лучше останусь в KFC, - ответил он. Я бы тоже остался в KFC, если бы мне предложили там работать. Вместо этого мне в следующий вторник мне снова пришлось переться к Артуру. И вновь я увидел валяющегося кота на пороге, но когда он заметил меня, он сразу же перестал играться и сел по стойке смирно. Словно бы он ждал меня. Я снова поставил велосипед на то же место, и, наклонившись, погладил кота по голове. - На этот раз я не буду тебя поднимать, - усмехнулся я, и он мурлыкнул. Затем я постучал в дверь. Артур открыл практически сразу и уставился на меня. - Привет, - улыбнулся я. - У тебя есть только одна пара джинсов? – спросил он. Я посмотрел вниз. На мне были те же джинсы, что и в прошлый раз. - Я постирал их с того раза, - сказал я, поразмыслив логически, и пожал плечами. Артур сделал шаг назад, давая мне возможности пройти. Когда я зашёл, я заметил, что его кардиган выглядел так же. Но этот был синий. - У тебя есть только один вид кардигана? - Не умничай, - сказал он, но на лице его виднелась улыбка. Он закрыл дверь и молча указал на мою обувь, так как я хотел идти в них и дальше, но я тут же наклонился и снял их. - Между прочим, ты опоздал. - Разве? Сколько времени? - Пятнадцать минут первого. - Ох, ну я же сказал, что приду около полудня. - Ничего не знаю, - ответил Артур, и я закатил глаза. Да в чём проблема-то? – В прошлый раз ты не поменял бельё. - Постельное? Прости, забыл, - сознался я и поставил ботинки около его пары. Несколько секунд он вглядывался в них, и мне показалось, что он улыбается глазами, но его улыбка тотчас же исчезла, стоило ему перевести взгляд на меня. - Не забывай. Тебе не платят, чтобы ты забывал. - Мне вообще не платят, - засмеялся я, и его щёки слегка покраснели. - Ну, ты знаешь свои обязанности. Я буду в саду, - я кивнул и проводил его взглядом, когда он исчез в гостиной и вышел оттуда во двор. Затем я вздохнул и схватился за пылесос, начиная работу. На этот раз я начал с коридора, чтобы вычистить всю грязь, занесённую с улицы, с ковра. Никогда не понимал, зачем класть ковры туда, где они стопроцентно запачкаются, но я промолчал. В прошлый раз я не обратил особого внимания на множество фотографий на стене, но сейчас я почему-то засмотрелся на них. Это были фотографии с ним и ещё какими-то людьми, которых я не знал. Я догадался, что они были запечатлены всего пару лет назад. На одной из них он стоял рядом с красивой женщиной с кудрявыми русыми волосами и прелестной улыбкой. Она выглядела нескольким старше его, и в мою голову прокралась мысль, не могла ли это быть его девушка. Но сейчас он, ясное дело, жил один. Если они расстались, почему он повесил их совместную фотографию? Лично мне было бы неприятно. Фотография, которая завоевала моё внимание, висела в самой середине. Она была самой большой из всех, и на ней были изображены красивый небольшой домик с аккуратным садом. На заднем плане я углядел холмы. Чем-то это было похоже на те идиллические идеальные дома, которые показывают в рекламе. Я улыбнулся. Едкий голос Артура быстро вернул меня к реальности: - Ты решил взять отпуск? Я перевёл взгляд на него. Он стоял в дверном проёме, держа в руках несколько цветов. Похоже, он только что сорвал их. - У меня летние каникулы, - сострил я. - Возвращайся к работе, - ответил он, и я снова принялся пылесосить. Всё же мой взгляд снова и снова поднимался к фотографии этого чудесного дома. У меня появилось сильное ощущение, что он много для него значил. Знаю, я мог просто спросить его об этих фотографиях, но я не был уверен, получу ли ответ, да и история его жизни меня не особо интересовала. Артур так же не был особо настроен болтать со мной; он постоянно проносился перед моим носом, занимаясь мелкими делами по дому, и не раз я видел, как он просто сидит и отдыхает. По большей части он ухаживал за садиком, и, надо сказать, у него это отлично получалось; когда я вышел во двор, чтобы уточнить что-то по какому-то вопросу, я был ошеломлён приятным запахом множества цветов. Они пахли как женский парфюм. Представший вид радовал глаз; посередине сада были кругом рассажены красные, розовые и фиолетовые цветы, а наряду с живой изгородью там также росли кусты и два больших дерева – по одному в каждом углу дворика. Около них стояли небольшой столик и два стула. В общем, выглядело это место идеальным для проведения чайной церемонии, и до меня внезапно дошло, почему он казался непохожим на американца – очевидно, он был англичанином. Просто он жил в Америке достаточно долго, чтобы его акцент смягчился. Пару раз он выдавал свой акцент с головой, но я не обращал на это внимание. Я улыбнулся собственному открытию и снисходительно покачал головой. - Чему ты так радуешься? – спросил он, появляясь из-за моей спины. Я повернулся к нему и кивнул головой. - Красивый садик, - сказал я, а он, похоже, был пойман врасплох моим комплиментом. Он бегло оглядел свой сад, и в голосе его прозвучали нотки гордости: - Да, не так ли? - Должно быть, ты много трудишься над ним… Артур пожал плечами и поставил вниз вазу, которую держал в руках. - Я занимаюсь этим только когда хорошо себя чувствую. - Похоже, ты чувствуешь себя хорошо большую часть времени, - усмехнулся я, и он возмущённо взглянул на меня. - На что ты намекаешь? Я не притворяюсь. - Нет, конечно, - ответил я, закатывая глаза. Он нахмурился и продолжил было свой путь в сад, но я быстро догнал его несколькими шагами. – А, и твоя коллекция Доктора Кто… - Ты не можешь забрать её, - сразу же перебил он меня. - Я и не хотел, - вздохнул я, всё же не в силах удержаться от мысли, как бы это было здорово. – Я просто хотел спросить, могу ли я посмотреть на неё поближе. Артур развернулся и посмотрел на меня. Затем он взял меня за руку. Мои щёки неумолимо краснели, в то время как он прощупывал мои мышцы. - Оу… - выдохнул я. - Ну да, - сказал он наконец, - вижу, ты достаточно силён. Я думаю, ты можешь посмотреть на неё поближе. Вопрос в том, можно ли тебе сделать это… - он хитро улыбнулся мне. Ну что за коварная сволота. - Ладно, можно посмотреть на неё поближе? – устало произнёс я. - Конечно, только положи всё на место в том же порядке, что и было. Фильмы справа, плакаты слева, и поосторожнее с автографами. - Вау, автографы? – переспросил я, и он улыбнулся мне. - Они в альбоме. Можешь посмотреть их, только аккуратно. Я неуклюже отсалютовал ему: - Спасибо, сэр. Он нахмурился. - Не выпендривайся. Моя рука упала обратно, и я пожал плечами. - Ладно, прости. - Возвращайся к работе, - буркнул он и присел, чтобы разглядеть какие-то сорняки. Я вздохнул и зашёл обратно внутрь. Опять же, я не мог сладить с Артуром. У него было весьма переменчивое настроение; он мог улыбаться и уже почти смеялся, а через мгновение он смотрел на меня как на умалишённого. Словно бы он боялся наслаждаться моей компанией и вместо этого делал наше общение невыносимым. Несмотря на то, что я был весьма осторожен, когда рассматривал и клал обратно его коллекцию, он заявил, что я положил её неправильно; мол, я не положил плакаты на полку. Я в упор не понимал, зачем я ему вообще нужен. Если у него было такое чудесное настроение, тогда почему бы ему не делать всё самому и прекратить отнимать время у людей? Если в первый день работы я устал, то что уж говорить о втором. Я сел на свой велосипед; Артур стоял в дверном проёме. - Ты придёшь утром в пятницу, верно? – спросил он. - Мне так сказали, - ответил я. - Похоже, ты не особо доволен этим, - заметил он, удивлённо приподнимая брови. Я пытался держать язык за зубами, впился пальцами в руль велосипеда, но ничего не смог с собой сделать: - Ну, по правде, ты серьёзно завышаешь требования. Он пристально воззрился на меня, и я уставился на него в ответ. На секунду я всерьёз поверил, что сейчас он извинится и скажет, что я прав. Но нет. - Прекрати плакаться. - На себя, твою мать, посмотри! – рявкнул я и развернул велосипед. По ту сторону кустов я сразу же увидел скрывающуюся голову соседки и слегка заволновался; я не хотел, чтобы меня слышал кто-то другой. Я медленно свернул с дорожки и уставился в сторону куста. Женщина сидела на коленях около него, но подняла взгляд на меня, когда моя тень упала на неё. Она выглядела обеспокоенной. - Простите, что кричал, - смущённо улыбнулся ей я. – Разозлился. Она медленно поднялась и поправила пару складок на платье. Это была пожилая женщина – как, собственно, и большинство людей по соседству. Если подумать, то я не встречал тут ещё ни одного человека, которому бы было меньше пятидесяти. Кроме Артура, конечно. - Мы все злимся, - спокойно ответила она. – Но не судите его слишком строго. Я фыркнул. - Знали бы вы, как он судит меня! Не думаю, что вам бы понравилось. Она добро улыбнулась мне. - А я и знаю. Мы все знаем. Но серьёзно; это Артур, - она покачала головой, и я понял, что разговор был окончен, хоть я не понял ни слова. Я должен прощать кого-то за то, что он последняя задница, только из-за чопорного имени? Чтобы успокоиться, я выбрал более длинную дорогу до дома. Я знал, что маме вряд ли понравится мой рассерженный вид; она скажет, что я сам виноват в том, что такой чувствительный. Я бы не охарактеризовал себя чувствительным, но чем дольше я ехал на велосипеде и думал обо всём этом, тем больше меня грызла совесть за содеянное. Может, он был болен не только телом, но и разумом? Вполне возможно, что именно поэтому в моменты его скверного настроения он вёл себя так странно. Если так, то я выглядел полным дураком, который орёт на умственно отсталого. Когда я наконец доехал домой, я, чувствуя сильный прилив стыда, направился прямиком в свою спальню. Я почти дошёл до неё, как Мэттью высунул голову из своей комнаты и махнул мне рукой. - Чувак, как там, говоришь, его зовут? Я устало посмотрел на него. - Артур Кёркленд. Он снова помахал, чтобы я подошёл поближе. Я посмотрел на свою дверь и со вздохом направился в его комнату. - Я хочу показать кое-что, что может заинтересовать тебя. - Я серьёзно хочу поспать, - слабо запротестовал я, но всё же, когда он уселся за свой ноутбук, тоже сел на ближайший стул. Мэттью указал на экран. - Смотри, что я нашёл! Мэттью залез на какой-то онлайн-архив с различными газетными статьями. Заголовок статьи, которую он нашёл, гласила: Семья погибает в автокатастрофе. Я быстро пробежался глазами по статье. Вкратце, семья из трёх человек ехала домой, но водитель не совладал с управлением и съехал с дороги. Машина врезалась в дерево, и все трое погибли. Я сморщил нос. - Ну и почему я читаю это? – спросил я. Затем я заметил имена этих троих. Одним из них было Артур Кёркленд. – Чёрт… - пробормотал я. Мэттью радостно подпрыгнул на стуле. - Всё верно? - Когда это было? – он прокрутил вверх, и в углу страницы я прочитал дату. – Четыре года назад? - Ага, через два месяца. Интересно, не так ли? - Ну да, но это не он. Он же жив. - Интересно, сколько на свете людей с именем Артур Кёркленд… - вслух подумал Мэттью. Я пожал плечами и встал со стула. - Ладно, я спать. - Давай – но, согласись, круто ведь! - Наверное. Я решил, что это просто случайное совпадение, просто совпадение. Я и забыл об этом при нашей следующей встрече с Артуром в пятницу. Но тот день я ещё нескоро забуду. Я приехал вовремя (хотя Артур сказал, что я опоздал на целых пять минут), и, как обычно, принялся за работу. Но уже утром я почувствовал, что что-то было не так. Снаружи была чудесная погода, а Артур не выходил в свой садик. Он сидел в гостиной и наблюдал за тем, как я убираюсь. Я знаю, что он следил за мной, и это выводило из себя, так как, похоже, это было все, чем он планировал заниматься сегодня. Это и разные мелочи, которые он заставлял меня делать в перерывах между уборкой. «Открой дверь», - мог сказать он и через минуту «закрой, слишком холодно». Я должен был покормить кота, а может быть и нет, потому что он может потолстеть. И затем снова – ему надо было поесть. Я мог взять сэндвич если хотел, но не слишком большой, потому что, похоже, мама хорошо покормила меня дома. И так продолжалось весь первый час. - Почему ты вообще здесь? – спросил меня Артур через некоторое время, и, должен признаться, я задавал себе тот же вопрос; что я делал в свои законные каникулы? - Ну, мама сказала, что мне бы пошло это на пользу, - сказал я, пытаясь отскрести кошачью шерсть с подушки. Он же сидел неподалёку и наблюдал за мной. - Умно. - Ну, на самом деле я просто хотел быть подальше от дома, - я положил подушку обратно, и он поднял брови. - Почему? – спросил он. - Просто… ну, знаешь, она вечно под боком, постоянно что-то рассказывает мне или указывает, что и как мне делать. Это достаёт. Хорошо иногда отдыхать друг от друга, - на моём лице появилась улыбка, но он не улыбнулся мне в ответ. - Тебе следует больше уважать свою маму, - произнёс он. – Никогда не знаешь, сколько ещё она будет рядом. - Ох, можно подумать, ты никогда не хотел уйти от родителей подальше, - ответил я и почувствовал, как во мне снова разгорается гнев. Если он не мог принять мой честный ответ, зачем было спрашивать? - Никогда, - сказал он резко. – Прекрати говорить подобное. - Я не говорю ничего криминального! - Ты неправильно положил подушку, - тут же добавил он. Я взял подушку и кинул её обратно. - Так лучше? – язвительно спросил я. Он поджал губы в тонкую линию, но я лишь стоял с перекрещенными руками. - Не ори на меня! – крикнул он. - Буду, раз ты орёшь! – ответил я. - Следи за манерами! - Ты не лучше. - Ты здесь, чтобы помогать мне! - Тогда начни вести себя как человек, которому действительно требуется помощь! – крикнул я. Лицо Артура раскраснелось, но с меня было достаточно. Я кивнул ему головой и, повернувшись, быстро зашагал в коридор. - Куда ты идёшь? - Домой! – раздражённо ответил я. Я надел кеды и открыл дверь. – С меня хватит! – закрывая, я громко хлопнул дверью. Я взобрался на велосипед и, когда кот мяукнул возле меня, и ему послал гневный взгляд. - Ох, отстань, - пробормотал я и нажал на педали. Я ничуть не жалел о содеянном. Съехав вниз по холму, я остановился у супермаркета. Снаружи было две скамейки, так что я уселся на одну из них, вытащил телефон и отправил сообщение Мэттью. Я не мог идти домой, иначе мама бы засыпала меня кучей неприятных вопросов, так что я просто спросил брата, могли ли мы встретиться в городе и убить время. Я просто хотел забыть об Артуре. Вскоре он ответил. «У меня есть для тебя кое-что интересное. Приходи домой!» - написал он. Я криво усмехнулся и хотел было напечатать ответ, как мой телефон зазвонил. Я не узнал номер, но всё же снял трубку. - Привет, это Альфред. - Здравствуй, Альфред, это Нэнси. Помнишь меня? Я улыбнулся. - А, да, конечно. Нэнси из волонтёрского центра, верно? - Именно. Слушай, Артур только что позвонил мне… - начала она, и я сразу же съехал со скамейки. - Так, прежде чем ты продолжишь – да, я ушёл и не собираюсь возвращаться. - Альфред, я знаю, что он может быть грубым… - Ха, мягко сказано! - … но ему действительно нужна помощь. Он звонил мне буквально минуту назад, он почти паниковал. Он чувствует себя плохо после всего этого. И он хотел, чтобы я спросила, вернёшься ли ты. Ты ведь вернёшься? Я был в замешательстве. Это ведь Нэнси, первый человек, с которым я заговорил, когда позвонил в волонтёрский центр; плюс она хорошо относилась ко мне и помогала мне. И это вовсе не её вина, что Артур был занозой в заднице. Всё же я неуверенно сказал: - Ну, не знаю… - Многие имели дело с Артуром. Он, конечно, не самый дружелюбный парень в округе, но он никому не желает зла. Он многое испытал. - Уж не знаю, что он там испытал, но это не значит, что он должен обижать людей, - пробормотал я и тут же добавил. – Ладно, я вернусь. - Спасибо, Альфред. Я ценю это, - я так и видел, как она улыбается, произнося это. - Не за что, пока. Я повесил трубку и ещё несколько мгновений вглядывался в мой телефон. Затем я снова написал Мэттью: «Извини, не смогу в любом случае. Увидимся вечером». Затем я сел на велосипед и направился к дому Артура. Когда я приехал, я сразу почувствовал неладное. Ещё на дорожке я спрыгнул с велосипеда, припарковал его к стене и постучал в дверь. Ответа не последовало. Даже кот не лежал на пороге. Только я вспомнил о коте, как он выбежал из-за угла дома. Я улыбнулся ему. - Эй, ну как ты? – спросил я, и он мяукнул. Я протянул руку, чтобы погладить его, но он попятился. Я недоумённо поморщился. - Ты чем-то напуган? Он снова мяукнул и помчался к углу дома. Затем он обернулся и мяукнул в третий раз. Я взглянул через плечо, на всякий случай ещё раз постучался в дверь, и, опять же, не получив ответа, последовал за котом. Раньше я не обходил этот дом – что уж там, я не знал, что это возможно. Даже на стороне дома, куда никто обычно не заходит, Артур аккуратно рассадил цветы. Это были белые розы; они очень красиво цвели. Если бы не постоянное мяуканье кота, я бы остановился рассмотреть их получше, но вместо этого я пошёл за ним на задний двор, который знал с визита в прошлый вторник. Дверь в сад как была открытой после меня, так и осталась; но я нигде не видел Артура. Я несмело прочистил горло. - Артур? Это снова я, Альфред, - сказал я и сделал глубокий вдох. Я подошёл к двери, продолжая говорить. Я пытался звучать серьёзно, по-взрослому. – Прости за недавнее, я просто не сдержал эмоции. Но мы ведь можем поговорить об этом, так, Артур? – всё ещё я не получал ответа, и когда я подошёл к двери, я понял, почему. Артур лежал на полу перед диваном. Видимо, он упал, потому что стол был явно сдвинут с места, чашка была опрокинута, а чай пролит повсюду. Я резко открыл дверь и вошёл в комнату. Он был в сознании. Я услышал его тихие постанывания и увидел, как его пальцы двигаются, ноги же оставались неподвижными. - Артур? Чёрт, чувак, что случилось? – я в несколько шагов преодолел расстояние между нами и опустился на колени рядом с ним. Он приподнял свою голову и повернулся в мою сторону, но я сразу определил, что по-настоящему он не смотрел на меня. - Я ничего не вижу, - хрипло прошептал он. – Зрение снова пропало. Я ничего не вижу. Я почувствовал, как по моей спине прошла дрожь, а сердце начало биться как сумасшедшее. Я не знал, что мне делать. Мне хотелось рвать на себе волосы. - Мне, эм, позвонить в скорую? Чёрт… Артур покачал головой. - Помоги мне подняться. Это пройдёт, просто подними меня. Я отодвинул стол в сторону; мне было абсолютно наплевать, что чашка съехала с него, упала на пол и разбилась. Когда я освободил место, я с лёгкостью поднял его на руки. Не будь я так взволнован, я бы удивился, насколько он был лёгким; нет, конечно, я знал, что Артур лёгкий и вряд ли много весит, но то, что я мог просто вот так держать его в руках, казалось мне странным. Я быстро принял решение и направился в его спальню. Его ноги беспомощно свисали с моих рук, и я понял, что он, вероятно, не чувствовал их. Они неестественно болтались. Словно кукольные. Я осторожно положил его на кровать и с тревогой наблюдал за тем, как он несколько раз судорожно вздохнул. - Ты уверен, что я не должен позвонить? – спросил я, и, когда он ещё раз судорожно выдохнул, моя рука метнулись к телефону. Тут же его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и я замер. Он смотрел на меня; теперь он действительно видел. Он покачал головой. - Не надо, - произнёс он. Его голос был слаб и почти дрожал, и я немедленно убрал руку от телефона, вместо этого схватив его пальцы. Я сел на кровать около него и просто держал его за руку, пока он дышал, медленно восстанавливаясь. Он молча уставился на потолок; я же также не сказал ни слова. С улицы прибежал кот и прыгнул в изножье, где и свернулся около его ног. Прикосновение шерсти словно разбудило Артура. Наконец он закашлялся, и его стопы чуть зашевелились. Я почувствовал, как волна облегчения пробежала по моему телу. Я опасался худшего исхода. - Спасибо, - пробормотал Артур, и я снова перевёл взгляд на него. На его лбу выступили капельки пота, но он, глядя на меня, слабо улыбался. Я коротко кивнул. - Без проблем… Как ты себя чувствуешь? Можешь видеть? – я помахал рукой перед его лицом, и он, тихо зарычав, отстранился. - Да, я вижу. - Отлично, - его ноги потихоньку начали двигаться и, наконец, он упёрся руками в матрас, приподнимаясь и принимая сидячее положение. Он откинулся на спинку кровати и посмотрел на кота, рукавом стирая пот со лба. Я внимательно наблюдал за ним. – Так ты действительно не притворялся, хех? – пробормотал я, и он взглянул на меня. – Когда ты сказал, что болен… - Именно, - вздохнул он. Я призадумался. - Так вот почему ты сидел весь день? – дошло до меня, и он кивнул. Мне сразу же стало стыдно, что я вообще мог допустить мысль, что он не спускал с меня глаз, контролируя каждое движение. - Ты думал, что я решил подоставать тебя? – спросил он, и я честно кивнул. Он тихо засмеялся. – Господи… - Прости меня, - произнёс я, но он поднял ладонь, словно останавливая меня. - Нет, прости меня, - сказал он и сглотнул. Он устало взглянул на меня. – Я не должен был разводить эту пустую ссору. - Ну… она действительно была пустой, - согласился я. – Но с моей стороны было по-детски просто уйти, - Артур перевёл взгляд на кота; я сделал то же самое. – Кот показал мне, где ты находишься. - Он хороший кот, - сказал Артур, кивая. Кот громко мяукнул, словно понимал, что мы говорим о нём. Я смущённо почесал щёку и посмотрел на Артура. - Получается… ты действительно не знаешь, что вызывает эти приступы? Он покачал головой: - Я побывал у нескольких докторов. Мне прописали таблетки от боли, дали каких-то глупых советов, но никто из них так и не смог определить, в чём же дело. Теперь я просто перестал гадать об этом. - Ты не можешь просто так перестать, - сказал я, нахмурив брови, но Артур рассмеялся. - Я не могу оплачивать все эти дорогущие медицинские лекарства. В какой-то момент придётся остановиться и принять всё таким, какое оно есть. - А когда ты один? Что, если бы я не пришёл? Ничего хорошего в этом нет! - Учишься со многим справляться, - мягко сказал Артур и положил свою руку на мою. – Альфред, не расстраивайся из-за этого. Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, но если будешь околачиваться вокруг да около, может произойти многое, - он посмотрел мне в глаза, и мне стало больно, когда я понял, что он был абсолютно серьёзен. Это был один из таких моментов в жизни, когда всем сердцем желаешь сделать что-то, но ничем не можешь помочь. Вообще ничем. - Прости меня, - повторил я почему-то, но Артур лишь покачал головой. – Мне что-нибудь сделать для тебя? - Не надо, всё хорошо, - вздохнул он. Я кивнул и медленно поднялся. - Тогда я займусь своими прямыми обязанностями – уборкой. Артур наблюдал, как я направляюсь к двери. Затем он прочистил горло: - Сойдёт, если ты просто уберёшь остатки чая. Я обернулся. - Серьёзно? - Ты всё сделал в прошлый вторник, - сказал он. – Да и, в конце концов, тут не так уж и пыльно. Я радостно улыбнулся: - Спасибо, чувак, - он улыбнулся в ответ, и я знал, что это была искренняя улыбка. Я убрал остатки чая и выкинул осколки чашки. Тем временем Артур поднялся на ноги во всех смыслах и вернулся в гостиную. Когда я всё сделал, мы присели, каждый со стаканом сквоша, и просто болтали ни о чём; о погоде, о его саде, о том, что я делаю в свободное время, да и откуда у меня такие мышцы? Я, конечно, могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что он таким образом флиртовал со мной. Но это было очаровывающее. Похоже, что если он хотел, он мог быть действительно приятным парнем. Когда я возвращался домой, я впервые за всё время работы почувствовал себя счастливым. Я действительно не мог дождаться следующего вторника, и был так углублён в собственные мысли, что не заметил, как пришёл домой. Я припарковал велосипед; у парадной двери меня встретил Мэттью. Видимо, он опять чего-то накурился: у него был рассеянный взгляд, пусть он и пытался сфокусироваться на мне; он схватил мою руку и потащил наверх. - Глянь на это! – весело крикнул он. Я хотел извиниться, что сразу не пошёл домой, как изначально предполагалось, но, вероятно, он уже и забыл об этом. Я оказался усаженным за какой-то газетной онлайн-статьёй. - Что на этот раз? – спросил я. - Это продолжение, - Мэттью улыбнулся и выпустил клуб дыма; сначала я не заметил сигарету. Я сразу определил, что это самокрутка. - … чего? - Той статьи, которую ты читал в прошлый раз! Смотри, - сказал он, нетерпеливо тыкая в монитор, - там написано, что они ошиблись; только двое из трёх погибли. Один выжил, но с серьёзными повреждениями. Они думали, что он умрёт, но он выжил. Артур Кёркленд выжил. Я наклонился и просмотрел статью. Он был прав. - Всё равно, это вовсе не означает, что это именно тот Артур, у которого я работаю, - произнёс я, но Мэттью покрыл мою карту сомнений: он прокрутил страничку к фотографии посередине. И я убедился; это было лицо Артура. На несколько лет моложе, но всё же он. Я узнал женщину рядом с ним, несмотря на то, что её глаза были скрыты; это была та самая девушка, чью фотографию я тогда увидел на стене. Та самая, на которую я подумал, что это его девушка. Это была его мать. - Вот же… - пробормотал я. - Круто, да? – спросил Мэттью и выпустил ещё один клуб дыма; я почти закашлялся и поспешно отогнал его в сторону, но Мэттью лишь рассмеялся. - Это объясняет, почему мне постоянно говорят, что он многое прошёл. - Круто! – повторил Мэттью. - Как ты вообще нашёл это? – спросил я, и он снова уселся у компьютера. Он вытряхнул пепел в пепельницу около клавиатуры. - Я гуглю все и вся, - объяснил он. – Хочешь посмотреть, что я нашёл про моего менеджера? – я покачал головой и вышел из комнаты, несмотря на его протесты. Я действительно не мог в это поверить; Артур правда чуть не погиб в автокатастрофе? Именно поэтому у него эти приступы? Я не мог поверить, что он не сказал мне об этом. Если бы он сказал, я бы посочувствовал ему и пересмотрел свои взгляды на его отвратительные замашки. Так почему он держит всё это в секрете? Во вторник шёл дождь. Когда я добрался до дома Артура, я полностью промок. Я ожидал каких-либо комментариев, когда он откроет мне дверь и увидит мою мокрую одежду – и он не разочаровал меня. - Ты когда-нибудь слышал о такой замечательной штуке как плащ? – спросил он, впуская меня. Я вошёл в тёплый коридор и начал дрожать; я опустил взгляд на свою обувь. Мои кеды также насквозь промокли. Я развязал их и с трудом снял. - Я был пойман врасплох, - сказал я и поставил их на пол, после чего стянул носки. Артур пристально смотрел на них, когда я держал их в руках, стряхивая воду. Я тоже взглянул на них. - Могу я, эм, можно мне ходить босиком? Артур усмехнулся: - Уже учишься. У меня есть домашние тапки. Иди на кухню, и я дам тебе их там. Я зашёл на кухню и сделал глубокий вдох. Пахло как в булочной. Я заметил, что работала духовка, и сразу же подошёл к ней, чтобы рассмотреть, что там, через стекло. Там готовились булочки. Некоторые уже приобрели красивый золотистый оттенок. Я обернулся, чтоб посмотреть, не вернулся ли Артур, и затем открыл дверцу, делая ещё один глубокий вдох. Пахло шоколадом. Мне стало интересно, положил ли он туда его. - Я люблю выпекать, - сказал Артур, входя в кухню. Я закрыл дверцу, поднялся и сощурился. Мои очки вспотели, и я ничего не видел. Когда я снял их и вытер о рукав, он улыбнулся мне, словно бы я был маленьким глупым ребёнком. - Вот, - сказал он, бросая тапки на пол. - Спасибо, чувак, - я надел их и слегка вздрогнул, когда мягкая ткань прикоснулась к моим босым стопам. Это были простые синие тапки. - И вот, - сказал Артур и вручил мне что-то мягкое. Я надел очки и принял это «что-то». Это оказался большой, мягкий свитер. - Переоденься, иначе простудишься, - произнёс он, и я улыбнулся. - Мило с твоей стороны. - Я не милый, - сказал он. – Я практичный. - Ладно, это практично с твоей стороны, - поправился я, фыркая. Я повесил свитер на спинку стула и стянул с себя рубашку. Хотя я был наполовину раздет, мне сразу же стало теплее. Наверное, это потому, что я находился неподалёку от духовки, но я вздохнул, и, пожав плечами, кинул рубашку на пол. И заметил, что Артур смотрит на меня. Его взгляд прошёлся от моего пресса до грудной клетки, и затем наткнулся на мои глаза. Он слегка покраснел, и я неуверенно предположил: - Может, мне пойти переодеваться в другое место? - Просто одевайся уже, - сказал он, отворачиваясь. Я быстро натянул свитер и сгримасничал. - Чёрт, он колючий. - Всегда пожалуйста, - Артур подобрал мою рубашку и протянул руку за носками, которые я всё ещё держал. Я в удивлении отдал их ему. – Я положу их сушиться. Можешь начинать пылесосить, - произнёс он. Я почесал локти сквозь свитер и кивнул. - Тебе нравится Элвис? – спросил я. Артур выглянул из кухни. Большую часть он проводил там, бегая туда-сюда. Я предположил, что раз он не может работать в саду, то ему приходится отвлекаться на что-то другое – этим «что-то» и стала выпечка. Я даже удивился, какие у него девчачьи увлечения. - Что ты сказал? – спросил он. Я развернулся и показал ему три пластинки Элвиса, которые держал в руках. - Элвис, - сказал я, - он же тебе нравится? - Ну, он неплох, - ответил Артур, пожимая плечами. - У тебя так много пластинок, - я повернулся назад к коллекции и положил их назад, откуда взял; я мельком проглядел имена других певцов. - Я не покупал их, - сказал он и подошёл ко мне. – Они принадлежали моей маме. Когда он упомянул свою маму, я неожиданно вспомнил ту статью, которую показывал мне Мэттью. Я посмотрел на него, пытаясь разглядеть проблески печали в его глазах, но ничего не мог увидеть в тусклом свете лампы. Снаружи были тёмные облака, которые закрывали солнце, но в комнате Артур всё равно зажёг только одну лампу. Он посмотрел вниз – на меня. - Что? - Ничего, - сказал я, поднимаясь. - Нет, ну что? Ты так странно смотришь на меня, - настаивал он. Я попытался закрыть эту тему, но когда я пошёл в его спальню пылесосить, Артур последовал за мной. - Это потому что ты упомянул свою маму, - наконец признался я и развернулся. Артур остановился в коридоре и, готов поклясться, он не понял ни слова. Я покачал головой и смущённо опустил взгляд на свои тапочки. - А что с моей мамой? - Мэттью, эмм, мой брат… он нашёл онлайн-статью, вернее, даже две статьи. И там было твоё имя, - я посмотрел на него. Он всё ещё выглядел озадаченно, но так, будто только что понял что-то. Он медленно кивнул и развернулся. - Ах, это… - произнёс он и направился обратно в гостиную. - Я не хотел показаться грубым, - быстро сказал я и поспешил к двери, но он лишь отмахнулся. - Я должен проверить, как там булочки, - сказал он, потирая виски, словно у него была неожиданный приступ головной боли. Я вздохнул и решил не преследовать его. Но я чувствовал себя отвратительно – на самом деле отвратительно. Я знал, что не должен был завязывать разговор об этом, поэтому весь следующий час усиленно работал, виня себя за такое ублюдочное поведение. Тем временем, погода и не думала улучшаться. Дождь продолжался, и хотя джинсы немного подсохли, они всё ещё были влажными, и носить их было неприятно. Я действительно не хотел выходить наружу, но время моей работы уже истекало. Я как раз собирался убрать пылесос, как вдруг услышал сильный удар с кухни и всхлипывания Артура. Я немедленно забросил всё и побежал туда. - Артур, ты в порядке? – я обнаружил его сидящим на полу, прислонившимся к кухонному столу. Всхлипывая, он прятал лицо в ладонях. Я опустился на колени рядом с ним, абсолютно не зная, что делать. – Опять твоё зрение? Он покачал головой. - У меня так болит голова… - прошептал он, наклоняясь вперёд. - Ты ударился? Он снова покачал головой. - Что я могу сделать? - Дай мне таблетку… - Таблетку? – я огляделся. Я заметил, что один из шкафчиков был открыт. Я поднялся, решив посмотреть поближе – но сколько там было разных упаковок с таблетками! Когда я просмотрел их, мои глаза немного расширились; я словно находился в доме наркомана! Я нашёл пачку с таблетками против боли и достал две. Я наполнял стакан водой, в то время как Артур начал ёрзать на полу. - Пока посиди, - сказал я, наклоняясь вперёд и вручая ему таблетки. Он принял их и отправил в рот, но я знал, что держать стакан ему будет трудно, так что сел рядом и прислонил стакан к его губам, наблюдая за тем, как он пьёт. После нескольких глотков он нашёл в себе силы обхватить стакан пальцами сам. Когда он опустил стакан и вздохнул, я лишь молча наблюдал за ним. - Тебе лучше? – спросил я. - Да, спасибо, - ответил он, сжимая салфетку пальцами. – Иногда такое случается. И если я ничего не приму, это может продолжаться часами. Мои глаза вновь расширились: - Ох, звучит жестоко. - Именно. Поможешь мне подняться? – я поднял его за руки и поставил на ноги. Он держался за стол позади, и, найдя стул, опустился, вздыхая. Я пристально вглядывался в него. - Тебе нужна сиделка, чтобы она присматривала за тобой. - Не глупи, - ответил он. – Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? - Это ведь инвалидность, так? Правительство платит за инвалидов. - Я не инвалид, - чуть задето сказал Артур. Вероятно, я выглядел ошеломлённым, потому что он покачал головой и посмотрел на меня, словно хотел извиниться. – Я не хотел грубить, - извинился он. Рядом с ним я поставил ещё один стул и уселся на него. - Проехали. Прости, что упомянул твою маму ранее. - Ах, моя мама… - Артур кивнул и перевёл взгляд на стол. Только сейчас я заметил, что там стояла корзинка с булочками. Также он вскипятил чайник и поставил две чашки. – Как и что ты узнал об этом? - Только то, что они погибли в автокатастрофе, - пробормотал я. Артур кивнул и посмотрел на свои руки, покоящиеся на коленях. Он перестал плакать, но его щёки всё ещё были мокрыми. - Я тоже должен был умереть там, - прошептал он. - Не говори такое, - нахмурился я. Он слегка улыбнулся: - Почему бы и нет? Посмотри на меня. Мне всего двадцать три года, а я не могу рассчитаться в срок с жизнью. - У тебя эти, эм, приступы, из-за этой аварии? – спросил я, и он кивнул. - Мне сказали, что я проживу не больше года. Предрекали худшее; но я всё ещё тут, - он откинулся назад и сложил пальцы, внимательно глядя на меня. Я посмотрел в его зелёные глаза. Я только что узнал его возраст, но у меня сложилось чёткое ощущение, что он старше. Он выглядел таким усталым; словно не мог дождаться, чтобы поспать. - Разве это не отлично? - Не уверен. Иногда мне нравится это, но большую часть времени… Ну, я никогда не планировал стать тем, за кем людям приходится ухаживать. Я вообще всегда был осторожен. Я слушал его – я понимал, что ему нужен кто-то, кому он может высказаться. Он наклонился вперёд и перевёл взгляд на пол, словно не мог смотреть мне в глаза. - Я никогда не был безрассуден. Никогда. Я любил спокойствие. Но я выбрал это. Теперь я медленно умираю. - Но ты же часто хорошо себя чувствуешь, - возразил я. - Ты так думаешь? Из всего того, что ты увидел? Ты был здесь всего четыре раза. Когда он сказал это, я прикусил нижнюю губу. Это была правда. Я не знал, что происходит в этом доме, не считая тех несчастных нескольких часов отработки. Я почувствовал свою вину, хоть и знал, что не должен винить себя. - Получается, ты… умираешь? – нерешительно спросил я. Артур неохотно улыбнулся полу: - Я умираю, - он перевёл взгляд на меня, и я увидел его влажные глаза. Подчиняясь порыву, я схватил его за руки, и неожиданно он наклонился вперёд. Я чуть не свалился со стула, когда он упал в мои руки, прижался лицом к рубашке и начал плакать. В тот момент он казался мне таким маленьким и слабым. Тот самый человек, который бесил меня своими криками и идиотскими запросами, тот самый, кого я считал едва ли не лжецом, на самом деле оказался напуганным, беззащитным парнем. Я крепко обнял его и похлопал по спине; он продолжал рыдать. - Я не боюсь смерти, - прошептал он. – Просто я так устал жить. Я просто хочу наконец умереть. Я намеревался сказать ему, что хотеть такое – плохо, но понял, что не могу выдавить из себя ни слова. Никто не говорит такие серьёзные вещи просто от балды. Может, кто-то и говорит, тот, кто хочет обратить на себя внимание – но не Артур, я знал, что он не был способен на такое. Так что я не сказал ему, что он был неправ. Я просто давал ему выплакаться, а сам в то время смотрел на постепенно становящуюся размытой стену. И я понял, что у самого стоит ком в горле. Мне было грустно. Моё сердце действительно обливалось кровью, и я хотел сделать что-либо. Но не знал, что. Через несколько минут Артур отстранился и попросил прощения, но я сказал, что он не должен извиняться за такое. Настроение было отвратительным, но Артур каким-то образом отгородился от этого; он неожиданно улыбнулся и предложил мне булочку. Я смог только поблагодарить его и принять булочку. Одна булочка превратилась в две, а потом и во всю корзину. Мы ели их с джемом и маслом; Артур пил чай, а я – сквош, и мы просто час сидели за столом и разговаривали. Я знал, что прошло гораздо больше времени, чем я должен был находиться здесь, но мне, вообще-то, было абсолютно наплевать. Уйти было бы некрасиво по отношению к Артуру, хоть я сначала и хотел так поступить. Я быстро начал наслаждаться его компанией. Когда он не злился, это был остроумный человек, который был способен шутить о чём угодно, но в жизни у него хватало знаний и опыта. Он расспросил меня о семье; я же осторожно избежал ответных вопросов. Я думаю, он оценил это, и когда мне действительно было пора уходить, он даже обнял меня, и я счастливо обнял его в ответ. - Мне надоел сквош – в следующий раз приготовь горячий шоколад, - напоследок пошутил я, а Артур ответил, что я испытываю свою удачу. Я лишь рассмеялся. - Видишь, я же говорила, что тебе понравится твоя работа. Я улыбнулся маме через обеденный стол. Мэттью, который тыкал вилкой тарелку, подозрительно посмотрел на меня. - Он неожиданно мил с тобой? – спросил он. - Да, когда узнаешь его получше, оказывается, что он на самом деле крут, - ответил я. - Я рада, - мама улыбнулась. - А что насчёт аварии? Ты спрашивал его об этом? – спросил Мэттью. Я покачал головой. - Не думаю, что стоит поднимать темы о прошлом, - соврал я, пусть это было именно тем, что я сделал. Но в следующий раз Артур сам поднял эту тему. - Это дом, в котором мы раньше жили, - сказал Артур. В это пятничное утро я стоял в его коридоре и разглядывал фотографии на стене. Он увидел, что я снова и снова смотрю на фотографию того дома с красивым садиком. Сначала он, по своему обычаю, стал подтрунивать надо мной: иди работай, ты сюда не отдыхать пришёл, хорошо ещё, что я не плачу тебе. Но я знал, что он говорил это по-дружески, так что не принимал близко к сердцу. Теперь он стоял с чашкой чая в руках и смотрел на фотографию со мной. - Ты и твои родители? – спросил я, на что он кивнул. - Это был прекрасный сад. Мама всегда ухаживала за ним. Просто рай. - Твой тоже, - произнёс я, и увидел, что он был польщён. – У тебя это хорошо получается. - Спасибо, - он улыбнулся и опустил взгляд на чай. – Так чувствуешь себя более по-домашнему. - Ты знаешь, кто сейчас там живёт? Артур покачал головой: - Его купили на аукционе практически сразу же, как умерли мои родители. Я бы всё равно его не получил, да и все думали, что я умер. - А остальная твоя семья? - Они в Англии, - он улыбнулся мне. – Ты ведь уже догадался об этом, верно? Я вырос в Англии. Мама переехала сюда, когда встретила папу. - Эм, получается, твоего ненастоящего папу? - Не в биологическом плане. Но я предпочитаю считать его отцом. Я кивнул, и мы снова устремили взгляды на фотографии. Он показал мне своих родственников из Англии и немного рассказал о них, но я понял, что он не так уж хорошо их знает. У меня сложилось впечатление, что они не были особо близки. - А друзья? У тебя есть фотографии друзей? Лицо Артура помрачнело. Я сразу же понял, что опять сболтнул что-то не то. - На самом деле, у меня нет друзей, - медленно произнёс он и сделал маленький глоток чая. Мы перестали общаться примерно тогда, когда произошёл этот несчастный случай. Мы всё решили. Прошло около… четырёх лет. В колледже у меня были нелёгкие времена. Меня затравливали. - Почему? – спросил я, и понял, что он чувствует себя неуютно. – Можешь не отвечать… - промямлил я. - Я совершил каминг-аут, - сказал он. Он посмотрел мне в глаза; я сглотнул. – Я хотел быть честным, так что рассказал всё на первый же день. Большинству это не понравилось. Это был ад. Не более чем месяц назад тогда папа потерял работу, и никак не мог найти новую. Так что мы решили начать всё сначала и переехали. Просто всего на несколько городов. Ничего драматичного, - он снова посмотрел на фотографию с ним и матерью. – Так всё и должно было быть… Я знал, что должен был сказать что-то, так что неуверенно начал: - Не знаю, должен ли я сказать то же самое. Артур странно посмотрел на меня: - Что ты имеешь в виду? – я пожал плечами. – Тебе необязательно говорить такие вещи, только чтобы мне стало легче. - Но я гей, - сказал я, чувствуя, как начинают пылать мои щёки. Я никогда не говорил это никому, и тем более таким прямым текстом. – Я… в общем, я долго думал, надо ли совершать каминг-аут в колледже. Я думал, это будет просто, и так будет лучше. Но теперь… - Никогда ничего не бойся, - перебил меня Артур, и я взглянул на него. Его глаза были широко открыты. Он слегка покачал головой. – У тебя только одна жизнь. Не бойся быть тем, кем являешься. Моё сердце бешено заколотилось в груди. Ладони немного вспотели, и я, сжав их в кулак, поспешно протёр их о брюки. - Л-ладно, - смущённо пробормотал я, и он тепло улыбнулся мне. - Хочешь горячего шоколада? – спросил он. - Что? Ты купил его? – удивился я. Он рассмеялся, и я последовал за ним на кухню, где действительно увидел банку с шоколадным порошком, стоящую на столе. – Хах, круто! Хотя я вообще-то пошутил тогда. - Я знаю, - ответил он, открывая холодильник. Он достал оттуда бутылку молока. – Знаешь что? Давай вместе попьём горячего шоколада. Сегодня был трудный день. Прошёл всего час. Всё же мы устроили себе небольшой перерыв и направились в гостиную, где играла пластинка Элвиса. Я не знаю, было ли это потому, что я рассказал ему о своей ориентации, и он так это принял, но я почувствовал, словно мы с ним теперь общались на совершенно другом уровне. Гостиная теперь была не просто комнатой, а тёплым, уютным местом, где хотелось сидеть и побыть подольше. А Артур был человеком с тёплым сердцем, с которым я хотел проводить время. Так я и делал. Я начинал забывать о ранних пятницах и поздних вторниках. Я просто приходил, когда у меня было время, а учитывая то, что у меня были каникулы, времени было предостаточно! Артур всегда тепло принимал меня. Конечно, я работал, когда он не был настроен делать это сам, и помогал ему в садике, но он никогда не перенапрягал меня. Мы стали всё делать вместе. Например, если раньше я пылесосил, а он вырывал сорняки, теперь мы разделили работу на двоих и вели себя как лучшие друзья. В конце концов, я так и стал о нас думать. Даже несмотря на то, что он был старше меня, я никогда ещё не встречал человека, с кем мне было бы так приятно проводить время. Даже в старшей школе. Но Артур был исключением. Я приходил чаще, и теперь стал хорошо относиться к тому, что ухожу лишь под конец дня. Я заметил, что именно днём у него чаще всего случаются приступы, так что решил постоянно находиться рядом с ним. Это было страшно, и нельзя сказать, что я привык к такому, потому что я всегда почти звонил в скорую. Было тяжело видеть, как он неожиданно падает, временно ослепнув, и не может ходить, так же как и помогать ему встать, так как его тело неожиданно слабело. Иногда он злился на самого себя из-за всего этого и начинал плакать, потому что не хотел во всём зависеть от меня, но я никогда бы не позволил себе бросить его. Как бы он не сопротивлялся, в конце концов он всегда благодарил меня и обнимал меня либо целовал в щёку. Это была лучшая награда, которая у меня когда-либо была. Прошёл месяц. Я сидел с Артуром на диване в гостиной и смотрел Доктора Кто. Похоже, сначала он был весел, а к вечеру становился всё тише. Моя рука покоилась на его плечах – и не спрашивайте, как она там оказалась! – а он прижимался ко мне. Рядом со мной стояла миска с попкорном; Артур постоянно отказывался, так что я и перестал предлагать. Всё же по всей комнате стоял стойкий запах попкорна, а подушечки моих пальцев покрывал тонкий слой соли. Я хорошенько облизал их и дразняще провёл влажными пальцами по щеке Артура. Он нахмурился: - Прекрати. - Что случилось? Ты неожиданно прекратил разговаривать, - сказал я, отправляя очередную горсточку попкорна в рот. Артур подвинулся ко мне. Он положил голову мне на грудь: - Я часто чувствую себя больным в последнее время. Это волнует меня. Я пытался сдержать эмоции в узде: - Такое иногда случается. Пусть это не слишком тебя беспокоит. - А что, если я умираю? Я схватил миску и решительно поставил её на стол, после чего повернулся к Артуру. Я взял его за плечи; он удивлённо посмотрел на меня. - Вовсе нет, - произнёс я. – Хватит постоянно думать о смерти. Пальцы Артура сомкнулись вокруг моих запястий. - На самом деле, ты мне нравишься, Альфред, - сказал он, и я почувствовал, как к моим щекам приливает кровь. - О-оу, - пробормотал я в удивлении. Он смотрел на меня с такой тёплой, милой улыбкой, что у меня по спине пробежали мурашки, и я тоже улыбнулся ему в ответ. – Ты мне, эмм… тоже нравишься, - произнёс я и почти застеснялся. Артур с улыбкой покачал головой. - Я всегда старался никому не нравиться. В любой степени. Конечно же, после этой аварии я рано умру, - я закатил глаза и хотел было сказать ему, что пора с этим действительно заканчивать, но он крепко вцепился в мои руки, словно просил ничего не говорить. – Это факт, Альфред, - сказал он, кивая. – Я рано умру. Не знаю, насколько именно, но я становлюсь всё слабее. Я не хотел, чтобы кто-то… - он покачал головой. - Чтобы что? – спросил я. Он смотрел в телевизор. - Любил меня и мирился с тем, что я умираю. Это не шутка, терять того, о ком заботишься. Я знал, о ком он думает; о родителях. Это было настолько очевидно, даже несмотря на то, что он не говорил ни слова. Я аккуратно запустил пальцы в его волосы. Я никогда этого не делал раньше. Он поднял взгляд на меня. - Ты не можешь защищать себя сам от окружающих, - сказал я. – И уж тем более от их чувств. - Я не хочу, чтобы я тебе нравился, - ответил он, и мы оба засмеялись, это ведь звучало так нелепо. Я схватил Артура за щёчки и начал тискать их. - Но ты мне нравишься, - пропел я. Артур фыркнул, краснея: - Прекрати. - Ты мне нравишься, - повторил я, и Артур заглянул в мои глаза. Я посмотрел в его, и мои пальцы перестали мучить его щёки. Вместо этого я положил руки по обе стороны его головы. Я не знал, что я делаю, но мне это казалось естественным. Он был таким мягким и тёплым – очень тёплым. Большими пальцами я коснулся уголков его губ; он закрыл глаза и чуть приоткрыл рот. По моему телу распространялось странное тепло. Он слегка высунул язычок и коснулся им моих больших пальцев; я тут же убрал их, окончательно зарыл пальцы в волосы, наклонился и поцеловал его. Артур был совершенно не против. Он ответил на поцелуй, и вскоре я ощутил прикосновение его пальцев к моей рубашке. Я чуть повернул голову и, на мгновение отрываясь от его губ, проник в его рот языком. Неожиданно я почувствовал жуткое нетерпение. Словно бы я не мог насладиться им полностью. Его запах, его тело, его дыхание; мои руки сползли с его волос на талию, я мягко подтолкнул его на диван, и сам лёг на него. Он не сопротивлялся. Он опустился на спину и раздвинул ноги, я же сел между ними на колени и наклонился так, чтобы прижаться к нему верхней частью тела. Его рука скользнула к моей, и мы сплели наши пальцы вместе. Когда наконец я почувствовал, что его язык прикасается к моему, у меня уже не осталось воздуха в лёгких. Я слегка поднял голову, чтобы сделать глубокий вдох. Артур обеспокоено смотрел на меня. - Эмм, - пробормотал он, и я почти испугался, что сейчас он скажет, что ему жаль, но он не может заняться этим. Это бы разбило моё сердце! Но вместо этого он прошептал: - У меня нет презервативов. Я хихикнул. Сначала я пытался сдержать смех, но вскоре я уже громко хохотал, полностью падая на него. Я просто не смог сдержаться. Он тоже тихо посмеивался, но скоро мягко оттолкнул меня, так как не мог дышать подо мной. Я нормально сел и, усмехаясь, посмотрел на него. - Нам необязательно заниматься сексом! – сказал я. - Ну… я просто подумал… - пискнул он и спрятал лицо в ладонях. - Я не против, - я усмехнулся и смущённо почесал щёку. Я оглядел его. Я действительно не против. – Но… мы же необязательно должны делать это прямо сейчас, верно? Артур кивнул сквозь руки и осторожно выглянул. Я наклонился и поцеловал его подбородок. - Ладно, - сказал он и улыбнулся. - И больше никаких разговоров о смерти, - произнёс я. - По крайней мере, на данный момент, - ответил он, гладя меня по щеке. – Ты мне нравишься, - добавил он, и я наклонился к нему поближе. - Ты мне тоже нравишься. После этого официально мы никем не стали; мы не стали встречаться, не объявили друг друга бойфрендами. Вообще мы старались скрывать всё от чужих глаз. Некоторые соседи стали замечать, что я стал много приходить сюда. Особенно та леди в доме рядом, которая когда-то видела, как я кричу; но её, похоже, не волновало это. Она даже улыбалась мне и махала рукой, когда я проезжал мимо на велосипеде. - Ты же к Артуру? – спросила она меня однажды, и я смог лишь улыбнуться. - Конечно, мэм, конечно! Мама тоже заметила, что я много времени провожу вне дома, но она не знала, что я езжу к Артуру. Было бы безумием рассказывать ей это, и мне нужно было бы придумать хорошую отговорку, что сейчас происходило между мной и моим «боссом». Вместо этого я сказал ей, что гуляю с друзьями. Она не спрашивала, откуда у меня вдруг взялось столько друзей. Она просто была удовлетворена, что я наконец вылез из дома – особенно теперь, когда она обнаружила самокрутки Мэттью, и теперь у неё был повод позлиться. Я наконец вышел из-под её контроля и стал свободен, чего так долго ждал, так что всё, в чём я нуждался, я находил в Артуре. Вскоре мы начали вести себя как пара, и я наслаждался каждой секундой происходящего. Это была как секретная жизнь, о которой никто больше не знал, и хотя я всё ещё помогал Артуру по дому, у меня не было ощущения, что я работаю. Это было просто что-то, что я делаю, потому что он мне нравится, и я хотел, чтобы ему жилось хорошо. Артур с лихвой платил мне объятиями и поцелуями, и скоро я почувствовал, что становлюсь зависимым от него. Самым худшим было то, когда я уходил после часов ласк в постели, когда мы просто прикасались друг к другу и целовались. Но мне приходилось проводить ночи дома. Ночью я не мог избавиться от мыслей, одиноко ли ему сейчас. Иногда он не ложился спать потому, что скучал по мне, и хотел ли он быть здоровым, чтобы время от времени приходить ко мне? Потому что самым ужасным страхом Артура было то, что он не может сам о себе позаботиться. Вот почему он выходил из дома, только если ему надо было сходить в магазин или проветриться. Он не хотел сесть на автобус и сгибаться там в приступе, когда никто не сможет ему помочь. - Когда я дома, - говорил он, - по крайней мере, я никого не беспокою. Нелегко было видеть, как Артур распланировал свою жизнь, никого при этом, кроме себя, не затрагивая. Но его план пришлось нарушить, потому что через две недели нашей взаимной любви я обнаружил Артура сидящим в саду и перелистывающим страницы старого альбома с фотографиями. Его кот занял второй стул, так что, когда я сел, мне пришлось посадить его на колени. - Привет, - радостно поприветствовал я его. Он улыбнулся мне и наклонился так, что я смог чмокнуть его в щёчку. - Здравствуй, красавчик. - Что делаешь? Артур положил альбом на стол так, чтобы мы оба могли его видеть. В нем было несколько фотографий того же дома, что висел у него внутри. Я слегка улыбнулся: - Ты всё ещё вспоминаешь об этом месте, хах? - В субботу будет четыре года с момента аварии, - сказал Артур, и я моргнул. - … ох. - Каждый год я думаю о возвращении, - он вздохнул и перевёл взгляд на альбом. – Просто посмотреть, как теперь выглядит дом. Какие там соседи. Там был холм, куда я бегал, когда был помладше, я любил сидеть там и наблюдать за закатом. Мама всегда разрешала мне ходить туда, потому что знала, что вернусь, когда вдоволь наслажусь видом заката. Я улыбнулся: - Звучит довольно мило. Артур закрыл альбом: - Я верю, что это самое лучшее место на Земле, где можно наблюдать за закатом. - Тогда почему бы тебе не претворить свою мечту? – спросил я его. – Можешь поехать туда в субботу. Сегодня четверг, верно? Можно завтра поехать на поезде, - Артур устало взглянул на меня. Затем до меня дошло. – Ах да… ты же не ездишь на общественном транспорте. - Я даже не смогу находиться там без неприятностей. Я имею в виду – представь, что случится, если я ослепну на полпути! - Было бы хреново, - пробормотал я, за неимением лучших слов. Артур положил альбом себе на колени и посмотрел на кота. Я гладил его по шёрстке, и Артур вытянул руку, чтобы сделать то же самое. - Это единственная вещь, которую я всегда хотел сделать, - сказал он тихо. – Вернуться и всё осмотреть. Я продолжаю думать об этом. Особенно в это время года, - снова взяв альбом в руки, он поднялся со стула и легонько пожал плечами. – Ну да ладно, ничего не поделать. Хочешь чего-нибудь попить? Я лишь кивнул и проводил его взглядом. Я понял, что, хоть он и пытался звучать так, словно его это не особо и беспокоит, на самом деле всё было с точностью да наоборот. Я оглядел сад. Дизайн повторял едва ли не каждую деталь того, старого сада. Как будто он хотел воссоздать его. Но это проблему не решало. Я начал обдумывать это дело; если бы у Артура был сопровождающий, он мог бы не волноваться о пребывании на публике. Если ему станет плохо, этот человек бы позаботился о нём и устроил бы всё так, чтобы всё шло как по маслу. Но нужно было, чтобы он этому человеку доверял и с ним ладил. Как со мной. - Эй, Артур, - сказал я, когда он вышел с двумя стаканами лимонада. – Что, если бы я поехал с тобой? Он поставил стаканы на стол и рассмеялся: - Ты? - Да, я, - сказал я, усмехаясь. – Я могу поехать с тобой. Это ведь возможно, если мы сядем на поезд? - Ну, вообще да, - удивлённо ответил он. – Но ты не можешь. - Почему это? - Подумай о своей семье. Разве твоей маме это не покажется подозрительным? - Я могу что-нибудь соврать, - сказал я и взял стакан. Кот спрыгнул с моих колен, и, когда Артур сел, я наконец смог придвинуться поближе к нему. Ожидающе глядя на него поверх стакана, я сделал глоток. Артур вздохнул: - Не ври ей. - Ну что ещё? Сказать ей, что ранним утром я с тобой уезжаю? Он усмехнулся: - Нет. Ал, правда, подумай сам, - со вздохом он взглянул на меня. – Да, мы можем сесть на поезд, но, чтобы туда добраться, нужно как минимум шесть часов. Нам нужно где-то провести ночь. - Я уверен, что мы найдём дешёвые места, - сказал я. - Ну, не знаю, - пробормотал Артур. Я поставил стакан и взял Артура за руки. Я посмотрел ему в глаза. - Мы поедем, Артур. Поедем. Он тоже заглянул в мои глаза и кивнул: - Поедем. Затем он улыбнулся. У него неожиданно поднялось настроение; он цапнул меня за щёки и поцеловал. Я улыбался сквозь поцелуй. - Если бы я знал, что ты так этому обрадуешься, я бы давным-давно предложил тебе это! – весело сказал я. Артур лишь покачал головой: - Лучше подумай о том, что скажешь маме. - У тебя появилась девушка? Мама вовсю улыбалась, словно бы я был одной из её сплетничающих подружек. Я скромно кивнул; мне приходилось кусать внутреннюю часть щеки, чтобы не рассмеяться из-за своей наглой лжи. - Где ты познакомился с ней? – спросила она. – Так вот почему тебя так долго не было дома? - Ох, ты меня раскусила, - ответил я, и она, похоже, была удовлетворена, что получила объяснение происходящему. – Она из того центра, где я нашёл работу. Милая девушка. - Как её зовут? Об этом я не подумал. - Нэнси, - сказал я первое пришедшее на ум имя. Мама схватила мои руки и сжала их. - Это так замечательно, Альфред! - И не говори, - я пытался улыбаться, пусть и было сложно удерживать себя от смеха. - Что «замечательно»? Мы одновременно повернулись в сторону Мэттью, который только что пришёл домой. Он кинул сумку в коридор, где мы и стояли. Мама улыбнулась: - Ал нашёл себе любимую! - Оу, - подавился воздухом Мэттью. Я почувствовал, что он курил. Конечно же, мама тоже. - Мэттью, где ты был? – спросила она; её сладкий голосок в мгновение превратился в жёсткий; она выпустила мои руки. - Просто развлекался в центре. - Да что ты? - Катался на скейтборде, - соврал он. Мама учуяла подвох – ну, все могли его учуять – и схватила его за руку. - Мы уже это проходили! Нам надо поговорить, - она начала затаскивать его вверх по лестнице. Я сделал шаг в сторонку и прочистил горло: - Так ничего, если я переночую у неё? С субботы на воскресенье? Мама посмотрела на меня через плечо и быстро выпустила руку Мэттью. - Конечно, только будь так любезен не опоздать на ланч. Мэттью воспользовался возможностью побежать по лестнице наверх и слинять в свою комнату. Мама последовала за ним. Не думаю, что её так уж волновала моя девушка, но для меня это была большая удача. - Спасибо, Мэтт, - пробормотал я, коварно улыбаясь. Всё шло лучше, чем отлично. И так случилось, что я и Артур забронировали билеты на поезд на субботнее утро. Артур чуть не сошёл с ума, когда я появился, чтобы предложить пойти на автобусную стоянку. Он ничего не сложил, потому что не знал, что ему потребуется. Открыв дверь, он дико посмотрел на меня. - Я не могу ехать! – быстро сказал он и поспешил в спальню. Я кинул сумку в коридор и направился за ним. - Что ты имеешь в виду? – спросил я. - Я не могу взять все мои таблетки с собой. Что мне потребуется? А одежда! Я не знаю. Просто не знаю. Я вошёл в спальню, в которой царил жуткий хаос. Он везде раскидал свою одежду, а под ногами валялась его раскрытая сумка. Я не смог не рассмеяться, а он, похоже, рассердился на это. - Это не смешно! – сказал он. - Просто возьми рубашку и бельё. И носки, - произнёс я, наугад доставая для него рубашку. - Не эту, - сказал он. Я посмотрел на него долгим взглядом, и он слегка покраснел. – Прости. - Иди посмотри, какие таблетки тебе нужны. Я могу упаковать их, - сказал я, после чего он, кивнув, удалился в направлении ванной. Когда он вошёл туда, я положил ему простую синюю рубашку, пару носков и бельё. Упаковав вещи, я понёс сумку в ванную. Артур успел собрать небольшую сумку с таблетками. Когда он объяснял, что к чему, я положил ещё и его зубную щётку. - Синие таблетки – когда я не могу ходить, - произнёс он, и я кивнул. – Жёлтые – если болит голова. Эти белые – просто на всякий случай. - А что это? - Болеутоляющие. И те белые тоже. - Более сильные болеутоляющие? Он утвердительно кивнул. - Если ты не умрёшь естественной смертью, - сказал я ему и дал упаковать таблетки, - эти лекарства погубят тебя. - Не глупи, - сказал он. – Что насчёт полотенца? – я кивнул, и он сверху положил полотенце. - Отлично, - проговорил я, закрывая его сумку. – Видишь, не так уж и сложно, верно? Артур смущённо кивнул: - Наверное. - Почему ты запаниковал? Он пожал плечами: - Просто… Ладно, нам нужно поймать автобус, не так ли? Кивнув, я улыбнулся и взял обе наши сумки, в то время как Артур надел ботинки и взял куртку. Мы пошли к автобусной остановке. - Итак, как давно ты в последний раз ездил на автобусе? – спросил я его. – До того несчастного случая? Артур покачал головой: - В последний раз сел на автобус года два назад. Мне пришлось – надо было ехать в больницу, но это не было срочно, так что я не мог вызвать скорую. У меня не было денег на такси. Пришлось сесть на автобус. - Что случилось? – спросил я, так как почувствовал, что что-то не так. Артур вздохнул. Ещё несколько секунд он молчал. - У меня началась головная боль, - сказал он наконец, - когда я сидел сзади. Мне стало хуже, моё зрение подвело меня, и я упал на пол. Я слышал людей вокруг меня, но никто мне не помог. Когда я наконец снова смог видеть, я обнаружил, что у меня нет бумажника. Мои глаза расширились, а пальцы невольно сжались в кулаки. - Чёрт возьми, - пробормотал я. Я понял, что злость во мне начинает возрастать. – Вот мудаки. - Вот почему я избегаю всего этого, - промямлил Артур. Я действительно сочувствовал ему. Когда мы сели в автобус, я понял, что Артур нервничает, так что заплатил за нас обоих и нашёл свободные места. Я уступил ему место у окна, чтобы он чувствовал себя более защищённым. Нам надо было ехать всего пятьдесят минут, но я хотел, чтобы он хорошо себя чувствовал. Наблюдать за Артуром было словно наблюдать за ребёнком, который в первый раз летит на самолёте. Конечно же, он знал, что значит ехать в автобусе, но на практике он всё равно было весьма взволнован. Уж не знаю, было ли это радостное волнение или скорее страх, но всю поездку он держался за мою руку и не отрывал взгляда от окна. Всё же он, похоже, успокоился к тому моменту, как мы приехали к вокзалу и вышли. - Кстати, что ты сказал маме? – спросил он, когда мы шли за билетами. - Я сказал ей, что завёл девушку. - Оу, - сказал он, - так вот кем я являюсь. Я усмехнулся ему: - Нравится? - Замени «парнем», и тогда, быть может, - мы посмотрели друг на друга и смущённо отвернулись. Словно мы только что согласились друг с другом; мы теперь приходились парнями друг другу. Мы оба заплатили за свои билеты сами, так как даже несмотря на то, что у Артура было мало денег из-за многочисленных кредитов, он отказался от моего предложения заплатить за него. Я ничего не сказал о том, где мы будем спать этой ночью, потому что я твёрдо решил, что сам за это заплачу, неважно, где это могло быть. Я просто не хотел, чтобы Артур на этой поездке беспокоился о деньгах. В какой-то момент Артуру стало плохо, и ему пришлось положить голову мне на колени, так как его подвело зрение. Кто-то заорал нам «пидоры!», но когда я показал им кулак, они сразу же заткнулись и хранили молчание до конца поездки. Они даже не отреагировали, когда я пошёл вместе с Артуром в туалет, потому что его начало тошнить. Я охранял дверь, пока он опустошал желудок, а после я помог ему умыться и проглотить несколько болеутоляющих. Он заплакал и сказал, что это вообще была ужасная идея, и нам следует вернуться назад, но тогда мы уже проехали несколько часов, и в этом не было никакого смысла. Похоже, он беспокоился из-за этого, но когда мы наконец вышли на нужной станции, все его волнения ушли на второй план. Это был поздний день, мы вспотели и устали от дороги. Всё же Артур сделал глубокий вдох, и, оглянувшись, улыбнулся. - Мы правда здесь, - сказал он, вскидывая руки высоко над своей головой. Я положил ему руку на плечи и кивнул: - Именно. Город, в котором Артур жил раньше, оказался маленьким – но абсолютно милым! Я понял, что он сразу же узнал все дороги и, схватив за руку, начал тащить меня в каком-то направлении, попутно рассказывая обо всём том, что окружало нас на тот момент. Большая часть города была расположена на холме. Наверху была церковь, чуть ниже с одной стороны растянулся парк, а с другой – жилой район. Мы проходили мимо маленьких опрятных домиков и рассматривали их красивые сады. - Всё в точности как я помню, - сказал Артур. - Всё. - Это удачно, - улыбнулся я. – В городе может многое поменяться за четыре года. - Тут всё так мило! Мы завернули за угол. Я осматривался примерно так же, как и Артур. Садики были симпатично оформлены, у большинства семей были коты или собаки, а ещё неподалёку маячил постоянный запах выпечки. Всё же это не раздражало. Всё было идеально согласовано - как в прекрасном сне. Я понял, что мы скоро придём к старому дому Артура, так как он начал идти быстрее и в какой-то момент даже отпустил мою руку и пошёл один. Я, засмеявшись, неторопливо последовал за ним и завернул за тот же угол, что и он. И тогда я увидел дом. Он был как на той фотографии. Сад теперь был не такой красивый, но сам дом хорошо сохранился. Артур стоял у ворот дома и без следов смущения опирался на них, чтобы получше разглядеть сложившуюся картину. Я подошёл и остановился около него. - Вот он, - прошептал Артур. - Ну и как? – спросил я, и он счастливо улыбнулся. - Изумительно! Артур прошёл около ограды, после чего вернулся ко мне. Он указал на второй этаж дома. - У меня там была своя комната. А гостиная была внизу. Там всегда царила чистота, и, на самом деле, мне не особо-то и разрешалось находиться там. Мама хотела, чтобы при приходе гостей гостиная оставалась красивой. Так что вместо этого я играл в саду с папой. Однажды он построил мне домик на дереве. Вон там у нас была большая яблоня, - сказал он и нетерпеливо показал на угол двора. Он пребывал в отличном, живом настроении, когда рассказывал мне о доме. Всё это время он улыбался. Я видел, что он будто заново переживал воспоминания. Наконец открылась входная дверь, и оттуда выбежала собака. Она направилась прямо к нам, лая на нас и пытаясь перепрыгнуть через ограду. Артур, смеясь, сделал шаг назад. В дверном проходе появилась женщина. - Могу я вам помочь? – спросила она. - Извините, мы просто смотрим, - сказал Артур и улыбнулся, когда она подошла ближе. – Когда-то я жил в этом доме. - Вот оно как, - она перевела взгляд с него на меня и обратно. – Но вы не можете оставаться тут. Это мой дом, - сказала она. Улыбка Артура слегка поблекла. - А ничего, если мы просто посмотрим сад? Задний двор? – спросил он, но она покачала головой. Она начинала выглядеть напряжённой. - Уходите, прежде чем я позвоню в полицию, - сказала она и отвернулась. Артур перевёл на меня беспомощный взгляд, но я тоже покачал головой. - Это её дом, - произнёс я, хоть мне и было неприятно смотреть, как исчезает с его лица улыбка. – Мы можем прийти позже, - предложил я. Артур кивнул: - Ну давай. Так что мы решили прогуляться по городу. Это была уютная прогулка, потому что, похоже, у Артура были истории обо всём. К примеру, он рассказывал мне, как булочная раньше была супермаркетом, там работала грубая женщина, и он доставлял ей лишнюю головную боль, постоянно подкармливая её кота. - Она плохо к нему относилась, - сказал он, - так что я начал заботиться о нём. - Тебе нравятся коты, верно? - Не прозевай дома своего кота, - пошутил я, хотя Артур, похоже, не заметил иронии. - Постараюсь, - сказал он. – На кухне я оставил ему целую кучу еды. - Уверен, ему понравится. Вскоре день пролетел, наступил вечер, а потом начало и темнеть. У нас был лёгкий ужин в кафетерии: каждому сэндвич с чашкой кофе (ну, мне кофе, а Артуру чай – всё же, он оставался англичанином). Затем мы направились обратно к дому. Внутри горел свет, но мы не видели ничьих теней. Артур снова перегнулся через ворота и сделал глубокий вдох. - Цветы так чудесно пахнут, - сказал он. - Думаю, тебе нужно войти и осмотреться, - произнёс я, но он помотал головой. - Я не хочу быть невежливым. Всё хорошо. Это идеально, - и так он просто минут пятнадцать вдыхал ароматы цветов. Я ничего не сказал ему – просто стоял в сторонке и смотрел, как он улыбается. Мне было так хорошо и тепло внутри. И больше мне ничего не было надо. Солнце постепенно опускалось, а мы всё ещё не нашли место для ночлега, но Артур не торопился. Он хотел пойти на холм, чтобы мы вместе могли полюбоваться закатом. Нам пришлось пройти достаточно много – больше, чем, я думаю, он предположительно помнил. Он был с другой стороны церкви, так что сначала нам пришлось пройти её, затем спуститься и потом опять подняться. Думаю, это было многовато для Артура, но он крепко держал мою руку всю дорогу и решительно шагал вперёд. Я лишь следовал за ним в его темпе. На холме не было специальных тропинок, поэтому мы пробирались сквозь траву. Артур чуть не упал несколько раз, как, собственно, и я, потому что вес сумок тянул меня вниз. Но когда мы добрались до вершины, мне пришлось признать, что Артур был прав. Представший перед нами вид стоил того. С этого места мы видели почти весь город. Перед нами была церковь, а позади стояли дома. Мы видели вокзал и отбывающий поезд. Мы видели даже больше и дальше, чем это! Я взволнованно встал на цыпочки, пытаясь выглядеть следующий город, но всё же даже отсюда он оказался слишком далеко. - Вау, - пробормотал я. Артур улыбнулся: - Идеально, не так ли? - И не говори. Солнце садилось, а вместе с тем по всей местности распространился водопад оранжевых оттенков, и казалось, будто всё светится. Мы сели на траву и наблюдали за тем, как по мере понижения солнца оранжевый превращается в красный. - Понимаю, почему тебе не хватало этого, - сказал я и положил на его руку свою. Его пальцы были холодными, и я попытался согреть их моими. – Это изумительно. - Наверное, это не самое лучшее зрелище на свете, - сказал Артур, - но достаточно хорошее для меня. - Ну, - сказал я, поднимая на него взгляд. – Думается мне, в какой-то момент нужно просто расслабиться и принять всё таким, какое оно есть. Артур посмотрел мне в глаза и кивнул. - И правда. Солнце село; мы не произнесли ни слова. Артур чуть склонился, кладя голову мне на плечо, и так мы просидели около часа. Я начал чувствовать холод, который мурашками бегал по моей коже, но Артур и не шевельнулся. - Тебе не кажется, что нам стоит поискать место для ночлега? – спросил я, когда стало совсем темно, а в городе повсюду виднелся свет от фонарей и тому прочего. Он покачал головой: - Мы разве не можем просто остаться здесь? - Здесь? На всю ночь? – я был уверен, что он просто шутит, но он серьёзно посмотрел на меня и кивнул. - Пожалуйста? Я вообще туда никогда не вернусь, - произнёс он. Конечно, мне не следовало говорить «да», но он так смотрел на меня, что я не мог отказать ему. Я сказал: «Конечно, мы можем остаться здесь», - вернее, вообще-то я просто кивнул и пробормотал: «Как хочешь». Вы бы смогли отказать ему в просьбе, если бы знали – он действительно туда никогда не вернётся? Так мы разговаривали всю ночь. Мы просто сидели там, замёрзшие, и болтали, и иногда целовались. Ничего большего. Хорошо ещё, что было лето, хотя на следующее утро мы всё равно неважно себя чувствовали, но когда солнце начало подниматься, я только чувствовал усталость и то, что у меня немного болит поясница. Но в целом ничего страшного. Артур же, однако, умудрился простудиться. Он задремал к концу ночи, а когда пробудился, задрожал в моих руках. - Уже утро? – пробормотал он, садясь. Я кивнул: - Солнце только что взошло. - Ох, - он ещё раз дрогнул и, потягиваясь, зевнул. - Ты хорошо себя чувствуешь? - Да… да, у меня была неплохая ночка, - мы улыбнулись друг другу. – Ты выглядишь уставшим, - усмехнулся он. - Ну, в отличие от некоторых, я не дремал. Он дружески пихнул меня плечом, и мы оба рассмеялись, после чего поднялись на ноги. - Спасибо, что остался со мной на эту ночь, - сказал он. – Я же знаю, что это, вероятно, не то, чего ты ожидал. - Я ожидал хорошую, тёплую кровать. Надо было взять её с собой, чтобы не зря тащить всё это, - я указал на сумки. Но когда я увидел отблеск вины в глазах Артура, я быстро добавил. – Но это было более интересно. Я никогда так раньше не делал. - Я тоже, - сказал Артур и чихнул. Я усмехнулся: - Простудился? - Видимо, да, - сказал он, сделал глубокий вдох и снова чихнул. - И тогда ты был так осторожен с моей мокрой одеждой, - напомнил я ему и покачал головой. - Ох, замолчи, - пробормотал он. Всё же он улыбался. Мы завтракали в том же кафе, что и обедали вчера, и мы оба зашли в уборную, чтобы немного привести себя в порядок. На нас косо смотрели, но мы не обращали на это внимание. Мы вели себя как малые дети – что недалеко от реальности. Мы пораньше взяли билет на обратный поезд; я проводил Артура до самого дома. Он сказал, что это глупо с моей стороны, ведь я мог сойти с автобуса у своего дома, но мне абсолютно не хотелось делать этого. Я хотел проследить, чтобы он был в безопасности, до самого конца поездки. Он скрывал улыбку. Я знаю, ему это нравилось. Я проводил его до двери и вручил ему сумку. - Не слишком мы ею и пользовались, - сказал я. – Особенно таблетками. - Вот и хорошо, - сказал он и чихнул. Я наклонился и коснулся губами его лба: - Теперь ты пойдёшь примешь тёплый душ, и сразу спать. Я не хочу, чтобы ты заболел. Артур засмеялся: - Как скажешь, папочка. - Эй, ты старше. Мы оба рассмеялись и поцеловались. - Это был лучший день в моей жизни, - произнёс Артур. - Не преувеличивай, - усмехнулся я, но он покачал головой. - Я правда имею это в виду. Теперь я могу умереть спокойно! Я закатил глаза и просто-напросто забил на это. Мы ещё раз поцеловались, и я сказал ему, что приду во вторник. Если бы я знал, что это окажется последний раз, когда я его вижу, я бы заключил его в объятия и никогда не отпускал. Но я не знал. Я весело сел на автобус домой без задней мысли. Через пять часов Артур умер из-за приступа, вызванного простудой. Его нашли в постели, завёрнутым в несколько одеял, и с котом возле ног. Мне сказали, что непохоже, будто он вообще сопротивлялся, и его мёртвое тело выглядело таким умиротворённым. Я просто не мог в это поверить. Просто не мог. Нэнси сообщила мне об этом. Она позвонила мне на следующее утро, и сказала, что соседи забили тревогу, когда увидели, что Артур не выходил в сад целый день. Кот сидел на подоконнике и мяукал, но когда они стучали в дверь, ничего не произошло. Они ожидали худшего и вызвали полицию. Но худшее уже случилось. Когда я приехал к его дому, его уже опустошали. Я был весь в слезах; Нэнси встретила меня у входа. - Мне так жаль, Альфред, - произнесла она, обнимая меня. - Где он? – закричал я и оттолкнул её. Я поспешил в спальню, но в кровати его не было. Там был только кот. Нэнси последовала за мной. - Его перевезли, - сказала она. – Альфред, я понимаю, вы сблизились… - Где он? – заорал я и схватил её за плечи. Она взглянула на меня исподлобья. - Тебе нельзя видеть его, - произнесла она. – Только семья. - Кто так решил, ха? Кто! - Он сам так сказал мне. Даже в его завещании так написано. Он говорил, что у него нет друзей, некому оплакивать его смерть. - Но я его друг! Я его парень! – закричал я. Нэнси перевела взгляд на пол: - Ничем не могу помочь, Альфред. Я чувствовал себя потерянным. Я не знал, что делать, и начал нервно нарезать круги по всей гостиной. Нэнси остановила меня и насильно усадила на диван, где я начал рыдать. Я думаю, она постепенно начала понимать, что происходило между мной и Артуром. Должна была; я был единственным волонтёром, который не ушёл от него, да ещё и навещал чаще должного. Ко всему прочему, моя реакция ясно показывала, насколько мы сблизились. Около часа я плакал в объятиях девушки. Прошло время, и я больше не мог выдавить из себя ни слезинки. У меня болела голова, а тело ослабело, но я просто не мог больше плакать. - Никто не придёт к нему, - всхлипнул я. – Вся его семья живёт в Англии, они не станут проделывать такой путь. Он будет совсем один. - Может, это как раз то, чего он хотел? – прошептала она. И я снова начал плакать. Худшим было ещё и то, что мне не к кому было обратиться, кроме Нэнси. Никто в семье не знал о моей ориентации, да и не то было время, чтобы совершать каминг-аут. Я сообщил маме, что Артур умер, но она не поняла, почему я принял это так близко к сердцу. Она сказала, что я стал ещё более чувствительным. Затем я убежал в свою комнату, спрятал лицо в подушку и продолжил плакать. Так я засыпал последующие несколько ночей. Артур был кем-то, кто внезапно вошёл в мою жизнь, и так же быстро исчез. Эти два месяца казались ничтожеством по сравнению с фактом, что мне придётся прожить всю жизнь, никогда больше не увидев его лицо. Тот факт, что скоро начнётся учёба в колледже, тоже не делала жизнь проще. Мама всё время говорила о книгах, о том, что неплохо бы снова пойти на работу и, может, даже переехать. Но всё, о чём я мог думать, был Артур, Артур, Артур. Все, у кого Артур занимал деньги, быстро появлялись в его доме в желании заполучить лакомый кусочек. Всё ценное вскоре было расхватано. Я уверен, они бы забрали всё, если бы не вошла Нэнси и не заставила их поумерить пыл хотя бы на день. Это было спустя неделю после его смерти; девушка открыла передо мною дверь его дома и произнесла: - Можешь взять что захочешь, но оно должно быть маленьким и не иметь никакой ценности. Было больно вновь ступать на порог его дома. Я сразу же подметил, чего не хватало, а что осталось. Я помнил каждую деталь обстановки, каждую книгу в шкафу. Теперь большинство из всего этого было либо не на своём месте, либо забрано, либо на полу. Я сел на пол в гостиной и сделал несколько глубоких вздохов, вспоминая о проведённом вместе времени. Когда я закрыл глаза, я внезапно учуял запах булочек с кухни и услышал поющего Элвиса. На кончике языка был вкус горячего шоколада, и я почувствовал дыхание Артура на своей шее. Словно бы он шептал мне, шептал чудесные вещи о жизни. И он произнёс: - У тебя только одна жизнь. Не бойся быть тем, кем являешься. Я открыл глаза. Он будто бы действительно сказал это. Я осмотрелся по сторонам, но, конечно же, я был один. Я съёжился на полу и сделал ещё несколько глубоких вздохов; слёзы начали катиться по моим щекам, но затем я поднялся и стал осматривать его вещи. Я всё ещё плакал. Я не знал, что можно взять, потому что на что бы я не взглянул, всё тянуло за собой не лучшие воспоминания. В конце концов я вернулся в коридор и начал разглядывать фотографии на стене. Я поднялся на цыпочках и снял ту, где он был со своей мамой. Они выглядели такими милыми и счастливыми, что моё сердце чуть задрожало. Затем я также взял фотографию дома. Я подошёл к Нэнси с двумя фотографиями в руках. Она взглянула на меня. - Ты закончил? – спросила она. Она курила сигарету, но сразу же потушила её о стену дома. Я кивнул: - Только эти. Она задумчиво посмотрела на фотографии, но лишь кивнула. Тут я заметил кота около неё. - А что будет с ним? – спросил я. Она перевела взгляд вниз, на кота: - Наверное, отпустят на все четыре стороны. Я удивлена, что он всё ещё тут. Я почувствовал ком в горле: - Не хотелось бы. - Ну а что мы можем сделать? - … можно мне взять его себе? Она снова оглядела меня с ног до головы. - Себе? – спросила она. – Ты уверен, что твоей маме это понравится? - Понятия не имею, - ответил я; кот подошёл ко мне и сел около моих ног. – Но я не хочу, чтобы его отпускали на все четыре стороны. - Тогда он твой. И кот словно всё понял. Я не хочу, чтобы это звучало глупо, но я правда думаю, что он понял; он посмотрел на меня и, когда я начал уходить, пошёл за мной. Один раз он остановился, чтобы оглянуться, и я остановился вместе с ним, но затем он продолжил путь. Мы прошли мимо автобусной остановки. Я не хотел, чтобы последнее воспоминание было испорчено транспортом, который Артур терпеть не мог. Вместо этого я пнул знак. - Дурацкая хреновина, - пробормотал я и вновь почувствовал слёзы в глазах. Я положил фотографии в карман куртки и поднял кота. Он с лёгкостью подчинился. Я посмотрел в его зелёные глаза. Всё, что я видел – Артур. - Остались только мы вдвоём, - сказал я. Кот мяукнул, и я прижал его крепче. – Но мы справимся. Артур нашёл свой покой, но мы справимся до самого конца. Мы не забудем, ладно? – кот начал мурлыкать. Я пошёл домой, зарыв нос в его шерсти и плача. Он нализывал моё ухо. Артур и в самом деле нашёл свой покой. Я всё ещё не знаю, верю ли я тому, что он не стал сопротивляться приступу, но это, скорее всего, было правдой. Просто мне становится легче, когда я думаю, что он боролся до последнего вздоха, а умирая, он вспомнил моё лицо, и это было последним, о чём он думал. Я всё ещё не могу забыть лицо Артура, а ведь прошло уже два года. Его фотография висит на стене в моей новой квартире, и каждый день я смотрю на неё. Смотрю на фотографию с ним и мамой и понимаю, что он, вероятно, был прав, когда говорил, что нельзя сближаться с другими людьми, потому что им плохо, когда тебя не становится. Может, именно поэтому я ни с кем тесно не общался с того момента, как я потерял Артура. Когда-нибудь я снова открою своё сердце. Но сейчас оно принадлежит единственному человеку, которого я когда-либо любил: Артуру Кёркленду.