Провода

Чикаго. Город, выросший из пепла. Город, построенный воинами. Город, умытый кровью и осенним туманом, город с неоновыми вывесками, с соленым привкусом больших денег. Нереальный. Город из моих снов. Чикагская ночь как всегда полна звуков. Моя квартира находится на последнем этаже высотки. Отсюда видно все, ну или почти все. North Side. Канал, озеро Мичиган, похожее на темное море, Уиллис Тауэр, небоскребы, сияющие огнями. Улицы, как горящие в темноте полосы, приносят звуки машин, далекое озеро - шум порывов ветра, кажется, я слышу гудение электропроводов, шелест осенней листвы на асфальте. Я научился жить в этом городе по своим законам. Мне, приезжему из-за океана, из враждебной американцам страны, поначалу было нелегко зацепиться. Мы с братом бежали вдвоем, он был старше меня на десять лет. Не знаю, как ему удалось протащить меня через две границы и бесконечные, как мне тогда казалось, паспортные контроли. Я помню только, что мы после этого жили нелегалами, потом у брата появилась грин-карта, он должен вскоре был получить гражданство. Однако брат был человеком тонкой душевной организации. Возможно, помогли наркотики, но в один прекрасный день что-то в его голове повернулось, и его забрали в психбольницу. До этого брат гонял меня по квартире, соседи терпели вопли, но однажды все-таки вызвали полицию. Его забрали, а я остался один, почти на улице. Сбежал, прятался, судился. Меня даже три раза депортировали, но я возвращался. Мою любовь к Штатам ничем было не отбить, хотя, признаюсь, однажды полицейские знатно меня избили и в самолет внесли под руки, я сам виноват, начал первым. Хоть я тогда был еще совсем ребенком, их это не остановило. Но все равно я вернулся. На третий раз меня уже узнал полицейский в аэропорту. Этот парень усыновил меня, на тот момент мне не было восемнадцати. Так что я получил гражданство в итоге. Только-только жизнь стала налаживаться, как в городе случился блэкаут. По вине одного недалекого работника из Blume. Погибли одиннадцать человек, и в том числе мой брат. Во время отключения света двери боксов открылись, из лечебницы он сбежал, вскоре полиция нашла его мертвым. Он повесился. С этих пор все уже не могло быть прежним. Мне было тогда четырнадцать. Того парня, Рэя Кинни, часто показывали по телеку – потертая куртка, дреды, колкие шуточки. Он подался в бега, и его так и не смогли привлечь к ответственности. Работу, он, конечно же, потерял. «Я хотел доказать, что система тотального контроля, не только аморальна, но и опасна, ведь ею может управлять один человек» - то были его последние слова, перед тем, как он исчез. Показать, как же. Да идиоту понятно, что можно вломиться в любую систему, и все нафиг повырубать, мозги на месте, руки не из жопы, железо гуд. Взрослый вроде бы человек, на тот момент ему было сорок два, а все туда же. Скажите, в таком возрасте нормальный человек будет лишать света свыше пятидесяти пяти миллионов американцев? А как же больницы? Аэропорты? Метро? О чем он только думал? Он ведь и туда добрался. Чикаго погрузился в непроглядную тьму. Впрочем, что вышло, то вышло. Сейчас прошло уже почти пятнадцать лет. Все ужасы закончились, но иногда я снова и снова начинаю вспоминать тот день. Люди, словно зомби, вышли на улицы. Они думали, что случился конец света. Или проходит акция «Час Земли». Как это здорово, когда нет света. Это в Чикаго-то, одном из самых криминальных городов США. Я мог только горько усмехаться. Что ж, прошло время, и я неплохо устроился. Никогда бы не подумал, что меня спасет музыка. Если бы я тогда не купил на последние деньги синтезатор… неужели мне пришлось бы работать на заводе? Мои таланты к программированию не были оценены по достоинству, хотя изначально, я рассчитывал на них, а вот моя музыка понравилась многим. Из компании по разработке софта меня выперли – я был странным, по меркам нормальных людей, наверное, даже очень. Да и напряженные отношения с моей родиной мне хорошей репутации не делали. Я начал выступать в клубах в качестве ди-джея. И очень скоро добился концерта в клубе «Чикаго». Потом взял кредит и купил свой клуб. Нанял людей, они все вылизали, отполировали, сделали свет, звук. На входе сейчас выстраивается толпа. Пропускают только тех, кого я укажу. Там тусуются преданные мне фанаты. Люди скупают мои диски пачками, помнят каждый трек. Я сам-то не помню, где какой у меня трек, часто импровизирую. Им это нравится. Они считают, что я играю. А я просто прячусь под маской. В этом моя сила – никто не знает меня в лицо. Впрочем, программирование я не бросил. Мне удалось добиться успеха, путь круг моих интересов в области компьютерных технологий оказался очень специфическим. Я начал вламываться в телефонные сети. В системы. В офисы и банки. Я ничего не трогал, только смотрел. Смотрел во все глаза. Иногда скачивал. Помещал на съемный жесткий диск и носил с собой свои трофеи. Меня не могли поймать, я совершенно безнаказанно листал эфир. Я полюбил сеть, сросся с ней. С уверенностью могу сказать, что теперь – она неотъемлемая часть меня, а я звено в сети ctOS, потому что весь ее экзабитовый траффик проходит прямиком через мой дом. Система тотального контроля, кажется, забыла, что в мире существует иная сила, куда более влиятельная, чем бесконечные камеры, жучки, антенны. Просто и банальное желание свободы. Все, что вы сейчас узнаете обо мне – правда. Некоторые, не слишком приятные мне личности, изо всех сил пытались очернить меня и мою роль во всей этой запутанной истории. Меня выставляли психопатом, маньяком, убийцей. Им приятно было видеть меня трусом, идиотом, да кем угодно. Они подавали историю каждый под своим соусом. Но на данный момент, только я один имею доступ к контролю над ctOS. У меня есть вся информация, и от ее объема за сердце схватится не только правительство США. Эта информация способна перевернуть весь мир. Если кто не в курсе, забыл представиться. Да, я Дефолт. Добро пожаловать на мою вечеринку.