«У кошек есть девять жизней:
В трёх они развлекаются,
В трёх они блуждают,
И на последних трёх они живут.»
Сначала я был тигром. Я был свободным и непокорным зверем, блуждающим по степям. Мне безумно нравилось полной грудью вдыхать свежий лесной воздух, ловить влажным носом порывы ветра, в попытке учуять добычу. Я охотился. Бесшумно ступал когтистыми лапами в мягкую зелень травы, вонзался клыками в плоть, столь беззащитную передо мной, чувствуя на языке вкус свежего мяса. Размашистым ударом оставлял следы на деревьях, показывал — это моя территория, я не позволю здесь хозяйничать чужаку. Меня многие боялись, признавали силу. Я чувствовал ее, эту силу. Сила была мной, а я ей — так считал я, так считали звери. Никого не опасаясь, я почти не прятался. Зачем? Ведь я сильнее. Но я ошибался! Жаль только понял это слишком поздно, когда пришли они. Пришли люди… Впервые в жизни увидев это мерзкое существо, я подумал, что мне не составит труда прикончить жалкого человека в два счёта! Я уже готов был вцепиться в его живот острыми, как лезвие, когтями и вспороть мягкую плоть. Припав к земле, издал утробное рычание, приготовился к прыжку, но чуть помедлил. Хотелось увидеть в их глазах ужас жертвы, насладиться их страхом перед моей силой, это принесло бы мне огромное наслаждение. Но раздался громкий и неприятный для дикого зверя звук, заставив отвлечься. Что-то острое сбило с лап. Запахло гарью. И кровью. Моей кровью. Не смея пошевелиться, я медленно вдыхал и выдыхал воздух, чувствуя, как боль облизывает огнем все большие участки тела. Взрывая когтями землю, чувствовал, что не выживу. Перед глазами плыл густой туман. Некстати вспомнилось, что такой туман висит по утрам над водопое. Вот только сейчас не утро, и до водопоя я уже не дойду. — Эй! Смотри-ка, кого я тут подстрелил! — заорал противный голос, — это же амурский тигр! — Слышь, да их же запрещено убивать! Красная… — Да ну, плевал я на эту книгу, ты лучше подумай… Остальные слова потонули во мраке.Именно тогда я понял,
Что люди — самые ужасные существа на планете.
И не раз убеждался в этом в будущем…
***
Затем я стал леопардом, живущим в вершинах Альп. Я обожал тогда ночь. Ночью этот мир выглядел в ином свете, а охоту вести было легче, ведь по ночам я чувствовал себя несравненно лучше, чем днём. Пещеры гор, в которых я жил, были одним из самых любимых моих домов за все жизни. Там было спокойно. Та жизнь казалась мне идеальной, ведь в горах я почти не видел людей, поселившись в самых непролазных местах. Прожив уже немало лет, заведя потомство, я стал терять сноровку, и в один из дней, когда было особенно ветрено и морозно, увлёкшись погоней за молодой серной*, не успел вовремя затормозить и слетел с обрыва, насмерть разбившись где-то у подножия скал.О моей смерти не узнал никто…
Разве что ухнула сова, как бы подтверждая, что это конец моей второй жизни…***
Во время следующей жизни я стал львом. Нет, я не был королём зверей. Я был львом, который выполнял цирковые трюки и подчинялся кнуту тренера. Как же это отвратительно, выполнять указания слабых существ, прыгать в огненное кольцо, когда на миг сердце останавливается, и ты ждёшь, что вот-вот загорится твоя шкура, а эти гадкие человеческие дети смеются и радостно восклицают, будто это действительно смешно! Приходилось подчиняться, иначе меня совсем переставали кормить и били кнутом почти ежесекундно. Тогда я, как никогда, мечтал нестись по степям, ощущая на себе палящие лучи полуденного солнца, мечтал выслеживать добычу, как в былые времена. Вместо этого мне приносили уже несвежее мясо, я спал на грязных опилках в тесной клетке и мирился с тем, что в помещении находилось куча мелких шавок, которые в прошлой жизни не стали бы приближаться ко мне даже на километр, но тогда смели задирать меня! Солнца я не видел… Когда я уже не мог это терпеть, на свой страх и риск я вгрызся в бок дрессировщика, пока он на секунду отвлёкся. Зря человек повернулся ко мне спиной.Он умер, но я не жалею…
Потом меня усыпили… На тот момент мне было всего 4 года. Хотя, лучше уж умереть молодым, чем ещё столько же выполнять указания мерзких людей!***
Моя четвёртая жизнь закончилась, так и не начавшись по-настоящему. Единственное, что я почувствовал — это пронизывающий до костей холод.Наши тела утонули вместе с нашими криками.
***
Пятая жизнь оборвалась так же преждевременно…под колесами грузовика в суровую зиму. Тогда, будучи маленьким котёнком, который только научился ходить, но уже потерялся, я не понимал, что за существо понеслось мне на встречу.Потом я узнал, что во всём опять были виноваты люди!
***
Шестую жизнь я провёл возле аллеи в парке. Там я засыпал под корнями большого дерева в хорошую погоду, а зимой забирался в общественные туалеты, если кто-нибудь забывал закрыть дверь. Днём я наблюдал за людьми. Обычно человеческие дети закидывали меня камнями или просто гонялись за мной по парку, пытаясь схватить за хвост. Я ничем не мог ответить. Не такой, как раньше. Тогда я был просто уличным котом, который шугается ото всех, боясь, что в любую минуту тебя захотят пнуть в бок или ожидая чего похуже. Уже не опасный хищник, способный загрызть этих детей так быстро, что они и опомниться не успеют! Но моими главными врагами, все же, были не дети. Собаки, только увидев меня в поле зрения, сразу бросались в погоню, громко лая, чем неимоверно раздражали. Глупые создания. Бывало иногда, что некоторые прохожие бросали мне остатки еды под ноги, но в той жизни я уже способен был сам добывать пропитание, чем и занимался. Я остался таким же гордым и не собирался есть остатки, которыми делились люди, правда не поедая сам, относил их котятам. Когда я намеренно подходил к ним за едой, от меня только отнекивались. Мой вид вызывал у большинства отвращение. Они отходили подальше от грязного, одноглазого кота с разорванным ухом. Зимой было не так-то просто находить себе пищу. Для того, чтобы достать еду из мусорных контейнеров, надо было раскапывать кучу снега, лежащую на пакетах с отходами, поэтому я подбирал все, что мне подбрасывали, а иногда и сам попрошайничал, забыв о принципах. В один из зимних дней, после трёхдневной голодовки и мерзлоты, когда люди уже совсем не выходили в парк, а сам я не мог добраться до дворов, потому что ноги не слушались, я свернулся калачиком возле одной из скамеек и уснул… — Мама, давай немного посидим на лавочке, — попросила маленькая девочка. — Хорошо, только не садись на ту! Там рядом лежит дохлая кошка, — женщина в дорогом пальто противно сморщила нос. — Фууу! — воскликнула девочка.Я не сомневался…
Что им всё без разницы…
***
В седьмой жизни я внезапно стал образцом красоты. Я получал призы, участвовал в выставках, носил безвкусный розовый ошейник. Эта роскошь была для меня чужда, хотя потом я к ней и привык. Специальные палки, чтобы я драл о них когти, домик для меня же, пуховые подушечки, которыми меня обкладывали… Хозяевам я был не нужен, они просто получали выгоду и хвастались перед гостями. — Ой, какой лапочка! Ути-пути! А почему такая злая мордочка? Чего ты шипишь на меня, мосянечка? — сюсюкали гости. — Да это же персы, они все злые, что с них взять, — отвечала хозяйка, крайне чопорная дама, — зато доход приличный с вязок! Однажды меня повезли в какое-то непонятное место, где мне вырвали когти! Я долго не мог привыкнуть к отсутствию моего главного оружия. Палку для точки когтей я принципиально не признавал, и мне отомстили за это сполна… А когда я уже состарился и уже не был таким полезным, меня кастрировали. Я стал неспособным производить на свет потомство… За что? Зачем они это сделали?Я так и умер в старости на этих пуховых розовых подушках…
***
На восьмой жизни удача отвернулась от меня совсем. Я нашёл себя в тёмной комнате, среди других, которых считали никому не нужными. Да, я оказался в приюте для бродячих животных… Когда эта тёмная клетка уже успела достаточно мне надоесть, а от сухих хрустяшек, которые даже не пахнут, как нормальная еда, меня воротило, удача снова пришла. В один из дней я почувствовал на себе чей-то добрый взгляд. — Ух! Ты уверен, что ты милый, не так ли? — девушка улыбнулась. Сразу после этого меня в первый раз выпустили из клетки, но снова посадили в какую-то сумку. Как только её открыли, я увидел маленькую квартирку. — Добро пожаловать в твой новый дом! — она аккуратно вытащила меня и поставила на ковёр. Так и началась моя настоящая восьмая жизнь… Вначале я был враждебен, шипел, не подпускал близко. Всё ещё не забыл, что людям никогда и не был нужен, да и тем более, я привык так жить. Потом я узнал ее намерения. Она была добра, кормила и не трогала без надобности. Милиссент, я начал понимать тебя и постепенно привык. С нетерпением ждал твоего прихода, всюду следовал за тобой, мурлыкал от удовольствия, когда ты гладила меня и чесала за ушком. Именно ты пояснила мне значение слова «дом» и никогда не просила ничего взамен за свою доброту.Благодарю.
Я понял, что люди бывают совершенно разные. Добрые и злые, умные и глупые. Я полюбил тебя, хотя вначале ненавидел, как и остальных.Я могу только поблагодарить тебя.
В последние секунды, когда силы уже покидали моё тело, я закрыл глаза у тебя на коленях. И я загадал желание: оказаться у тебя на руках ещё раз.Если ты позволишь этому случиться.
Я подарю тебе свою последнюю жизнь.
***
— Ух ты! Смотри, мамочка! Котёнок! — ко мне подбежала маленькая девочка, так похожая на Мил. Вскоре подошла и она сама. Я посмотрел на родное лицо и понял, что эта жизнь будет такая же прекрасная, как и прошлая.Я, наконец-то, стал действительно счастливым.