Запах ромашки, корицы и табака.

      Эта ночь выдалась тихой. Ветра почти не было, поэтому шелест травы и листьев мог услышать лишь зверек с очень острым слухом. Где-то посапывали накама, новые товарищи — все было как обычно, кроме одного. Зоро не чувствовал запаха ромашек, корицы и табака. Распахнув глаза, он резко подскочил со своего места, судорожно оглядываясь. В сладкой неге сна он забыл о том, что всех еще днем повергло в шок. «Я просто откажусь от свадьбы и вернусь. Все будет хорошо». Рыжий навигатор плакал, Чоппер шмыгал носом, боясь посмотреть в глаза капитану и ему. Сердце пропустило удар, еще удар, а к горлу подобрался мерзкий комок, который мешал сделать вдох. «Что за глупая баба? Пусть сидит себе на камбузе и не играет в героя.» — Зоро впервые так напрягся, стараясь скрыть переживания и ужас, показывая лишь раздражение.       Все началось после Триллер Барка. Непонятно откуда, еле передвигаясь, она вышла и встала перед ним. Золотые волосы сильно растрепались, фирменный костюм был порван в разных местах, а от чулок осталось одно название. Ее трясло от боли, страх ей не был ведом, но высокомерия она не потеряла. Санджи — боевой кок Мугивар, ветреная девица, Тупая поварешка, Эрокок, завитушка или просто дура защищала раненого мечника, предлагая свою жизнь вместо «Маримо». «Если ты меня оставишь в живых, то сильно пожалеешь. Ты не знаешь, какой костью в горле я вам встану, если ты меня оставишь в живых» — даже пальцы, что сжимали сигарету, были все в царапинах. Тогда Зоро испугался, возможно, впервые в жизни. В прошлом, когда ему сообщили о смерти дорогой подруги, страха не было. Была лишь боль и отказ верить в реальность. А тут совсем другое. Множество вариантов смерти этой строптивой девицы пронеслось у него в голове, и, даже не думая, Зоро просто вырубил Санджи. «Хрена с два ты тут сдохнешь, ясно, Завитушка?». И после всей той боли Луффи, что Зоро принял на себя, именно она пришла и дотащила к Чопперу. «Идиотка» — тогда мечник впервые учуял запах ромашек, который раньше не замечал.       Так все и закрутилось. Неловкие касания, сдержанность в ударах, неуверенное первое «Санджи», а не «Эрокок», смена повязок под покровом ночи. Правда, только зарождающееся чувство придавило разбросом на два долгих года. Тогда Зоро посвятил себя всего тренировкам, стремясь подобраться ближе к своей мечте и не позволить больше Санджи защищать себя. Становясь сильнее с каждым днем, он не замечал течения времени, неумолимо приближая день, когда вся команда соберется вместе. И этот день настал. Прибыв самым первым, Зоро ждал остальных. Интересно, как они изменились, стали ли сильнее? И дождался. Тогда Санджи чуть ядом не плевалась от того, что «топографический кретин добрался первым». Красиво чуть ядом не плевалась. Она расцвела, приобретя ту женственность, которой ей не хватало. Далеко до Робин, но начало неплохое. И волосы отрасли почти до поясницы. Красавица с, как подтвердилось, еще более смертоносными ногами, чем раньше. Тогда они продолжили с чего начали, но с условием: «Об этом никто не должен узнать. Мы, в первую очередь - накама», и Зоро принял эти условия, как и то, что Санжди совсем не изменила своей любви к «красавчикам». Бесило дико, но что поделаешь. А раз Зоро случайно спалился, когда Уссоп восхитился ее ногами. Резкое и холодное «Эти ноги принадлежат мне» напугало снайпера и заставило Френки смахнуть скупую мужскую слезу радости. Какой скандал же тогда был… От одних воспоминаний у мечника болели ребра. Дикая девица с периодической речью уголовника. И Зоро все устраивало, как и Санджи. Но отношения совсем не сдвигались. И не то, чтобы Зоро не хотел, он просто не знал как, а Санджи не торопила, пока сама не психанула и не соблазнила накама. Коварная и умная, показала старпому, что нужно просто брать и делать, если хочется. Больше Зоро так не тупил, что очень радовало девушку.       Она никому не признается, но, порой, специально заставляла ревновать Маримо. Тогда старпом уходил на остров и шинковал какие-либо деревья или камни тупой стороной меча, а когда чуть успокаивался, возвращался и пока никто не видит, утаскивал кока в погреб. Он никогда не признается, но брови-завитки его не смешили, а привлекали, а запах табака дурманил разум. Когда Санджи засыпала, Зоро специально убирал челку и смотрел на спиральки, что были направлены в одну сторону. Он любил ее голос и то, как она обхватывала слегка обветренными губами фильтр сигареты и медленно выдыхала дым. Она любила его зеленые волосы и легкий перезвон сережек-капелек, что пели при любом движении. Он любил ее бесконечно-длинные ноги, что были крепче собственных мечей. Она любила его мечи, что могли разрушить все на своем пути, но ей вреда никогда не причинят. И никаких «Люблю тебя», ибо не нужно говорить очевидные вещи. Так и жили. То дрались по поводу и без, то прятались по углам, то просто молча сидели, лишь изредка перекидываясь короткими фразами. Оба ценили эти моменты. В одних руках ромашковый чай и сигарета, в других дорогое саке и прядь светлых волос, один плед на двоих, безграничное море и звездное небо.       — Я найду тебя, где-бы ты ни находилась.       — Это я тебя найду, Маримо. Ты же вечно в трех соснах плутаешь.       — Дура! На драку нарываешься?       — Газончик что-то вякнул? Сейчас я от тебя мокрого места не оставлю. Апчхи!       — Пошли-ка в гнездо, а то заболеешь. Хотя дураки не болеют, а такие дуры и подавно.       — Чья бы корова мычала, а твоя водоросль молчала бы.       Столько всего пережив вместе, столько битв пройдя плечом к плечу, а она так и не сказала ему, кем являлась по рождению. Мугиварам всегда было все равно на прошлое, да и Зоро тоже, но ему-то она могла открыться. Он злился на то, что не понял раньше. Глупая листовка могла заставить Санджи говорить, ибо она никогда не лгала. Может, тогда она не закрывалась чаще, не выпадала из общей беседы, уходя в собственные мысли, не замыкалась. А теперь взяла и убежала, оставив записку. Сжав руки в кулаки, Зоро заставил себя сесть. Нужно было что-то делать и немедленно, но что? Бежать сломя голову, вплавь до Большой Мамочки? Бред. Он потеряется сразу же. Столько чувств сразу разрывали душу и сердце. Вот, только они вернут эту блондинку, он ей сразу двинет. Может тогда мозги появятся. А потом спросит, что за фамилия и кто тогда Зеф. Сука, а не человек. Спрятав лицо в ладонях, Зоро старался хоть как-то унять гнев и обиду. И так его уже ломает, хотя и суток не прошло. Что же тогда будет дальше? Он сорвется и перережет всех минков к чертям собачьим? Нужно успокоиться и действовать обдуманно. И вроде что-то стало получаться, но предательски желанный запах ромашек, корицы и табака снова вывел его из равновесия. Поднявшись на ноги, Зоро побежал на него, чуя еще что-то, но пока не разбирая. Ноги несли его прочь от лагеря, пока не привели к кристально-чистому пруду, что в ночи казался серебряным диском. И там стояла она. Другая, но Санджи. В первое мгновение Зоро подумал, что он уже с ума сошел, во второе — это враг, и он убьет его с особой жестокостью, но двинуться не решился.       — Привет, Маримо. А ты, оказывается, мелким таким был. — Привычная усмешка и сигарета в пальцах.       — Ты кто? Если это чья-то тупая шутка, я прибью тебя и шутника. — То сжимая, то разжимая пальцы, Зоро смотрел на «мираж».       — О, вкрай упился, я смотрю. — И снова смешок. — Ну, попробуй, хотя с твоими нынешними навыками ты даже пальцем меня не тронешь. До сильнейшего в Мире мечника тебе далеко.       Зоро решительно подошел к женщине, что насмехалась над ним, рассматривая ее. Стиль, повадки, рост, запах — все как у оригинала. Кроме бедер и груди. Они стали больше и соблазнительнее. И волосы другие — впереди длиннее, чем сзади, словно срезали случайно, но ей шло. А луна, что была полной и освещала все не хуже солнца, позволяла рассмотреть маленькие морщинки возле глаз. Красивая…       — Ты…. — Он не мог подобрать слов, запинаясь как ребенок, который оправдывался за свое поведение. — Сколько тебе лет?       — Тебя волнует только это? — Блондинка тихо засмеялась. — У женщин не красиво возраст спрашивать. Десять лет прибавь.       — Ясно. — Все не сводя глаз с лица Санджи, парень продолжил. — Ты сон?       — И да, и нет. — Окурок исчез в карманной пепельнице. — Давай пройдемся, пока время есть? — Не став дожидаться ответа, молодая женщина не торопясь пошла вдоль берега. — Ты злишься на меня?       — Я ударить тебя хочу как минимум. — Мечнику пришлось догонять наваждение. — Причину не расскажешь?       — Нет. Сам узнаешь, когда время придет. — Санджи смотрела куда-то под ноги.       — Это почему? Если ты та Эрокок, которую я знаю, то ты должна понимать, как меня бесит незнание. — На удивление, Зоро относительно успокоился, идя рядом с той, что свела с ума за какие-то пару часов.       — Ага. А еще ты не пьянеешь и там — взрослая кок многозначно кивнула вниз — тоже газон. Все я знаю о тебе. — Как-то мягко она коснулась его щеки, оглаживая кожу подушечками пальцев.       — Это что? — Старпому в глаза бросилось тоненькое золотое колечко, что украшало безымянный пальчик. — Кто?       — Кольцо. Ты, смотрю, совсем водорослью стал. Не скажу. Маленький ты еще. — Показав язычок, Санжди слегка обрызгала водой Зоро и отбежала от парня, оставив его со своими мыслями.       — Ты счастлива? — Даже как-то разбито спросил мечник, смотря прямо, но не делая больше ни шагу.       — Садись. — Она опустилась на траву, вытягивая ноги, и похлопала место рядом с собой. — Я все равно не отвечу, но просто посидеть мы можем. — Достав сигарету, молодая женщина закурила, блаженно прикрыв глаза.       Слишком много вопросов крутилось на языке, но Зоро понимал, если это его Санджи, то она не ответит, пока сама не захочет, но попыток он не оставил. А она, так же как и всегда, медленно выпускала тонкой ниточкой дым и смотрела вдаль.       — Ты счастлива?       — Снова?       — Ага. Ответь.       — Очень.       — Он может тебя защитить?       — Я сама могу кого угодно защитить. Но, если станет легче, то может.       — Дети?       — Секрет.       — Ты нашла свое море?       — Секрет.       — Я стал сильнейшим в Мире мечником?       — Секрет, Маримо.       — Ты же вернешься?       — Сам подумай.       — Ты защищала Нами и Чоппера?       — И да, и нет.       — Как это понимать? Я скоро узнаю?       — Должен, если я правильно помню.       — Я так и не сказал тебе…       — Вот ей и скажешь, а мне пора.       Зоро даже не заметил, как Санджи склонилась над ним, еле касаясь своими слегка обветренными губами его лба. «Это на удачу» — напоследок слабо улыбнувшись, она стала исчезать, рассыпаясь на маленькие светящиеся огоньки. Она что-то еще говорила, но парень не слышал больше ни одного слова, ибо увидел то, что вернуло твердость духа. Три сережки, такие же, как у него самого, украшали ухо постепенно исчезающей взрослой Санджи. Он хотел что-то еще сказать, но веки стали предательски закрываться, отправляя будущего великого мечника в сладкое забытые.       Проснулся он от воплей Луффи, который жаловался на то, что если Санджи не вернется, то он умрет с голоду. Зоро сел, сладко потянувшись и вспоминая события ночи. Ее запаха больше не было, но было осознание того, что ночная гостья пахла не только ромашками, корицей и табаком, но и морской солью — так Санджи называла запах старпома команды Мугивар.