Не самые глубокие извинения

Нет, ну кто бы мог подумать. Уж кого-кого, но уж явно не Грейсона можно было бы назвать безбашенным шутником; честно говоря, его чувство юмора было столь же уныло, сколько и его детство под крылом у летучей мышки. Максимум, что он мог из себя выдавить – сарказм, и Слэйду, как обладателю специфического, но безупречного вкуса в шутках, это в нем не нравилось. Не понравилось и в этот раз. «Какого…» - только и подумал он, а потом мысленно прошиб себе голову ладонью. Для того, чтобы сделать это в реальности, он был слишком суров, а еще – занят, ведь в его жертву только что вместо пули из пистолета вылетело несколько искусственных роз, что, разумеется, несколько насторожило с первого взгляда обыкновенного министра. Иными словами, ночка у Слэйда Уилсона не задалась. Еще с утра он был не в самом прекрасном расположении духа, но, когда простейшее убийство превратилось пусть в недолгие, но все же неприятные и странно-неловкие побегушки, окутанные ароматом розового парфюма… Он разозлился еще больше. Логично: полицейские должны упрощать жизнь гражданам, а не портить ее неуместными и абсолютно безвкусными шутками в стиле Готэмских клоунов. Гнев Слэйда на исполнительную часть власти был вполне оправдан! Но, как и все яркие эмоции, гнев этот оказался заперт глубоко под слоями мышц и костей Слэйда, по его ощущениям ближе к концу рабочей ночи – около задницы. Да, по степени важности этой эмоции там и было самое место, но плохие шуточки Грейсона стали слишком уж часто за последнее время появляться в жизни Уилсона. Ту сторону проблемы, что это он сам стал слишком часто появляться в жизни оцифера Грейсона, Слэйд Уилсон как-то не рассматривал. Как и то, что забираться ночью в чужой дом – преступление, а именно – проникновение со взломом. - Здравствуй, птенчик, - да, то, как усталый после смены в полиции Дик дернулся, было действительно забавно. Вот это смешно. Правда смешно. - До свидания, - отмер через секунду Грейсон и прошествовал через всю комнату в сторону окна. Недолго повозившись, открыл его и показал на улицу пальцем. – Не то чтобы я не хотел пообщаться, но тебе пора. Слэйд мрачно-внимательно посмотрел на него сквозь единственную прорезь в маске. Грейсон выглядел спокойным, но взгляд выдавал его беспокойство. Слэйд усмехнулся и пожал плечами, словно пытаясь расслабиться. - То есть, ты хочешь пообщаться? Какое совпадение, - сделал он два широких шага, а Грейсон – два чуть поменьше назад, пока не уперся спиной в один из своих шкафов. – Я тоже. Принес тебе кое-что, что ты явно любишь. Грейсон молча опустил взгляд ниже, когда ему почти уперся в подбородок маленький букет искусственных цветов, и он сглотнул. Да, он прекрасно понимал, откуда эти цветы, пусть в темноте их особо видно и не было. - Пошел я, значит, на дело после ночи с одним непослушным ребенком, а в пистолете они, - продолжил Слэйд, и голос его стал ниже, чуть более мягким, а оттого завораживающим. Дик выдохнул. - Сюрприз?.. – улыбнулся он сдержанно. - Плохой сюрприз, - не согласился Слэйд, убирая руку с букетом за спину. – Как плохой мальчик будет отвечать за плохую шутку? – склонился он чуть ниже, и голос его почти перешел на шепот. Дик посмотрел на него и прикусил губу. Слэйд знал, прекрасно знал, что его голос – слабое место Грейсона, так почему бы было этим не воспользоваться? Тем более - в такой ситуации. Мальчик и так слишком быстро поддавался ему – всегда. Напрягаться и не надо было, да Слэйду и не хотелось: он был несколько уставшим и пришел сюда лишь для того, чтобы отдохнуть. А Грейсон, видимо, почувствовал себя в безопасности, опустил взгляд даже ниже, чем требовалось, и произнес легко: - Я могу извиниться. Слэйд бархатно рассмеялся и сощурился: - Глубоко извиняться придется, боюсь, тебе не хватит глубины. Грейсон облизнул свои тонкие губы влажным языком и чуть дрожащее спросил, пальцами едва заметно за свои брюки цепляясь: - А у тебя есть какие-либо иные предпочтения в извинениях? – протянул он. Слэйду очень хотелось прямо сейчас рассмеяться ему в лицо, но он, конечно, не стал. При Грейсоне ему приходилось сдерживать девяносто процентов своих желаний, чтобы этот ребенок ненароком не подумал, что он какой-то шизанутый маньячила, в самом деле. Поэтому он лишь хрипловато ответил: - Я думаю, порка твоими же цветочками поможет тебе стать более искренним. Грейсон вообще был юношей недальновидным, на самом деле, как Слэйд убеждался уже не раз, так что не было ничего удивительного в том, что он согласился, почти не раздумывая, и чуть ли не с радостной улыбкой поспешил стянуть с себя штаны. Но эта длинная для него ночь началась для него не совсем так, как он ожидал. - Эй! – воскликнул он, от неожиданности воздух губами хватая, - они настоящие! Колючие! А Слэйд только сильнее надавил ладонью на его поясницу, не давая вырваться, заставляя прогнуться посильнее. - Я знаю. Это сюрприз.