-Ты знаешь, где меня найти. Если только будешь искать.
Под большим, еще зеленым каштаном, растущим на самом краю утеса, никого нет. Тишина медленно, по кусочку в час, съедала все вокруг. Крупные листья не шевелились, замирая и пугливо прислушиваясь. Под крутым, нависающим краем утеса, мерно плескалось на усеянный камнями берег, мутное озеро. Серо-белые облака пеленой затягивали небо, слой за слоем приближаясь к земле. Что-то должно было произойти. Ангел, вытянувшись в свечку, стремительно приближался к земле. У самого каштана, чуть не коснувшись кипенно-белыми перьями кроны, он резко вошел в поворот, описав быстрый круг над деревом. Оправившись от виража, ангел сделал еще один круг, будто высматривая кого-то в зеленой кроне. Вздохнув, ангел взлетел выше и помахал крыльями, удерживая себя на одном месте. Он будто решал, стоит ли оставаться здесь еще хоть секунду, кидал беглые взгляды то на каштан, то на серое небо. Лицо ангела оставалось неизменным, только закушенная губа могла выдать его беспокойство. Сам того не замечая, ангел взлетел еще выше. Тряхнул головой, решившись, и камнем полетел вниз, зажмурив глаза. Почти у самой земли, когда оставалось меньше двух метров, ангел попытался резко затормозить, но не смог и неловким кувырком рухнул на траву, сминая ее. Несколько перьев позеленело, ангел потер каштановую голову, складывая крылья. Приземлялся он плохо, хоть и старался изо всех сил. Демон сидел на одной из толстых ветвей, надежно укрытый могучей кроной. Голова его то и дело падала на грудь, глаза сами собой закрывались, и тогда демон дергался, просыпаясь. Он почему-то не давал себе спать. На раскрытой ладони демона лежал острый, покрытый мелкими зелеными колючками, каштан. Плод, надежно укрытый ощетинившейся оболочкой, покалывал руку, но демон не выпускал его, изредка сжимая. Шорох крыльев и несильный удар о землю в который раз вырвал демона из сонного дурмана, застилающего ему глаза. Романо встрепенулся, прислушиваясь к звукам. Чуткий слух уловил еле слышный вздох, который мог принадлежать только одному ангелу во всем Небе. Демон подкинул каштан, снова больно уколовший ладонь. Красные глаза сузились, Романо прицелился и кинул колючую «гранату», чуть не свалившись с ветки. Феличиано вскрикнул от неожиданности, резко развернулся, осматриваясь. Никого по-прежнему не было видно, только одна из веток раскидистого каштана едва заметно тряслась. «Романо?» — одними губами произнес ангел, подползая поближе к дереву. Демон поджал губы, думая, спрыгивать или нет. Его брат иногда прилетал сюда, просто так, в слепой надежде, что Романо однажды появится. «Ты знаешь, где меня найти» — сказал он, и наивному итальянцу стало ясно — брат будет ждать его на утесе, там, где растет каштан. Но Романо еще ни разу не появлялся. Демон качнул головой, что-то обдумывая, и спрыгнул. Короткие черные крылья тревожно шевельнулись, пытаясь раскрыться, но высота была слишком маленькой, чтобы это позволить. Феличиано вновь дернулся, не понимая, откуда здесь мог взяться… — Падший ангел! — вскрикнул итальянец и вскочил отступая назад. Пальцы сжались, будто хотели за что-то схватиться, спрятаться. Романо не мог напугать так сильно. По крайней мере, он так считал — бледная, будто сделанная из тонкой бумаги, кожа, впалые скулы. За спиной, продетые в вырезы на спине и без того рваной черной туники, покоились гладкие черные крылья. Пары перьев в них недоставало, одно перо застряло в волосах, придавая демону лихой вид. Однако Феличиано будто не узнавал его, глаза в панике метались, крылья дрожали. Он готов был сорваться с места и улететь, спасаясь. Нет ничего страшнее падшего ангела. Ангел, не переставая дрожать, пристальнее вгляделся в фигуру Романо. Что-то знакомое угадывалось в положении рук, особом взгляде красных глаз. Нелепо торчащая завитушка, точно такая же, как и у самого итальянца — третьей такой нет ни на Небе, ни в Аду. И умение кидаться каштанами. Нет, этого просто не могло быть, и, тем не менее, оно так было. Венециано даже предположить не мог, что его брат — падший ангел. Он осторожно приблизился, все еще опасливо посматривая на губы демона — не покажутся ли из-под них клыки, раздирающие плоть? Крылья успокоились, снова легли за спиной, едва касаясь земли. Крылья демона — короткие, будто обтянутые латексом, гладкие, не доставали ему даже до голеней. Романо тоже сделал шаг навстречу, покусывая губу. Этот жест, знак, одинаковый у обоих братьев, обозначал лишь задумчивость. Феличиано, поддавшись какому-то странному порыву, крепко обнял демона. Порыв этот длился доли секунды, Романо зашипел, вырываясь. Прикосновения ангела обжигали, доставляя сильную боль. Волна боли прошлась по всему телу и затихла, повиснув на крыльях. Итальянец отшатнулся, непонимающе глядя на демона. Кончики пальцев ангела почернели, будто он прикоснулся к угольку, или горстке сажи. Падший, пересилив себя, взял Венециано за руку и зажмурился, ожидая нового приступа боли. Но его больше не последовало, только нежное запястье ангела медленно чернело. — Я скучал, — тихо сказал ангел, его слова повисли в воздухе кружевной ниточкой. Романо сел на траву, глядя на него снизу вверх. Он тоже скучал. Слишком скучал, чтобы позволить тратить время на пустые, сентиментальные ангельские слова. Венециано сел рядом, надежно укрыв их шатром из собственных белых крыльев. Красивые длинные перья, правильной формы, молочно-белого цвета. Такие мягкие, так приятно их гладить, наблюдая, как наслаждается этими поглаживаниями ангел, прикрыв глаза от удовольствия. Демон вздрогнул, когда хрупкие пальцы брата легли на его собственное крыло, зарылись в перья, перебирая их. Даже падшим нужна ласка. — Я люблю тебя, — слова невольно вырвались наружу прежде, чем Романо смог подумать, — Постой! Я не это хотел сказать… я не… — Тш-ш, — ангел улыбнулся, приложив почерневшие пальцы к губам Ловино, — Я понимаю. Я тоже. Интересно, что будет, если получить поцелуй от падшего ангела? Станет ли ангел порочным, или же демон очистится от греха? Черное и белое, сплетение рук, шатер из крыльев, тихий смех, каплями висящий в воздухе. Их любовь порочна, наказуема, но наказан лишь один, тот, на чьих руках видны шрамы, а в уголках губ навечно застыла кровь. И лишь утес с каштаном, маленький земной уголок, знал их тайну. Рай можно найти и на Земле. — Ты знаешь, где меня найти, — Романо произнес кодовую фразу, сам не зная, зачем. Губы ангела легли на его губы, осторожно целуя. Он же демон. Ловино перехватил поцелуй, сплетая их языки. Тот, кого прозвали в Аду «Инфернале» знал все о страсти, знал пылкость и жадность, холодную расчетливость и ловкую игру. И все же такой желанный, горячий поцелуй заставлял его вновь окунаться в адское пекло. Прикусывать губы брата, тут же зализывая ранки, запускать пальцы в его волосы, касаться тонкого нимба — все это медленно толкало к пропасти, к маленькому безумию. Феличиано таким же движением вплел в каштановые кудри пальцы, наткнувшись на маленькие, едва проступающие рожки. «Значит, и хвост у него есть», — подумал ангел, тихо постанывая. Руки брата переключились на его крылья, грубо захватывая перья. Жесткая ласка оказалась необычно приятной, итальянец не чувствовал ничего подобного раньше. Тяжело дыша, Романо разорвал поцелуй. Тонкая ниточка слюны повисла между ними, все еще соединяя двух братьев в одно целое. Ад и Небо слишком далеки друг от друга. Оставался единственный выход — заставить ангела упасть. Нимб над головой Феличиано померк, обручем опускаясь на его голову. Сдавливая ее, нимб растворялся, Венециано не чувствовал боли.На землю упало бело-черное перо.