Наша странная любовь

Темно. Я ничего не вижу. Холодно и сыро. Вспышка света. Звук шагов. Я слышу, что он стоит рядом с моим лицом. Я все ещё ослеплен резким включением света. Резкий удар. Жуткая боль. За эти три месяца я уже давно перестал кричать от ударов. И это его ещё больше злило. Я не хотел, чтобы он бил меня. Но я уже давно не мог кричать так, как он хотел. Где-то месяц назад я сорвал голос, когда ему в голову пришла мысль сделать мне пирсинг. Как оказалось, у меня очень низкий болевой порог. Из-за этого я чувствую боль намного сильнее, чем остальные. Он снова пинает меня, желая услышать хоть что-нибудь, кроме звука его собственного удара. И опять ничего. Я пытаюсь вскрикнуть, но пересохшее горло не может выдать ни единого звука. Опять удар, на этот раз ещё сильнее, чем предыдущие. Я опять пытаюсь произнести хоть что-то. Вернулось зрение. Вижу, как он наклоняется. Он хватает меня за волосы и поднимает за них, заставляет меня встать перед ним на колени. Я уже знаю, что будет дальше. Протягиваю руки к его ремню. Непослушными пальцами пытаюсь его расстегнуть. С третьей попытки у меня получается. Я расстегиваю ремень, пуговицу и аккуратно расстегиваю ширинку. Штаны с шорохом падают на пол. Я наклоняю голову, начинаю облизывать головку его члена. Он давит мне на голову. Я поддаюсь и вбираю все его двадцать три сантиметра себе в глотку. Неприятно. Давлю в себе рвотный рефлекс. Начинаю плавно подниматься вдоль члена к головке. Одновременно веду языком по всей длине. Я знаю, что ему это нравится. Слышу, как он начинает прерывисто дышать. Его пульс учащается. Вновь заглатываю его полностью. Немного прикусываю у основания. Это возбуждает его ещё сильнее. Поднимаюсь опять к головке, обвожу её нижней стороной языка. Он содрогается от удовольствия, но не кончает. Опять хватает меня за волосы и бросает на пол. Больно. Колени вновь начинают кровоточить. Я поворачиваю голову, смотрю на него поверх своего плеча. Замечаю, что я ещё сильнее похудел. Он скидывает свою футболку и джинсы. Он начинает тянуться к единственной вещи на мне, тунике. Он давно забрал всю мою одежду и дал мне лишь ее происходящего. Стягивает с меня тунику. Ставит меня раком. Я напрягаюсь. За все это время я так и не научился получать удовольствие от этого. Он наносит короткий удар по моей правой ягодице. Она горит. Это наказание за то, что я напрягся. Я стараюсь расслабиться. Он начинает входить в меня. Мне больно. По щекам льются слёзы, но я все ещё молчу. Он входит очень резко и больно. Я начинаю стонать от боли. Слышу, как он усмехнулся. Он доволен, что смог выжать из меня хоть какие-то звуки. Он начинает двигаться ещё резче и сильнее. Его руки у меня на груди. Он ловит пальцами пирсинг и начинает потихоньку тянуть за него. Мне становиться ещё больнее, я начинаю скулить. Он заводится ещё больше. Он переходит к другому соску, опять тянет. Он тянет за колечко аккуратно, чтобы не вырвать его. Как он уже сделал с мочкой моего уха. Она все ещё не зажила. Он наклонился к мочке и укусил. Я начал рыдать и скулить от боли. Ему это нравилось. Внезапно он перестал меня кусать и перестал тянуть за пирсинг. Похоже, ему больше не хочется слышать, как я пытаюсь закричать, но не могу. Он начинает двигаться во мне все сильнее и сильнее. Он увеличивал темп и силу до тех пор, пока не кончил. Он отошел от меня, и я завалился на бок. Впервые за этот месяц я смог что-то сказать: — Эшли, зачем? — Что? Неужто Энди заговорил? — он был удивлен данному факту. — Мне больно. — Я и хочу, чтобы тебе было больно. — Нет, это не та боль, которую ты хочешь. Это душевная боль. — В смысле? О чем ты? — Я люблю тебя! И мне больно от того, что ты не испытываешь ко мне таких же чувств. Он был ошеломлен. Внезапно я заметил на его глазах слёзы. — Как давно я хотел услышать от тебя эти слова. Я люблю тебя! — казалось, что ему больно это говорить. — Но хоть я и люблю тебя, я все же не могу выпустить тебя отсюда… С этими словами он ушёл. А я продолжать оплакивать нашу странную любовь на полу подвала его дома…