Камнеломка

Это прозвучало как приказ, причем чувствовалось, что Том уже много раз повторял его. Том стоял рядом со мной, я слышала его прерывистое дыхание. И могла видеть его лицо, чуть приподняв глаза. Висевшая на противоположной стене картина с удачно отмытым стеклом вполне могла исполнить роль зеркала. Ну, и состав для мытья, конечно, был особый. Думаю, что Риддл ожидал от отца какой-то другой реакции, поэтому, когда отец только улыбнулся, аккуратно расправил салфетку, сложил руки в молитвенном жесте и затянул благодарственную молитву, он явно оторопел. Наверняка он в приюте уже не раз использовал свои способности, чтобы побудить кого-то к несвойственным поступкам. Или – к излишней откровенности. Так что отсутствие ожидаемой реакции ввело его в ступор. Машинально он сел и присоединил свой голос к нашим в молитве. И неплохой надо сказать голос, задумчиво кивнула я своим мыслям – самое то для рождественских хоралов. Как только отзвучало благодарственное слово, Том сделал ещё одну попытку вызвать отца на разговор, игнорируя присутствующую здесь сестру Долорес. Разумеется, ведь это мой отец заявил о том, что берёт сироту из приюта, а монашка – пусть её сидит. Так наверно размышлял он, начиная требовать ответа во второй раз. И замер. Потому что в воздухе перед ним зависла полная тарелка супа. Поскольку за столом все были свои, матушка не считала нужным скрывать волшебную палочку. И разливала всем суп из большой супницы именно магией. Не вставая со своего места. Супница же была привезена на маленьком сервирочном столике и подогревалась специально наложенными чарами. Так что суп просто одуряюще пах разными травами. Это было то ещё испытание для приютского мальчишки. Я чётко видела его желание схватить скорее ложку и черпать восхитительный бульон. Но он сдержался. Осторожно ткнул пальцем в сторону тарелки, поднял округлившиеся глаза на каждого из нас и только и смог пробормотать тоном ниже: - Ч-что? Что это такое? - Овощной суп. – Любезно просветила его мама. - С пряностями, - тихонько добавила я. Том помотал головой, беззвучно открывая рот, он наблюдал, как наши тарелки одна за другой взмывают в воздух, подлетают к супнице, наполняются супом и возвращаются, аккуратно занимая свои места. Мы, тихо посмеиваясь, принялись за еду, которую отец благословил широким жестом. А Том всё разглядывал нас, пока сестра Долорес не обратила на это внимание: - Ты не заболел, Том? Тебе плохо? Почему не ешь суп? - Суп сегодня выше всяких похвал, - спокойно отметил отец, аккуратно промакивая губы салфеткой. - Угу! – братики громко хлюпнули суп в ложках, за что и удостоились укоризненных взглядов со всех сторон. Резко посерьёзнели, выпрямились и стали аккуратно, но быстро насыщаться. Том тоже осторожно поднёс ложку к губам, пригубил. Улыбнулся. И последовал примеру братиков. Быстро и ловко опустошил тарелку, отломил, было, кусочек хлеба, чтобы вытереть остатки, но я чуть слышно остановила его: - Оставь место для второго блюда! Мальчик недоверчиво покосился на меня – может ли быть второе блюдо восхитительней первого? - так и читалось в его взгляде. Оказалось, что может. Запеченная под грилем скумбрия и картофельное пюре с салатом из морской капусты тоже удостоились сдержанной похвалы в виде мелькавших приборов и пустых тарелок. То, что тарелки наполнялись сами собой, вызвало у мальчика уже меньше удивления. А когда наступило время третьего… о-о, прибывшие по воздуху креманки с восхитительными разноцветными шариками мороженого, политые клубничным вареньем. И не менее аппетитные и ароматные минс пайс с изюмом. Да уж, они вызвали восхищённый вздох не только у меня и братьев. А Том даже и не обратил внимания на скользившие в воздухе мимо его головы порции. Отец не преминул отметить: - Если сегодня у нас такой великолепный обед, то... Что же ожидает нас завтра? В сочельник? Мама зарумянилась, бросила на него короткий взгляд, смутилась: - Пусть это пока будет секретом. Для всех. Нет, не скажу, что такая еда была чем-то необыкновенным в нашей семье. Нет, и раньше мама ухитрялась готовить поистине роскошные блюда из минимума продуктов. Бывали дни, когда нам доводилось сидеть исключительно на рыбной диете. Потом эти времена сменялись обилием овощных блюд. Выдавались и праздничные столы с разными видами мяса. На побережье, где мы жили раньше, трудно было угадать, каким будет тот или иной год. Поэтому, если была возможность, насыщались до отвала. Ну а теперь, с помощью толики магии и вообще можно было себе ни в чём не отказывать. Закончив обед, отец встал из-за стола, поманил к себе братцев. Те смиренно поблагодарили за совместную трапезу, чинно вылезли со своих мест. И не удержались - с шумом кинулись на отца, затеребили его, потребовали сказку. Тот ласково потрепал по вихрам обоих, попенял им за несдержанность. И направился с ними к дверям. - Сэр! – Том вскочил в нетерпении и рванулся за отцом, - я же просил ответить мне на вопрос. Уже без всякой магии в голосе. Дошло. Умный мальчик. Отец обернулся и через плечо любезно ответил: - С этим вопросом не ко мне. Эти милые леди тебя смогут просветить гораздо лучше меня. - Но и на Вас не сработало! Отец пожал плечами: - Думаешь, что сможешь пробить патентованный амулет волшебника с дипломом? Пока не надейся, Том. И вышел с братцами за дверь. Им и впрямь пока нечего было делать. Я прикоснулась к плечу Тома. Он развернулся ко мне. Глаза его сузились. - Твой отец обмолвился, что он – обычный человек. Тогда кто ты? Я спокойно встретила его взгляд. - Кто я? Я – дочь волшебницы из чистокровного Рода. Но сама полукровка. Как и ты, Том. - Волшебства не бывает, - машинально возразил Том. - Да? Не бывает? Тогда что это? И я указала рукой на летающие в воздухе тарелки, которые сами собой аккуратно складывались в стопки на сервировочном столике, а потом этот столик сам собой покатился в сторону кухни. Где через некоторое время послышался шум воды и лёгкое побрякивание посуды, хотя на кухне никого не было. Последней в воздух взвилась белая обеденная скатерть, на лету лишаясь некоторых жирных потёков и пятен. Аккуратно свернулась и опустилась в ящик комода, который тут же захлопнулся. - Волшебство? Магия? Как в сказках? – Упавшим голосом произнёс Том. И тут до него дошли мои последние слова: - Ты сказала, что полукровка, как и я. То есть – ты что-то знаешь о моих родителях? Скажи мне! – Он снова попытался воспользоваться Голосом. Рано я его похвалила. Я лишь покачала головой и присела на диванчике. Том обратил внимание, что моя матушка медленно помахивает в воздухе изящной волшебной палочкой. Взгляд его перешёл на сестру Долорес. - Но Вы же монахиня! – Потрясённо проговорил он. - Одно другому не мешает, - мягко сказала она, чуть пошевелив правой рукой. И вот уже перед нами не пожилая монахиня, но светская дама средних лет. - Подойди ближе, Том, - проговорила она. Том скривился. - Не любишь это имя? Мальчик лишь кивнул, вскинул голову. Его лицо залил румянец, начав от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. - Я всегда знал, что я особенный, не такой как все. Томов много, а я – не как все! – с горьким чувством повторил он чуть громче. - Я уже могу многое, что другие дети не умеют делать. А когда я это делаю – пугаются и называют меня странным, - он горько усмехнулся, - или бесовским отродьем. Как кухарка в приюте – миссис Гринуэй. Да и миссис Коул… - Том махнул рукой. – Она даже пыталась из меня дьявола изгонять. Сама. А её тогда по голове стукнуло совком для угля. - Что же ты умеешь делать? - Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу. – У него дрожал голос, да и руки ходили ходуном, показывая, как он нервничает. - Ключевое слово – захочу, - пробормотала я. - Магия желания? – повернулась ко мне преобразившаяся тётушка. - Думаю, что тут надо отталкиваться от того, было ли зло ответом на зло, или на добро. И чем всё это закончилось, - философски пожала я плечами. Тут Том снова поднял голову: - То есть – я полукровка и тоже волшебник? – недоумение на его лице смешивалось с недоверием и желанием, чтобы всё сказанное оказалось правдой. Мы синхронно кивнули. – Я – волшебник! – Медленно проговорил он, прокатывая это слово на языке. – Простите, вы знали моих родителей? Мы всё так же одновременно ответили отрицательно. - Жаль, - радость сползла с лица Тома. – Я хотел бы хоть что-то узнать про них. Почему я вырос в приюте? Почему меня не искали?! Меня бросили? Гнев в его голосе нарастал, в воздух поднялось несколько безделушек с каминной полки. Пришлось тётушке успокоить Тома лёгкой пощёчиной, а матушке – не дать упасть фигуркам на пол. Она их любила – ведь это были подарки моего отца. - Сядь, пожалуйста, - миролюбиво проговорила матушка. – Нам тоже известно немного, но никто не собирается от тебя что-то скрывать. - Вот только, - подхватила я, - можно ли нам ждать, что ты спокойно нас выслушаешь? И нам не придётся сидеть в развалинах этого дома? Мне как-то он по душе пришёлся. Кривоватая улыбка на мгновение исказила красивое лицо мальчика, но он быстро взял себя в руки. Его улыбка стала меньше походить на оскал. - Я могу пообещать, - медленно начал он. - Остановись! – Поспешила предупредить его я. – Это обычные люди могут давать клятвы и обещания, - усмехнулась, - не думая, как потом отвечать за невыполненное. - А мы – маги, - поддержала меня мисс Винтер. – Каждое наше слово может быть подкреплено магией. Потому и надо быть очень осторожными и с проклятиями, и с обещаниями. - Нетрудно дать слово и не сдержать его. Но получить откат от магической составляющей обета никому не хочется. – Матушка покрутила в руках волшебную палочку. Том потряс головой, пытаясь осознать новые реалии. - Волшебство, магия… Так это не просто слова. – С любопытством взглянул на волшебную палочку матушки, даже потянулся, было, к ней рукой. Но сразу отдёрнул руку. Даже заложил за спину. - Мне тоже надо будет научиться колдовать с её помощью? И где её можно взять? - Волшебную палочку покупают в магазине Олливандера, что на Диагон-Аллее, волшебной улице в центре Лондона. – Любезно просветила его мисс Винтер. – Но тебе придётся подождать прихода письма из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. - Ты жил в приюте. – Опять реплика мамы. - Скорее всего, отмечен в списках будущих учеников как маглорождённый. А таким детям письмо приносит кто-то из профессоров Школы, то есть надо немного подождать. Том кивнул. И вдруг, словно не смог удержаться, как будто вопрос вырвался у него помимо воли, спросил: - Это мой отец был волшебником? Мне сказали, что его тоже звали Том Риддл. – И не выслушав даже ответа проговорил немного в сторону, - моя мать никак не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла. Значит, это он. - Ошибаешься, Том. Как раз твой отец был маглом – то есть обычным человеком. И звали его Томас Риддл-младший, потому что это ваше семейное имя – всех первенцев называют именно так. Поместье его отца – твоего деда – граничило с участком, где стоял домик твоей матери-волшебницы. - Но я рос в приюте! Не в поместье! – Том опять повысил голос, но две палочки направленные на него, остудили его пыл. - Никто сейчас точно не скажет тебе, что именно произошло между двумя семьями. Голос мисс Винтер звучал тихо, размеренно. Он плыл и завораживал. Не хуже Голоса Тома. Но при этом не вызывал раздражения, а успокаивал. - Мы знаем только, что однажды по деревушке пошли слухи, что сын владельца поместья куда-то пропал вместе с дочкой старика, живущего неподалёку. А через несколько месяцев молодой человек вернулся, заявив, что его приворожили. Вот он и потерял голову. Думаю, что он даже не знает о твоём существовании, иначе оставил бы перед отъездом твоей матери хоть какие-то деньги. - Хотите сказать, что я ублюдок? И ещё пара крепких выражений. С лица Тома сползли все краски, а в голосе чётко прозвучал простонародный выговор, хотя до этого он старался очень точно и правильно выговаривать слова. - Ты так плохо думаешь о своей матери? – упрекнула мальчика мисс Винтер, делая вид, что не обратила внимания на крепко сжатые кулаки. – Никто в приюте не мог бы дать тебе фамилию Риддл, если бы у неё с собой не было документа о браке. Дали бы тебе какую-нибудь выдуманную фамилию и всё. Да, она просила назвать тебя в честь отца, а второе имя – в честь своего отца, но кто даст второе имя простому подкидышу? - Было, было свидетельство. И оно среди тех документов, что мой муж забрал из приюта. Там же и свидетельство о твоём крещении. – Кивнула моя мама. - И теперь ты можешь немного расслабиться, - хихикнула я. – Ведь завтра – Сочельник! Рождество! Праздник! И я была очень рада, увидев на лице Тома не гадкую усмешку, но робкую улыбку.