***
На следующий день весь Готэм говорил о смерти Джокера. Преступник погиб в результате падения с большой высоты. Общественность встретила эту новость осторожно, но с облегчением, ещё до конца не веря в то, что такой матёрый бандит, как Джокер, мог неосторожно пройтись по крыше и упасть. Однако, как бы то ни было, первая волна удивления спала, и люди постепенно начали радоваться своевременной кончине одного из самых гениальных умов Готэма. Брюс в это время находился в смешанных чувствах; поддаться всеобщему ликованию было бы самым простым способом отвлечься от случившегося. Иногда герой размышлял над тем, как можно было всё исправить. Нужно было держать Джокера крепче. В другой версии событий Уэйн сразу отвозил клоуна в психушку. В пещере миллиардер обнаружил записку: Привет, Брюси! Не хочешь узнать, как я догадался? Спорим, теперь ты никогда этого не узнаешь, потому что я мёртв! Ха-ха! Читаешь ли ты моё письмо, сидя в своей страшной бэт-пещере, или в обществе своего занудного дворецкого, за чашкой утреннего кофе. В любом случае мне всё равно: я уже нежилец! Заметь, в моей смерти только ты виноват — мне стало с тобой скучно... Наша борьба заранее была обречена на провал. Как долго могут сражаться два человека, когда один безрезультатно пытается понять мотивы другого, а второй ненавидит и одновременно любит своего противника? Да, я люблю тебя, Бэтси, как друга, врага, брата, вторую половинку — во всех масштабах любви. Лишь по этой причине мы не можем существовать в одной вселенной! Помнишь, ты однажды сказал, что один из нас непременно должен убить другого? Я избавлю тебя от такой возможности — и плевать, если это выглядит, будто я бегу с тонущего корабля. Прощай, Бэтмен.Часть 1
15 сентября 2016 г. в 19:36
В воздухе разметались карты — яркие, разрисованные пластинки подхватывал ветер и уносил прочь, на дно города. Смех клоуна ломался, скрипел, трескаясь на алых, как розы, губах. Джокер распахнул руки, словно стараясь обнять воздух, а под ним — страшная высота и раскачивающиеся крыши домов с просветами дорог. Мужчина висел в воздухе, вокруг его ноги змеёй обвился трос, перекинутый через шею горгульи. Средневековый монстр оскалил клыки и обратил каменный взор на безумца, а Джокер, встретившись глазами с чудищем, вновь расхохотался.
— Какая вселенская глупость, Бэтс! Срочные новости: я твой враг, а ты не даёшь мне умереть! Почему же, Мышка... — слова вылетели вместе с больным, задушенным воплем.
Джокер царапнул скрюченными пальцами пустоту и вытянул шею, чтобы разглядеть за тяжёлой фигурой горгульи своего Летучего мышонка. Бэтмен держал в руке карту и не двигался; плащ ниспадал вниз, его концы окаймляли мускулистые плечи статуи.
Клоун вспомнил один очень плохой день, наихудший, по его мнению. Бэтс тогда не помог ему, он появился, как и всегда, чтобы повязать преступника, но ему была уготована другая роль — стать свидетелем, а возможно и причиной чьей-то трагедии. Химикаты, в которые упал Джокер, навсегда изменили его: въелись в кожу, в разум. Прошлое безумца раздробилось, превратилось в лабиринт — и Бог знает, как клоун до сих пор ориентируется в бесчисленных коридорах своего сознания.
Схвати тогда кто-нибудь преступника за руку и сегодняшнего дня не наступило бы. Джокер иногда думал над этим, как бы сложилась его жизнь, не искупайся он в химикатах, не надень красный колпак. По-другому — так всё было, без рокового безумия и истёртой, надоевшей улыбки. Какой смысл горевать о том, что случилось?
Бэтмен подтянул трос и схватил врага за шиворот, как куклу; Джокер нервно дёрнулся. Под подошвой обуви заскользила кривая, неровная спина горгульи. Клоун успел последний раз взглянуть в глаза ветреной и далёкой вышины, прежде чем Тёмный рыцарь грубо выволок его на крышу.
— Зачем, Джокер? Зачем ты это сделал? — как будто разочарованно спросил Бэтмен.
— А что? Погибли невинные люди? — нервный смешок сорвался с губ, сменившись тихим рычанием. — Поверь же мне, наконец, Бэт-дурак, эти люди сами не прочь пустить себе пулю в лоб, только у них кишка тонка! Я оказал им услугу!
— Почему ты хотел покончить с собой?
На секунду Джокер замер: с чего Бэтмен спросил именно об этом? Наивная мысль зародилась в голове преступника, словно бы городскому защитнику не всё равно на жизнь врага. Возможно, то была кроткая надежда, которая, едва вспыхнув, сразу превратилась в тлеющий уголёк.
Клоун расхохотался. В смех превратилось всё его лицо: блестящие, улыбающиеся глаза и обезображенная улыбка. Комедиант был соткан из лживого веселья, которое, как музыка, звучало на фоне представления, создавая всего лишь образ, атмосферу, но не более.
— А что ты... что ты предлагаешь? Отведать снова твоих кулаков и отправиться в Аркхэм? Фу, это блюдо протухло, дайте что-нибудь другое!
— Действительно, тебе пора возвращаться в лечебницу, — согласился Бэтмен.
— Не хочу! Как ты не понимаешь?! — Джокер вскрикнул от возмущения. — Это финал, Бэтси,— не антракт, а финал...
Брюс сделал шаг и вытянул руку, желая схватить в конец обезумевшего клоуна. Джокер не попытался убежать или атаковать, как поначалу подумал Уэйн, он поступил иначе — сам бросился навстречу, чем очень удивил героя. Бледные запястья оказались в плену родных рук, причинивших так много боли. В глазах клоуна было столько мольбы, потребности в чём-то настолько важном, чего у него никогда не было по-настоящему — в прикосновениях. Бэтмен из любопытства ослабил хватку.
Как дитя, нуждающееся в ласке, с хрупкой, осторожной нежностью преступник обвил руками шею героя и коснулся суровых губ. Тёмный рыцарь подумал, как всё это неправильно и ему следовало бы оттолкнуть безумца и заковать в наручники, но Джокер предстал перед ним совсем беззащитным, нуждающимся в понимании. Бэтс также заметил отсутствие улыбки на лице комедианта. В железной груди героя билось сердце, способное на сочувствие, а Джокер, несмотря на всю свою опасность и безумие, был способен чувствовать. Все они люди и могут ошибаться, сбиваться с пути и отчаиваться: кто-то грешит в размерах одного себя, а кто-то — всей планеты.
Бэтмен почувствовал дикую, поглощающую его пустоту. Он больше не чувствовал Джокера, губы Брюса ласкал только холодный ветер.
Маска супергероя упала возле задних лап горгульи и уставилась пустыми глазницами вниз, вслед исчезнувшим картам, клоуну и времени, которое было потрачено зря на бессмысленную вражду. Уэйн сжал в кулаке воздух, будто схватил кого-то, чей-то исчезнувший, утерянный образ.
На крыше Бэтмен стоял один.