Наваждение

Она - само совершенство. Тоненькая, миниатюрная, - для того, чтобы заглянуть ему в глаза, ей приходится вскидывать голову, но даже так она каким-то непостижимым образом умудряется смотреть на него сверху вниз. Мэндор не понимает, как ей это удается, но никакая сила в мире, будь то даже сам Змей, не заставит его сейчас отвести взгляд. И отступить хоть на шаг. Медленно, как во сне, он поднимает руку, касается огненно-рыжих волос, почти всерьез ожидая, что это прикосновение обожжет ладонь. Но нет. Ее волосы мягко струятся сквозь пальцы. Маленькая ладошка почти невесомо опускается на плечо, а ее лицо вдруг оказывается близко-близко. Медленно, томительно медленно он склоняется к ее губам, осторожно пробуя их на вкус. Слабый, едва уловимый привкус клубники сводит с ума... Поцелуй становится глубже, требовательней. Холодные тонкие пальцы проникают под рубашку, скользят по телу. Проводят по животу, медленно поднимаются вверх, к груди, и еще выше, к ключицам, шее, и снова вниз, ниже... Ниже... Мэндор пытается распустить шнуровку на ее платье, но проклятый корсет затянут слишком туго, а шелковые ленты скользят в руках. Не выдержав, он резко проводит рукой с внезапно удлинившимися, замерцавшими металлическим блеском когтями, за ее спиной. Тонкая ткань с треском рвется, острые когти впиваются в спину, оставляя глубокие царапины. Она вздрагивает, но не издает ни звука и даже не пытается отстраниться. Наоборот, прижимается всем телом, не замечая, не считая нужным замечать, как под бледной кожей Мэндора начинает проступать жесткая чешуя. Только ее глаза темнеют, и Мэндор, спохватившись, поспешно втягивает когти и останавливает непроизвольную трансформацию. Теперь уже ненужное платье падает к ногам, открывая взгляду идеальной формы грудь, легко помещающуюся в ладонь – теперь уже обычную человеческую с коротко остриженными ногтями, - тонкую талию и женственный изгиб бедер. Он осторожно увлекает ее на постель, ласкает руками и губами, покрывая поцелуями каждый дюйм кожи, без слов принося извинения за свою несдержанность. Она вся раскрывается, а потом он входит в нее, и она подается ему навстречу. Они двигаются как единое целое, их движения становятся все быстрее и быстрее, пульс учащается... Еще... Еще... Наслаждение волной захлестывает сознание, затягивает круговоротом, увлекает в бездонный омут, в Бездну, где ничто не имеет значения... Когда способность думать возвращается к нему, Мэндор неохотно открывает глаза. Он знает наперед, что увидит – потемневшие спутанные волосы, из рыжих ставшие почти черными, и тронутое легким загаром лицо, утратившее всякое сходство с принцессой Фионой. Магия рассеивается, а вместе с ней и очарование, оставляя лишь пустоту и тоску о несбыточном. Копия никогда не может сравниться с оригиналом. Но что поделать, если оригинал недостижим...