Почти человек

      Минуты растягиваются в долгие часы, а дрожь не может перестать содрогать тело девушки, которая даже в короткие моменты отключки видела пугающие картины. Казалось, даже воздух был настолько плотным, что до него можно было дотронуться, но даже один глубокий вздох давался с трудом. Ощущение, что за ней наблюдают усиливалось и грозило перерасти в истерику запертого и лишенного всякой помощи джонина. Она вновь чувствовала себя двенадцатилетней девочкой, не способной защититься. И это было невыносимо. Жить, не зная, что с твоими близкими, но понимать, что они уже сбили ноги в кровь в бессмысленных поисках Харуно. Будь она умнее и сильнее, то, возможно, этого бы ни случилось, и она была бы дома с родителями, или в компании Узумаки.       Наруто. Она слишком долго мучила его отказами и пренебрежительным отношениям, и слишком поздно приняла его чувства. Теперь, когда надежда на то, что ее выпустят, угасла, Сакура искренне жалела, что вообще открылась этому светлому парню. Ему будет еще больнее принять, что его возлюбленная пропала без вести, или погибла. Нужно было оборвать связи, оставить в его сердце дыру. Это бы, по крайней мере, не заставило бы его так убиваться и отчаянно отправлять отряд за отрядом. — Похоже, Рейден ввел тебя в курс дела. — девушка вздрогнула от громкого голоса и обернулась. Надзиратель мрачно усмехнулся и кинул на диван несколько свитков. — Теперь можно начать.       Харуно хотелось размазать его по стенке, выпустить внутренности и скормить коту, которого ей недавно подарила мать, но вместо этого взяла в руки один из свитков и развернула его. На нем были странные рисунки, изображающие человекоподобное существо, выполняющее технику, которую ранее она не видела ни разу. Надписи были сделаны на двух языках, один из которых Харуно не понимала. Она минуту смотрела на кусок пергамента, а после подняла затравленный, уставший взгляд на мужчину. — Что от меня требуется? — Мы уже говорили, что нужно сделать из тебя карателя. А без владения твоей скрытой силой ты не сможешь использовать нужные для этого техники. Для начала ты пробудишь ее, а после займемся настоящими тренировками. — Он жестом сказал следовать за ним и, не отводя с нее презрительного взгляда, добавил: — Если ты не будешь сопротивляться и все пройдет, как надо, твои близкие останутся целы. Мы даже можем сымитировать твою гибель, если это успокоит тебя и джинчуурики. За хорошее поведение.       Они вышли на открытое пространство, напоминающее бесконечный пустырь. Настолько огромный, что Харуно не видела его конца вообще. Только серая земля и сухие пни, ни одной травинки или дерева. В двадцати метрах от нее стояла женщина средних лет, ничем не примечательная и не выражающая эмоций. Дверь громко захлопнулась, надзиратель исчез, что отчасти принесло облегчение. Она сделала несколько шагов навстречу, желая, чтобы это все закончилось. — Мне нужно узнать, каким способом возможно пробудить палача. — женщина говорила медленно и громко, словно машина, и это пугало. Харуно невольно отшагнула назад. — Сколько существует способов сделать это? — в голове пронеслось не меньше десятка вариантов, но ни один из них не успокаивал, а пугал еще больше. Нутром она чувствовала угрозу и острое желание убежать, но Харуно точно знала, что сделать это не выйдет. Она не сможет выбраться из этого пустыря живой. На секунду ей показался этот образ слишком знакомым, но девушка отогнала подобные мысли. — И как я могу вас называть? — Не имеет значения. Всего пять способов, и лишь один подойдет тебе. Как только я выясню, какой именно, сразу начнется процедура пробуждения.       Женщина стала шептать странные, не связные между собой слова, а после оказалась перед медиком и вытянула перед собой ладонь. Харуно повторила это действие, и тогда на ее запястье стали формироваться в символы, которые невероятно сильно жгли кожу, но Сакура не могла издать ни звука. В конце женщина положила три пальца в это место, капилляры на ее лице почернели и вздулись. Харуно дернула рукой, но поняла, что не может отодвинуться, ее рука прикована к этим длинным пальцам. Из знаков сформировался рисунок, и лишь тогда медик смогла закричать и одернуть руку. На бледной коже красовался выжженный символ. Загадочной женщине хватило одного взгляда, чтобы понять, что он значит. Она посмотрела на Харуно и так же холодно, подобно роботу, изрекла: — Сама ты не сможешь пробудить эту силу, нужно внешнее вмешательство. Способ третий.       Сказав это, женщина пошла прочь, сказав ожидать на этом месте. Через полчаса на ее плечо опустилась холодная, с цепкой хваткой, рука. Харуно вздрогнула, но не нашла в себе силы обернуться. Она знала, кто именно дышит ей в спину, чьи глаза прожигают ее насквозь. Перед глазами все еще был тот звериный, ожидающий представления взгляд и огромные, обтянутые кожей крылья. — Я знал, что именно этот способ подойдет тебе, Сакура. — голос был тихий и шипящий, как и в прошлый раз, он проникал в ее душу, выискивая слабые места и зажившие шрамы. В этот раз он не пытался завладеть ее мыслями, не подчинял себе. Лишь тихо насмехался над ее слабостью. — Ты слишком упряма, чтобы принять свою сущность. Но я помогу тебе. Мужчина медленно обошел ее, и как только он встал напротив, эмоции на его лице исчезли. Теперь Сакура видела лишь неестественное, будто сделанное из камня лицо, на котором не было и тени чувств. Он поднял руку, и мощный поток энергии отбросил Харуно назад. Она спиной врезалась в кирпичную, длинную стену, и от неожиданности даже забыла на мгновение, как дышать. Эта энергия проходила через Харуно, вызывая мелкую дрожь. — Ты лишена чакры, и, чтобы выжить, тебе придется сражаться как монстр, а не человек. — к ее ногам упала катана, вслед приземлилось несколько кунаев и сенбонов. — Я не хочу, чтобы ты умерла раньше времени.       В первый день он применял лишь один прием, но и его оказалось достаточно, чтобы Харуно за несколько часов полностью лишилась сил. Когда он в очередной раз выпустил мизерный, по сравнению с его обычной техникой, сгусток энергии, Харуно рухнула на землю. Сил больше не осталось, она не могла даже пошевелить конечностями, не говоря о том, чтобы встать. Демон наклонился над ней, и впервые за несколько часов на его лице появился унизительный оскал. — Ты продержалась меньше, чем я рассчитывал. Неужели в твоей деревне ранг джонина дают таким слабакам? — эта фраза задела. Каждый раз, когда кто-то даже намекал на ее слабость, по телу молниеносно распространялась ненависть к самой себе, и чувство собственной ничтожности затмевало все. Теперь она лежала без сил, и не могла даже подняться, от чего это гадкое чувство усилилось в несколько раз. — Я приду завтра. Не забывай про еду, никому не нужно убивать тебя раньше времени. До встречи. Харуно так и осталась лежать там, сдерживаясь от того, чтобы не зарыдать от жалости в самой себе и своему безвыходному положению. И когда демон скрылся с поля зрения, ее накрыла истерика, которая продлилась не меньше часа, пока медик не смогла дойти до двери и открыть ее. Чтобы попасть в место, гордо именуемое домом.       Терпения Рэйдена хватило на неделю. Он каждый день по несколько часов исправно швырял Харуно по пустырю, и максимальная реакция, которой демон смог добиться была попытка Харуно убить его при помощи оружия. Сначала это забавляло, после его начали раздражать ее отчаянные попытки вонзить катану в живот. Убить эту слабую, беспомощную девку было нельзя, а потому он медленно и искусно издевался над медиком, видя, настолько ей самой противна своя беспомощность.       Маленькая, эмоциональная и нервная девка, непонятно как пережившая войну, да и естественный отбор шиноби в целом, она слишком раздражала. Ее срывающийся голос, гадкий характер, не позволяющей ей смирно принять свою долю и прекратить противиться, и слабость. Простая, человеческая слабость, которая неимоверно раздражала. Каждый раз, видя, как Харуно, вместо того, чтобы использовать свою силу, бросается на него с оружием, заранее зная, что демона так просто не убить, Рэйдену хотелось убить ее. Разорвать на кусочки, задушить и заставить медленно умирать, смотря, как в ее непривычно для него чистых глазах пропадает жизнь. Но каждый раз он останавливался, и не потому, что таковы были указания. Ему хотелось увидеть больше эмоций на бледном лице, узнать предел ее боли, физической и душевной, увидеть животный страх в этих самых глазах. А до этого было еще далеко. — Ну же, — кунай, адресованный демону, полетел обратно и оставил тонкий ровный порез на щеке. Следом отправился еще один, и еще, заставляя Харуно отходить назад. Рэйден в один прыжок преодолел расстояние между ними и склонился над девушкой. Уже она не боится это существо до дрожи в коленках, но все равно ее дыхание замедляется, и глаза неотрывно смотрят на него. Рыжеволосый намотал выбившеюся из хвоста прядь на палец, и усмехнулся. Этот оскал уже успел стать привычным, и все равно каждый раз ей хотелось стереть его, но не могла. И демон знал это, а потому наклонился еще ближе, чтобы она чувствовала его холодное, мертвое дыхание у своего лица. — Почему ты сопротивляешься? Ты настолько упряма, чтобы понять, что тебе нужно дать то, что нам нужно, или слаба для этого? — Отойди. — ее голос звучит слишком тихо и неуверенно, от чего ей становится противно от самой себя. Рэйден не отходит, наоборот, он медленно вдыхает носом и клацает зубами у ее лица так, чтобы длинные клыки едва коснулись бледной щеки. — Скажи это так, чтобы я поверил, что ты хочешь, чтобы я ушел. — его рука больно сжала оба ее запястья и завела над головой. Другой он разжал ее губы и приблизился так, чтобы не касаться, но чувствовать ее дыхание, забирать из нее жизнь. Ноги подкосились, и Харуно прислонилась к стене. Она не понимала, что происходит, лишь с каждой секундой все чувства, которые она испытывала, теряли свою яркость, переставали быть столь важными и значимыми. На их место приходила пустота. В какой-то момент Сакура поймала себя на мысли, что хочет поддаться вперед, навстречу демону, и сделала неловкое и слабое движение навстречу, но Рэйден остановился, и отвернулся от медика. А затем рассмеялся, тихо, но до этого Сакура не слышала, чтобы монстр смеялся столь искренне. — Ты слишком неубедительна, Харуно. Такими темпами ты не протянешь и месяца.