Молчание

Ирландия трясет Артура за худощавое плечо. Англия лежит на полу, укрытый старым пледом, в квартире какого-то Майка или Майкла и Майла. В квартире стоит запах мочи и вонь грязных носков; на влажных от дешёвого пива досок следы спермы. От Артура воняет женскими духами, потом, таблетками, а еще наркотиками, желчью, кровью, туалетом, другими пропащими людьми, анархией, гитарными струнами, татуировками, пирсингом, дерьмом и панком. Раньше Артур пах мятой. Артур откашливается и открывает глаза. Он щурится, потому что свет холодного хмурого солнца падает прямо на него. В дверях стоят Шотландия и Уэльс. Шотландия подпирает собой косяк, Уэльс стоит рядом, скрестив руки на едва вздымающейся грудной клетке. Шотландии пришлось постараться, чтобы выгнать из квартиры Майка или Майкла или Майла десяток полуголых парней и девушек в кожаной одежде, дырявых колготках, сапогах с десятисантиметровыми шпильками. Уэльсу пришлось постараться, чтобы найти квартиру Майка или Майкла или Майла среди кучи других лондонских квартир. Просто ради того, чтобы смотреть на это. Из открытого окна доносится звук проезжающего кэба и мотор заведенной машины. Артур молчит и поднимается на локтях. Он сплевывает кровь и рвоту, отбрасывает венозный жгут в сторону и встаёт, держа в руке край пледа. На нем ничего нет, кроме берцев и узких чёрных джинс низкой посадки. Ирландия помогает Артуру удержать равновесие, Артур нервно отдергивается и его заносит влево — к стене. Артур опирается о стену плечом и надрывно кашляет. Джилрой машет рукой Уэльсу и Уэльс в молчании уходит. Уэльс рад, что его отпустили — ему непривычно и противно видеть Артура в таком состоянии. Дункан стоит на месте — он, как человек, самый старший и всегда берёт ответственность за братьев на себя. Дункан чешет свою короткую рыжую бороду, в ожидании пока Артур вернётся придет в норму, но он лишь изо всех сил держится на ногах и шипит от давления невидимыми молотами на виски. За окном слышится хриплый голос Уэльса. «Смотри, блять, куда идёшь, панк хуев», и чужой смех. Ирландия устало кивает Дункану и Дункан уходит. Джилрой подходит к Артуру и берет его за предплечья, Артур снова дергается, но уже по инерции и спустя несколько секунд позволяет Ирландии прижать его самого к себе. В квартире некоторое время стоит полная тишина, нарушаемая шумом за окно. Англия бездумно смотрит в пол, на пол, сквозь пол. Считает дырки. Плечи Артура судорожно дрожат, и уже скоро Джилрой слышит жалкие мальчишеские всхлипы. Затем плач. Который становится все громче, и громче, и громче, и узкими шагами перерастает в медленную истерику. Артур остаётся гордой скалой даже сейчас — он не обнимает в ответ и не жмется, не сжимается в надежде, что Ирландия заполнит пустоту квартиры. Джилрой мягко поглаживает Артура по жёстким волосам и осторожно оседает вместе с братом на пол, где Артур вскоре насчитает тринадцать дыр и пять царапин. Артур дрожит сильнее. Артур в истерии кричит, кричит и рыдает, и сквозь слезы заливисто смеется, и крик его слышен на улице. Шотландия и Уэльс молчат — они кидают друг на друга неясные взгляды и вздыхают почти одновременно. Садятся в машину. Артура безумно трясет, как тряпичную куклу в руках ребенка; Англия покачивается вперед-назад в попытках успокоиться. Джилрой замечает несколько синяков на руках брата. А ещё ссадины и надписи маркером на спине. Он заставляет брата посмотреть на него, дернув за волосы, и видит, что губы Артура обветрены и полны красных отметин. Артур опускает голову на грудь и резко прекращает рыдать. Плечи все ещё дрожат. Потому что ему бесконечно больно. Потому что вчера он нагло соврал. Он ни разу не пробовал героин.