Горькое счастье. (Flowerfell)

       После того, как Кэрриз ушла, доктор Браув всё-таки согласился впустить Стеллу для своего интервью, даже не подозревая о том, какой материал они уже засняли. Репортёрша впорхнула в палату, словно только её тут и ждали. В надежде присесть она попыталась намекнуть Марку взглядом, что хорошо бы уступить ей место, но тот даже не пошевелился. Он прекрасно знал, каков сорт её репортажей и не уважал её ни как репортёра, ни как человека, а потому и не считал нужным уступать ей место. Стелла очень оскорбилась, но, так или иначе, ей пришлось стоять.       — Итак, Фриск, — начала она как всегда, лучезарно улыбаясь. — Как твоё самочувствие? Уже оправилась после пережитого стресса?       — Немного, — девушка с подозрением смотрела на установленный микрофон, поднесённый практически вплотную к её лицу! «Надо отвечать так, чтобы это не могли трактовать двояко». — Ну, больше «да», чем «нет».       — Наверное, тот бой был просто ужасным, ты сильно испугалась?       — Почти ничего не помню, — Стелла начала раздражаться, и Фриск это заметила. «Так тебе и надо!» — А как ваши дела?       — Как мои дела, это сейчас не особо важно. Лучше расскажи, а Монстры там были? Они сражались?       — Говорю же — не помню. Зато мне очень нравится сегодняшняя погода.       — Ну, да, прекрасно… а что ты помнишь?        — Сегодня ко мне в палату залетела бабочка, это подойдет?        Марк не выдержал и сдавленно засмеялся, прикрыв рот рукой. Стелла гневно поджала губки и махнула рукой, чтобы оператор остановил съёмку. Как только камера выключилась, Стелла сразу переменилась в лице. Если раньше это была окрылённая, едва не светившаяся от добрых намерений девушка, то теперь каждый её жест выражал брезгливость и пренебрежение.       — Девочка моя, — начала она бесцветным голосом. — Не могла бы ты добавить немного больше конкретики на тему твоего приключения? Людям интересно узнать, что ты пережила в Подземелье?       — Нет, это вам интересно, — Фриск с трудом сдерживала улыбку. — А потом вы всё перековеркаете и покажете «людям» по-своему. Зачем мне вам помогать в вашем вранье?        На этот раз даже оператор не сдержал улыбку, за которую тут же поплатился. Стелла практически прожгла его взглядом. Неизвестно, так сильно её оскорбило заявление Фриск или то, что оператор тоже над ней посмеялся, но лицо у неё сейчас было очень обиженным. Но вдруг она спокойно вздохнула, улыбнулась и опять дала знак оператору, чтобы он продолжил съёмку.       — Итак, Фриск, — её голос вновь был громким и звонким, а на лице была та же раздражающая улыбка, — прежде всего, позволь поздравить тебя с возвращением на Поверхность. С тобой хорошо обращаются?       — Спасибо… — неуверенно начала Фрск, поведение Стеллы изменилось и её это насторожило. «Нужно каждый ответ давать с максимальной конкретикой». — Меня лечит доктор Браув, он очень приятный человек. Про остальных людей не знаю, так как больше ко мне никто из персонала больницы не подходил.       — О, не переживай, я думаю, скоро у тебя будет столько посетителей, что врачам придётся тебя прятать! — она легко рассмеялась. — Вся Поверхность болела за твоё возвращение, и мы все рады тебе, дорогуша, — Фриск невольно передёрнуло от такого обращения, которое она до этого слышала только от Меттатона. — И это не простое утешение. У тебя уже образовался небольшой фан-клуб! И они готовы во всём помогать тебе. Например, сейчас они заняты поисками твоих родных. Ты это знала?       — Н-нет, — робко произнесла Фриск, вжимаясь в свою подушку. — И долго они их уже ищут?       — Не знаю точно, но вроде как уже достаточно продолжительное время, говорят, почти нашли, — Стелла так обрадовалась, что Фриск сама стала задавать вопросы, что решила развивать эту тему дальше. — А ты сама ничего не хочешь рассказать о своей семье? Может быть, это бы облегчило поиски.       — Эм, ну... я же, ну, понимаете, я долго не общалась со своими родными, пока жила в Подземелье, поэтому я вообще не знаю, где они могут быть. «Где они», «чем занимаются», «как у них дела» и прочее. Мне было просто неоткуда это узнать.       — И Монстры не пытались помочь тебе? — голос Стеллы вдруг сделался невероятно жалостливым. — Они не думали, что ты можешь скучать по своим родным?       — Нет, — сказала Фриск и живо добавила: — Но только потому, что я сама их не просила искать кого-либо. Видите ли, Монстры не такие уж и жестокие, как вам кажется. Они не обижали меня там, мне даже удалось завести там несколько друзей.        Оператор отклонился от камеры и с явным сомнением посмотрел на Фриск. Стелла это замечание проигнорировала, а Марк сидел с таким лицом, как будто он уже это слышал и хотел просто насладиться их реакцией. Хотя его немного насторожило, что Фриск внезапно стала такой разговорчивой. Кажется, она забыла, насколько коварна эта женщина и чем чаще ты открываешь рот на её интервью, тем хуже для тебя могут быть последствия. И ещё, Марк догадывался по череде косвенных намёков, что прошлое Фриск в Подземелье не было таким уж счастливым, как девушка его всем описывает. Он даже примерно понимал, почему Фриск желает это скрыть, но Марк всё равно боялся, что излишняя идеализация жителей Подземелья может обернуться для человечества, да и для самой Фриск тоже, очень большой проблемой.       — Неужели? — удивилась Стелла. — А как ты прокомментируешь нападение Монстров на эту больницу? Ведь, если я ничего не перепутала, в момент нападения ты тут тоже была?        — Нет, это не совсем так, — вмешался Марк. «Так, вот это уже провокационный вопрос». — Фриск прибыла уже после самого нападения Монстра-козла. Я это могу подтвердить, потому что я сам её привёз. — Стелла уже собиралась ухватиться за эту нить диалога, но Марк опять её перебил: — Однако, это информация засекречена для прессы, поэтому комментарии по ней запрещены, а любые данные от свидетелей следует передавать напрямую сотруднику полиции, ясно?        Стелла опять скривила носик, но возражать не стала. Она поняла, что Марк не позволит этой теме развиться, а значит, все последующие вопросы так же будут пресекаться этой высокомерной занозой в заднице. Именно так Стелла видела Марка и вообще всю полицию. Всех, кто мешал ей добиваться славы. Нарэн дала знак, чтобы оператор прекратил съёмку.       — Ладно, в любом случае, мы уже обсудили с Фриск самые актуальные вопросы. Спасибо за интервью.        Стелла улыбнулась на прощание Фриск, проигнорировала полицейского и вышла. Но даже после того, как за репортёршей закрылась дверь, Марка не покидало неприятное предчувствие. Он всё ещё считал, что Фриск под конец интервью слишком разговорилась, видимо, Стелла задела её за живое… Но это оправдание ситуацию не спасает. Марк был слишком хорошо знаком с характером этой назойливой женщины. Она никогда бы не отступила от своей «жертвы», пока не добилась бы желаемого. И то, что Стелла ушла так быстро, задав всего несколько весьма поверхностных вопросов, означало, что она уже добилась чего хотела и скоро можно было ожидать очередной желтушный репортаж. Марк волновался за то, как это может повлиять на отношения Монстров и Людей, и что случится с Фриск, если Стелла выставит её катализатором очередного конфликта?        Сама же Фриск, кажется, считала себя победительницей! Ей казалось, что она отделалась малой кровью и героически обратила врага в бегство! По крайней мере именно такое предположение можно было сделать, глядя на её счастливую и гордую улыбку! Марк решил не расстраивать Фриск плохими новостями и дать девочке немного порадоваться. В конце концов, она и так пережила много всякого ужаса, так что пусть хоть немного отдохнет от этого.       — Кстати, Марк, — обратилась к нему Фриск, — как дела у Санса?       — А я откуда знаю? — Марк понимал её желание разузнать о любимом, но был удивлён её предположением о их дружбе. — Я не видел его с момента, как доставил тебя сюда. И это, кстати, очень хорошо. Значит, он умнее, чем я думал.       — Что ты хочешь этим сказать? — бедная Фриск испугалась, что Марк решил силой удерживать её на Поверхности из-за ненависти к Монстрам и при первом появлении Санса, собирался драться с ним.       Но, к счастью, следующие слова полицейского успокоили её.       — А ты разве не знаешь? Теперь Монстрам запрещено приближаться к больницам. Учитывая вашу нездоровую связь с Сансом, я боялся, что он попытается выкрасть тебя из больницы. Но, к счастью, кажется, я ошибся. И я не постыжусь признаться, что очень этому рад! Честно.        Фриск и не думала сомневаться в его словах и от этого её счастье было ещё больше! Каждый человек или монстр, который переступил через стереотипы и решил переосмыслить свои взгляды, для Фриск были равны трофеям в её личной борьбе! Она была счастлива, потому что ей казалось, что мир постепенно меняется к лучшему и совсем скоро Поверхность и Подземелье навсегда забудут старые обиды.       Андайн        Воительница шла медленно, с трудом переставляя ноги и при каждом шаге испытывая тупую боль, однако гордость воина не позволяла ей хромать или сутулиться. Она шла ровно и не издавала ни звука, ни стона. Два стража Королевской гвардии встретили её перед входом в тронный зал, где её ждал Азгор.        В просторном помещении царил густой полумрак. При входе внимание сразу привлекали мраморный блеск на полу, красные шелковые ткани, увешанные по всей комнате, тусклые блики огней, и только потом взгляд едва ли не случайно натыкался на крупную фигуру, пристально следящую за гостем из тени. Его Величество, Азгор, возвышался на массивном троне, подобно литой статуе: он сидел неподвижно, широко расправив плечи, чуть опустив голову, как будто находился в глубоких раздумьях. И только холодный блеск его глаз выдавал непосредственное участие Короля Подземелья во всех окружающих его действиях. Он медленно кивнул Андайн в знак приветствия, одновременно с этим приглашая подойти ближе к трону, а не жаться у дверей, словно нежеланной гостье. Андайн, впрочем, только этого жеста и ждала — она знала Азгора ещё Принцем, и они хорошо понимали друг друга без слов, пользуясь огромным багажом совместных воспоминаний о детстве и жестоких тренировках.       — Моё почтение, ваше Величество, — поклонилась Андайн Азгору. Какие бы тёплые воспоминания не разделяли эти двое, сейчас они прежде всего были Королём и подчинённым. — Моя Королева.        Последнее относилось ко второй фигуре в этом зале. По левую руку Азгора находился ещё один трон, менее громоздкий и более изящный, более украшенный. Это был трон Королевы Ториэль. В отличие от чёрных доспехов и красной мантии, которые носил её дорогой супруг, Королева одевалась в изысканные платья из тёмно-фиолетового шёлка и бархата, украшала себя золотом со вставленными гранатами и рубинами. Весь её облик дышал величием и женственностью.       Королева ответила не только сухим кивком, как её муж, но и добавила лёгкую благосклонную улыбку, подчёркивая своё довольство манерами воительницы. На этом приветствие завершилось.       — Я много слышал о происшествиях на Поверхности, — начал Азгор неторопливо. — Правда, иногда эти сообщения звучат слишком фантастично и мне трудно сразу поверить в них. Человек-Убийца, который способен справиться с силами Поверхности и Подземелья одновременно, два моих самых сильных гвардейца повержены им, а стражи людей обвиняют в его преступлениях нас. Не думал, что доживу до дня, когда Монстрам придётся выслушивать подобную ересь.       — Однако, большая часть этих донесений — правда, — виновато ответила Андайн.       — Твоё ранение не позволяет в этом сомневаться, — Азгор беззвучно вздохнул и слегка подался вперёд. — Однако, ты ведь попросила аудиенции не ради этого утверждения?       — Увы, нет, — Андайн понимала, что они должны это знать, понимала, что это должен сообщить им монстр, а не какой-нибудь полицейский, и понимала, что им будет трудно это услышать, но всё же она должна была это сказать. Воительница подняла здоровый глаз и проговорила отчётливым, ледяным тоном: — Азгор, Ториэль, я видела вашего сына. Принц Азриэль жив.       — Что? — Королева негромко вскрикнула и даже привстала с трона, в то время, как Азгор вовсе потерял дар речи. — Ты уверена, что это был Азриэль?!       — Я готова поставить на это своё звание и свою честь.       — И где же он? — к Азгору вернулся голос, но, несмотря на холодный тон, в этот раз король плохо скрывал своё волнение. — Расскажи, где и когда ты его видела.        — Я видела его в бою против Убийцы. Тогда меня едва не убили, но появился Принц Азриэль и остановил удар человека. Это спасло мне жизнь. Принц, я и Папирус продолжили драться как могли, но наш враг был нечеловечески силён. В конце боя Принц и Убийца сразились вплотную, и получили серьёзные раны.       — Он ранен?! — с ужасом спросила Ториэль.       — Да, но думаю, что это не смертельно, — Андайн немного замялась. — Те раны были смертельны, это так, но в предсмертный момент, Убийца и Принц Азриэль непроизвольно поглотили частицу друг друга. Это позволило им пережить те ранения, но дабы восстановить свои силы, Убийца отступил, а Принц погнался за ней. Я не знаю, где именно он сейчас скрывается, но он точно в мире людей. Также, я более чем уверена, что Люди попытаются приписать к его имени много обвинений и тем самым, унизить вас и всё Подземелье ещё сильнее.        Ториэль обессилено опустилась обратно в кресло и с тревогой посмотрела на мужа. Но сейчас Азгор не видел этих страха и настороженности, так несвойственных Королеве. Он сидел неподвижно и весь его облик выказывал угрюмое состояние Короля. В воздухе отчетливо слышалось его тихое сопение, а сама Ториэль могла увидеть гневный блеск в глазах. Это можно было понять, ведь на Поверхности и так ненавидят монстров и королевскую чету, в особенности, а если ещё они попытаются навредить возвратившемуся сыну Ториэль, то тут уже могли начаться разговоры о новой Войне.        После затянувшегося молчания, он обернулся к своей супруге и его взгляд сразу стал полон такой возвышенной нежности, которую трудно было ожидать от Короля Подземелья. Он что-то тихо прошептал ей одними губами, после чего Ториэль смиренно вздохнула и вышла. Что именно он сказал, Андайн не слышала, да и не жалела об этом. Скорее всего, это был бы какой-нибудь абсурдный предлог, что бы она могла подняться в свои покои и не слышать, как её народ и дорогой сын будут фигурировать в разговорах о предстоящей Войне. Так даже лучше было.        Как только Ториэль вышла, к Азгору вновь вернулись те враждебность взгляда и угрюмость, покинувшие его пару минут назад. Король поднялся во весь рост, который превосходил любого из его граждан, и протянул тяжелую руку к своему трезубцу. Он не собирался прямо сейчас его использовать, просто он считал нужным всегда иметь под рукой оружие. На всякий случай.       — Итак, — положив наконечник трезубца на плечо, Азгор немного прошёлся по просторному залу, говоря на ходу. Он мог бы рассуждать и на своём троне, но Король слишком не любил размышлять, будучи обездвиженным. Ему казалось, что так он начинал чахнуть, — как ты думаешь, насколько далеко люди готовы зайти в своём бреду против нас?       — Достаточно далеко, чтобы полностью пресечь все предпосылки к миру и опять запереть нас под горой, — Андайн жалела, что не могла из-за своего состояния вызвать Азгора на спарринг, так бы они оба смогли расслабиться. — Вам ведь доложили о нападении Монстра на больницу, которое произошло вчера днём?       — Да, я слышал, — Азгор остановился возле большого окна, плотно занавешенного фиолетовым бархатом. Оттянув край занавески, Король устремил задумчивый взгляд на улицу и продолжил: — Люди описывали его, как «белошерстого антропоморфного козла». Это тоже был Азриэль?       — Скорее всего, да, — с сожалением подтвердила Андайн. — Я предполагаю, что он сталкивался с Убийцей задолго до того боя, в котором я его видела. Возможно, они уже сражались и его опять ранили.       — Мой сын не был слабым. Если его удалось смертельно ранить два раза подряд, значит тот Человек, наверное, переполнен Решимостью. Страшный соперник. Но…       — Азгор, это не вся информация, которую я хотела сообщить, — сейчас воительница была даже рада тому, что Ториэль вышла. Как только Король повернулся к ней, она продолжила: — Доктор Альфис провела много времени, исследуя Решимость того человека. И ты прав, она выше всякой меры. В Подземелье было всего два человека с таким уровнем Решимости. Первая — Фриск, но мы её уже проверили, и это не она. Вторая же… — слово отказывалось выходить из горла.       — Вторая — Чара, — закончил Азгор за неё. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы принять эту мысль. — Значит, они обе вернулись. Тогда их желания мне совершенно неясны. Я мог бы понять, почему Азриэль хотел истребления человечества, в конце концов, он наследник Подземелья, но Чара в роли главного Убийцы? Признаюсь честно, мне трудно поверить, что такая робкая и мягкотелая девочка может без разбора уничтожать Монстров и Людей. Доктор Альфис уверена в таком заявлении?       — Да, она несколько раз всё перепроверила. Но мы всё равно не можем точно сказать, что это Чара. Альфис лишь знает, что у неё такой же уровень Решимости.       — А вот я почему-то уверен, что это именно Чара, хотя у меня тоже нет доказательств, — Азгор отпустил тяжёлые портьеры и направился обратно к трону. Зная своего друга, Андайн поняла, что он уже готов отдать новое распоряжение. Когда Азгор вновь сел на трон, он несколько секунд смотрел под ноги, потом поднял жесткий взгляд и произнёс голосом, не допускающим возражений: — Пусть треть наших ученых займётся помощью человеческой страже, но, разумеется, выдавать личности Азриэля и Чары им запрещено. Остальные учёные во главе с Доктором Альфис пусть займутся выяснением причин и последствий Возвращения всех троих детей. Фриск тоже нельзя сбрасывать со счетов, может быть, она и непричастна к той резне, но, если я правильно помню, она Вернулась примерно в одно время со всеми.        Также убедись, чтобы все новости с Поверхности о политике против монстров доходили до меня в кротчайшие сроки. Если люди не перестанут притеснять наш народ, я не смогу и дальше поддерживать мир. При этом я имею в виду только граждан Подземелья. У изменников, добровольно перебравшихся жить на Поверхность, ценность менее значимая. Вышли нашему послу двух надежных охранников и консультанта. Если ситуация обострится — мы не ограничимся простым увеличением охраны. Это всё. Поправляйся скорее и возвращайся на службу, нам каждый воин сейчас необходим в строю.        После того, как Андайн вышла, Азгор ещё долго не мог успокоиться. Ещё никогда его не одолевали такие сомнения. Он ведь с самого начала хотел уничтожить человечество, почему же, когда Барьер пал, он не решился послать войска в атаку? Его смутила Фриск. Это жалкое, едва живое существо, подверженное какой-то заразе, пожертвовала своей душой, чтобы Освободить Монстров, своих врагов. И она умерла там, на его глазах и на руках двух Монстров. Они оплакивали её. Как мог Санс Скелетон плакать над человеком, как мог Папирус Скелетон отзываться о ней, как о друге? И это сыновья Гастера? Андайн была расстроена смертью этого человека, Ториэль, вернувшаяся Королева, плакала о ней, как плакала когда-то о Чаре. Монстры, его друзья, его любимая женщина, его подданные — все опечалились. Это был самый странный человек, которого знало Подземелье. И вся эта скорбь о человеческой жертве так смутили Короля, что он не решился сразу уничтожить Поверхность. Но если бы он это сделал, может быть, сейчас Монстрам жилось бы лучше? Совершил ли он ошибку, когда, из-за секундного сомнения, дал идее Мира приоритет над идеей полного Геноцида?        В зал тихо вошла Ториэль. Она слышала больше того, что предполагали Азгор и Андайн. Она волновалась, кажется, даже была готова заплакать. Не произнеся ни слова, она всё выражала своим взглядом. Эти слова не нужны были Азгору. Король встал с трона и нежно обнял свою драгоценную Королеву. Он не позволит ни одному человеку разрушить мир Монстров. Даже если для этого ему придется разрушить чужой мир.