Это игра. Тут кто-то слаб.

Они еще дети. - А я люблю тебя, Ива-чан! Совсем детишки. - И я тебя, Тоору! Глупые. - Тогда пообещай мне, что.. - Не делай этого, Ива! - кричит Хаджиме, но маленький Ива его не слышит. Это лишь сон из прошлого. Никогда не давайте таких глупых и детских обещаний. * - Ива-чан, стой! Остановился, обернулся. Ну да, Ойкава, кто же еще. Тоору взял его за руку, тащит куда-то, но Ива не видит и не слышит ничего, кроме стука своего сердца. Почему-то больно. Ойкава ведь... и забыл уже. А Ива помнит. Всегда помнил. Снова больно. Хуже, чем прежде. Рыдать бы сейчас. - ..Ива-чан? М? - И..ва-чан?.. Голос у Ойкавы дрожал. Сильно. Интересно, что же он такого страшного увидел в нем, в Иваизуми? - Ты.. плачешь? Ах, вот в чем дело. "Ну да"- хочет сказать, но из горла не вырывается ни звука: во рту кисло, внутри что-то душит, зубы не расцепить. - Ива-чан, не молчи, пожалуйста.. Все равно ничего сказать не может; больно. - Ива, мне страшно... Оу, уже не Ива-чан, а Ива? Прогресс, однако... - Ойкава, отвянь. - Но Ива-ч.. - Заткнись. Вечером его рвало. Он поссорился с родителями. Наорал, собрал самое важное и, накинув спортивку, вылетел на улицу как был: в джинсах, рубашке, ветровке и кедах. На улице +10°С. Его ухода уже никто не заметил: на кухне билась посуда. Всю ночь он, естественно, не спал. Нашел круглосуточное интернет-кафе, сел в дальний угол, заказал пять чашек кофе и открыл ноутбук. Не очень большой, но и немаленький, он был для Ивы многим. Тут и игры, и презентации, и доклады, и интернет, и книги, и картинки, и программа для рисования.. графический планшет он взял с собой отдельно. И больше, в принципе, не брал почти ничего: перчатки, тетрадь, ручки/карандаши и ластик. Ну, телефон еще и зарядки. Ему пока хватит. В школу он, естествено не пошел. Телефон разрывался: звонили без остановки все подряд. И учителя, и знакомые, и родители, и родные, и друзья.. но Ива ни разу не заметил на экране строки "Дуракава". В нем разрасталась какая-то странная пустота. Она ломает изнутри ребра, разрывает печень, давит сердце. Медленной и мучительной болью она растекается по его телу от затылка до кончиков пальцев на ногах. Хочется выть. Рядом, через стекло, в двух шагах прошел (совпадение?) Ойкава. Нет, Ива не взорвался, не захотел обнять его. Было противно, Хаджиме возненавидел его. Если подумать, то это даже хорошо, что он не позвонил ему. - Ива-чан, прогуливаешь? Все волнуются, вся школа на ушах: даже твои родители не зна... - Пошел вон. Хотел ударить. В морду прям, чтобы нос сломать и эту смазливую физиономию изуродовать. Но он сидит в все том же интернет-кафе. Нельзя, день на улице, люди. - Нет, Ива-чан. Я не уйду. - Я тебя умоляю, Ойк.. Губы прижались к губам. Стало жарко. Хотя на улице +10°С... Ойкава поцелуй не углублял. Просто заткнул, давая понять, кто выше. Иве хотелось большего, но он сдержал себя нахмурившись. - Придурок, люди же. - Я знаю. Хорошо, если все хорошо кончается. Но нет. Ойкава лишь лжец и актер. Не более. Он полюбит его немного и расстанется, как с одной из своих не считанных девушек. Это игра. Тут кто-то слаб. И ты остановился. Замер. * Иваизуми Хаджиме сегодня исполнилось 28 лет. Он любит Ойкаву Тоору. Но он один. У Тоору своя семья. Он не выполнил обещание. Хотя он его тоже давал. Но все же Ойкава его не выполнил. А Хаджиме сделал все честно: он до сих пор не любит никого кроме Ойкавы Тоору. И, кажется, он умрет в одиночестве и покое. Никогда не давайте таких глупых и детских обещаний. "Привыкший к тьме ночной И клетке золотой, Забившийся в угол птенец. В тени мечты былой Он чувствует свой Неизбежный конец. Но кровь густа. Читаешь с листа: Молитва проста. И ярко-красным рассветом, И тихим шепотом где-то Гордость рядом. Не спроста... И вырви с сердца яркий свет, Но только алчный. И пусть ключей от счастья нет, Они не так важны. И от роскаяния в тиши Застынет кровь. И шепот раненой души С пересохших губ Слетает вновь и вновь..."