Последняя битва

Держись, Китай "Не имеет значения, что ты предпримешь. Никто не будет мешать такому слабаку, как ты." (Такеучи Найк, глава 159) "Они все еще дети, поэтому просто не знают, какая красивая девушка рядом с ними." (Линд, глава 193) В самолете царила тишина. Слышны были лишь колебания воздуха, бившегося о длинные надежные крылья скоростного самолета. Сано Ясуеши периодически посматривал то на Икки, то в свой иллюминатор. Он, чувствуя в воздухе напряжение (обратите внимание, нисколько не связанное с разницей температур за бортом и внутри кабины), которое – наколись оно чуть больше, чем сейчас – можно было бы потрогать руками, периодически привстал, а затем вновь располагался поудобнее на обтянутом белой кожей кресле. Сам не понимал почему, но по программе так было заложено. Сано осмотрелся по сторонам в очередной раз и с удовлетворением отметил, что со времени его последнего в жизни дальнего перелета ничего существенно в интерьере самолета не изменилось: все тот же комфортный салон, те же покрытые лаком деревянные белые столы, даже те же стюардессы, неизменно выходящие из кабинки, расположенной чуть ли не в самом хвосте огромного самолета. Изменилось лишь одно: он теперь не он. Лишь машина, нагруженная воспоминаниями прежнего Повелителя Времени. Но, пусть нынешний Сано всего лишь усовершенствованный механизм, осознание этого все равно в худшую сторону искажало видение происходящего, хоть мужчина и перестал более испытывать эмоции. Хорошо, что в его процессор не была загружена программа «сожаления о прошлом», иначе бы он непременно вспомнил, какого это: сидеть в обтянутых кожей цвета слоновой кости удобных креслах, пить дорогое вино давнейшей выдержки, которое навряд ли себе может позволить приобрести каждый глава даже крупной корпорации. В конце концов, наслаждаться приятной компанией, вспоминать свою юность. Но такова была его судьба. Умереть от руки близнецов Такеучи. И такого его предназначение сейчас – подготовить «Когарасумару» к бою, исход которого решит очень многое. На карту поставлены жизни людей, как убедился из собственного опыта Железные Часы. Одна из стюардесс спросила: - Не желаете ли чего? Ясуеши вежливо отказался: единственное, в чем он нуждался, - в подзарядке от сети раз в неделю. А вот Икки, судя по всему, решил насладиться полетом в бизнес – классе по полной и заказал таинственное блюдо с первым бросившимся в глаза креативным названием «Самое лучшее». Сано бросил на Минами испытующий взгляд, внушавший на уровне подсознания, что Ворон заказанного не осилит. Что - что, а в размере кампания Ясуеши никогда никому не отказывала и проигрывать кому-либо в этом аспекте не собиралась. Но зря Железные Часы недооценил вечно голодного лидера «Когарасумару»: уже буквально через минут десять от приготовленного шедевра осталась только миска да палочки, и, похоже, Ворон уже заскучал от безделья. «И как только его собственные АТ по воздуху носят?» - подумал третий человек, находящийся в кабине. Ворон прочувствовал на своей коже исходящий от соседа на дальнем кресле негатив и поспешил ответить тем же. Прошедшая мимо светлого юноши грудастая стюардесса мило улыбнулась пассажиру, поставив на его столик воду и пластиковую миску с клубникой. Она нарочно дольше, чем следует, нависала над парнем, позволяя ему получше разглядеть свои прелести. Но тот лишь вежливо улыбнулся – не более – и поблагодарил девушку, тем самым спровадив. Женщина от такого поведения сильно расстроилась и на косое подмигивание Икки, взгляд которого так и твердил: «Подойти ко мне! Ко мне, мой грудастый ангел!» - она шикнула, как змея перед укусом, и скрылась в хвосте самолета. - Просто у Ринго-чан побольше будут, - объяснил свое поведение тюнер, ехидно продемонстрировав Минами свои сверкающие белизной тридцать два. Икки еще больше загорелся желанием открыть чертову дверь и скинуть из самолета эту мартышку. Да он должен в ногах у него стелиться, думал Ворон. - Сколько еще нам лететь? – нетерпеливо спросил он, выбивая трель пальцами по столику перед собой. Нет, он больше не вынесет дышать одним воздухом с этим кривомыслящим тюнером. - Уже идем на снижение, - возвестил о скорой посадке Ясуеши, задумчиво глянув на часы. – Небесный патруль над нами не властен, нашей компании доступны скоростные пути, так что уложились гораздо меньше, чем в четыре часа. Минами в ответ на это лишь еле уловимо утвердительно кивнул головой. Вся напускная ненависть Икки быстро прошла, стоило ему посмотреть в обволакивающие самолет облака. В карих глазах мгновенно воспылал огонь. В голове появлялись и зароились совершенно противоречивые мысли, сменявшие друг друга с огромной скоростью. Сердце юноши трепетало лишь от одной мысли: он сейчас в небе. Хотел Ворон сейчас открыть дверь самолета, выпрыгнуть из него и полететь на своих собственных больших «крыльях», на огромной скорости разрезая облака пополам. Мысль о полете, пожалуй, затмевала все остальные. Но спустя несколько минут возникла еще одна более навязчивая: кто же его, Икки, будет встречать из аэропорта? Этот аспект поездки Минами с Ясуеши не обсуждал. Но ведь Сано не кинет его одного, да еще и с этим… Каноном! - Я тоже буду в Китае, - будто прочитав мысли Икки, сказал размеренным голосом Ясуеши. - Но мне там нужно по делам, встретиться с китайскими сотрудниками. А насчет вас двоих я уже договорился, об этом можете не беспокоиться, - деловито произнес глава «Ясуеши групп» и поправил очки с важным видом. – Мы приземлимся в 4:30 утра по местному времени. Температура около пятнадцати градусов. - Нифига себе! В такую рань! Предупредил бы хоть, вылетели попозже, - максимально растягивая и акцентируя каждое свое слово, сказал Икки. – Я б поспал. - Вы еще отоспитесь… - загадочно произнес Ясуеши и поспешил занять свое место на кресле. – Кстати, Икки – сама, Канон – сан, пристигните ремни, прошу вас. Минами лениво потянулся за застежкой. Тем временем самолет начал плавно снижаться. Самолет приземлился в Пекине в аэропорту «Шоуду» - одном из наиболее загруженных аэропортов мира. А в китайской столице уже с самого раннего утра светило солнце. Минами посчастливилось наблюдать, как после мягкой посадки стюардесса в своей коротенькой юбочке приседает, чтобы повернуть рычаг на двери. Разрез на ткани чуть ли не впивался в ляжку девушке, но она продолжала, как ни в чем не бывало, нагибаться, вертя задом, как пропеллером, перед Каноном. По лицу тюнера становилось сразу понятно, что с «великой Ринго-самой» эту стюардессу не сравнить, и бедная прислуга Ясуеши с поникшей головой побрела в хвостовой отсек. Тем временем к самолету подъехал трап. Сано спустился по лестнице на землю и, указав рукой в сторону аэропорта, сказал: - Добро пожаловать в Пекин! Икки только хмыкнул от недовольства. Конец очереди на паспортный контроль был виден за стеклянной стеной здания уже с этой точки, двести метров до входа. А ведь на часах только лишь пять утра! Сано Ясуеши проигнорировал сборище «простолюдин» и прошел в какую-то дверь сбоку, где его поджидали двое китайцев лет тридцати - сорока, одетых в полицейскую форму. Железные Часы сказал им что-то на китайском, они оживились и закивали головами, как болванчики. Ясуеши прошел вперед, помахал Икки и Канону рукой, чтобы те скорее следовали за ним. «Шоуду» оказался воистину огромным. Везде эти толпы людей: одни спешат куда-то, другие спокойно себе ждут прилета знакомых или родных, у третьих рейс отменили, и они сидят себе, скучают. Минами же эта толпа осточертела и он ткнул указательным пальцем в грудь Ясуеши, чтобы тот побыстрее вывел его из аэропорта: ну не любил Ворон находится в замкнутых пространствах с морем людей, чувствовал себя как в клетке. Пройдя зону VIP – контроля паспортов, Икки, Сано и Канон через несколько минут оказались по ту сторону границы. Приезжие японцы всем нутром чувствовали ненавистные взгляды местных жителей и туристов, оставшихся стоять перед постами. Ну что поделать, платите деньги за быстрое обслуживание, ребята. Да-да, деньги решают все. Железный покатил вперед на своих шариковых АТ к первому же попавшемуся такси. Хотя, подойдя поближе к машине и рассмотрев ее получше, Икки несколько засомневался в том, что Ясуеши случайно наткнулся на спортивный красный «Порше» с элегантным крылом на бампере. Сано поболтал о чем-то с водителем, тот со всей серьезностью кивнул и вцепился в руль еще сильнее, приготовившись к виражам на поворотах. Тут же к машине подскочил еще один мужчина в черном и положил в багажный отсек сумки японцев. Показав большой палец руки водителю, погрузчик отошел восвояси. - Мы готовы, - сказал Ясуеши, садясь на место спереди. Он любил красивые машины, но еще больше любил огромные чистые стекла переднего вида. Ну, и откидной верх. В общем, он любил путешествовать с комфортом. Это у него не отнимет ни один Такеучи. - Где этот… - Минами уже и вправду хотел нагнать глупого Канона, который делся не пойми куда, а спать-то хотелось с каждой минутой все сильнее. Но, увидев, что тюнер радостно несется с новой порцией клубники из ларька неподалеку, решил устроить допрос с пристрастием уже после того, как они сядут в машину. Так шансы быстрее добраться до уютной гостиничной кроватки увеличатся. - Мы с Ясуеши-саном договорились, - дожевав очередную клубничку и сладко причмокнув, сказал блондин, - что мы будем с тобой ночевать в разных местах. Не знаю, почему Ясуеши-сан так на этом настоял! «Значит, мне этого засранца только несколько минут потерпеть. Ладно, сегодня - великодушен», - между тем подумал Икки, прикрывая глаза. – «Я разрешаю ему немного погреться в лучах моей славы». - Отсюда до города примерно километров двадцать, а потом еще где – то два, ну, плюс пробки и ограничения по скорости… где-то за полчаса точно доедем… - предположил Сано. «Черт, Тодай, я делаю это только ради тебя», - подумал Икки, сжимая кулаки. - «Блин, спать хочу… И еще бесит этот идиот. Он так и светится счастьем. Про его блондинистый ненавистный мне цвет волос уже молчу. Но вот одно не понятно… Чем так воняет в салоне автомобиля?» А источником запаха оказался ароматизатор в виде зеленой елочки, висящий под зекальцем, закрепленным около переднего стекла машины. Так странно было видеть в дорогущей машине дешевую пахнущую картонку с первой попавшейся заправки. Но она все продолжала трястись из стороны в сторону, чем мозолила глаза Ворону, пытавшемуся наконец призвать к себе Морфея. Икки облегчало поездку только обещание, данное Ясуеши, о том, что скоро он непременно выспится в мягкой кроватке. Да и с Каноном, по всей видимости, китайскую жилплощадь делить не придется. Ворон уже без стеснения каркал от счастья. Пока тюнер Королевы Шипов и водитель «Порше» о чем-то болтали на китайском, японский школьник лишь делал выражение лица типа «одобряю». Но вскоре и это напряженное лицемерное занятие ему надоело и он вальяжно распластался на заднем сидении такси. Странно, ведь это первый раз, когда Икки выезжает за границу. Он должен с восхищением осматриваться вокруг, радоваться каждой смене пейзажа, но вместо этого его неудержимо клонит в сон. Подушкой ему послужила собственная сумка, которую он взял из дома, а одеялом – куртка с эмблемой «Когарасумару». Мелькнула мысль о команде. Об Агито, которого не нашли. «Иллюжионс». Ринго. Ненавистный тюнер. Ненавистный аэропорт, в который он вернется максимум еще один раз, чтобы улететь обратно. И наступил сон. *** - Ребят, что делать – то? – в очередной раз задал Казу вопрос, ставший за последнюю неделю уже риторическим. В ответ – молчание. По прошествии нескольких секунд Эмили наконец подала голос: - А у Никаямы все хорошо… она стала одной из подручных Куруру-чан. И вновь молчание. Так брели себе четверо подростков из школы домой. Казу уже не держал Эмили за руку, потому как она наконец сумела выбраться из депрессии, в которую ее вогнало происшествие с подругой. Но все равно Микура шел как можно ближе к девушке, будто готовясь быстро подхватить ее в случае чего. Онигири жаловался на новую банду старшеклассников, образовавшуюся не так давно, но уже угрожавшую паре-тройке человек из их школы. Бучча рассказывал, что ходят слухи о том, что пара человек на их, «Когарасумару», территории подверглась нападению. Но заявления в полицию никто не писал. На этом разговоры как-то и обрывались. Все же остался неприятный осадок после бегства Виниджимы, который не мог просто испариться за несколько дней. Да и Икки, обычно подбадривающего и никогда не унывающего, сейчас такого нужного, просто не было рядом. Скучная пора. До экзаменов оставалась ровно половина года. После жаркого лета настоящая погода кажется просто ледяной. Страшно подумать, что же будет через месяц, а то и два. Поиски Агито зашли в тупик. Весь текущий состав «Когарасумару» патрулировал весь Токио вдоль и поперек, тюнеры пытались найти «акулу» по звуку его АТ. И все поиски заканчивались прибытием полиции и скорого побега «Когарасумару». Кстати, о полиции. Отдел по контролю за АТ-райдерами расширился. Чем можно было объяснить его пополнение, было непонятно. Но и спросить было некого. Потому как единственной связью «Когарасумару» с полицией и был исчезнувший Агито. Зато теперь свободно колесить по улицам города стало гораздо труднее, а ночью – почти невозможно, ведь именно в это время суток выходил на охоту Кайто, знаменитый лидер отдела борьбы с АТ-преступниками. Турнир «Грам Скейл», который резко стал табу-темой, так и завис на битве «Гинезис – Слипинг Форест» и победой «Когарасумару» над «Слипнеером». И никто уже не ждал его продолжения… но… В кармане джинс Казу раздалась вибрация телефона. Микура моментально среагировал и достал условный раздражитель, думая, что это может быть Икки, который непременно похвастается полетом в классе люкс и пошлет их всех «на небо за звездочкой». Но нет, номер незнакомый. Временно исполняющий обязанности лидера немного поломался и все же решился ответить на звонок на свои страх и риск. Во время телефонного разговора Эмили, Онигири и Бучча наблюдали за тем, как лицо Казу сначала зеленело, потом розовело, а потом и бледнело. Понять, о чем идет речь, было невозможно, так как временный лидер преимущественно молчал, только иногда вставлял неопределенные фразы типа «наверное», «вполне возможно», «невероятно». - Казу, что случилось? – обеспокоенно спросила Эмили, как только Микура закончил говорить с неизвестным. Бучча нахмурился и сделал предположение, подняв правое предплечье: - Турнир продолжат? Микура нервно сглотнул и кивнул, не зная, как лучше отреагировать на ситуацию. Но вскоре тело, не получив окончательного решения мозга, само начало отражать внутренние переживания хозяина: глаза Казу налились краской, и одновременно казалось, будто блондин сейчас расплачется и начнет крушить все подряд. -- Мы будем биться против «Слипинг Форест»?! – на лице Онигири отобразился неподдельный ужас: ему сильно, как никому другому, досталось на поле брани в последний раз. И он как-то не рассчитывал так вскоре заново вскрывать раны, которые только начали затягиваться благодаря вмешательству в последний момент подоспевших тогда врачей. - Нет, - тихо произнес Казу. – Наши противники… «Иллюжионс». Лица школьников в момент стали серьезными. От упоминания одного названия этой команды у Адачи началась мелкая тряска по всему телу. Казу, увидев реакцию девушки, поспешил схватить ее ладонь, чтобы успокоить. На лбу у Буччи выступил нерв, он до последнего отказывался верить в происходящее: - Но этого же не может быть! Я же не так давно прошерстил всю базу данных! Этой команды не было на «Грам Скейл»! Они создались чуть ли не полмесяца назад! Они не могли за каких-то пятнадцать дней добраться до ранга B, уж тем более A! - В списке оставшихся команд было четыре, - немного успокоившись, возразил Казу. - «Слипинг Форест», «Гинезис», «Когарасумару» и еще одна команда. Можно сделать вывод, что «Иллюжионс» победили эту команду и заняли их место в списке. - Возможно, они сильные противники, - сказал Онигири. – ведь мы потратили более двух месяцев на тренировки… и до сих пор застряли в классе B. - Точно, - немного нервно произнес Казу. – Здесь написано, что их ранг – A. Им рукой подать до «Спящего Леса». И если брать во внимание события этой недели, сомневаюсь, что с ними можно запросто разделаться. - Что? – задал риторический вопрос Бучча. – То есть, Агито-кун проиграл лидеру этой команды? - Черт. За каких-то полмесяца… да они сильны, - процедил сквозь зубы Онигири, на его широком лбу выступила испарина. Хоть ситуация и попахивала керосином, но его почему-то настолько сильно выводила из себя эта команда, что он и думать о побеге в этот момент не мог. Онигири в таких битвах привык быть просто «пятым», чтобы «Когарасумару» не исключали: ведь по правилам с меньшим количеством участников команда автоматически дисквалифицировалась. Теперь же у него руки чесались от одной мысли о встрече с противником. Они должны получить по заслугам! - Нам просто надо их сделать и отомстить за Акуленыша и Аои! – с непривычным для себя энтузиазмом проговорил Микура, чему сам удивился. Он поправил съехавшую шапку и согнул руку в локте, подняв повыше кулак, показывая тем самым свою решительность, свою волю «Когарасумару», сконцентрированную в юношеской крепкой кисти. - Точно, Казу – кун! – уловив настроение парня, с таким же боевым настроем, произнесла Адачи. – Мы обязаны отомстить! *** - Вот, заходи, ложись, - наигранно вежливо пригласил Канон, распахивая перед Вороном дверь в темноту. Путь сюда был чрезвычайно нелегок и местами опасен для жизни. Настройщик вел Икки по темным коридорам здания, сверяясь с электронной картой территории на своем смартфоне. Было очень темно, как если бы это место было в подвале. По пути Икки дважды стукнулся об колонны, стоящие в холле, трижды споткнулся на ступеньках и один раз зашел не туда, куда нужно. Хорошо, что внимательный тюнер вовремя вытащил добычу из лап спящего охотника – комендантша задремала перед экраном телевизора. И вот он наконец – пункт назначения. Усталый, совершенно без сил, Икки ввалился в комнату и нашел кровать на ощуп. Мягкий пледик настолько сильно манил к себе, что Минами решил не затрудняться и завалился спать прямо в одежде. Канон поставил сумку Минами около двери и закрыл ее за собой со словами: - Ненавижу это. Но Ринго – чан запретила мне с ней спать. *** - Икки, прошу… не надо… - блаженно растягивала каждое слово девушка, стремясь сбежать от волн страсти и наслаждения, накрывших ее с новой силой. Нельзя же! Их могут застукать. Да и сколько лет она шла к этому моменту, нельзя, чтобы что-то пошло не так. Но эти длинные пальцы рук, широкая спина, колючие волосы, щекочущие нежную кожу девичьих раскрасневшихся щек … - Ну, Ринго – ча-а-ан! – парень и не собирался сдерживаться. Его рука сама по себе пролезла под пижамный топ девушки и нащупала желанный бугорок. Он довольно усмехнулся сквозь прерывистое дыхание. - Сказала же! – протянула девушка в состоянии между экстазом и суицидом. Темнота. Ноямано проснулась и продолжила лежать с закрытыми глазами. Она натянула плед до лба, лишь бы не видеть свет, который стал проникать сквозь темные занавески. По какой-то непонятной ей причине вставать по утрам в Китае ей давалось сложнее, чем в Японии. «Что за сны мне снятся?!» - недовольно подумала про себя девушка. Она ощущала, как ее щеки становятся теплее из-за мыслей, выходящих за рамки дозволенного. – «Неужели я стала одной из этих извращенцев?! НЕ-Е-ЕТ!!! Хотя… это же всего лишь сон. Единичный случай. Ведь не бывает же так, чтоб я лежала тут, просыпаюсь, открываю, значит, глаза – а рядом лежит Икки!» Если бы можно было описать мнение Судьбы на этот счет, она бы сказала: «Challenge accepted». - ИККИ-И-И!!! Приступ смущения накатил на Ноямано с новой силой, но она так и не слезла с кровати, лишь снова натянула плед до ушей. А виновник конфуза продолжал себе дрыхнуть, как ни в чем ни бывало, будто вовсе и не слышал пронзительный вопль девушки, который, спорим, имели счастье слышать все соседи с ее этажа, а, может, и на других тоже. Ринго покраснела, надулась, но в тот же момент внезапно успокоилась: «Да это же сон. Чего переживать-то?» - девушка перевела дыхание и с облегчением откинула плед. Стало жарко. – «Если бы это случилось взаправду, то давно бы уже сбежались все, да и консьержка бы Икки сюда не пропустила». Ноямано вальяжно потянулась на кровати и дотронулась до человека, с которым ей посчастливилось делить кровать этим утром. Тот перевернулся на другой бок, лицом к Ринго. - Не, не сон!!! – шокировано прошептала девушка, возведя руки к небу. - Что бы сказала консьержка, если бы здесь была?! Видимо, сегодня Судьба решила жестоко посмеяться над девушкой. В ту же секунду в дверь Ноямано постучали. - Я вхожу! – произнес с обратной стороны двери требовательный низкий женский голос. - Подождите! – запаниковала японка, вскочив на месте. Она сбросила с себя плед и принялась сталкивать Икки с кровати, но он будто тонну весил. Он не сдвигался ни под каким предлогом. Ноямано приложила максимум усилий, чтобы разбудить спящего, но ничего не получалось. - Дайте зайти! – более настойчиво повторил женский голос. - ПОДОЖДИТЕ!!! – в очередной раз попросила Ринго, забросив попытки столкнуть тушку с кровати и начав укутывать его с головой в одеяла и покрывало. Женщина же не стала ждать у моря погоды и прошла внутрь комнаты. Легким движением руки она повернула ручку направо и вошла вовнутрь. Процокав высокими шпильками по паркету комнаты Ноямано, она прикрыла свой рот рукой и громко ахнула, увидев, как рядом с Ринго лежит завернувшийся в одеяло парень, которого она в жизни не видела. А ведь она знает всех учеников, особенно внимательно изучает дела приезжих. Но сам факт, что какой-то пацан сумел пройти мимо ее будки незамеченным, да еще и заснул в комнате девушки, бесил ее больше, чем то, как нелепо начала оправдываться Ринго. - Нет, погодите… Вы неправильно поняли!!! – еще больше краснея, начала тараторить Ноямано. - А как еще это можно понять? – поинтересовалась консьержка и направилась на выход. – Собирайте монатки, девушка. Долго Вы здесь не протяните. Можете и со школой попрощаться, это я Вам гарантирую! – взвизгнула напоследок она. Ноямано встала с кровати и прямо в пижаме побежала за женщиной. - Стойте, подождите! Вы все неправильно поняли… В коридоре раздался восторженный свист. Почему? Потому что консьержка и Ринго уже шествовали по крылу, отведенному для мужской половины учеников. Ноямано, ужасно смутившись, начала тянуть пижамные шортики как можно ниже, а парни стали наклоняться, чтобы рассмотреть зрелище с правильного ракурса. Ноямано развернулась в обратную сторону и деранула с такой скоростью, что только пятки сверкали. - АХ ТЫ, ИДИО-О-ОТ!!! – завопила Ринго, только залетев в комнату. Одним ударом правой ноги девушка отослала Ворона с кровати в стену, а следующим - захлопнула за собой дверь, которая, будь она деревянной, в момент бы разлетелась на щепки. Икки медленно лениво потянулся и открыл глаза. Перед собой он увидел пару длинных ступней с аккуратно подпиленными ноготками, затем пару тонких женских голеней и медленно перевел взгляд повыше. - Икки, скажи на милость, пожалуйста… - медленно и сердито, нависнув над Вороном, разжевывала своей жертве Ринго каждое слово, как маленькому ребенку, сделавшему большую гадость, но еще недостаточно взрослому, чтобы он понял, за что наказан. – КАКОГО… КАКОГО ТАКЕУЧИ ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ??? Минами с искренним непониманием во взгляде посмотрел на Ринго, почесав свою ушибленную колючую репу. Ворон действительно не осознавал, что происходит: почему он лежит на полу, если совершенно точно засыпал на кровати? Что в его комнате забыла Ринго, почему в пижаме? И почему, наконец, она на него орет? - Эх, ну, нельзя же так будить, - протянул Минами, боясь сделать попытку подняться с пола. – Не по-людски как-то. Да и вообще, я понимаю, ты скучала, все дела, но что ты, черт возьми, здесь делаешь? Это же моя комната. - ТВОЯ комната? – опешила Ноямано, сильно выпучив глаза. Ее хвостики, будто наэлектризованные, встали наверх и торчали от макушки, как антенны. Щеки надулись и покраснели; Минами все с замиранием сердца ждал, когда произойдет хлопок и Ринго наконец лопнет от злобы. – Ты, вообще-то в МОЕЙ комнате!!! – выдавила из себя девушка. - Что?! Икки осмотрелся. Он сидел у широкой стены огромной просторной комнаты, дверь была справа, в нескольких метрах. В противоположном углу был душ, в правом дальнем углу стоял стол с кипой исписанных аккуратным почерком бумаг формата А4, над которым висела полка, нагруженная сверху донизу учебными пособиями и просто книгами. В центре комнаты лежал мягкий ворсистый коврик в форме яблока. Приезжий японец даже хотел пошутить на тему любви к компании «Эппл», но, увидев лицо Ноямано, все же передумал. Во имя спасения собственной жизни. - Сам не знаю, почему я здесь. Меня Канон вчера сюда уложил, - не особо думая над тем, что ответить, ляпнул Минами. Он почувствовал, как руки, на которые он опирался, начали затекать, но пока подняться на свои две не решался. - КАНОН??? А он-то что здесь забыл? «И хорошо, что сам со мной не лег, да и Икки принес», - добавила про себя девушка. - Ну, он со мной и с Железным приехал. - НУ ЧТО ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ-Я-Я? – задала риторический вопрос Ноямано, схватившись за голову. Она уже сменила место жительства, а балаган снова ее нашел. Зато теперь Королева Шипов смело может утверждать, что не она ищет приключений, а они ее. Икки пожал плечами и встал с пола. Кинув на входную дверь взгляд, он увидел стоящую возле нее свой черный рюкзак через плечо. Уже немного потертый, но неизменно практичный. Только захотел Икки его забрать, чтобы держать поближе к себе в случае незапланированного побега, как в комнату вломился какой-то парень в рыжих солнцезащитных очках и застыл на месте. Рука его картинно медленно сползла вниз с гладкой шарообразной поверхности ручки двери. Вошедший в комнату парень, по сей видимости, пребывал в глубоком шоке. Он медленно снял очки и пристально, обвиняя во всех грехах смертных, всмотрелся в лицо владелицы комнаты своими синими глазами. Минами безразлично окинул взглядом китайца, а затем, повернувшись обратно к Ноямано, спросил: - Это еще что за дрыщ? - Он не дрыщ, он Макс. Парень оценивающим взглядом окинул потенциального японского соперника и с саркастическим выражением лица произнес, явно издеваясь: - Маскулатура уж явно покруче, чем у тебя будет. - Извини, я не услышал, что ты пропищал. С моей «высоты» не слышно твоего шепота, - пытаясь всем своим видом показать, что, чтобы опуститься до уровня Макса, ему со своей «вершины» еще падать и падать, каркнул Ворон, гордо уперев руки в боки. - Макс, это Икки, мой бывший одноклассник, - встряв в перепалку, сказала Ринго, когда ее вконец достало слушать, как парни меряются ширинками. – Икки, это Макс, мой новый одноклассник. - Это одноклассник твой бывший? Из Японии? – переспросил Макс. Он иронично изогнул бровь и продолжил: – Тогда какого черта он делает в Китае? Почему в твоей комнате? Решил, что не может без тебя жить, и поехал за тридевять земель? – китаец даже выдавил смешок. – А не пора бы ему сказать, что «все кончено»? – пробурчал он себе под нос. - Сама не знаю, - укоризненно процедила сквозь зубы Ринго и перевела испытующий взгляд на Икки, выжидая объяснений. Минами бросил еще один злой зырк в сторону Макса и подумал про себя: «Да сколько же у этой четырехглазой мартышки фанатов? Сначала этот Канон, теперь еще китайская школота». - Потом расскажу, - отмахнулся лидер «Когарасумару» от назойливых расспросов. Ринго же, вместо того, чтобы донимать Икки, вдруг перекинулась на Макса: - А ты – то почему здесь? - Мы договорились на АТ погонять. К тому же, я случайно встретил твоего тюнера в коридоре, - Макс запустил кисти в карманы штанов и оперся спиной на соседнюю стенку, чтобы немного расслабиться. Этот японец только приехал, а уже по какой-то причине сводил его с ума. - Хм… а откуда знаешь моего тюнера? – недоверчиво спросила Ринго. - В интернете нашел. На официальной страничке Tool tool too, - с легкостью соврал Макс, оставшийся слегка замеченным лидером «Когарасумару». – Он мотался возле твоей двери рано утром. - Погоди… хочешь сказать, что этот дрыщ - райдер? – спросил Икки, про себя подумав: «Ринго, совсем дура что ли? Даже не спросишь, что он рано утром возле твоей двери делает? И зачем сейчас вломился?» За Ринго ответил Макс: - Да. Я местный Король Шипов. Икки начал смеяться в голос, так ему было смешно, что он даже забыл съязвить что-то в ответ на высказывание китайца. Ринго начала выталкивать Макса за дверь: - Макс, поговорим позже, ок? Просто мне надо с этим еще разобраться… Парень прищурился и, не поворачиваясь к Ринго лицом, сказал: - Пока. «А что здесь забыл Король Ветра?» - подумал Макс, уставившись в глазок двери комнаты девушки. Он внимательно продолжал изучать ее, не отходя, будто ожидая, что сейчас она откроется. Но этого не произошло. – «Неужто между ними и впрямь есть какая-то связь?» - Так, Икки, - с чувством, с толком, с расстановкой сказала Ринго. – Сейчас ты мне все по порядку объяснишь, потом я переоденусь, и мы вместе пойдем объяснять ситуацию консьержке. Я только приехала сюда и проблем совсем не хочу, - последнее предложение девушка проговорила чуть ли не по буквам. - Ну, чо здесь интересного? Я не потому, что соскучился, приехал, - особо не утруждаясь, придумывая более веский повод, вякнул Ворон. - В Тодай хочу… - ТОДАЙ?!?!?! – Ринго ожидала чего угодно, но только не этого. Вот, правда, что угодно: унижения, признания в любви, обнимашек, гонок на АТ по всему Пекину, но не этого… - Ну да. И вообще, иди переодеваться. Я не обязан перед тобой отчитываться. Ноямано взяла вещи, лежавшие на стуле рядом с кроватью, в охапку и понесла с собой. Она дошла до противоположного конца комнаты и опустила ручку двери вниз. Икки сделал вывод о том, что там находится туалет. И даже не удосужился узнать, как чувствует себя после такого вот оригинального приветствия ученица китайской школы. Ринго и Икки шли по главному коридору второго этажа общежития. Ученики в красивой форме уже начали потихоньку просыпаться и подтягиваться к холлу. Сотни радостных и унылых лиц в светло-бежевых пиджаках и с огромными сумками с гербом школы наперевес. Минами совсем не завидовал им. Он учился в бедной школе, не получавшей особо много денег из государственной казны, но совсем не переживал по этому поводу. Ему это нравилось. А здесь… сотни людей, скованных чем-то. Дойдя до будки на первом этаже здания, Ноямано и Минами увидели, что около нее стоит мужчина в белом костюме и протягивает деньги консьержке. Та их с радостью принимает. Ринго и Икки подходят ближе и с легкостью распознают человека, что стоит рядом с будкой: - ЖЕЛЕЗНЫЙ?! – удивленно произнесли в один голос Минами и Ноямано. Сано подошел к парочке. - Так, Икки-сама, Ноямано-сан, в общежитии мест больше нет, поэтому я договорился с этой теткой, что вы будете жить в одной комнате. Я объяснил ей ситуацию, и она все поняла. - Это так вы «объясняете ситуацию», - сказала Ринго, вспомнив эпизод, в котором Ясуеши протягивал деньги консьержке. Сказать, что она была шокирована, - это все равно, что ничего не сказать. Выходит, даже в буржуйских учебных заведениях не считается зазорным брать взятки. - Ну, цели оправдывают средства, - спокойно ответил Ясуеши, в последний раз кинув взгляд на женщину в «Прада» и удостоверившись, что после его ухода, она не начнет гоняться за японской парочкой по территории всего кампуса. - Икки-сама, вы можете жить у Ноямано-сан, но при условии, что, когда вы будете входить в комнату, вас никто не видел. Минами кивнул головой в знак одобрения. Ринго же произнесла сердитым голосом: - А почему вы решаете без меня? Я вообще не понимаю, что здесь происходит! Ты врываешься в мою комнату без спроса, спишь в моей кровати, лапаешь во сне! И кто тебе давал право вот так лезть в чужую жизнь?! Не пробовал включить штуку такую, «мозги» называется!!! - Икки-сама должен сдать экзамены на «отлично» и поступить в Тодай, - сдержанно ответил Ясуеши и краем глаза посмотрел на Минами – какой же будет реакция юнца на столь гневную тираду в его сторону. Но тот все терпеливо молчал, видимо, поджидая нужный момент. - Но это же не реально! – возопила Ноямано, взъерошив волосы на голове руками. – Вы же понимаете. – Она молящим взглядом посмотрела на Ясуеши, прекрасно понимая, что в этом роботе нету функции «отката изменений». Он лишь программа, настроенная на помощь лидеру «Когарасумару». - Ринго. Мне нужно в Тодай, - грозно произнес Икки, положив свою руку на плечо Ноямано. - Какое нахер…? – возмутившись, сказала Ноямано. – Ты вообще слушал, когда я тебе что-то говорила? *** - ЧТО ТЫ С АГИТО СДЕЛАЛ, МРАЗЬ? – проорал Казу, отражая атаки противника. - Не скажу! - язвительно произнес тот и вновь пошел в наступление, обведя кончиком языка контур своих губ. Он явно наслаждался сложившейся ситуацией. Борьба между «Когарасумару» и «Иллюжионс» началась около двадцати минут назад. Она транслировалась по всем интернет-порталам АТ, уже набрав более пяти тысяч онлайн-слушателей. На всех форумах начались оживленные разговоры. Причиной их стало появление Казумы в качестве лидера на поле брани. В последний раз подобная практика окончилась неуспешно, позорно, да и несколько недель спустя Микура еле выкарабкался из депрессии по этому поводу. Но произойдет ли в этот раз то же самое?! Толпа предвкушала страстные бои. И уже с первых минут начала понимать, за что Ласточка признала «Когарасумару» одной из сильнейших команд во всей Японии. Возвращаясь к поединку. Правила были простые: выбираешь себе соперника и всеми доступными способами выводишь его из строя. Если у твоей команды осталось большее количество участников – победителей – она выигрывает. Состязание обязательно проходит на открытой местности, чтобы обеспечить судьям максимально хорошую видимость и не допустить использование оружия. Единственные рамки поля сражения – высокие каменные стены. За них заезжать было нельзя. - Еще раз повторю для особо одаренных: ГДЕ, МАТЬ ТВОЮ, АГИТО? – крикнул Микура. Толпа просто бесновалась и орала, поднимаясь с трибун. Публике посчастливилось наблюдать рост маленького подсобного рабочего номер три, Казумы Микуры. Который выглядел сейчас так грозно и яростно, напоминая при этом своей благородностью великого Спитфайера. Из АТ юноши вырвался огонь, который проследовал за противником. Лидер «Иллюжионс» еле увернулся и вследствие неудачного финта ударился спиной о стенку. Парень оскалился и вдруг начал пропадать из поля зрения Казу. Микура быстро сориентировался и произнес одно – единственное слово, решившее исход поединка: - Время. Движения лидера «Иллюжионс» стали замедленными – так ему самому казалось. Иначе как Казу легким движением руки прижал его обратно к стене? Не мог же этот белокурый парень после двадцати минут интенсивного боя вдруг ускориться в десять раз?! - Сволочь, где Агито? – повторил вопрос Микура, уже немного тише. Все же трудновато было так долго держаться молодцом без отдыха. В ту же секунду позади временного лидера «Когарасумару» появились силуэты остальных участников «Когарасумару». - Говори, что сделал с «акуленышем, ублюдок, - тихо с ненавистью в голосе произнесла Эмили. Взгляд Онигири и Буччи был устремлен на лидера «Иллюжионс». Тот перестал брыкаться и с издевкой во взгляде посмотрел на Казу, буквально выплюнув ему эти слова в лицо: - Ваш дорогой «акуленыш» теперь заодно с полицией.