Последняя битва

- Ясуеши-сан, я думала, мы в аэропорт… Но почему мы едем на северо-запад? Ринго по привычке прищурила взгляд, совершенно забыв, что уже давно использует линзы. Раньше ей не приходилось ездить по этой дороге, да и по шоссе, предназначенным для автотранспорта, в общем. Не то чтобы ей не приходилось ездить на автобусах. Но этот район казался ей совсем незнакомым, еще не изученным. Здесь не было столпотворений, как на большинстве улиц центра, здесь машины мелькали гораздо реже, проносясь мимо на огромной скорости. - Нет, Ноямано-сан, мы едем к Куруру… Где-то в области сердца Ринго больно кольнуло… Пусть и тот раз, как розововолосая настраивала Икки в легкой накидке поверх голого тела, не считается, но тем не менее… Эта девушка имела слишком высокий уровень допуска к телу Ворона и его внутреннему миру. Кроме того, она буквально жила всем тем, чем была забита голова юноши. А Ринго была уверена, что, если посмотреть на клетки мозга Икки под микроскопом, то там будут маленькие АТ. Ноямано тяжело вздохнула – тяжело быть девушкой. Сколько всего на нее навалилось. Казалось, что хрупкие, но сильные плечи скоро прекратят держать прямую осанку, и вся тяжесть пережитого свалится на Ринго со всей сокрушительной мощью. Во-первых, это ее обязанность и долг как Королевы Шипов и лидера «Спящего Леса», во-вторых, это непонятная их с Икки связь, которая встала огромным знаком вопроса между ними. Говорят, тело парализовано, когда мечтаешь. Это и происходило с девушкой - сейчас взгляд глаз цвета зеленого яблока был устремлен в никуда, а она сама, подперев подбородок локтем, облокотилось на дверцу машины и сидела неподвижно. Краем глаза Ноямано видела, как в зеркале бокового вида лимузина ее преследует сидящий впереди Канон, стараясь отследить перемены в ее настроении. Он был как никогда чуток: Ринго после битвы получила подкожно огромную дозу обезболивающего и вместо сна, который бы способствовал скорой регенерации, бодрствовала. Но кроме этой безоговорочной покорности Ноямано заметила еще одну, новую черту во взгляде тюнера. Это был еле различаемый оттенок безразличия. Будто Канон мысленно провел между собой и своей Королевой черту, за которую более не собирался заходить. Ринго эта немая беседа вскоре наскучила и она вновь устремила взгляд в окно. Сердце предательски стало биться быстрее. Казалось бы, после всего того, через что она прошла… Это образ Маски Круассано, лишь бы скрыто помочь Ворону, и законы Тропаема, и секреты, обязательства, на которые обрекает Башня. Это, в конце концов, Симка и Куруру… А также и теперь уже в прошлом – Макс. - Ясуеши-сан. Вы можете рассказать мне больше? Про детей гравитации… и АТ. Железные Часы пристально посмотрел в зеркало заднего вида, как бы испытывая Королеву Шипов. - Мы, как Вы понимаете, даром времени не теряли… - он многозначно посмотрел на Канона. – Мы втроем с госпожой Сумераги подняли дела по проекту «Летающих коньков», о котором упоминал Макс. Поскольку мы знаем о том, что США украли идею с АТ, нетрудно догадаться, кто еще там был замешан, кроме профессора Минами. - Омаха… - одними губами на выдохе прошептала Ринго. – Теперь понятно, почему он был так любезен с нами во время нашей операции на корабле против Такеучи и их армии… - уже более звучно произнесла девушка. Новости ее немного шокировали. – То есть, на руках президента Омахи кровь родителей Макса. И кровь профессора Минами, который в успел до своей смерти создать электро-мозговую сеть и поместил ее в специально созданного для него робота… - девушке казалось, что теперь ей открываются новые очертания картины, но целиком ее она видела еще очень смутно. - Давай по порядку, Ринго-чан, - встрял Канон. – Что ты знаешь про президента Омаху? Ноямано наконец оторвалась от созерцания мелькающих деревьев и дорожных ограничителей. Теперь она казалась напряженно-сосредоточенной. - Я знаю, что Омаха был замешан в создании и использовании Активатора Разума… Погоди-ка! – глаза девушки расширились, и она замолчала, не сделав вывод. - Правильно, - подхватил Канон. – У нас есть пункт времени «А» - создание АТ в Китае и одновременный старт проекта Активатора Разума, а также создание профессором Минами ЭМС. Пункт «Б» - смерть родителей Макса, проект АТ свернут в Китае, в Японии появляются некие «дети гравитации» и регалии, Башня Тропаема. Теперь просто сопоставим эти факты… - Точно, - поддержал Железные Часы. – Я поднял некоторые секретные материалы и смог сделать несколько выводов. Изначально оба проекта всего лишь являлись частью гонки вооружений – кто быстрее сможет заставить оторваться от земли «рожденных ползать»: Китай или Америка? При помощи Активатора Разума была создана лишь система, позволяющая превратить человека в механизм. А в Китае были созданы механизмы, которые не могли быть использованы обычными людьми. Я нашел сведения о том, что на протяжении некоторого времени усилия двух стран были объединены «во имя прогресса», - с этими словами Ясуеши нажал на кнопку панели, и перед Каноном открылся бордачек. Тюнер извлек оттуда черную папку и пробежался взглядом по чертежам и множественным листам, исписанным от руки. – Смотри, тут подписи. Канон пригляделся и разобрал фамилии профессоров и нашел словам о причастности Минами, отца Макса, Омахи полное неопровержимое подтверждение. - Итак. Получается, люди, прошедшие Активатор Разума, могли использовать «Парящие коньки» и свободно парить в воздухе. Но, помните, - Железные Часы бросил через зеркало взгляд на Ринго, - Макс упоминал в разговоре, что произошел конфликт. Американская сторона предлагала использовать заключенных, армию безработных для тестирования Активатора Разума. У профессора Минами на это был другой, философский взгляд. Что произошло точно, нам остается лишь гадать, но лично я думаю, что профессор Минами успел сохранить свои знания в ЭМС, как я, а затем сохранить их в специальном роботе, который был приготовлен моей фирме. А далее вы уже знаете… - Глаза – кресты… - осенило Ринго. – Это люди, прошедшие через Активатор Разума. Первой была та девушка, Газиль, Первая Королева Шипов. У нее была оригинальная регалия. Она, по словам Агито Виниджимы, не помнила своего прошлого. Так это все было дело рук профессора Минами! Он воссоздал американскую технологию Активатора. Вот почему он назвал Газиль лучшим своим творением – она была первой, кто научился летать на его глазах. А далее он нашел сообщников в Японии, воздвиг башню Тропаема, на дне которой он проводил эксперименты над бездомными детьми… Так и появился первый состав «Слипинг Форест»… - Затем появились и мы, тюнеры, - предварительно выдохнув, сказал Канон. – Наша лидер, Улитка, она знакома лично с профессором Минами, она работала с ним над проектом, но лишь косвенно, еще в Китае. Улитка бролась воспитать часть детей Гравитации для того, чтобы они помогали профессору Минами в его исследованиях. Со временем они становились все более сумасшедшими… Сначала это были лишь семь детей, семь Путей, семь Королей… Профессор Минами начал заходить дальше. Он создал систему регалий для АТ и отдал их первому поколению детей гравитации. Первая Королева Шипов сбежала вместе со своей регалией, при этом, естественно, девушка не могла ничего вспомнить о своем прошлом – Активатор напрочь стирал память подопытным. Шестеро остальных детей тоже вскоре захотели вырваться на волю, следуя ее примеру. Повисло недолгое молчание. Тишину нарушила Ринго: - Затем Рикка встретила Сору, и волей случая она стала Королевой Шипов. А потом и вовсе оказывается, что ее мама, бросившая ее на произвол судьбы, оказалась хорошей знакомой профессора Минами… - В документах у нас она числится «щедрым спонсором», - добавил Канон. - Теперь все начинает проясняться… Но все становилось лишь запутаннее. Почему профессор Минами не остановился на семи детях гравитации? Почему никто не остановил его исследования? - Затем были созданы вы – Мекан, Умэ, Ринго… и, наконец, Икки. Все они были поручены Рикке Ноямано на воспитание. Особое внимание профессор Минами обратил на то, что у тебя, Ринго, были отмечены те же особенности, что и у Газиль – стойкость к переменам температур, пластичность и способность к поддержанию антигравитационного состояния. А Икки оказался последним ребенком гравитации, созданным профессором Минами. Ринго чувствовала себя от этих разговоров как не в своей тарелке. Она, возможно, догадывалась о чем-то, чего-то не знала, а чем-то и вовсе не хотела интересоваться. Но подумать только: получается, они все не имеют прошлого, в раннем возрасте они были подвергнуты Активатору Разума. И помнят себя только с того момента. Но все это давно уже не имеет значения… ведь Рикка заменила им и мать, и отца, и сестру. - Мы приехали, - отрапортировал Ясуеши, плавно давя на тормоз. *** - Ноямано-сан, Ясуеши-сан, Канон… - в спешке пролепетала при встрече Куруру. Компания новоприбывших застала девушку за столом со множеством деталей, разложенных в четко установленном распорядке. В его центре красовались два АТ со встроенной регалией. Сумераги суматошно носилась взад-вперед, подозревая, что у нее лишь ограниченный запас времени, чтобы завершить работу. Канон предложил свою помощь и вскоре оказался втянут в дело с головой. - Знаешь, Ясуеши-сан, теперь я могу понять мотивы Макса, - неуверенно протянула Ринго, смотря на работу в паре Канона и Куруру. Затем девушка посмотрела на своего собеседника, в глазах которого застыл не озвученный вслух вопрос. – Ведь его родителей убили, он хотел отомстить нам… Возможно, он не знал всей этой запутанной истории и думал, что «Спящий Лес» затеял всю эту заварушку, так как мы, по сути, создания профессора Минами… - Возможно, - согласно кивнул мужчина, поправив очки. – Но не стоит относится к этому так, Ноямано-сан. Думаю, этот человек получил свое, ведь все плохое возвращается? Никто не заставлял его объединять силы с «Гинезисом», и он сам полез на рожон. Думаю, его «яму» можно считать официально закопанной. Ринго вновь уставилась на пару тюнеров. Ей показалось, или они стояли друг ко другу немного ближе, чем требовалось? Временами их плечи соприкасались, и Сумераги смущенно косилась на парня, а затем тут же отводила взгляд в другую сторону, делая вид, что погружена в процесс. Ринго почувствовала резкие колики внутри живота и сообщила об этом Железному. Тот, поддерживая ее за плечи, повел в соседнюю комнату. И вот Куруру и Канон спустя очень долгое время остались вдвоем. Комнату целиком заполнила звенящая тишина. Почему-то с уходом Ринго и Сано руки тюнеров одновременно перестали двигаться. Заметив это, парочка с удивленными лицами повернулась друг к другу. - Куруру, - обратился Канон к девушке, упорно не желавшей посмотреть ему в глаза. Тогда он взял ее пальцами за подбородок и насильно повернул к себе. – Куруру! Что случилось, что с тобой в последнее время происходит? - Себя спроси, - нервно парировала Куруру. Голос ее дрожал, оттого серьезности словам не предавал, лишь создавал впечатление запуганного козленка, до последнего надеющегося обмануть волка. – У Ноямано-сан серьезные раны, иди помоги ей, - со сжатыми губами произнесла Королева Клятв. В голосе прослушивались совершенно очевидные нотки зависти и обиды. – Ты ведь давно уже хочешь ее заполучить? И ведь далеко не как свою Королеву. Я… Канон крепко сжал лежащую рядом с ним ладонь Куруру, тем самым заставив ее прервать свою тираду и наконец обратить на себя внимание. - Куруру! Это ведь ты за Икки в огонь и воду?! – саркастично произносит тюнер, кривя рот. Имя штормрайдера звучит особенно ядовито. - Да как ты можешь! Даже не думай ничего про Икки плохого сказать! Он очень помогает мне, он замечательный человек и знает побольше твоего! А ты, а ты…! - ХВАТИТ! – рявкнул Канон, отбросив руку Королевы Клятв, которую до сих пор сжимал своими пальцами. – Прекрати ходить вокруг да около, Куруру! Просто скажи правду. Дело ведь совсем не в Икки или Ринго?! Дело ведь… - В нас, - закончила девушка. Она прикрыла глаза, вслушиваясь во вновь образовавшуюся тишину. На сей раз ее четко разрывал на части стук ее собственного сердца и сердца стоящего напротив человека. И тут же глаза Сумераги заискрились. Такого идеального консонанса она прежде нигде не слышала, даже слушая Ворона и настраивая под него регалию. Их сердца вибрировали впервые на одной чистоте. Похоже, и Канон это заметил – его лицо удивленно вытянулось, и он с непониманием смотрел на девушку, будто прежде не был с ней знаком. Будто видел ее впервые. Он впервые специально долго не сводил с нее глаз, увидел настоящий цвет радужки ее глаза – она была голубой. Впервые он захотел потрогать ее непослушные растрепанные волосы, чтобы убедиться в том, что они жесткие, и узнать, щекотят ли они ладонь при прикосновении к ним. Он впервые обратил внимание на мозолистые подушечки пальцев, на ее пальцы рук, все измазанные маслом. Он сделал шаг вперед навстречу, чтобы почувствовать, что от нее пахнет шампунем с лавандой, и увидеть, что одежда ей велика. Канон раньше никогда не замечал. Или не хотел? Он не знал сейчас, что происходит в голове Королевы Клятв, но он наконец нашел недостающий пазл в своей головоломке. И в этот момент откровения двух сердец в комнату вошел Сано Ясуеши с Ринго на руках, нарушив минуты уединения тюнеров. Ноямано свисала вниз, как тряпичная кукла. - У нас нет времени. Звонил Килик, - объяснил на пути к дверям на выход на улицу Железные Часы. – Хватайте все, мы должны срочно вылетать. Куруру тут же сорвалась и начала сметать со стола все в огромный чехол в форме креста. Канон тоже принялся второпях собираться, чтобы избежать объяснений и последующей за ними неловкой паузы. - Время пошло, - щелкнув пальцами, воспел Железные Часы и выпорхнул на улицу. *** Ринго открывает глаза от внезапно нахлынувшей вспышки света, заставившей ее на несколько секунд ослепнуть. Это оказалось светом от фар встречной машины, затормозившей в последний момент. Далее все происходило как в ускоренном воспроизведении. Ринго лишь видит Килика и Железные Часы, которые о чем-то говорят вне машины. Девушка тут же подскакивает на месте и начинает ошарашено смотреть по сторонам в поиске своих друзей. Но рядом нет ни Куруру, ни Канона. Лишь чехол из-под АТ, видимо, не без содержимого, как определила Ринго, случайно прикоснувшись к нему предплечьем, когда, опираясь на сидение, двигалась к на выход. Вдруг внезапно дверь распахнулась, и перед Сумасшедшим Яблоком предстал сам Килик. - Сумасшедшее Яблоко «Спящего леса», нет, Ноямано Ринго, - поправился Килик, приветствуя девушку. Ринго бегло оглядела мужчину, стоящего позади него Железного и пейзаж позади них – они уже в Японии, сомнений больше нет. Видимо, она отключилась, и весь путь до дома пребывала без сознания. Ноямано растерянно посмотрела на Сано, который ей взглядом указал на Килика, чтобы она не отвлекалась, мол, потом объясню, а сейчас слушай его. - Тупая Ворона уже давно в гуще событий. Сорвались, как узнали, что сделал Макс. Железный посвятил меня в курс дела по поводу профессора Минами и всего того, что касается Китая, Америки, ЭМС и Активатора. Даже я немного удивлен, хоть и догадывался о многих вещах. Килик нагнулся над открытой дверью машины и оперся на ее корпус локтями, нависнув над сидящей внутри Ринго. Раньше такой заинтересованности со стороны теневого лидера Ноямано не замечала. И тут она увидела движение со стороны Железных Часов – он с умным видом поправил очки и заметил следующее: - Кстати говоря, о регалии Шипов. Ноямано-сан не была сильно удивлена, узнав, что регалия Шипов находилась в руках Агито Виниджимы. Вероятно, она уже знала, что не найдет регалию в Китае. Так что какова же была истинная мотивация для поездки, Ноямано-сан?! Ринго почувствовала себя одновременно уязвлено и немного зло. Она бросила непонятный взгляд в сторону штормрайдера. Глаза Килика без слов спрашивали о том, правдивы ли слова Ясуеши, на что Ринго ответила: - У меня были личные причины. Ноямано ожидала какой угодно реакции от человека, прославившегося как диктатора, великолепного стратега, бессердечного мстителя, но явно не простую еле заметную усмешку одним уголком рта. Ринго удивленно хлопнула глазами и на секунду застыла, ожидая, что Килик, возможно, сейчас взворвется. Но взрыв не последовал, и Килик лишь выпрямился и на шаг отошел от машины. - Видимо, у этого сопляка на сей раз свои личные причины, чтобы без стратегии биться с сильнейшей командой, по мощи равной и даже превосходящей мощь «Леса». Знаешь, этот наглый тип и секунды ждать не стал, как я ему рассказал про того китайца. Он оставил только это. С этими словами теневой лидер достал из кармана и протянул Ринго сложенную четвертинкой бумажку. Она просвечивала, и было видно, что написана была всего пара-тройка иероглифов размашистым, неаккуратным подчерком. - Это мне? – не веря, спросила Ноямано. – Я не… В смысле, ты у… Килик предвидел подобную неуверенность со стороны Королевы Пути Сони, и потому пресек на корню ее попытки невнятно сформулировать предложение: - Я попросил всех написать по завещанию в случае их смерти. Они знают, на что идут. Знал и он. Так что просто прими это. Девушка дрожащей рукой приняла бумажку и крепко сжала пальцами в ладони. Затем она закинула ноги обратно внутрь машины и уткнулась носом в подушку сидения впереди, с усилием сомкнув веки, ее лицо выражало боль. - Королева Шипов, ты уверена в том, что делаешь? Ноямано еще несколько секунд сидела в одной позе, затем повернула голову обратно в сторону мужчин и, наконец приняв решительное выражение лица, сказала: - У меня нет альтернатив. А как бы поступил он? Килик, изогнув бровь, повернулся к Железным Часам. Его лицо говорило: «Ты был прав, зачем я только затеял этот никчемный разговор». Но вслух мужчина не сказал и слова. - Время, господа, - торжественно известил Сано Ясуеши, кивая в сторону Килика. Розововолосый еще раз навис над головой Ринго и сказал: - Надеюсь, ты добьешься своего, Королева Шипов. А если не добьешься, тогда примешь свою учесть с достоинством. Ноямано кивнула, осознавая всю серьезность своего решения. Когда так говорит Килик, не время искать пути к отступления, да она и сама давно их отрезала, еще тогда, когда Икки впервые показал ей, как летать. Тем временем, Килик уже дошел до своего автомобиля, сел и скрылся в неизвестном направлении. - Ноямано – сан, внутри чехла Ваша новая регалия, - наконец сказал Железный. – Канон и Куруру не поехали с нами, тюнеры не принимают участия в этой битве. Вам следует знать, что от анаболиков, вводимых через иглу в воздушной подушке, нам пришлось отказаться после недавнего поединка. Но подушку мы решили оставить, если вы вдруг найдете ей применение. Только знайте, что вы почувствуйте всю палитру боли, несравнимую с прошлым Вашим опытом. - Это меня не интересует. Наступило молчание. Ветер жужжал сквозь приоткрытое окно со стороны дверцы Ринго. Она подставила свое лицо навстречу прохладным потокам, смывая остатки пережитого тяжелого дня. Медленно наступала ночь, тьма сгущалась, почти полная луна заходила на горизонт. Наступило чувство дежа вю, которое постоянно охватывало девушку в ее родном городе, особенно тогда, когда она ездила именно по этой дороге в до боли знакомом направлении. - Канон успел вмонтировать детали оригинальной регалии Шипов, взятой у Газиль. Ноямано неоднозначно отреагировала на это предложение, ведь Икки ей уже не единожды доказал, что суть штормрайдера заключена вовсе не в его регалии, а в его стержне – его сердце. Именно этот элемент Ринго не могла взять под контроль. Но сейчас она от всего сердца хотела победить, она желала этого страстно, и это волновало ее больше, чем раны от проигрыша в предыдущей битве. - Знаете, если бы я был сейчас жив, я бы сказал, что эта ситуация мне напоминает ту ночь, когда я подвозил Симку-сан, - размеренным спокойным голосом отметил Сано Ясуеши. – Я думаю, что Вы тогда могли бы убить ее, и тогда Вы бы, возможно, не столкнулись и с половиной проблем, которые она впоследствии доставила. Но Вы лишь вывели ее из игры. Думаю, что Вы всегда доводите дело до конца. И получаете того, чего хотите. Ринго опять не могла понять, хотел ли Сано похвалить ее этими словами или критиковать, так как говорил он без выразительности, очень монотонно. Но она решила воспринять это как слова поддержки. Королева Шипов поняла, что начало конца уже близко, когда Ясуеши вдавил по тормозам. АТ уже были застегнуты на ногах, регалия была активирована одним щелчком рычага на пятке. Белый сарафан с пятнами крови с предыдущей битвы так и остался ее постоянным спутником на протяжении всего этого дня. Сегодня, здесь и сейчас, все решится раз и навсегда. Не хватало только одного. Ринго вымученно выдохнула и наконец решилась. Она ловким движением большого пальца развернула бумажку два раза. Бумага уже крошилась от трения потных рук, в которых она побывала. Чернила смазались и отпечатались на внутренней стороне и на пальцах Ринго. Даже после всего того, что пережила бумажка на пути своем от отправителя к адресанту, она пахла свежим дуновением ветра, она пахла рассветом после долгой темной ночи, который они непременно обязаны еще раз увидеть. Ноямано провела пальцами по иероглифам, оттягивая момент чтения. Она боялась и одновременно всей душой ждала этого момента. Сердце билось бешено, в голове усилилась пульсация, оддаваясь сумасшедшим стуком в ушах. И руки вновь задрожали, и из глаз полились слезы. Губы сжались в одну полоску, лицо исказилось в гримасе. Она прочитала. Кровавая баня. Она просто срывается с цепи, когда видит, как Казу из последних сил защищает раненую Адачи, проклиная себя за то, что позволил ей идти с собой. Регалия Огня начинает с новой силой питать своего Короля, когда он мысленно чувствует тепло рук Эмили, ее искрящийся взгляд, полный надежды и теплоты. Микура не может позволить себе проиграть – где-то впереди его ждет настоящий соперник, с которым он давно мечтает свести счеты. Нике Такеучи. - Когда играешь с огнем, знай, что можешь обжечься! – кричит Казу. Он чувствует присутствие тени Спитфайера, он обещал, что будет рядом, когда новый Король почувствует в нем нужду. Как-то этот мужик напугал Микуру до посинения, когда разрезал асфальтированную дорогу на три части, оставляя за собой след из огненных языков пламени. И затем Спитфайер сказал, что оставляет этот огонь в наследство новому Королю, ему, Казуме Микуре, который недавно знать не знал, что значит АТ, а теперь вынужден думать, как заставить пламя Спитфайера в его сердце гореть вечно, да еще и преумножить свою мощь, чтобы превратиться в пожар и сжечь всех врагов на пути. Кончики пальцев, стопы, ладони, колени, голова, живот, грудь, сердце. Все горит, все полыхает праведным пламенем страсти. Одежда горит на Казу, кожа в некоторых местах покрывается ожогами и шелушиться, но Микура не останавливается, продолжая доводить себя до точки кипения, затем выпуская пламя бушевать. Враг был повержен, был также серьезно ранен и другой член «Гинезиса». Казу понимает, что на первом месте сейчас должна быть для него цель победить Нике, но не может пока сосредоточиться, когда позади лежит тяжело дышащая Эмили, уверяющая, что она в порядке. - Ринго? – удивленно спрашивает Казу, оборачиваюсь направо. Адачи тут же отплевывается и перекатывается на живот, чтобы рассмотреть приближающийся силуэт. Она не верит своим глазам. Навстречу им медленно летит Королева Шипов в белоснежном платье с кровавыми пятнами, сворачивая своими шипами на пути глотки всем, кто посмеет помешать ей. Ее волосы, собранные в два хвостика, значительно потрепались, лицо все было в саже, красные щеки с засохшими слезами, колени в царапинах. Когда она подъехала ближе, Казу смог увидеть два креста в ее глазах, сделавшие обычно зеленую радужку ее глаза почти черной. Навстречу ей выбежал отчаянный громила, которого она захватила своими шипами, которые впились тому в бока, и бросила в воздух, затем больно сверху импульсом впечатав его в землю. На лицо девушки брызнула кровь соперника, и она аккуратно приземлилась, придерживая подол платья. Казу и Эмили застыли от этого одновременно отвратительного и красивейшего зрелища и уже начали переживать, что им сказать Ринго при встрече. Но ничего не понадобилось, и они поняли – сейчас Ноямано их не заметит. Она уже давно смотрит только вперед. По правую сторону сражаются Бучча и Онигири, стараясь планово атаковать врага. Со стороны показалось, что им не нужна была помощь, - так оно и сталось. Бучча вновь воспользовался своей уникальной способностью преобразовывать свое тело и обнажил свое холодное оружие – мускулы, идеально накаченные, как нарочито угловатые, будто об каждую мышцу не представляло труда порезаться, настолько идеальны они были. Онигири же поражал своей непонятной ловкостью и способностью затуманивать разум оппонента. Пока Бучча проделывал удары в основном прямые и отвлекающие, Онигири предпринимал разные попытки по нахождению слабого места и точного удара в него. Одна из таких попыток увенчалась успехом, и Бучча горячо поздравил напарника с первой его серьезной победой, на что тот лишь утер нос и деловито посмотрел вдаль. Отсюда рукой было подать до драки «Акулы», на схватку которой сейчас смотрела Ринго. Парень вырос невероятно талантливым и ловким, каждое его движение представляло собой резкий внезапный выпад, направление и амплитуду которого невозможно было угадать. Ноямано, увидев победу Виниджимы, которая не заставила себя ждать, кивнула ему в знак благодарности за части регалии. Агито этот намек не понял и лишь приветственно кивнул головой в ответ. Здесь были многие люди, которых Ринго не знала, но были и знакомые. Сражалась и Симка, которая наконец приняла правильную сторону в этой битве. Она почему-то кинула грустный взгляд на Ринго, затем отвела его и продолжила наступление. Люди, танцующие в этом танце смерти, смешались в толпу, и эта битва превратилась в кровавую баню. Ноямано оглядела поле своими глазами-крестами, и тут ее осенило. Эта чистая равнина, поле внизу, эта полная луна, эта скала, напоминающая человеческое лицо с торчащим из его лба длинным рогом… До боли знакомое место. - Гора Шинономе… - прошептала Ринго. – Ты знал, что я приду… И руки вновь задрожали, и из глаз полились слезы. Губы сжались в одну полоску, лицо исказилось в гримасе. Она прочитала. Она бы не на шутку перепугалась, если бы он написал ей что-то обычное или что-то любовное. Она бы поняла, если бы он написал шутку или что-то пошлое. Это было в его стиле. Но тут… он впервые был серьезен. И то, что он написал… Ринго медленно выходит из машины, свесив голову. Девушка наконец поднимает подбородок и подставляет лицо под лунный свет, который делает ее бледную кожу похожей на фарфор. Слезы льются медленными тонкими струйками по ее щекам. Губы наконец разомкнулись и образовали счастливую улыбку сквозь слезы. Ты – мои крылья. - Я иду к тебе, Икки! – кричит Ринго и взмывает вверх, скрываясь в тени горы.