«Кажется, он меня не заметил».
«Может, ее окликнуть?»«Некрасиво получиться, если он подумает, что я его не заметила».
Они стояли по разным сторонам улицы. «Ладно, хотя бы повернусь к ней».«Повернусь к нему, может, заметит».
Они повернулись друг к другу лицами и одновременно открыли рты. «Кажется, она хочет что-то сказать. Пусть заговорит первой».«Кажется, он хочет что-то сказать. Пусть заговорит первым».
Зажегся зеленый свет, и люди стали переходить дорогу. Только Эмили и Казу остались стоять по разным сторонам улицы. Зеленый свет начал мигать, и зажегся красный. Микура и Адачи стали обдумывать слова, которые можно сказать друг другу. Но никто так и не решился первым завязать разговор. «Может, уйти?» - задались про себя вопросом Казу и Эмили. Но тут снова зажегся зеленый, и они все же нерешительно сделали шаги навстречу друг другу. И тут оба поняли, что слова говорить не обязательно. Эмили и Казу просто улыбнулись и встали на расстоянии вытянутой руки прямо на середине дороги. Они уже потянулись друг к другу, как Казу заметил, что загорелся красный свет. Он резко взял Эмили на руки и, сделав стремительный разворот, вмиг оказался на тротуаре. Девушка слегка улыбнулась и кивнула в знак благодарности. Парень опустил ее на землю. Снова начался поиск нужных слов с обеих сторон, но его необходимость тут же отпала, как только Казу и Эмили встретились взглядами. Темные волосы блестели при свете фонарей, черные глаза, умоляя, твердили: «Пожалуйста, сделай уже что-нибудь!» - на щеках четко прослеживался ярко красный румянец, даже при таком приглушенном освещении контрастировавший со светлой кожей. Пухленькая нижняя губа была слегка прижата верхними зубами, острый подбородок так и манил. Они сделали еще один шаг навстречу друг к другу, но тут у Микуры зазвонил телефон. Парень мысленно выругался, достал из кармана трубку, хотел было выключить ее, но на дисплее светилось «Бучча». - Алло, это Казума Микура. Да. Да… Где Агито? А что с ним, знаете? Никаяма? Что с Никаямой?! Романтичный момент был напрочь испорчен. Вот и закончилось затишье перед бурей. - Что с Никаямой? – обеспокоенно спросила Эмили. - Мне кажется, мы в полной беспросветной… Бучча говорит, что-то серьезное стряслось с этими двумя. Я и забыл, ведь Агито совсем недавно звонил мне и что-то говорил убитым голосом. Микура открыл «Kogarasumaru maps» и в один клик отобразил на карте Токио местоположение Виниджимы. - Вот, - сказал Казу и указал пальцем на адрес, высветившийся на экране телефона. - А мы? - Мы едем, - сказал Казу и подхватил Эмили на руки. - У меня плохое предчувствие, - прошептала Адачи и прижалась к Микуре, с силой вцепившись в ворот его рубашки. Девушку трясло от худших опасений, и только запах, исходящий от Казу, немного заглушал страх. *** - Ах! – испуганно пискнула Эмили, зажав себе рот обеими кистями рук. Слезы самопроизвольно скопились у нижних век и повисли на краях ресниц, угрожая вот-вот сорваться и пуститься длинными струйками по щекам. Бучча недовольно скрестил руки на широкой груди, брови грозно съехались на переносице. Он анализировал ситуацию и напрашивавшийся сам собой вывод ему совершенно не нравился. Казу стало подташнивать от одного вида этой кровавой картины, и он спешно отвернулся. - Надо забрать оттуда Агито! Он может сделать сейчас все, что угодно... – еле выдавил из себя подвергнувшийся нездоровому влиянию этого вида Микура. Он глянул на испуганную девушку, затем набрал воздуха в легкие и повернулся обратно к окровавленному телу и дрожавшему штормрайдеру, в чьих руках оно находилось. Быстро долетев до места происшествия, Казу осторожно взял Никаяму с рук товарища и хотел было положить на землю – товарищ не позволил: сначала снял свою куртку и все так же не приходя сознание постелил ее на землю. Микура осторожно положил сверху Яой, а затем погрузил сопротивляющегося всеми оставшимися силами Агито себе на плечи и долетел до Адачи. - Эмили, мы можем быть впутаны в большое разбирательство. Надо убираться отсюда. - Да, - еле слышно сказала Адачи. Лицо девушки превратилось в страшную гримасу – она не могла более сдерживаться от ярости и гнева на саму себя: как она могла просто бродить по городу в такое время? Тому, кто сделал это – не жить. Тут же где-то рядом завыла серена. Микура кивнул Бучче и тот исчез в тени соседнего здания, оставив товарищей. - Нам надо убираться. Двоих я не вынесу, - сказал Казу, повернувшись лицом к Адачи. - Я побегу сама, - прошептала Эмили, скрыв глаза за короткой челкой. - Уверена? - Да. Серена машины скорой помощи зазвучала громче – карете оставалось свернуть за угол, чтобы добраться до места происшествия. Казу и Эмили поспешили прочь. *** - Алло, Ицки Минами у аппарата, - как всегда лениво пробубнил лидер «Когарасумару», ответив на звонок спустя целых четыре гудка. - Икки, срочно приезжай в больницу! Это Эмили, - голос на другой стороне был нервным, суетливым, испуганным. Чтобы Адачи так сильно переживала?! - Что случилось? - Никаяма… - Эмили опять заплакала. За все 3 часа сидения возле палаты Никаямы она только и делала, что плакала. Без остановок. И, когда подумала, что слез больше уж нет, достаточно было просто раз – и не обязательно даже ей самой и даже не обязательно имя, а что-то созвучное - произнести «Никаяма», что поток слов и соленой воды из глаз возобновлялся. Эмили сползла со скамейки на пол и прижалась к ней спиной. - Врачи сказали, что Никаяма потеряла слишком много крови... Она умрет? И новый приступ рыданий. С другой стороны провода Икки перекосило. Он разозлился не на шутку. Как в тот раз, когда Симку избили… Когда на его глазах нападали на его друзей. Черт, как же он был сейчас зол! Правая кисть моментально сама по себе сжалась в кулак и грохнула по соседней стенке. - Что случилось? – среагировав на сильный грохот, крикнул француз. - Микхаэль, на одну из наших настройщиц только что напали. - Я с тобой, - сказал тот. Проходившая мимо Мекан бросила на парней странный взгляд и спокойно пошла вперед по коридору. Икки и Микхаэль, ни секунды не медля, выбежали на улицу. *** Пальцы онемели от того, что девушка, сидя спиной к скамейке, вжала с силой их подушечки в жесткую деревяшку и сидела в этом неудобном положении, не отмирая. Локти задрожали, но зрачки, будто принадлежавшие другому человеку, вовсе непричастные к происходящему, продолжали всматриваться в одну единственную точку на противоположной стороне коридора. Зеленые стены яростно давили, а приглушенное освещение не добавляло веры на лучший исход. Колени продолжили мелко дрожать под стать рукам и начали медленно разгибаться. Синие бахилы, надетые на босые ноги, скользили по мокрому полу, где-то вдали слышался скрип швабры. Затекшая рука наконец оторвалась от скамьи. Где все? Почему рядом ни души? Куда делись Казу и Агито? Где носится Икки, который всегда рядом? Куда помчался Бучча? Почему от Онигири ни весточки? Наконец завибрировал телефон. Адачи медленно поднесла его к уху и нажала на зеленую кнопку. - Казу, у меня плохие новости… - тихо сказала девушка, уткнув свободную руку в лоб, смахнув промокшую челку. - У меня тоже, - печально отозвался тот. – Говори первая. - Врачи сказали, что Никаяму спасти невозможно. Она, скорее всего, умрет, - и снова тихая истерика. Оказывается, слез неограниченный запас. Только голос немного хриплый. - Я знаю, как звали убийцу Никаямы. - Как? - Агито… - Прости, не поняла… - Агито. Это был Агито… Эмили повесила трубку. Мобильный телефон выпал из дрожащей руки. Она схватилась руками за голову и попыталась успокоиться. Жаль, безрезультатно. *** - Никаяма в больнице, - сказал Казу Агито. Блондин устало выдохнул. Не время. Почему именно сейчас он как Повелитель Времени чувствует себя настолько беспомощным? Почему после маленькой белой полосочки света вдруг настала кромешная беспросветная тьма? - И все? – монотонно спросил Акула, скрежетнув острыми клыками. Сознание потихоньку возвращалось к юному штормрайдеру, не в его пользу: реальность безжалостно начала брать свое. Но вместе с четкостью изображения перед глазами вернулась и усталость. И боль. И мучила вовсе не та, что в ногах. Где-то возле желудка поселилось неприятное покалывание. Казу осмотрелся. Теперь они уже на достаточном расстоянии от места преступления. Здесь было ничего не слышно: парк находился вдалеке от центра шумного Токио, где в такое время нельзя было сделать и вдоха без того, чтобы не задеть другого человека. Ну и о хорошей видимости в этом месте не шло речи – тусклые фонари еле позволяли разглядеть собственные ладони, находящиеся на расстоянии чуть более половины метра. Силуэт Агито был виден лишь в очертаниях – он направлялся к невысокой ограде, стоящей вокруг раскидистых цветочных клумб. Наблюдать такой ухоженный парк вдали от цивилизации было чем-то из ряда вон выходящим, но тем приятнее было оказаться здесь сейчас, в этот тяжкий промежуток времени. Но облегчения члены «Когарасумару» не чувствовали. Виниджима начал осознавать произошедшее. Медленно, но верно приходило чувство вины, которое, перевариваясь в подсознании, затем капало на мозг. - Да, это вся информация, - наблюдая эту картину, соврал Микура, прикрыв глаза. Нет смысла обвинять во всем Виниджиму. Сейчас это ничью участь не облегчит. Да и кому как не Казу знать, что значит признавать собственные ошибки. Поможет ли построение других возможных выходов из ситуации в предложениях, начинающихся с «а если бы…»? Определенно, нет. Но есть ли смысл в озвучивании этого предложения, если ты не дошел до этого сам? - Микура-кун! Микура-ку-у-ун!!! – послышался испуганный девичий голос. Из-за линии горизонта высунулись две головы, за ними показались и два тоненьких тела в школьной церковной форме. - Сумераги-сан, - тихо сказал Микура, когда настройщицы наконец добежали. Агито даже не бросил в их сторону взгляд – так и продолжил сидеть, свесив голову, чтобы челка скрывала глаза, которые и без того было не видно. - Она сейчас в городской больнице, в которой лежал Икки? - Да, - Микура даже и не находил странным то, что все пострадавшие из их команды штормрайдеры, да и знакомые попадали именно в эту больницу. Ведь главным врачом там была Инэ Макигами – бессмертная «Улитка», заправляющая всеми делами по части обучения тюнеров. Тогда и не удивительно, что Куруру с Кономи уже обо всем знают. Тогда они должны знать и то, в каком состоянии доставили туда их подругу. Лишь бы не ляпнули чего вслух – Агито, по сей видимости, и без того несладко. - Кономи, - обратилась Куруру к своей накаме. – Звони Железному, собери для меня команду тюнеров. - Есть! - Куруру, что ты…? – только и успел произнести Казу, но был перебит Королевой Клятв: - Положись на нас. Когда с одним из нас такое происходит что-нибудь, мы друг за друга стеной стоим. - Мы едем с вами, - сказал Микура. Агито ничего не сказал, но с ограждения слез и полетел вслед за всеми. *** Эмили сидела одна в больнице. Никто пока еще не пришел, чтобы поддержать ее и следить за тем, как медленно умирает Никаяма. - Черт!!! – ругнулась Эмили. Слез уже и вправду не осталось. Теперь она лишь бессильно злилась. У нее не осталось сил, чтобы даже подняться с пола, что уж там говорить про метание по коридорам больницы от одной стены к другой… От осознания своего бессилия Никаяма опустила руки. Но тут она услышала странный звук – шаги босых ног, а ведь это больница… Девушка подняла зрачки, нервно дергающиеся, на пришедших – это были пять девушек, укутанных в белые ткани, и бегущий позади них Сано Ясуеши. Рядом с Эмили бесшумно приземлился Казу и положил ее голову на свое плечо. Агито встал подальше от них и уперся спиной в стенку. - Время! - чуть ли не пропел Ясуеши. В глазах Адачи тут же все кругом замерло. Прекратилась беготня по коридорам, все люди застыли в неестественных позах. Свет померк, и все стало черно-белым, как странички в манге. Только он был цветным – Сано Ясуеши. Единственная надежда. Внезапно протянутая рука помощи, появившаяся просто так. Какие же у Икки удивительные друзья… Нет, насколько же удивителен Икки, раз собрал вокруг себя таких удивительных людей, кажущихся порой настоящими монстрами, но, на самом деле, являющимися совершенно другими… Сано влетел в операционную следом за докторами, на пути методично вырубая каждого из них. Сотрудники больницы падали один на другого, как кегли в боулинге, как кости домино. Штормрайдер жестом поторопил тюнеров. Внутри комната была хорошо освещенной, над операционным столом, на котором лежала Никаяма, светила мощная лампочка, позволявшая видеть каждую деталь. Куруру скинула с себя плащ, оставшись совершенно голой, и медленно подошла к Никаяме, прошептав: - Неужели штормрайдеры настолько жестоки? Неужели Ринго-сан была права, и АТ используют только для выяснения отношений? Но тогда почему из-за этого страдают невинные люди? Одним точным движением Сумераги достала из-за спины регалию Долга. Тюнеры также сбросили свои накидки и встали вокруг нареченной Королевы Клятв. Куруру прошептала что-то, по-видимому, отрывок из Библии. Хако и Каноми озадаченно уставились на Куруру, увидев, что Сумераги дрожит от бессильной злости. Темная черно-белая комната стала постепенно наполняться мягким светом, исходящим от активированной регалии Долга. В конце – концов смотреть на источник света стало невыносимо, и тюнеры отвернулись и зажмурили глаза. Куруру вновь прошептала отрывок из Библии, и свет начал медленно тускнеть, окружая тюнеров со всех сторон. Тут же пришло успокоение и забвение. Сердца девушек забились в такт, когда они услышали тихо звучащую мелодию. То было замедляющееся сердцебиение Никаямы. В этой мелодии сквозили ноты боли, горечи и печали от утраты чего-то дорогого сердцу. Тюнеры окружили Никаяму и начали «подключение». Одев на Никаяму специальную оболочку – костюм, который обычно используют для настройки, чтобы лучше слышать звук АТ. Куруру внимательно прислушалась к звучанию, чтобы определить, где именно обрывается мелодия. Другие тюнеры уже разошлись по комнате в поисках инструментов. Куруру поспешно сняла с Никаямы костюм и начала операцию, руководствуясь полученными знаниями и поручениями Регалии Долга, внушающей: «все будет хорошо...» Сано Ясуеши вышел из кабинета с весьма печальным и озадаченным видом, натирая себе подбородок указательным пальцем правой руки. Он подошел к скамейке, около которой собралось трое «когарасумаровцев». И тут же прилетел Ворон. - Что там с Никаямой? – требовательно спросил лидер, пытаясь отдышаться от длительного бега. Он мотнул головой, чтобы прибрать волосы, сползшие на лоб, и уткнул руки в колени. И вот уже в конце коридора слышится приближение еще одного райдера – это был Микхаэль, еще не пришедший в себя от прошлой битвы с Королем Шторма и потому опоздавший на тридцать секунд. - Насколько я понял, у Агито была схватка с «Илюжионс» и, когда он наносил удар, ему под АТ попалась Никаяма. - О, черт! – рыкнул Икки и больно стукнул себя рукой по ноге. – И насколько все серьезно? - Там сейчас тюнеры борются за жизнь Никаямы. Когда я там был минуты две назад, она уже дышала через раз, и мне было не расслышать ее сердцебиения. - Как так?! – Икки бухнулся на скамейку рядом с Казу и Эмили. – И почему ты не можешь остановить смерть Аои? - Время лишь уловка. Я ведь не Бог, Ицки-сама… - Железные Часы поправил очки и посмотрел на Казу. – Только Микура смог разгадать это в свое время… Просто скорость моей реакции выше вашей в несколько тысяч раз… Если бы я обладал хотя бы мизерными знаниями медицины, это бы все равно ничего не дало… ведь для этой операции нужно несколько человек. Жизнь Никаямы утекает из нее. И этот процесс невозможно остановить. *** В Китае стояла ночь. На улицах почти никого не было. В общежитии, которое принадлежало одной из школ, во всех окнах был погашен свет, кроме одного. Это окно было открыто нараспашку и занавешено светло-голубыми почти прозрачными занавесками. За ними виднелась тень переодевающейся девушки. Ветер подул с новой силой, заставляя ветки деревьев дрожать и наклоняться в сторону; и в ту же секунду из открытого окна вылетела девушка. Она была одета в спортивный костюм, ее темные рыжие волосы переливались красным при свете луны. Цвет неба этой ночью очень близок к густому черному. Девушка оттолкнулась от земли и взлетела над тропинкой, ведущей к центру города. Завидев неподалеку подходящую для финта стенку, она взлетела по ней на крышу многоэтажного здания. Девушка остановилась. Она с грустью уставилась вниз. - Все еще недостаточно быстро. Он ведь быстрее… Штормрайдер понеслась вперед. Дальше, выше, быстрее, сильнее. Она должна стать лучше во всем, иначе никогда не сможет догнать его. Лишь спину. Любимые надежные широкие плечи, которые могут вынести любую нагрузку, какой бы тяжелой она ни была. Ветер бьет лицо, но девушка не обращает на это никакого внимания. Она противостоит ему. Да, она должна быть выносливой, чтобы иметь возможность быть рядом с ним. Пекин, он ведь совсем не похож на Токио… «Город, где живет свыше пятнадцати миллионов человек», - думала про себя девушка. – «В Токио население – тринадцать миллионов человек. Наш город меньше. В Пекине все как-то сглажено. И это вовсе не потому, что насмотрелась на здания шарообразной формы, а по скользкому ко мне отношению китайцев. В то же время у нас, в Японии, все довольно угловато и строго. Но у нас приветствуется поддержание традиций и обычаев. В Китае все вводят новшества. Но все же я благодарна этой стране. Спасибо за АТ, в общем…» С этими мыслями девушка остановилась на самой высокой крыше, с которой весь город был виден, как на ладони, и поклонилась. Ведь благодаря АТ она может реализовать свои возможности. И благодаря им может бежать хотя бы за спиной любимого человека. - Я знал, что ты, как всегда, полетишь на самую высокую точку, Ринго, - мелодичным голосом произнес парень, приземлившийся позади девушки. – И почему тебя так манят эти высотки… Ведь чем выше, тем больнее разбиваться. - Канон? Быстро ты, однако, - робко произнесла штормрайдер и сняла очки для езды с глаз. Столь внезапное появление парня немного вогнало Ноямано в краску, – тюнер все-таки, знает много того, о чем не скажешь первому встречному - но под покровом ночи Канон этого не заметил. Тюнер мило улыбнулся. Парень и девушка еще долго смотрели друг на друга, прежде чем Ринго задала мучающий ее вопрос: - А где ты будешь жить, Канон? - У тебя, Ринго-чан. Надо было видеть это кавайную мордочку, которую состроил Канон. Ноямано до последнего сопротивлялась обаянию голубоглазого блондина, умолявшего исполнить пустяковую просьбу. Она и вправду пустяковая по сравнению с перелетом тюнера из Японии в Китай – побросал все дела и приехал. - Канон, нам стоит забыть все наши разногласия, но при одном условии. - Слушаю. - Ты можешь проживать у меня и дальше быть моим тюнером. Только без рукоприкладства. - Хорошо. Ринго хотела уже полететь обратно к общежитию, как неожиданно ее осенило: - Канон, а как же ты так в одной и той же одежде ходить будешь? - Не переживай, у меня все в чехле, - Канон указал взглядом на висящий за его спиной чехол для гитары. - Ясно. Тогда вперед! – скомандовала Ринго и стартанула. Канон рванул за ней. *** - Черт возьми, - шептал Икки одно и то же словосочетание много раз подряд, нервно скалясь каждые секунд пять. Его пальцы выбивали дробь на скамейке, на которой он сидел рядом с обреченно вздыхающим Микурой и Адачи, чью голову Казу временами нежно поглаживал, пытаясь успокоить все еще подступавшую к девичьему горлу истерику. Неподалеку от них стоял Агито, опершийся о стенку. У него был довольно потрепанный видок. - ЧЕРТ, МЕНЯ ЭТО ДОСТАЛО!!! - Я пошел, - встрял в монолог лидера Агито. - ЧТО-О-О? - произнесли все хором. - Я ухожу. - Но ведь Никаяма… - начала Эмили. - Я ухожу, - сказал Агито в третий раз и, не желая далее повторяться, повернулся в сторону выхода, спиной к товарищам. - Стоять! – рявкнул Ворон. Виниджима не повернулся обратно, но не сделал ни шагу вперед. - Ты хоть знаешь, как Никаяма дорога для нас? Она – лучшая подруга Адачи. Она нам всем хороший друг. Она – твой тюнер. Ты ей дорог! И она тебе очень доро… - ЗАВАЛИСЬ!!! – накричал на Икки Агито. – КАТИСЬ К ЧЕРТУ! Виниджима резко перешел на шепот: - Не говори всего этого, потому что… я знаю, что я ей дорог... - Но тогда почему уходишь? – никак не унимался Минами. - Я ей дорог, и именно поэтому она уже во второй раз встревает в мои разборки. Виниджима продолжил свой путь в сторону выхода. Икки хотел было пойти вслед, но его остановила рука Казу: - Не надо, Икки.