Ошибка природы?

      — Ким Чонин?.. — с трудом вспомнил Бэкхён, непонимающе смотря на парня напротив.       — Эм, Бэкхён, ты проходи, да… Я тебе потом объясню… Да… Вот, — мялся Чонин, не зная куда себя деть.       Омега скептически посмотрел на него, и прошёл внутрь, где всё кардинально изменилось. Было совсем не так, когда он уходил отсюда, но одна вещь всегда оставалась такой же. Дома пахло вкусной выпечкой, которую готовил папа. Клубничный пирог.       — Чонини, кто пришёл? — донеслось с кухни, а у Бэкхёна всё в животе скрутилось. Чонини?..       — Это я, — спокойно сказал омега, заходя в кухню и смотря на немного постаревшего папу, — Давно не виделись, папа, — он натянуто улыбнулся, в то время, когда у Хангёна выпал из рук нож, которым он резал только приготовленный пирог. Он пару раз моргнул, а после сел на стул, так как ноги были уже не в силах держать.       — Где?.. Где ты был всё это время? Я думал, что ты умер, — старший омега начал плакать, а у Бэкхёна ни один мускул на лице не дрогнул.       Он стал слишком хладнокровным и жестоким, и даже Новая Зеландия не смогла его до конца исправить. Старые раны вновь дали о себе знать, как только он прилетел в Корею. Бэкхён не плакал, и не собирался плакать, ведь он особо не скучал по родителям, которые даже не удостоились тщательнее поискать его, чтобы хоть как-то обеспечить. — Как ты можешь вот так вот внезапно исчезать и также появляться? Ты делаешь нам всем больно…       — Я? Папа, ответ крутился прямо возле вас. Вы только и делали, что рыдали, ища меня в Корее, но вы не подумали о том, на какие деньги я мог купить квартиру, и вообще, как бы справился один, м? Я все четыре года был рядом с Чонхо в Лондоне, папа. Ответ был прямо возле вас, — с огорчением выдохнул омега, собираясь уйти, но его остановил Хангён.       — Зачем ты так поступаешь с нами?       — Потому что вы с отцом совсем не думали обо мне тогда. Я не хотел, чтобы вы переживали. Я знаю, я поступил эгоистично, но от этого вам плохо не стало. Вы поискали пару месяцев и успокоились. Думаете, мне от такой мысли приятно? Собственные родители забили на меня.       — Мы не забива…       — Так ты мне объяснишь, почему у нас дома Чонин? — перебил его Бэкхён, садясь на новый диван на кухне, приглашая Кима сесть рядом с ним, — И откуда вы друг друга знаете? И вообще, где отец?       — Твой отец в командировке вместе с Чанёлем и его отцом. Вернутся через месяц где-то. А Чонин… — Хангён замялся, — он твой старший брат. —       Кажется, у Бэкхёна задёргался глаз. Нет, он ожидал чего угодно, но не этого. И как папа вот так вот спокойно может говорить о таком?       — Какой такой старший брат? — негодовал омега, смотря в упор на Чонина, который даже не удивился. И тут Бён вспомнил, — Всё, помню. Но… как ты понял, что это именно он? — Хангён вздохнул, но все же решил рассказать.       — Мы думали, что ты прячешься у своих одноклассников и пошли искать тебя у каждого из них, — Бэкхён изогнул бровь, мол, продолжай, — И вот, я пошёл к Чонину, и как только он открыл дверь, меня будто бы током прошибло. И его имя… когда я оставлял его на улице, то специально сшил пелёнку с его именем, чтобы хоть что-то было от нас. Я знаю, я ублюдок, который вот так вот бросил своего сына, но что я мог поделать?! — срывался на крик папа, — Он мог ненавидеть меня, выгнать из дома, когда всё понял, но он этого не сделал! Он всё понял, принял, пытался наладить отношения, несмотря на дико богатых родителей, которые его усыновили. А ты, а ты, уехал прочь, когда мы, нет, я любил тебя всем сердцем, Бэкхён! И даже сейчас ты делаешь мне больно. Зачем? Зачем? Скажи мне, пожалуйста. Что я такого сделал тебе, что ты меня так ненавидишь? Это Чонин должен меня ненавидеть, а не ты! Но сейчас всё наоборот! Он поддерживал меня несмотря на возражение родителей, помогал, поднимал настроение, в то время, когда ты наслаждался жизнью в своем Лондоне!       — Уж извини, как вышло, так вышло, — спокойно высказался Бэкхён, а челюсть всех находящихся в комнате, кажется, поцеловалась с паркетом, — Ну, раз вам тут так хорошо живётся, то я пошёл, — встал он, отряхивая невидимые пылинки на джинсах, — и давай ты не будешь читать мне нотации о том, какой я плохой сын, а? И без тебя знаю.       — Но он же твой папа! Как ты так можешь? — подал признаки жизни Ким.       — Это должно что-то менять? Чонин, мы разные, и если ты так кипятишься о родителях, которые тебя бросили на произвол судьбы, то извини меня, я так делать не буду.       — Почему ты такой?..       — Какой? — специально не понимал Бэкхён.       — Безразличный, безэмоциональный, черствый и жестокий. В школе ты таким не был!       — С тех пор прошло уже пять лет, Чонин. Многое изменилось. Люди меняются после того, как испытают боль, — также безразлично высказался Бён, и тихо вышел из дома, направляясь в сторону своей квартиры.       На душе было как-то пусто, странно, но ведь… Он же не сделал ничего плохо. Наверное. Однако, он ничего не мог поделать с собой, ничего не мог поделать со своей чёрствостью. Бэкхён пытался или не пытался?.. Он не знал.

***

      У Бэкхёна скопилось достаточно много денег благодаря работе в Новой Зеландии. Он прилично зарабатывал, часть копил, а на часть кушал, одевался, а если и от той части оставалось, то также складывал в копилку. Плюс ко всему этому, ему присылал деньги Чонхо, которые он также складывал в копилку. Да, нагло, но и Чхве никто не просил присылать сумму, равную двум его зарплатам. « — Избалованное деньгами дитя», — каждый раз думал Бён, глядя на кругленькую сумму в своих руках.       Спустя год таких накоплений, у омеги с лишним хватает денег, чтобы открыть свой психологический центр. Изначально, он хотел работать на центр родителей, но передумал после той встречи. Конкретно так передумал. И вот он, читает газеты, где пишутся объявления про сдачу на аренду, ездит спокойной по городу выбирая нужное место. И он совсем позабыл о том, что за ним может следить Чанёль.       — Ай, какая разница, всё равно рано или поздно встретимся, — сказал Бэкхён, сжимая покрепче руль.       — С кем? — непонимающе спросил Чхве, до этого копающийся в своём телефоне.       — Да так, мысли вслух. Забей.       — Ой, ну давай-давай, скрывай от меня. Омежьи секретики пошли, тоже мне, омега, — фыркнул он, — Вон какой самостоятельный и хитрый, не думаю, что каждое хрупкое создание так смогло бы.       — Ну и чего ты мне тут язвишь? — нет, Бён не злился. Это была их своеобразная «игра», — Да, самостоятельный. Да, слишком умён и хитёр для омеги. Да, слишком храбрый. Да, слишком стальной характер. Да, могу постоя —       — Я этого всего не говорил, — посмеялся альфа, — ты мне тут свои достоинства перечисляешь или что? — омега чуть-чуть покраснел, понимая, что реально сболтнул лишнего, но сразу же пришёл в себя. Чёрт, вот же умеет выводить.       — Короче, вывод: не все омеги должны быть такими, какими гласит стереотипы. Отнюдь нет!       — Верю, верю, езжай уже.

***

      Как жаль, а может и не жаль, что Чанёль не был в Корее, когда прилетел Бэкхён. Он был со своим отцом и отцом Бэкхёна в Китае, налаживал отношения с китайской мафией, и шестым чувством ощущал, что-то упускает. Они приехали сюда надолго, на пару месяцев, а может и на пол года. Отец ему не сказал, почему, но он не тупой, чтобы не понять, что происходит что-то серьёзное. Но, как уже говорилось, чувствовал, что в Корее тоже что-то не так, но не знал что. И это бесило. Жутко.       Альфа негодовал, почему после того случая с Бэкхёном, их отцы наоборот еще больше сблизились, начали много работать вместе, улаживать дела. Вроде, должно было быть наоборот.       — В смысле, пришёл домой? — вырвал из мыслей Господин Бён, который разговаривал по телефону, — И что сказал? Что? Ушёл? — удивился он спустя пару минут молчания.       — Серьёзным стал? Сам на себя не похож? Что за бред ты несёшь, Хангён? Он не мог так измениться, если шиковал в своём Лондоне! — и тут Чанёля осенило. Они разговаривали о Бэкхёне. Лондон, пришёл домой… — Ладно, вернёмся мы не скоро, постарайся поговорить с ним.       — Что случилось? — спросил Господин Пак, параллельно попивая чай.       — Омежка твой вернулся, — обратился он к Чанёлю, который и без того всё понял, — Хангён говорит, что его не узнать.       — Я возвращаюсь в Корею! — чуть ли не прорычал Пак.       — Никуда ты не полетишь, ясно? На носу большое событие, если не хочешь подвести всю нашу семью, то будь пай мальчиком, Чанёлли, — альфа яростно поджал губы, не имея права перечить отцу.

***

      Чанёль спокойно нажал на звонок и ждал, пока ему откроют дверь. Как только это дело было сделано, на пороге показался беременный омега, а от квартиры исходило приятное тепло. Это был дом наследника китайской мафии, а беременный омега — его муж. Чанёль тоже хотел, чтобы когда он приходил домой, его встречал беременный Бэкхён, а дома пахло вкусной едой и веяло уютом. Но ни того, ни другого у него не было. Его омега шлялся где-то в Лондоне, а сам он пыхтел на «работе». Идиллия.       — Ну, Лухан, замёрзнешь же, — протянул высокий альфа, приказывая своему омеге идти на кухню и приготовить чай, — Как дела? — спросил он, когда Пак снимал с себя верхнюю одежду.       — Так себе. Хочется бухнуть.       — Не, это не ко мне. Я не могу оставить своего одного, — он пожал плечами.       — Эх, Ифань, когда я смогу также сказать? — грустно выдохнул Чанёль.

***

      Всего за месяц центр Бэкхёна прославился, к нему стали приходить множество людей, записывались заранее, и Бёну пришлось нанять ещё психологов, так как один он был не в силах справиться. Его иногда узнавали по дороге, когда он шёл куда-то, фотографировали, так как тот обладал красивой внешностью, просили автографы. В общем, жизнь удалась.       Напротив его офиса находилось агентство, и на нём висело объявление, что они ищут моделей для фотосессии. Бэкхён знал, что это агентство принадлежит Чанёлю. Да как тут не знать, если там висит его огромная фотография? Верно, никак. И Бэкхён совсем не понимает, зачем идёт на кастинг, и удивляется, когда его принимают.       — Как только директор Пак вернётся, мы назначим вам встречу, — проинформировала девушка, суя в руку Бёна какую-то бумагу, — Мы рады, что вы выбрали именно нас!

***

      Взъерошенный от сна в самолёте альфа еле передвигался по шумному аэропорту, то и дело врезаясь в кого-то. Слава Богу из его кармана не выпал пистолет, который он постоянно на всякий случай носит с собой. В аэропорту за это ему никто ничего не говорит, стоит только показать нужный «пропуск». Весь перелёт альфу терзали мысли о том, что вот-вот, и он встретится со своим омегой с глазу на глаз. По-человечески поговорит, если получится, конечно же. Он в своей голове придумал тысячу вариантов того, как они встретятся. Тысячу диалогов, из которых вряд ли хоть один совпадёт. Потому что Бэкхён слишком неожиданный. Слишком.       — Глава Пак, сегодня семейный ужин, ваш отец просил вас не опаздывать, — проинформировал водитель Чанёля, на что тот лишь слабо кивнул и погрузился в свои мысли, слушая музыку.       Альфа редко появлялся в доме родителей, он жил с Сехуном в одной квартире. Было спокойно, никто не тревожил, да и Сехун отлично готовит.       Дом родителей встретил его привычной тишиной, шумел лишь включённый в гостиной телевизор. От вида того, что там происходило, даже такой чёрствый человек как Чанёль, умилился. На большом диване, обняв подушку, мирно посапывал Чунмён, а в телевизоре играла музыка для расслабления.       — Да чтоб его! Вечно так засыпает! — ругался Минсок, стягивая с младшего подушку, на что тот недовольно буркнул, открывая глаза, — Соня, вставай, хватит спать. Скоро ужин.       — Он же у нас каждый день, — сонно бормотал Чунмён, не понимая того, зачем его разбудили.       — Семейный ужин, склерозник блин. Сехун тоже будет, давай-давай, вставай, — после этих слов омега резко встал с дивана и побежал в свою комнату, а Пак не понял, чего это он так, — У них какие-то странные отношения, забей, — просветил Минсок, и крепко обнял брата, — Я соскучился, чего вы так долго? — альфа погладил его по голове.       — Я тоже скучал.       За ужином Чанёль так и не понял, почему Сехун так пронзительно смотрит на Чунмёна, от чего тот чуть ли не сливается со стулом. Он подумал о том, что стоит поговорить с ними. Срочно.       Придя домой и открыв довольно-таки новый ноутбук, он заметил, что с ним что-то явно не так, ибо синей вещи на экране как бы не должно быть. И мелькающих слов тоже. Чанёль непонятно уставился на экран, два раза перезагрузил, а потом схватил его и помчался из дома, не отвечая на слова Сехуна куда он идёт.       — Глава Пак? — удивился Чонхо, когда увидел, кто потревожил его в столь позднее время. Жили они рядом, лишь один квартал разделял. Чхве пропустил альфу в дом, и направился на второй этаж, приглашая к себе в комнату, — Что такое?       — Вот, — показал альфа, открыв ноутбук. — Я понял, что меня взламывают, что делать? — Чонхо долго думал, и пришёл к выводу, что есть человек, который исправит это быстрее него.       — Вы не против, если я позову на помощь своего друга? Он сделает это в разы быстрее, и да, вы ему поможете доверять, глава Пак. Разрешите, — Пак согласно кивнул, а Чхве ухмыльнулся. Только вот жаль, что он не учёл последствий.       — Алло? — пробасил Чонхо, после длительных гудков, — Да что ты начинаешь сразу? Да, я знаю, что ты обижен. Да, да, да. Ну я же извинился! — Пак закатил глаза. Терпение заканчивалось, — Мне нужна помощь. Ну же, мелкий, помоги мне. Не могу я, не могу! Да? Только через пара —       — Чего тебе? — ещё одна дверь в комнате альфы открылась, а у Чанёля сбилось дыхание от проникающего запаха.       Между двух комнат стоял взъерошенный, но не сонный, Бэкхён. На нём были домашние штаны и большая борцовка, через которую был виден один сосок. Чонхо мысленно стукнул себя по лбу.       — Ой…