А он, мятежный, просит счастья!

Наверно, слушать о несколько затянувшихся поисков дома Лавгудов будет неинтересно. Всё, что о нём помнил Рон — оно находится недалеко от Норы. По таким координатам тяжело искать, но парень решился... и всё же нашёл. К тому моменту ноги его почти не держали, и, прежде чем постучаться и войти, мальчик немного постоял, облокотившись полностью на стену дома, давая хоть какой-то отдых измученным нижним конечностям. В голове бешено бились мысли — от абсурдных, что Луна узнает, что он — не Рон, до более реальных — она вполне могла выбросить этот никому не нужный учебник. Прежний Рон наверняка бы так и сделал, но теперь у руля стоял борец за хорошее отношение к книгам Антон Васильев, хрен он так теперь сделает. Дверь открыла ему, вполне закономерно, сама Луна Лавгуд. И в очередной раз не нашёл Антон отличия внешности оригинала от экранизации. Ему нравилось смотреть на персонажей и сравнивать их с экранизацией. Он не помнил, как в книге описывались почти все — помнил только про зелёные глаза Гарри и выдающиеся вперед зубы Гермионы. Ни того, ни другого в фильмах не было, именно поэтому конкретно эти моменты парень и помнил. Та спокойно впустила его в дом, словно она знала этого мальчика с самого детства. «Наверно, так и было,» — решил парень, — «Всё-таки они — единственные волшебники в округе, должны же они поддерживать дружеские связи...» А потом вспомнил Антон про своего соседа с большим бойцовским псом и невольно бросил взгляд на свои ладони. Пришлось напомнить себе, что в этом мире никакая собака его не кусала и следов никаких он не найдёт. Просто от некоторых привычек довольно тяжело избавиться, как бы ты не старался. После каждого воспоминания о собаке Васильев бросал взгляд на ладони, на одной из которых когда-то виднелся бледное пятно шрама. Гермиона всегда инстинктивно поднимала руку, когда учитель задавал ей вопрос. Рон вздрагивал, при упоминании о пауках. У каждого свои тараканы в голове, и к этому нужно было просто привыкнуть. Правда, сложно не согласиться с тем, что у семейства Лавгудов тараканы жирнее и многочисленнее, чем у остальных. Мальчику пришлось испытать на себе настойку какого-то корня с мудрённым названием, от которой его сразу затошнило. «Да этот чай — химическое оружие какое-то...» — жмурясь от наступающих спазмов, подумал Рон. На всякий случай спросив у мистера Лавгуда рецептик настойки, он записал его и решил запомнить. Будет, чем врагов поить. Не был Уизли фанатом неведанных зверушек, даже в прошлой жизни. Но рассказы опытного магозоолога, пусть и слегка с придурью, было довольно интересно слушать. Но потом нежданно-негаданно разговор перешёл на газетную деятельность семейства и тут уже Рону пришлось сдерживать смех. Нет, само дело шло гладко — кто-то покупал «Придиру», несмотря на её содержание. А вот заголовки статей, которые публиковались в последнем выпуске... уже один заголовок «Что не поделили Гарри Поттер и Василиск?» заставлял дрожать в громовом приступе хохота, но Рон держался. Кстати, судя по статье, они не поделили территорию. Но об этом мальчик узнал позже, когда прочёл газету. Да, он читал «Придиру». И ему понравилось. Как у художественной литературы, у газеты есть своя вселенная с плюй-камнями и морщерогими кизляками. Этого Рон не мог не оценить. Отметив мысленно, что на эту газету он бы подписался, мальчик вдруг вспомнил, зачем он пришёл. Конечно, рассказы были жутко интересными и фантастическими даже для магического мира и слушать их Антон был готов сутками напролёт, но про дело забывать было нельзя. Луна спокойно отдала ему учебник, даже не замолвив словечко о примерном сроке возврата. Об этом мальчик вспомнил уже у порога своего дома. И сразу он пообещал себе, что после изучения всех заклинаний оттуда, он непременно отдаст книгу Луне и снова послушает мистера Лавгуда. С этой удивительной девочкой он нашёл общий язык. Её пространные и, иногда даже странные рассуждения вовсе не пугали его, а даже наоборот — было интересно послушать о нарглах, про которых ей когда-то давно рассказала мама, о походе за кизляками, одного из которых она кормила прямо с рук. А когда мальчик вспомнил рисунки в её комнате из седьмой части: лица Золотого трио, Джинни, Невилла и надпись «Друзья», повторяющаяся много-много раз, — так он решил стать Луне таким другом, какого она заслуживает. В конце концов, нет ничего плохого в том, что у него появляются новые друзья? Вот-вот, ничего плохого! Настроение у Рона было довольно хорошим, он даже насвистывал на ходу незатейливый мотивчик, но грозный вид «матриарха Уизли» заставил его поёжиться, хотя вечер был достаточно тёплый для августа. Взгляд женщины не давал никаких иллюзий на благополучное разрешение конфликта. Рон заранее приготовился к грозным тирадам матери, весь сжался и не прогадал. — Рональд Билиус Уизли, где вы пропадали? — звучный голос заставлял вздрагивать едва ли не при каждом слове. Даже обыкновенная «вопилка» так не кричала, как сейчас делала миссис Уизли. Но духовно Рональду было не тринадцать, а целых шестнадцать, потому он осмелился поднять взгляд на грозную матушку и выдать спокойным голосом: — Я гулял. Сзади миссис Уизли мальчик услышал лёгкий присвист. Наверняка, близнецы подслушивали на лестнице весь разговор и уже успели проникнуться выдержкой младшего брата. Однако это спокойствие в голосе еще сильнее разъярило мать-наседку, которая даже покраснела от злости. Наверно, никто из сыновей с ней так не вёл себя, предпочитая показывать себя, как жертву. И это было правильно, подумал позже Рон. Всё лучше, чем нарочито спокойным голосом провоцировать быка на бросок. — Ты смеешь разговаривать так со своей матерью, Рональд? Я беспокоилась за тебя, уже хотела броситься на поиски, как ты вдруг входишь и начинаешь грубить своей матери! Родной матери, воспитавшей тебя! Антон прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от ситуации, но миссис Уизли и не думала успокаиваться. — Что, стыдно стало за себя? Посмотри на мать, когда она с тобой разговаривает! Кажется, где-то внутри лопнула струна с характерным хлопком. Мальчик взглянул на мать тем самым взглядом, который когда-то он бросил на Джинни. Рука сама собой потянулась к палочке, которую он всегда носил с собой. Пусть он и не знает ни одного заклинания, но такое оружие рядом вселяло уверенность. — Я просто задержался на прогулке, — твёрдо сказал Рон. Кажется, у него появилась самая гениальная мысль, которая когда-либо могла прийти в голову Рону Уизли. Он расправил плечи, приподнял подбородок и принял самый независимый вид, какой только мог нацепить на лицо. «Интересно, а Гарри уже раздул тётушку, или нет?» — скользнуло в мыслях у мальчика, прежде чем мать ухватила его за шиворот и потащила, как беспомощного котика, куда-то. С лестницы отчётливо послышался смех, видно, Фред и Джордж с удовольствием наблюдали за всем этим. На этот раз миссис Уизли услышала близнецов. Немного ослабила хватку, опустила на пол мальчика и повернулась к лестнице, чтобы накричать и на них. Антон смекнул, что бежать нужно сейчас, пока она отвлеклась, и поспешил рвануть к двери. Это была самая настоящая гонка: кто быстрее — Рон Уизли или заклинание матери? Но эффект неожиданности дал о себе знать, и дверь закрылась уже за мальчишкой, который бежал, непонятно куда. Сердце бешено билось в груди. Рон заскочил в сарай с мётлами как раз в тот момент, когда матриарх Уизли вышла из дома. Раскрасневшая, порядком разозлившаяся, она выбежала на улицу и начала озираться по сторонам. Уизли сосчитал до пяти, присел на метлу и выскочил, после чего взлетел на ней. Миссис Уизли выхватила палочку, но скорость к тому моменту мальчик уже набрал и смог улететь достаточно далеко, чтобы заклинание матери не долетело до него. Для впервые в жизни севшего на метлу Антона это было тем еще испытанием. У Поттера было врождённое умение летать, и Рон Уизли в этом умении явно ему уступал. Смотрел Антон всегда только вперед, даже глаза не косил вниз, чтобы не испугаться и не потерять равновесия. Как он вообще поднял эту палку в воздух, парень до сих пор не понял. По фильму Антон помнил первый урок Полётов для Гарри и Рона. Тогда они вначале поднимали мётлы вверх командой (Рону тогда еще по носу заехала метла), а потом... а потом они не взлетели из-за Невилла. Антон же смог на адреналине сделать то, что вряд ли решился бы сделать просто так. Правда, с каждой минутой, проведенной наверху, ему становилось всё холоднее, отчего пришлось спуститься вниз. Опускался осторожно, до сих пор стараясь не смотреть на еще далёкую землю, но осторожно приземлиться не получилось — все же с метлы упал, причём прямо на асфальт. Ободранная рука еще долго ныла, отвлекая Антона от более насущных проблем. Только что он порядком попортил канон своим самовольным уходом. В голове путались мысли, никаких идей выдать парень не мог, как бы ни старался. Ему было, по-настоящему страшно находиться одному в незнакомом городе, причем ночью. Независимость независимостью, а инстинкт самосохранения никто не отменял. Идея поссориться с матушкой и, совсем как Гарри, рвануть в Лондон, была ужасной. Самое страшное — он не знал, в какую сторону ему лететь. Вроде бы и транспорт был, а вроде — денег с собой никаких, лишь волшебная палочка, которой он не умеет колдовать. В этот самый момент было бы идеальным появление «рояля в кустах» — неожиданно решившего помочь ему волшебнику, или нежданно появившегося «Ночного рыцаря». И в этот самый момент, словно по заказу, появился синий двухэтажный автобус. Немножко запоздал он, но ничего страшного, ведь приехал всё-таки. Выглянувший из-за дверей парень оглядел с головы до пят рыжего мальчика, вышел из автобуса и осмотрелся, словно кого-то искал. Потом, всё же подозрительно косясь на мальчика, спросил: — Ты никого здесь не видел? Антон удивленно расширил глаза, осмотрелся и помотал головой. Тогда парень махнул рукой пренебрежительно, запрыгнул на ступеньки лестницы. Радостный Рон пошёл за ним, готовясь отдохнуть в автобусе, но вход ему загородил этот странный парень. — Ты куда, малыш? — спросил тот мальчика. — Можно я зайду в автобус? — несколько раздраженно пробурчал Рон, пытаясь проскочить мимо этого человека. — А зачем? — Как зачем? Мне нужно в Лондон! — теряя остатки терпения, сказал мальчик. — А вы проезд оплатите, молодой человек? Рон невольно замер, глядя во все глаза на, как он понял, кондуктора. Имя заодно вспомнил — Стэн Шанпайк, который потом еще в седьмой книге появлялся. — Заплатить? — растерянно спросил мальчик. Он как-то позабыл, что за поездку в «Ночном Рыцаре» Гарри заплатил. А с собой у Рона не было ни гроша. Стэн, заметив растерянность Уизли, мягко столкнул его вместе с метлой со ступенек. Дверь сразу же закрылась, и автобус полетел дальше, по своему маршруту. Еще минуту стоял в ступоре Рон, прежде чем понял — он же мог у Стэна спросить, в какой стороне Лондон! Вот он дурак! Мальчик стукнул себя по лбу и, на всякий случай, еще добавил, чтобы мозги встали окончательно на место. Надо же было так опростоволоситься! Идиот он! Даже тролль сообразил бы, в отличие от него! Злые слёзы появились в уголках глаз. Чертовски обидно было мальчику — вот он, стоял автобус, а потом уехал куда-то, оставив его в пустынном маленьком городке, без гроша в кармане. Искренне не понимал Рон, как можно оставить ребёнка одного, даже не отвезти его родителям. Неужели магическому миру всё равно на детей? Этот вопрос заставил его изрядно задуматься. Если министр Магии способен допустить такое соревнование, как Турнир Трёх Волшебников, то да — магам наплевать на подрастающее поколение. Дамблдор сделал ошибку в общении с Томом Реддлом и не исправил её — так он стал Тёмным Лордом и до сих пор угрожает безопасности магической Англии. Да и во многих фанфиках Поттер же всё-таки спрашивает у Дамблдора, зачем тот его отдал родственниками — и, либо не получает ответа, либо же старик сильно завирается. Значит, и на Избранного властям всё равно? Рон легко мог рассуждать на философские темы — ему нечего было делать в этом месте еще несколько часов, пока не настанет утро рабочего дня, пока он не сможет найти прохожего, который покажет ему, в какой стороне находиться Лондон. А пока мальчик брёл в обнимку с метлой августовской ночью, под беззвёздным небом, по едва освещаемым фонарями улицам. Ближе к утру он набрёл на железную дорогу, а затем легко долетел до станции на метле, легко приземлился на платформу, пока на ней никого совсем не было, и побрёл к расписанию. Эта платформа, как он понял, принимала поезда, едущие куда-то в сторону Глазго. «Глазго — не Лондон,» — здраво рассудил Антон и перелетел на другую платформу. А эта принимала поезда как раз едущие на Лондон. Пришлось сидеть и ожидать первого поезда, который точно покажет — куда ему лететь. Двух часов мальчик не выдержал, всё задремал он на скамейке. И расплатился за свою беззаботность — сторож его выгнал за воротник с платформы, при этом ворча на всю платформу. Однако успел заметить мальчик, что на его платформе люди ждут поезда слева, а значит... лететь ему в противоположную сторону! Эврика! Оседлав свой транспорт, мальчик напряг силу воли и приказал метле лететь. Та зашевелилась немного, но потом опять омертвела. Мальчик пихнул её ногой и во второй раз попытался заставить её лететь. И она всё же приподнялась над землёй, постепенно поднимаясь в высь. Молодой человек, шедший к станции, удивленно заметил метлу в воздухе и на ней... человека! Он пару раз моргнул, протёр глаза и вновь устремился свой взгляд на невиданное чудо. Но нет, это была всего лишь птица — показалось. Он облегченно выдохнул, проводил взглядом всё набирающую высоту крылатую красавицу, а потом пошёл дальше. Его коллеги позже общим советом постановили: у молодого человека закружилась голова, из-за чего ему почудилась ведьма на венике. Парень особо не протестовал против такой трактовки, начисто забыв, что на метле сидела никакая не ведьма, а маленький рыжий мальчик.