не платье

Шила платье, а вышла кольчуга. Чёрная, по фигуре. Да и не своими руками шила. Хару поправляет края пиджака и морщится — не привыкла ещё, не хочет, а надо. Сама решила. Хару, впрочем, многое решила сама. Обратила внимание на странного ребёнка, шагающего на её заборе. Увидела в Саваде героя любовного романа, хотя женственности и смазливости в нём тогда было больше, чем в ней или той же Киоко. Ответила на колкое слово Гокудеры и осталась для него «глупой женщиной» на долгие десять лет. Хару, впрочем, многое привыкла решать сама. Отец посвящен работе, мать — дому и цветкам в горшочках, которые в детстве так забавно разбивались о пол. Вдребезги. Как её жизнь в данный момент. Хару решила — она будет защищать Тсуну, не Вонголу. Она вообще ради самого Савады пришла, хотя и любви к нему давно не было. Смысл любить того, кто в свои четырнадцать был нежнее и хрупче тебя? Будь Хару искреннее, она бы могла сломать ему позвоночник простым хлопком по спине. Нет, она, конечно, преувеличивает, но суть-то от этого не меняется. Да и Тсуна в платье выглядел бы тогда очень мило. А у неё кольчуга. Колется, раздражает, глаза мозолит. Костюм право очень хорош. Словно не на задание идёшь, а на деловую встречу с целью показать себя практичной и умной. Словно не убивать идёшь, а после работы возвращаешься домой. Хару щурится, смотрит в зеркало — но не видит себя. Кольчуга сшита по фигуре, волосы собраны в высокий хвост, туфли жмут, руки дрожат от нервозности. Это не я. Это кто-то другая. Она — не я. Но Хару отгоняет из головы непрошенные мысли, вызывающие сомнения. Она ведь сама решила. И она пойдёт до конца. Стоящий за её спиной, Гокудера мрачно разглядывает её и впервые, за долгие десять лет их знакомства, жалеет. Шила платье, а вышла кольчуга. В кровавых пятнах.