***
Натянув действительно мешающий дышать шлем, Брок сел в машину. У его команды было задание, только вот его цель немного отличалась. Так, самую малость. Иногда, когда его настроение всё же соскакивало с маниакально-депрессивного, он даже находил в своём шлеме некоторые плюсы. Например, можно не прятать эмоции. Удобно конечно, но, как он предполагал, именно развившаяся из-за этого плюса привычка и послала все его дальнейшие планы в никуда. Понимание, что Кэп всё же их выследил, накатило волной облегчения. Теперь его, именно его план придёт в исполнение. Рассказывая полосатику про Барнса, Брок на секунду почувствовал радость, но тут же его запястье прошила вспышка боли, несильная, скорее, неожиданная, так что Брок просто продолжал говорить. На самом деле, он смог бы сбежать, залечь на дно, особенно сейчас, когда ГИДРа зализывает раны. Он мог бы, проблема заключалась только в том, что он не хотел этого. С его ожогами его всё равно найдут, так что он видел для себя только один выход: — Ты готов умереть? — Истинное наслаждение видеть лицо Роджерса, когда тот замечает гранату. Брок практически успел выдернуть чеку, автоматически заканчивающую его пребывание на этом свете, но тут внезапно накатила вторая волна. Она охватила практически всю правую руку, так что хватка ослабела, и в тот же момент граната оказалась вне зоны его досягаемости. У него была и другая, но воспользоваться ей он всё равно не успел, снять шлем оказалось наиглупейшей идеей, с его затылком встречается что-то твёрдое.***
Очнулся он, да неужели, в больничной палате, крепко привязанным к кровати. Их что, ничему не научил прошлый раз? Брок хмыкнул, с наслаждением представляя сломанную капитанскую шею. Он просчитывал варианты, с помощью которых смог бы вновь оказаться на свободе, а потом вдруг заметил, что боль в его руке практически стихла, сконцентрировавшись в основном на запястье. В голове проскользнула подленькая мыслишка, но он усилием воли от неё избавился. В конце концов, ничего поделать он всё равно не может: руки, как он уже заметил ранее, крепко прикреплены к кровати. Следующие несколько часов он провел в полнейшем одиночестве и успел поблагодарить себя, что перед миссией он ничего не ел и не пил. Затем пришел врач, провел осмотр и с несколько глумливой, по крайней мере, так кажется самому Броку, ухмылкой сообщил, что в ближайшее время, до перевода в камеру, ему доступно будет только судно. Рамлоу предположил, что это связано с его предыдущим побегом. После этого док склонился к его запястью и что-то неразборчиво воскликнул. Внезапно его осенило, что запястье ничем не закрыто, и Брок едва сдержал порыв проверить путы на прочность. Он не сомневался, что любые его действия будут расценены как угроза, а получить куда-нибудь электричеством в его планы пока не входило. — Если вам понадобится медсестра, нажмите на красную кнопку, — заявил доктор напоследок. После этого он покинул палату, выглядя донельзя потрясённым. Стив Роджерс Когда Рамлоу оказывается предателем, Стив почему-то может думать только о том, сколько тот, служа в ГИДРе, может поведать ему о Баки. Собственно поэтому он его и ищет. И, как оказывается, не зря. Рамлоу задумал выкрасть биооружие, и команда Капитана устремляется за ним. Стоя напротив мужчины, Стив почему-то не может задать действительно интересующий его вопрос, спрашивая лишь о заказчике. Впрочем, Рамлоу говорит о Баки и без каких-либо дополнительных вопросов. Это настолько ошеломляет, что Роджерс благополучно пропускает момент предположительной активации гранаты. Тем не менее, ему везёт, и по какой-то неведомой причине пальцы Кроссбоунса ослабевают. Стив успевает только конфисковать гранату и подумать о наличии других, как с затылком Рамлоу встречается тяжёлая доска. Женщина, воспользовавшаяся подобным оружием, выглядит немного напугано. К сожалению, его хватает лишь на простое «спасибо» и, подняв Рамлоу с земли, Кэп уносит его в сторону машины. По дороге он едва не сбивает столб, так как его запястье прожигает неожиданная вспышка боли. Он хмурится, но всё же заставляет себя сконцентрироваться на дороге. Уже сидя в машине, он позволяет себе задуматься о возможности появления имени на своём запястье. Это кажется практически смешным, но сама возможность кажется предательством по отношению к Баки. Он вспоминает, что несмотря на совершенно различные истории, кое-что общее они всё же имели. Точнее, пустые запястья без чего-либо, что бы это скрывало. Ну и к тому же, лишь они знали, что подобное положение вещей для них значит, потому что Баки на людях держался подчёркнуто жизнерадостно, а Стив вообще мало кого интересовал. Так они и оставались лучшими друзьями, что совершенно не мешало Стиву иногда мечтать, что именно Баки станет его родственной душой. Нет, он был в курсе, что другу нравились исключительно девушки, но они оба были отчаянно одинокими тогда. Не то чтобы теперь Стив ощущал себя как-то по-другому. На самом деле, именно в этом сыворотка только усугубила положение. До неё оставалась хоть крошечная надежда, что когда усовершенствуется тело, у него вдруг появится пара. То есть, не то чтобы он серьёзно предполагал, что пары у него нет из-за физических недостатков, но… Впрочем, ладно, именно так он и думал. Но, по крайней мере, с помощью нового тела он смог спасти Баки, что оказалось тем, что в очередной раз удержало его на плаву. Некоторое время он даже наивно предполагал, что сможет остепениться с Пэгги, особенно учитывая то, что запястье той также сияет девственной белизной. Впрочем, когда Стив оказался в секундах до столкновения с водой, даже несмотря на то, что он обещает ей, он понял, что умрёт и это показалось до странного правильным. Единственный по-настоящему родной ему человек погиб, и он не думал, что в конце-концов он смог бы справится с этим. Очнувшись в 21 веке, Стив всё ещё не готов отпустить друга, но хотя бы принимает мысль, что Баки больше никогда не будет рядом. И тут внезапно оказывается, что тот жив. И вот теперь горит запястье. Это больно, он практически точно ошибается, но он продолжает надеяться, что на следующий день имя на его запястье будет начинаться на Д. Брок Рамлоу За несколько дней запястье окончательно заживает, но ему даже не думают хотя бы озвучить имя родственной души. Он предполагает, что и не скажут, и это внезапно кажется чертовски грустным. Так что транспортировки в тюрьму Брок ждёт ну очень сильно. На самом деле, он вообще не понимает, почему его держат тут так долго, но от непрерывного лежания в одной позе ему всё хуже. Зашедший в комнату док кажется неожиданно воодушевлённым. Он подходит к Броку и что-то защёлкивает на его запястье. Закрывая имя, внезапно чётко осознаёт Брок. Они не собираются дать ему возможности узнать хотя бы его. К горлу медленно поднимается отчаянье. Он кристально ясно понимает, что на этот раз его никто спасать не будет. Слишком уж отчаянным был его поступок. Сколь бы хорошим специалистом он ни был, никому не нужен человек, плюющий на прямые приказы. А значит, в камере он и останется, так никогда и не узнав, что за имя на его запястье. Брок упрямо стискивает зубы, так легко он ещё не сдавался. Он должен верить, что найдёт выход. Далеко не всегда за его спиной стояла ГИДРа, так неужели и в этот раз он не справится без её помощи? Тем более, в этот раз мотивация была лучше некуда, и, если чёртов доктор надеется, что он вот так вот сдастся, да хрена с два. Он лучший, даже несмотря на отсутствие сыворотки в крови. Хотя как раз сыворотка сейчас бы не помешала. Нахмурившись, он в очередной раз повторяет себе список всевозможных побочных эффектов. — Вас переводят, — голос дока звучит действительно радостно. Брок лишь криво ухмыляется в ответ. Стивен Роджерс Проснувшись, он первым делом смотрит на запястье, и имя там действительно появилось, только вот на поверку это оказалось ужасным. Имя «Брок» на его запястье звучит как насмешка судьбы. Внезапно бытие освещает робкая надежда, мало ли по земле ходит Броков? Тогда он звонит в больницу и просит врача подтвердить свою догадку. В тот момент он не желает думать ни о каких запретах. Когда мужчина перезванивает, у Стива трясутся руки. Он не представляет, что будет делать, если это внезапно окажется правдой. Однако оно и оказывается. Его родственная душа — Брок Рамлоу, плохой парень, который пытался убить их обоих. — Я не хочу, чтобы он знал об этом, — собственный голос кажется непривычно хриплым, и Стив не может поверить, что он делает это, но всё же он делает. — Вы же осознаёте последствия? — голос в трубке звучит взволнованно. — Если вы не примете связь, вам обоим будет становиться всё хуже! — Представляю. Мне всё равно. Он желал умереть, туда и дорога, — на самом деле, он не хотел говорить ничего подобного. Слова будто бы чужие: холодные и злые. — Хорошо, — голос доктора звучит твёрдо, хоть Стив и не представляет, насколько тяжело ему это даётся. Он просто надеется, что рано или поздно национальный герой одумается, и уж лучше бы это произошло до того, как станет слишком поздно. Брок Рамлоу То, что ему не показали имя, могло означать только одно: человека этого он знал, и тот уже был в курсе всех перестановок. В противном случае ЩИТ не отличался от Гидры даже на немного. Это было бы даже обидно, на самом деле. Ведь природа та ещё шутница. Если хотя бы один из пары знал другого в лицо, он был обязан хотя бы попытаться наладить отношения. Пары могли и разойтись, обязательным условием считалась лишь попытка. Без неё их обоих ждала достаточно медленная смерть. И кто же мог настолько его ненавидеть? Ясно, что у него было полно недоброжелателей. Но он не представлял, что кто-либо из них пожелает разделить с ним смерть. Нет, убийцы ГИДРы имели при себе яд и готовы были им воспользоваться, но умереть, вместо того чтобы просто послать его в лицо? На миг он задумался, что, тот человек просто не может появиться рядом с ним в ближайшее время? Брок знал, что у них в запасе ещё около двух-трёх месяцев, прежде чем всё действительно подойдёт к печальному исходу. И он действительно надеялся на здравомыслие своей пары. Теперь, когда его месть вновь не удалась, жить хотелось с удвоенной силой. Тряхнув головой, Брок заставил себя сосредоточиться. Он будет решать проблемы последовательно. Итак, первая задача: свалить, наконец, из этого чертового места. Стивен Роджерс Стив чувствовал, что не должен это подписывать. Нет, он мог бы, но точно не теперь, когда Баки в опасности. Они схватили его, и Стив прекрасно знал — не отпустят. А уж если все их данные будут обнародованы… Стив понимал, чем руководствуется Тони, в конце концов, они оба, как, впрочем, и вся команда, чувствовали ответственность за каждого погибшего человека. То, как эта женщина с ним разговаривала. Стив сочувствовал ей в её горе, но и возложить всю ответственность за происшедшее на их плечи не мог. Несмотря на то, что сам он поступал так постоянно, это казалось совершено несправедливым по отношению к другим. Они убеждали себя, что не могут спасти всех, но это как-то не помогало, по крайней мере, ему уж точно. Неосознанно обхватывая браслет, под которым скрывалось ненавистное имя, Стив чувствовал, что начинает успокаиваться. Правда лишь до момента, как осознал, чем именно он занимается. Он всё ещё помнил горестную ухмылку Брока, собиравшегося избавиться от них обоих. Что ж, Стив всё ещё думал, что может позволить ему это. Ему бы только ещё немного времени. Спасти Баки — это станет его последним делом на земле, делом, которое он так и не смог завершить много лет назад. А потом, ну, Стив был полностью уверен, что его нынешние друзья помогут его другу из прошлого. В любом случае Джеймс Барнс всегда намного лучше приспособливался к жизни вокруг него. Стив только надеялся, что тот сможет его простить. Ведь он должен был умереть ещё давным-давно от какой-нибудь болезни. В любом случае, это решение принадлежало Стиву, и он уже принял его.***
Стив чувствовал себя бесконечно усталым. Это чувство пронизывало всё его существо, выламывая наружу кости. Смотря в глаза ошеломлённому Тони, он чувствовал себя гадко, но не мог поступить иначе. Его Баки валялся сейчас без руки, и он не мог его оставить, никогда. Так что оставлять пришлось такого же измученного Старка. Тот, по крайней мере, был по правильную сторону от закона. Обиженный, какой-то детский выпад по поводу не принадлежащего ему, Стиву, щита заставил оставить щит там. Он понимал или думал, что понимал, что Старк не имеет в виду именно того, о чем говорит, и просто смертельно обижен, ведь ему предпочли убийцу его родителей. Но он, он не может по-другому. Он чувствует, что ему осталось недолго, и ему хочется, чтобы щит оставался у Тони. Возможно, тот когда-нибудь сумеет его простить. Составляя письмо, Стив очень надеется, что Старк всё же решится позвонить.***
Он так много должен тем, кто пошёл за ним и угодил в чёртову (о, он не может подобрать для этого места другого слова) подводную тюрьму. Так что он чувствует себя практически счастливым, когда все они оказываются в безопасности.***
Глядя на Баки, находящегося по ту сторону стекла, Стив на мгновение пожалел, что так и не удосужился ничего ему сказать. Скорее всего, когда Баки в следующий раз проснётся, его уже не будет. Ну, теперь у него по крайней мере есть король Ваканды, чувствующий себя виноватым. Стив был уверен, что тот сделает для Баки всё что сможет. Баки Барнс Едва открыв глаза, Баки понял, что лечение для его мозгов не нашли. Однако, когда прямо тебе в глаза смотрит разъярённый Тони Старк… ну, приятного, в общем-то не слишком много. Баки попробовал пошевелиться. На этот раз его никто не привязывал, так что движениям мешала только собственная слабость. Вновь смотреть на Старка совершенно не хочется, но выхода, кажется, нет. Всё же тот пробрался в Ваканду, так что Джеймс искренне надеется на его добрые (ну хотя бы не слишком разрушительные) намерения. — Я тебя ненавижу, — хмуро произнес тот, кажется, всё же решившись начать говорить. — Ты убил их, — продолжил будто бы через силу, сжимая руки в кулаки. На секунду закрыв глаза, судорожно вдохнул воздух. — Ты нужен Кэпу, — выдал он наконец цель своего визита. Джеймс попытался задать вопрос, но, похоже, от свежеразмороженного тела он хотел слишком многого. К счастью, Старк, видимо представлял возможные затруднения, так что информацию выдал практически сразу. — Мне позвонила Ванда, — он всё ещё говорит о девушке с нежностью, как о младшей сестре. — Она напугана, очень. Когда Роджерс внезапно исчез со всех радаров, никто не насторожился. Он мог просто захотеть побыть в одиночестве. Но прошло две недели, а тот так и не появился в поле видимости. Старк устало потер усталые глаза, видимо проработав куда больше положенного нормальному человеку. Впрочем, вряд ли кто-то назвал бы его нормальным. — Напуганная Ванда подняла всех на уши, но никто не обнаружил даже чёртового следа. Он никогда так не пропадал. — Может, причиной тому стала его пара? — речь после разморозки немного путаная, но Старку хватает. — А разве она у него есть? — в голосе звучало неприкрытое изумление. — Ну, судя по браслету… — Баки широко ухмыльнулся, — он бы не стал носить его с пустым запястьем. Что, никто не заметил изменения его статуса? Старк лишь покачал головой, о чём-то напряжённо задумавшись. Внезапно он побледнел. — А знаешь, слышал я про одного человека с неснимающимся браслетом, — в голосе Старка было что-то крайне тревожное. Достав из кармана крайне странный, на вкус Баки, телефон, он куда-то позвонил. Барнс не слышал ответов, но даже вопросы заставили его оклематься куда быстрее, чем он это делал обычно. — Привет, разузнай, пожалуйста, кто был лечащим врачом Брока Рамлоу. — О, спасибо большое. — Здравствуйте, передайте, пожалуйста, трубку мистеру Ризу. Скажите, что от мистера Роджерса. — Здравствуйте, мистер Риз, подскажите, пожалуйста, какое имя на запястье у Рамлоу? — Он погибнет, и это будет на вашей совести. — Я знаю, что для капитана вы способны сохранить любую тайну. Однако ещё раз повторяю, тогда капитан умрёт. — Ну что ж, это ваш выбор, — последние слова Старк едва ли не прорычал, едва справившись с искушением отшвырнуть телефон куда подальше. — Итак, у нас вырисовывается задача первостепенной важности, — Старк смотрел крайне мрачно. — Мы должны выкрасть Брока Рамлоу из тюрьмы. Брок Рамлоу Брок чувствовал, как из него по капле утекает жизнь. Его посадили в одиночную камеру и предприняли столько мер безопасности, что тут, наверное, даже знаменитый Капитан Америка не справился бы. Мысли о капитане разжигали в душе агрессию, хоть какую-то эмоцию, которую он мог в себе вызвать в нынешнем положении. Иногда ему просто хотелось, чтобы всё побыстрее закончилось. Это было пыткой, которую он не мог остановить. Он чувствовал, как поджаривается его душа (не то чтобы раньше он верил в её существование). Он никогда не сдавался, но в этот раз, похоже, проиграл окончательно и бесповоротно. Он не хотел даже думать об этом, но круглосуточное пребывание в маленьком закрытом пространстве не оставляло множество вариантов досуга. Так что он просто подгонял себя поближе к могиле. Он не мог спать, но по какой-то странной насмешке судьбы, как только он смог кое-как задремать, кто-то проник в его камеру и вырубил его окончательно.***
— У нас остался последний вариант, и ты прекрасно об этом знаешь! — При пробуждении нещадно болела голова, но он был жив и всё ещё не в камере, что делало этот день воистину удивительным. — О, ты очнулся. — Когда он приоткрыл глаза, оказалось, что Старк смотрит именно на него. Впрочем, Броку было не до него, поскольку, если ощущения ему не солгали, он наконец-то мог узнать имя придурка, так классно распоряжавшегося их жизнями. Поднеся, наконец-то свободное запястье к глазам, Брок подумал, что ошибся. Он даже пару раз проморгался для верности. Но, к сожалению, на запястье всё так же оставалось единственное имя, которое он не ожидал увидеть. — Ты должен отследить его, — хмуро заявил ему Зимний Солдат. Брока немного передёрнуло от перспективы грядущих разрушений. — Как? — О, они могли не сомневаться, он был также заинтересован в скорейшем возвращении героя Америки. — По крови! — неожиданно в разговор вновь встрял Старк. — Есть тут один рецепт. Ты можешь отследить его местоположение с точностью до метра. — Ну что ж, кажется, кончина вновь откладывается.***
— Серьёзно? — Старк возмущённо зажал нос. — Не мог почище места для депрессии найти! — Они стояли посреди заброшенного склада, и Брок со всё возрастающей ясностью чувствовал нарастающий зов. Вскоре они увидели сгорбленную фигуру, сидящую, предположительно, на мешках с мукой. — Тебе просто надо увидеть его метку! — шептал Тони. — Я знаю. — И он всё же решился подойти поближе. Стив выглядел, пожалуй, даже хуже, чем он. Выдохнув, Брок всё же дотронулся до его руки, тут же проваливаясь в разноцветный поток чужого сознания. Оказавшись внутри, он едва не задохнулся от чувства вины, окутывавшего Роджерса плотным облаком. Стив винил себя абсолютно во всем. Его сердце разрывалось от тоски и одиночества. Это всё было очень больно, но он чувствовал, как смерть сейчас буквально отталкивает от них. Сознание мужчины теперь определялось как родное, и Брок внезапно кристально ясно понял, что никуда он теперь не уйдёт. У него не было дороги назад. Роджерс взвалил на себя слишком большую ношу, которая в конце концов едва не погубила их обоих. И, несмотря на всё, что заставляло их буквально ненавидеть друг друга, он собирался поделить эту ношу на двоих.