Люди войны

На Земле 4591 год. Год прорыва технологий, открытий и стремлений к великому. Учёные создали лекарство от многих болезней, которые ранее считали неизлечимыми, нашли ответы на важные вопросы мироздания. Нет больше ни религии, ни страха перед старухой с косой. Всем заправляют наука и искусство. Однако, как всегда бывает с людьми, имелась одна проблема: народ требовал и будет требовать хлеба и зрелищ. Именно поэтому граф Леонид Лейб выкупил пустыри, образовавшиеся на месте Тихого океана, и создал первую войну, выращенную специально для развлечения обычной публики. Туда были отправлены преступники и бездомные, которым внушили, что они обязаны сражаться с врагом страны, тем самым зарабатывая себе свободу и богатства. Люди, которые когда-то помнили и знали друг друга, разделились на два лагеря, убивали, не зная жалости. В вечной войне рождались их дети, дети их детей. Они стали людьми войны, для которых понятие мира ассоциировалось лишь со старыми легендами и пиками за высоким забором, ограждающим их от реальности. У них уже не было целей и стремлений. Богатство, свобода, честь... Какой в том смысл, если ты всегда живёшь на грани смерти? * * * Она прижимается к холодной земле, едва заметно дрожит, но не спускает настороженного взгляда с горизонта. Там, на другой стороне, чужие. Их около десятка, враги хорошо вооружены. Они пришли убивать. Им нет дела до чьей-то безоружности. Мельпомене холодно, она получше натягивает воротник тонкой куртки. Провизию не доставляют уже несколько недель. Может, существа, живущие за стеной, забыли о том, что есть те, кто ещё сражается? Или в этой войне нет смысла, поэтому Свободные так легко бросили их... Они ведь за оградой, её не пробьют. Никогда. – Двенадцать. В двадцати метрах от окопа. Вооружены автоматами Е-678 с ледяными зарядами. Что думаешь? – Селиан никогда не отличался пессимистичностью. Но сейчас он превзошёл самого себя. Рядом угроза жизни, реальная угроза, а он улыбается, поправляет лохматые волосы. – Думаю, что нам очень повезёт, если мы выживем. У меня автомат С-432. Один патрон. Разрывной. У тебя вообще ничего. Предлагаю стрелять. А дальше как пойдёт, – девушка целится не в человека, нет. Это чужой. Враг. Которого нужно уничтожить. Немедленно. Чтобы не воскрес, не осквернил мир своим присутствием. И Мельпомена честно старается не думать о том, что у чужака лицо юного мальчика, едва ли перешедшего черту шестнадцати лет. Многие из них юны. Говорят, старшие соратники ушли к стене, требовать укрытия и спасения. И исчезли. Оставшиеся не особо горевали. Здесь, на фронте, все границы между старшими и младшими стираются. Стираются и многие условности, привязанности. Становится ценнее дружба и ненавистнее подлость в любом её проявлении. Ближе к стене есть поселение. Вот там действительно живут семьи. Там всё иначе. Они всегда были трусами. И такими останутся до конца всех боёв. Живут в стороне, дальше от линии огня, забывая о том, что где-то совсем рядом дети – боже, совсем ещё дети – с оружием бегут на своих ровесников. Вражеский боец падает, остальные с тихим криком роняют автоматы, метаются по открытой местности, представляя собой отличные живые мишени. Новички. Совсем ничего ещё не умеют. Удача. Если бы только у них было оружие... Всё сложилось бы иначе. Когда последний чужак прячется в окоп, Селиан громко смеётся: –Здорово, правда? Сидят там и трясутся, как бы мы их не убили. А у нас нет патронов. – Молись, чтобы ветер не донёс до них твои слова. Зелёные бывают жёстче взрослых. Они ещё слабо понимают цену чужой жизни. Но зато осознают, что сами они ещё хотят побыть в этом мире, – улыбается девушка, отступая вместе со своим другом назад, к их базе. Они выиграли этот бой. Обошлись без потерь. Это уже победа. Снова. Когда-нибудь подобное везение закончится. И Мельпомена не знала, как она будет жить дальше, если кого-то из её близких не станет. Представлять свою смерть ей отчаянно не хотелось.