***
Работа идет полным ходом, и Артур ужасно доволен, несмотря на то, что весь мир катится к чертям, ведь под его началом работают целых 50 человек! Сам Артур неизменно работает с Брагинским. Из них отличная команда. — Так, всё, перерыв, — Иван хлопает Артура по плечу. — Не перетруждай себя. — Я работаю над вакциной, — Артур пытается скинуть его руку, но безрезультатно. — Если ты грохнешься в обморок от перетруда, то кто ее за тебя сделает-то? Артур впервые с начала рабочего дня поднимает глаза на Брагинского. — Ты? Тот смеется. — Не мели чепуху. Давай, идем, — и буквально вытаскивает Артура из кресла. На перерыв они уходят в столовую. Артур с кислым лицом ставит перед собой поднос с едой, Иван просто садится напротив. Оно и к лучшему, думает Артур, еда здесь просто отвратительная, как будто он вернулся обратно в Англию. Брагинский как-то пошутил, что если они не умрут от вируса, то их доканает здешняя еда. Артур усмехается. — Что? — Иван переводит взгляд от окна на него. — Да так, — Артур пододвигает к себе чай, — вспомнил кое-что. Иван кивает и снова отворачивается к окну. Между ними никогда не повисало неловкой тишины, но Артуру кажется, что это она и есть, и он говорит первое, что приходит в голову: — Знаешь, к нам снова мэр заходил. Снова спрашивал, как там вакцина. Господи, я и так подгоняю себя как могу, да еще и этот идиот, век бы его лица не видеть. Иван понимающе улыбается. — Ничего, Артур, я уверен, ты сможешь найти лекарство. Артур кивает. — Да, мы сможем.***
К концу рабочего дня остаются только Иван и Артур. Артур уже собрал вещи и как раз собирался уходить. Иван возвращается к своему дивану, когда Артур вспоминает: — Я забыл… — Сходить к пациенту номер 26? Ну иди-иди, передай ему от меня привет, — Иван усмехается, забрасывает свои длинные ноги на диван. — И свет не забудь выключить. — И убирает руки за голову. Артур кивает его затылку, сжимает в руках портфель и спускается на нижние уровни, туда, куда они клали всех больных. Сейчас пациент номер 26 там один. Артур не боится к нему заходить, поправляет подушку, проверяет жизненные показатели, садится и читает вслух пару глав из книги, что он принес недавно. У Артура это уже вошло в привычку. — Спокойной ночи, — говорит Артур зачем-то. Когда он выходит, его проверяют на заражение, и он уходит, выключив везде свет.***
Артур очень пристально изучает новую разработку, проверяя на изъяны. — О, кажется, здесь ошибка, — говорит Брагинский, склонившись над листами с вычислениями. — Где? — Артур хмуро забирает у него листки и смотрит на обведенную Иваном ошибку. — Черт возьми, точно! И как же я ее проглядел! Теперь всё составлять заново. На это уходит несколько часов. Артур возвращается и смотрит на Брагинского, который, сложив ноги на стол, как-то довольно улыбается чему-то своему, прикрыв глаза. — Спасибо, — говорит Артур еле слышно. — За что? — Иван открывает глаза и вскидывает брови, даже убирает ноги со стола, чтобы нормально сесть и удивленно посмотреть на Артура. Тот показывает листки. — За это. Без тебя я бы не заметил ошибки. — Ерунда, — Брагинский только отмахивается, растягивая губы в улыбке. — Всё для твоего пациента 26. Артур хмурится. — В смысле? А Иван закатывает глаза. — Ты ведь не ради мира стараешься, а. Я тебя знаю, чертов ты скряга, — и, прищурившись, трясет пальцем, — ты бы мир так и пустил под откос. Так что же это за пациент 26, м? Артур так и садится, откладывает листки и почти обхватывает себя руками. — Ты не помнишь? Иван жмет плечами. — Я многое помню, лучше уточни. — О секции Б. — Ох… Артур кивает. — Знаешь, это ведь не просто пациент, — говорит он спустя какое-то время. — Жизнь зараженных исчисляется днями. Ну, двумя неделями максимум. Когда секцию Б перекрыли, там было 26 человек. 25 так и умерли через пару дней, через неделю. А он всё еще жив, представляешь? Спустя месяц! Это поистине невероятно. Я изучаю его кровь, днк, — Артур показывает еще какие-то бумаги, — и если мне удастся понять, в чем причина, возможно, я смогу создать лекарство и вылечить его. Он ведь… — Артур осекается, пытаясь собраться с мыслями, — мой друг, единственный для меня близкий человек. — Эй, обидно как-то, — ворчит Иван. — Ты не в счет, — улыбается Артур, и между ними снова повисает тишина, как в столовой. А потом Иван почти подскакивает и в два больших шага подходит к Артуру, кладет руки на его плечи и разворачивает к компьютеру, он даже возмутиться не успевает. — Тогда вперед, за работу, — весело говорит Иван. — Пора тебе найти лекарство уже, Артур, а то затянул ты с ним, не считаешь? Артур благодарно сжимает руку Ивана и кивает. — Да, нам пора.***
Дольше, чем Артур ищет лекарство, он думает о том, где они совершили ошибку. — На кой черт ты вообще пошел на медицинский, а? — спрашивает он однажды довольно резко. Иван жмет плечами. Он вообще часто жмет плечами. А еще руками. Всякие кнопки. — А ты? Ты-то уж точно не людей лечить собирался. — Я спросил первым, вообще-то. — Я пошел лечить людей. Ты? — Я… — Артур не знает, что сказать. — Я хотел создавать чертовы лекарства от всяких пандемий типа этой, а не сидеть здесь, изучая всякие разработки, которые не работают ни черта, и терять время. Артур закрывает лицо руками. Да где же они совершили ошибку, черт возьми! — Артур… — Я теряю время, оно просачивается сквозь мои пальцы попросту в никуда, — шепчет он. — Я не смогу сделать лекарство, мы ведь всегда работали вместе. Господи, помоги мне, без тебя я не справлюсь. Иван встает со своего дивана, подходит и берет листы. Потом возвращается и садится обратно. Артур отнимает руки от лица и смотрит на него. Иван хлопает по пустому месту рядом с собой. Артур плюхается так устало и подавлено, что Брагинский сначала вздыхает, а затем улыбается. — Помню, ты выглядел так же на зачете по химии. Ну что ж, давай разбираться. Вот увидишь, у тебя всё получится. — Да, у нас всё получится. Только это в десять раз страшнее, чем зачет по химии.***
Артур периодически думает о том, зачем он пошел на медицинский. Возможно потому, что ему некуда было идти, и он просто пошел за Иваном. Возможно, это была первая его ошибка в череде тех, которые он совершает и которые приводят к конечному результату. Но поначалу Артуру казалось, что он нашел свое место в жизни. И среди всех этих зачетов, вечеринок и кучи проблем появляется «мы». Артур не понимает, почему Брагинский упорно заставляет сказать его «я».***
Следующие дни они не вылезают из центра, и Артур впервые узнаёт, как чертовски неудобно спать на диване. Но всё же Артур выходит наружу, а Иван — нет, поэтому такой вопрос был закономерен, хоть Артур и старался его избегать. — Как там Амелия? Артур замирает и смотрит на Ивана. Тот изучал какую-то фотографию, и взгляд у него был такой… Артур предпочитает не смотреть и думает, что сказать. — В порядке она, ты же ее знаешь, — наконец отвечает он. — Справится с любыми проблемами. Даже возможно, что она уже давно в безопасном месте. Иван улыбается, складывает фотографию пополам и кладет в нагрудный карман халата. — Кстати, — говорит он, — а тебе разве не нужно работать над лекарством? — О, — Артур садится и крутится на своем стуле, — мы с ним закончили. Результаты должны прийти в скором времени. А пока как насчет посмотреть фильм? — Фильм? — Ага. Я принес парочку. А то мы с этой эпидемией совсем себя радостей лишаем, да и ты никуда не выходишь. Давай, мы давно ничего не смотрели. Иван, естественно, соглашается. Они просматривают несколько фильмов подряд, когда Иван засыпает. Артур осторожно достает у него фотографию, рвет ее и утилизирует. Артур ненавидит себя за это, но так надо.***
Когда приходят результаты, Артур начинает ненавидеть себя еще сильнее.***
Когда приходит мэр, они только отправляют очередную разработку на анализ, и Артур вспоминает все ругательства, которые знает, даже те, которым его научил Иван. — Ну, как продвигается? — спрашивает мэр и натягивает болезненную улыбку. — Своим чередом, сэр, — отвечает Артур. Иван стоит за ним, поджав губы. — Возможно, скоро мы сможем найти вакцину. — Замечательно, просто замечательно! — повторяет мэр, несмотря на то, что Артур говорит это не в первый раз. — Не нравится он мне, — замечает Иван, когда мэр уходит. — Естественно, — Артур хмыкает, — как будто нам могут нравиться американцы… Эм, Иван, ты куда? — спрашивает он, когда Брагинский поворачивается к выходу. — Думаю, теперь я могу уйти. — О, классно. Стоп, подожди, что? И именно тогда к Артуру подбегает Вивьен. — Что? — Состояние пациента номер 26 ухудшилось, — отвечает она прерывисто. Артур срывается с места, совершенно забыв об Иване. Следующие несколько часов он проводит, пытаясь удержать жизнь пациента номер 26 здесь. — Ну и что ты сделал?! — Нажал на кнопку. Артур ударил по стеклу и зашипел от боли. — Я вытащу тебя оттуда. — Уже поздно, Артур.***
На следующий день в центре только Артур. Когда он слышит, что открывается дверь, то подрывается, думая, что это Иван. Но всё гораздо, гораздо хуже. — Я думал, что твой пропуск больше не работает, — сухо говорит он. — Говори прямо. Ты думал, что я здесь больше не появлюсь, — Амелия кривит губы. — Ну и зачем ты здесь? — Нам надо поговорить. — Ох, в последние дни я только и делал, что говорил. — О пациенте 26, — Амелия делает вдох и говорит: — Об Иване. Артур будто с цепи срывается. — Тут не о чем говорить, — шипит он. — Я найду вакцину, ясно? Я почти нашел ее — остался последний рубеж! Я обещал, что вытащу его, Амелия, я сделаю это. — Мне позвонила Вивьен. Тебе нечего больше спасать. Артур хочет ответить, что, черт побери, Вивьен не должна была звонить, не имела права просто, но осекается, потому что видит за спиной Амелии Ивана, и его лицо, и его руку, зависшую над ее плечом. — Я почти нашел, — шепчет Артур непонятно кому. — Я обещал… Иван только качает головой и опускает руку. — Я прошу тебя, прекрати, — умоляет Амелия почти плача. — Ты можешь надумать себе кучу иллюзий, но остановись. Не ради меня или себя. Ради него, пожалуйста. Артур всё еще не понимает, где они ошиблись.***
Возможно, ошибкой была секция Б? Артур знает, что на месте Брагинского должен был быть он. — Подменить тебя? — спрашивает Иван скорее проформы ради, потому что он уже стоит в защитном костюме, перчатках и маске. Артур только вскидывает брови. — Это Амелия составляла график, у нее спрашивай, — отмахивается он. — Да ладно, Артур, один раз — туда и обратно. И график менять не придется. Возможно, Артур должен был настоять. Секция Б небольшая, но она с легкостью вмещает в себя 26 человек, 5 из которых, включая Ивана, работают в дальнем отсеке, переставляя препараты, и это довольно сложно, потому что поставишь что-то не на свое место, и всё полетит к чертям. Артур перенастраивает микрофон и продолжает: — …И этот придурок говорит, чтобы мы поторопились с вакциной. Да пошел он. Чем, он думает, — если вообще думает, — мы тут занимаемся? — Я бы сказал, но тебе не понравится, — отвечает Брагинский, параллельно командуя еще двумя учеными. Артур усмехается. — Знаешь, — говорит Иван спустя какое-то время, — пусть болтает, что хочет. Если он считает, что только он один следит за ситуацией в мире, то пожалуйста. Мы успеем разработать лекарство раньше, чем количество мертвых перевалит за миллион. Ты и я, как обычно, — и смотрит на камеру, через которую на него смотрит Артур. — Ага, но сначала выйди из секции незамеченным, или Амелия с нас шкуру спустит, она ненавидит, когда кто-то нарушает ее график. — Ну, с тебя, возможно, она и спустит. — Мудак, то, что вы женаты, не дает тебе никаких гарантий, — ворчит Артур, и Брагинский только посмеивается. Он хотел что-то ответить, когда рядом с ним падает человек и начинает биться в припадке. — Какого черта у вас там происходит?! — Артур почти подрывается со своего места. Возможно ли было, что система безопасности дала сбой и пропустила зараженного. Брагинский не отвечает ни на один вопрос Артура и перекрывает секцию. А он пытается найти для него другой выход, но Иван не успевает сделать буквально два шага, и секция закрывается наглухо. Артур пытается переиграть систему, но именно сейчас она работает исправно, и потому в течение следующих дней он вынужден наблюдать за тем, как Брагинский умирает вместе с остальными, и совершенно не может посмотреть в глаза Амелии. Артур пытается сам сделать лекарство, но что толку. Он перебирает в голове варианты с правильным исходом. Но он не может просчитать вселенную. Он не может просчитать Ивана. В своем настоящем Артур спускается с Амелией на нижние уровни, потому что сам бы не спустился ни за что. Амелия идет чуть впереди, и Артур не видит ее лица. Иван идет рядом, и Артуру это кажется диким: он видит Брагинского, лежащего на больничной койке, опутанного проводами, и Брагинский же рядом с ним на расстоянии вытянутой руки. — Артур, — говорит Амелия, и он моргает. Он открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Ему это кажется слишком нереальным, и, быть может, поэтому он не может что-либо предпринять и руки его дрожат. — Я не могу, не могу, Амелия, — Артур качает головой и делает шаг назад, а потом почти шепчет: — Я ведь почти нашел. — Я знаю, — Амелия берет и сжимает его руки так крепко, словно бы он может прямо сейчас развернуться и уйти, и это почти что правда. — Я знаю, ты винишь в этом меня, но сейчас у меня есть шанс, позволь мне всё исправить. Я обещал… — Уже поздно, Артур. Артур кивает. Да, конечно, всегда было поздно. Зато мэр и весь остальной мир празднуют победу. Артур пытается посмотреть на это глазами Амелии. Амелии, которой он сломал жизнь и которая ненавидит его. Артур думает о том, что ей тяжелее, но если она приняла такое решение, то стоит и ему тоже. — Артур, — говорит Амелия тем временем, всё также сжимая его руки, — ты сделал всё, что мог, и тебе даже удалось найти вакцину, разве это не здорово? Не здорово, думает Артур, потому что к черту мир, он убил всё свое время ради чего? Чтобы в конце оказалось слишком поздно. Артур Кёркленд, ты всё делаешь слишком поздно. — Но, — продолжает Амелия, — пора жить дальше. Ты сделал достаточно, но сейчас пора остановиться. Ты должен отпустить его, хорошо? Артур поднимает глаза и видит Брагинского, его спину. Артур хочет сказать, что ему жаль, но он только зажмуривается, будто это всё ночной кошмар, и когда открывает глаза, то не видит ничего, и его накрывает такая тишина, что он может слышать писк приборов жизнеобеспечения. Он переводит взгляд на Амелию и понимает, что она ждет от него ответа. Артуру приходится сделать очень глубокий вдох, и он отвечает: — Хорошо.