Всё будет хорошо.

Лидер должен быть всегда на шаг впереди других. Сильным. Эмоциональным. Всем своим внешним видом придавать уверенность окружающим. Иметь яркий трепещущийся огонёк в глазах, вечно не сходящую улыбку с лица. Харизму, превышающую по мощности самую смертоносную атомную бомбу. Уметь одновременно находиться в нескольких местах и успевать всё. Он просто должен делать невозможное. Именно таким и был лидер Квон, но до тех пор, пока на него смотрели тысячи камер и освещали миллионы огней софитов. Пока был окружён огромным количеством людей и пока весь мир говорил о нём. Но как только гас последний прожектор, выключалась последняя камера, толпы поклонников расходились, растворяясь в воздухе напряжённом от шумных слов «G-DRAGON то, G-DRAGON сё», Чжиён словно слабел. Поникшие плечи, молчаливость и разъедающая тоска в глазах, которую успевал увидеть лишь Сынхён до того, как Квон нацепит на себя тёмные очки. Череда концертов, перелёты, акклиматизация убивала всех, но больше всего доставалось лидеру. Эмоциональные нагрузки, ответственность давили на него и высасывали всю энергию. Этого тоже никто не замечал. Чжиён прикладывал все усилия, чтобы не показывать вида. Дорога до отеля прошла в гробовой тишине. Закончился очередной концерт, который группа отыграла под открытым небом. Помехой не был даже дождь. Как говорили менеджеры и организаторы, что концерт пройдёт при любой погоде. Работать нужно в любой обстановке, тем более для профессионалов своего дела это ничего не стоит. Сидя на заднем сиденье автомобиля, Чжиён был похож на концентрированный комок негативной энергии. Прижавшись к окну, он натянул капюшон чёрной толстовки до самых глаз и засунул руки в карманы. Тяжело дышал и покусывал губы. Сынхён свободно расположился рядом и изредка поглядывал на лидера, боясь сделать лишнее движение. Обычно, когда дверцы автомобиля захлопывались, Чжиён сразу же ложился к Сынхёну на колени, обхватывая руками его ногу. Закрывал глаза и довольно мурлыкал, чувствуя лёгкие поглаживания хёна по спине. Сейчас было всё с точностью до наоборот. В ресторане отеля намечался всеобщий банкет. Присутствие обязательно для всех, хотя бы первый час, так как будут представители местной прессы. Чжиён бы с радостью сразу же поднялся к себе в номер, закрылся и погрузился в сон. Но раз уж в обязательном порядке, то ничего не поделать. Придётся сидеть, улыбаться, терпеть. Сынхён не сводил глаз с лидера всё время. Только изредка отводил взгляд, чтобы это казалось не слишком подозрительным, или когда кто-то что-то у него спрашивал. Интервью было в неформальной обстановке. Фуршет, лёгкие закуски, тихая музыка, приглушённый свет. Во всю эту умиротворяющую картину не вписывался столик, за которым сидел Сынри со стаффом. Они уже изрядно выпили и громко смеялись над нелепыми и наверняка глупыми шутками макне. Где-то в зале среди людей затерялись Тэян и Дэсон, а Чжиён стоял у окна, всматриваясь в мрачное тёмное небо. Прекращавшийся на какое-то время дождь снова набирал свои обороты. Сынхён, ещё раз взглянув на одинокую фигуру в чёрной толстовке, подошёл к фуршетному столику и взял десерт, который очень любил Чжиён. Делая первые шаги в его сторону, на пути Чхве, буквально из ниоткуда, появился его менеджер и со словами «Нам нужно кое-что обсудить» взял под локоть, и повёл куда-то в сторону. Сынхён бросил беглый взгляд в сторону окна, но там уже никого не было. Если бы он знал, что менеджер просто потащил его выпить виски, послал бы всех и всё к чёрту. Выпив пару стопок, Сынхёну всё же удалось сбежать, и, заходя в лифт, последнее, что он видел в банкетном зале ресторана, это как Сынри, находясь уже в конкретном алкогольном опьянении, собирался показать фокус а-ля «сдёрни скатерть со стола так, чтобы не разбить ни один столовый предмет». Вокруг макне собрались ярые болельщики. Когда дверцы лифта почти сомкнулись, Сынхён увидел резкое движение рук Сынри, а следом послышался грохот бьющейся посуды и громкий смех. Чхве лишь покачал головой, закатывая глаза. На десятом этаже, в отличии от первого, было оглушительно тихо. Сынхён медленно шёл по коридору к своему номеру. Его шаги были лёгкими и мягкими, так как время перевалило за час ночи и некоторые гости отеля могли уже спать. Чхве остановился возле двери номера Чжиёна. Переминаясь с ноги на ногу, он думал, стоит ли потревожить лидера или нет. Его очень беспокоило состояние Чжиёна. Хотелось просто находиться рядом с ним, молчать и держать за руку. Хотелось, чтобы Квон уткнулся лицом в его плечо и высказал всё, что накопилось на душе. Так обычно и происходило. Лидер бежал к нему, чтобы поскорее скинуть тяжёлый груз мыслей и каких-то переживаний. Но сейчас лидер ушёл, ничего не сказав, поэтому Чхве прошёл дальше по коридору и остановился напротив своей двери. Да, ему было немного обидно, но сейчас ничего нельзя было сделать. Лучше оставить всё как есть, а уж завтра можно будет и поговорить, если позволят. Войдя в номер, Сынхён сразу же запнулся о знакомые, небрежно брошенные на пороге чёрные туфли от Christian Louboutin. Выругавшись про себя, он присел и аккуратно отставил их к стене. Разувшись и не включая свет, Сынхён проходит вглубь комнаты и замечает тусклый свет от настольной лампы, который просачивается сквозь щель не закрытой до конца двери в спальню. Медленно подойдя к ней, он заглядывает внутрь. На кровати лежит Чжиён. Вдоль позвоночника пробегает сладкая дрожь. Сынхён не решается зайти, продолжает наблюдать, как какой-то мелкий воришка, пробравшийся в чужой дом. Чжиён много ворочается, сбивая под собой простынь, а одеяло сталкивает ногами с кровати. Он не спит, но его глаза закрыты. Мятая, мешковатая толстовка так нелепо смотрится на нём сейчас, но в то же время так мило, что Сынхён слегка улыбается уголками губ. Слегка задравшиеся и так короткие шорты оголяют светлые бёдра, а белые гольфы с тремя чёрными полосками сверху резинки обтягивают тонкие лодыжки, делая ноги ещё более стройными. Не выдержав, Чхве шумно выдыхает и - Чжиён резко приподнимается на локте. Его обстриженные волосы нелепо торчат в разные стороны. - Сынхён? – лидер щурится. Услышав своё имя, Сынхён открывает дверь и медленно входит внутрь. Останавливается возле кровати, смотрит Квону в глаза, которые выглядят такими тусклыми, словно в них кто-то выключил свет. Чжиён снова ложится, переворачивается на бок и закрывает лицо ладонями. - Сынхён… - Мммм? - Я так устал… Вот они откровения, которых так ждал Чхве. Значит, всё будет хорошо. Всё устаканится и встанет на свои места, но не сейчас, а чуточку позже. Он расстёгивает олимпийку и кладёт её в кресло, оставаясь в футболке, присаживается на край кровати и касается руки Квона. Лидер вздрагивает от неожиданности, но не одёргивает её. Позволяет нежно поглаживать свою ладонь и снимать по одному кольца с каждого пальца. - Сынхён… - Шшшш… Прохладной ладони лидера касаются тёплые губы, которые медленно перемещаются, оставляя невесомые поцелуи на каждом пальце. Затем Сынхён начинает снимать браслеты с тонкого запястья. Ему иногда кажется, что от такого количества побрякушек Chrome Hearts на такой изящной руке могут остаться лёгкие синяки. То же самое он проделывает и со второй рукой лидера. Квон всё это время заворожено смотрит из-под прикрытых век. Забираясь с ногами на кровать, Сынхён касается колена Чжиёна, такого маленького, хрупкого. Проводит рукой по щиколотке до пятки и снова поднимается вверх, уже цепляясь пальцами за край гольфа. Начинает медленно тянуть его вниз. Каждый сантиметр оголившейся кожи он накрывает своими губами, заставляя грудь Чжиёна вздыматься всё чаще. Лидер не заметил, как Сынхён оказался между его ног и начинал так же снимать второй гольф. Медленно, нежно, аккуратно. И не дай бог причинить хоть самый маленький вред. Ведь сейчас лидер Квон выглядит таким беззащитным, нуждающимся в ласке и поддержке. Всё это и даже больше Сынхён хотел ему дать во что бы то ни стало. Руки Чхве скользнули по бледным бёдрам Чжиёна, скрываясь под тканью шорт. Пальцы проникли под край боксеров, что вызвало тихий стон из приоткрытого рта Квона. И, кажется, его щёки залились лёгким румянцем, а в глазах наконец-то загорелся какой-то огонёк. Сынхён потянул за руки Чжиёна на себя, заставляя того сесть и поднять их вверх. Взял толстовку за низ и аккуратно снял её, отбросив на кресло. Голубо-зелёные волосы ещё больше стали взъерошенными. Оказавшись обнажённым, кожа лидера покрылась мурашками. Сынхён медленно приблизился к лицу парня и провёл языком по его пересохшим губам, а после по очереди поцеловал сначала верхнюю, а затем нижнюю губу. Ресницы Чжиёна подрагивали и при таком освещении казались безумно длинными и красивыми. Большие ладони Сынхёна медленно скользили по спине лидера, согревая и успокаивая. Он почувствовал, как тонкие пальцы вцепились в его футболку и сильно начали сжиматься, сминая ткань. -Сынхёёён… Чжиён словно в отчаянии проскулил и с силой прижался к его груди. Лидера всего сотрясало мелкой дрожью. Его мышцы напрягались от каждого вздрагивания ещё сильней,будто их сводило болезненной судорогой. Сынхён отстранился от Чжиёна, чем вызвал испуг в его таких сейчас по-детски больших глазах. Аккуратно перебрался за его спину и слегка надавил на плечи, прощупывая каждый напряжённый участок. Квон охнул и весь выгнулся, запрокидывая голову назад. Ловкие пальцы Сынхёна продолжали массировать плечи и шею, доставляя блаженное удовольствие, возносящее куда-то к небесам. Не в силах больше держать осанку тело лидера ссутулилось, голова упала на грудь, и Чхве увидел выступающий седьмой шейный позвонок под тонкой кожей. Он накрыл его губами и коснулся языком, чувствуя солоноватый привкус. Влажной дорожкой проследовал верх и зарылся носом в волосах на затылке, выдыхая горячий воздух. Обхватил руками худое тело лидера поперёк груди и крепче прижал к себе. За окном моросил противный мелкий дождь. В коридоре послышались чьи-то шаги. Они исчезли так же быстро, как и появились. Сколько прошло секунд, минут? А может целая вечность? Но они продолжали сидеть молча прижимаясь друг к другу. Слушали томное дыхание и чувствовали сердцебиение, которое задавало один ритм. Первым зашевелился Чжиён. Не выскальзывая из объятий, он развернулся лицом к Сынхёну и тихо прошептал. - Спасибо… Влажный, глубокий и такой сладкий поцелуй вскружил голову обоим. Наслаждаясь вкусом друг друга, они медленно покусывали губы и сплетались языками. Изредка постанывали и прерывались на долю секунды, чтобы вдохнуть нехватающего в лёгких воздуха. Сынхён положил руки на затылок Квона и большими пальцами поглаживал нежную кожу за ушами. Они плавно перешли на шею, плечи и скользнули по груди, задевая уже такие затвердевшие и возбуждённые соски. Шумный вдох лидера и протяжный стон, когда Сынхён опрокидывает его на спину и, нависая сверху, обводит языком сначала правый, а затем левый сосок. Чжиён выгибается в пояснице, сжимая пальцами простынь, зажмуривается. Ему не дают перерыва, чтобы хоть как-то отдышаться. Сынхён с жадностью ласкает их, всасывает, слегка покусывает. Одновременно с этим его руки блуждают по гладким бокам лидера, чувствуя каждое ребро нервно вздымающейся груди. - Поцелуй меня… - шепчет Квон. Сынхён подчиняется. Касается искусанных губ своими. Нежно обхватывает их, облизывает и углубляет поцелуй до возбуждающих стонов. Иногда Сынхёну казалось, что он готов выполнить любую прихоть лидера. Главное, чтобы ему было всегда хорошо. Руки Чжиёна пробрались под футболку Чхве и обхватили широкую спину, притягивая к себе ближе. Когда их тела прижались друг к другу, Сынхён чувствует насколько уже возбуждён лидер и делает лёгкое, плавное движение бёдрами. Если бы не поцелуй, то внезапный вскрик Квона могли бы услышать в соседнем номере. Второе движение бёдрами сопровождается лёгким сжатием левой ягодицы лидера, от чего тот буквально сходит с ума и впивается ногтями в спину хёна. Их поцелуй разрывается, ненадолго оставляя между губами тонкую ниточку слюны. Сынхён оглядывает Чжиёна, такого доступного, возбуждённого. Единственное, что ему не нравится сейчас в нём это шорты, которые вместе с боксерами он аккуратно снимает и откидывает куда-то в сторону. Ничего прекрасней нет в этом мире, чем его обнажённый лидер, лежащий на мятых простынях. Затуманенные глаза, слегка румяные щёки, спутанные пряди волос, приоткрытые пухлые губы и такое тонкое стройное тело. Чжиён отчаянно цепляется пальцами за край Сынхёновой футболки и тянет наверх. Чхве понимает, чего он хочет и одним движением снимает её, отправляя куда-то на пол. Наклоняется над лидером и целует плоский живот, обводит языком вокруг пупка и влажной дорожкой спускается вниз. Сжимая бёдра обеими руками, целует выпирающую левую косточку таза и чувствует, как возбуждённый член Чжиёна по инерции толкается ему куда-то в скулу. Сынхён бросает на Квона беглый взгляд и видит, как тот умоляюще смотрит на него, закусив нижнюю губу. Обдавая горячим дыханием и вскользь касаясь языком головки члена, Чхве припадает губами к правой тазовой косточки, вызывая какой-то невероятный стон вперемешку с рыком из уст лидера. Чжиён хнычет и ещё шире расставляет ноги. Эта грязная поза ещё сильнее возбуждает Сынхёна, которому уже и так не удобно в обтягивающих джинсах. Он встаёт с кровати, расстёгивает ремень, молнию и снимает с себя все остатки одежды, но возвращаться на постель не торопится. Он получает эстетическое удовольствие, пожирая глазами Квона, который от такого пытливого взгляда начинает чувствовать себя не в своей тарелке и, отводя взгляд куда-то в сторону, начинает сводить колени. Не дав этого сделать, Сынхён ложится на лидера и впивается губами в его шею, не забывая плавно двигать бёдрами потираясь своим возбуждённым членом о член Чжиёна. Лидер захлёбывается в эмоциях, судорожно хватает ртом воздух и пытается выровнять дыхание, но безуспешно, когда Сынхён обхватывает губами головку его члена. Квона буквально подбрасывает на кровати и, стиснув зубы, пытается подавить любые звуки. Рот Сынхёна горячий, влажный, сводящий с ума. Он вбирает в себя член наполовину, посасывает и ласкает языком. С каждым новым движением всё больше принимая его в себя, Сынхён чувствует, как в его волосы вплетаются пальцы лидера и начинают хаотично перебирать пряди, иногда сжимать их, но слегка, не больно. Чжиён начинает сам постепенно вбиваться в рот Сынхёна, когда чувствует приближающуюся эйфорию. Но его движения начинают контролировать сильные руки Чхве, которые придерживают бёдра, от чего тот может только причитать и постанывать. Когда член в который раз входит в рот Сынхёна до самого основания, Чжиён кончает, громко кричит и содрогается. Тёплая сперма стекает на язык, а после сглатывания скатывается по горлу вперемешку с вязкой слюной. Со звонким причмокиванием Сынхён выпускает изо рта член Чжиёна и смотрит на его раскрасневшееся лицо. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу, а на шее в бешеном ритме пульсирует венка. - Устал? – тихо спрашивает Чхве слегка осипшим голосом. Тот лишь еле мотает головой в разные стороны. Сынхён снова наклоняется, оставляет лёгкие поцелуи на немного обмякшем члене лидера и опускается ниже. Ещё шире разводит его ноги и кончиком языка касается тугого колечка мышц. По телу Квона несётся какой-то сумасшедший заряд электрического тока. Набирая больше слюны на язык, Сынхён проталкивается немного внутрь и пытается делать круговые движения, но Чжиён напрягается и сжимается ещё сильней. - Джи… Расслабься… Он успокаивающе поглаживает рукой внутреннюю сторону его бедра, а второе нежно целует. Чхве осторожно делает вторую попытку. На этот раз смочив слюной свой палец он очень медленно вводит его прислушиваясь к дыханию Квона. Тот немного морщится и продолжает глубоко дышать, закрыв глаза. Сынхён тянется к тумбочке и достаёт оттуда смазку, выдавливает прозрачную субстанцию на пальцы и сразу вводит уже два. Тело лидера выгибается и слегка подрагивает. Чхве начинает двигать пальцами, разводя их в стороны, продолжая наблюдать за любовником. Но это большая пытка для него самого. Сам он уже давно на пределе и держится из последних сил, чтобы не сорваться и не засадить грубо свой член в это узкое тело. Блаженные и в то же время болезненные ощущения в паху от возбуждения уже несколько раз подавали сигналы в мозг на всё забить и разрядиться, оттрахав Квона по полной программе. Но нет, не сейчас, не сегодня. Когда Сынхён вводит третий палец, Чжиён уже сам насаживается на них и получает от этот удовольствие. Простынь под лидером влажная, то и дело прилипающая к его спине. Сынхён снова тянется за тюбиком, но его опережают. Он наблюдает, как Чжиён садится и выдавливает смазку себе на ладонь. Гулкий стон раздаётся в груди Чхве, когда тонкие пальцы в вязкой жидкости обхватывают возбуждённый член и равномерно плавными движениями растирают её от основания до самого кончика. Чжиён медленно ложится обратно подкладывает под поясницу подушку, чтобы было удобно. Сынхён снова не может оторвать взгляд от всей этой картины. В тусклом свете ночника Квон выглядит ещё прекрасней, ещё более притягательней и есть в нём что-то такое, чего нет больше ни у кого. Но что именно до сих пор остаётся загадкой. И этим он манит к себе всё сильнее и сильнее. Сынхён пока не в состоянии разгадать эту головоломку и никогда не позволит кому-либо это сделать. Плавно он начинает входить в Чжиёна, одновременно целуя того в губы. Внутри этого развратного тела так горячо, что на долю секунды отказывают тормоза и Чхве рывком проталкивается наполовину. Отчаянный крик и следом извиняющиеся поцелуи в шею и плечи. Подождав несколько секунд, Сынхён входит до конца и замирает. Чжиён поскуливает, прикусывая губы. Медленно Чхве выходит из узкого тела и снова погружается в него. Снова пауза. И когда Квон слегка кивает, давая понять что всё в порядке, движения постепенно ускоряются. Боже, эти сладкие ощущения близости. С каждым новым движение воздух словно плавится и становится тягучим. Выпрямляясь, Сынхён закидывает ногу лидера себе на плечо и усиливает амплитуду движения. Хрупкое тело под ним сотрясается, извивается, покрывается потом, от которого начинает блестеть. Он видит, как его член вбивается в Квона резкими толчками и от этого мозг окончательно дуреет. Звонкие шлепки их тел друг о друга только учащаются. Сынхён наклоняется и слизывает солёные капли с груди лидера, а затем одним движением переворачивается на спину, удерживая Чжиёна за бёдра. Тот не сразу понимает, что оказывается сверху, но через пару секунд начинает яро насаживаться на член, откидывая голову назад и убирая волосы со лба. Дышать становилось всё труднее. Воздух словно разогрелся до такой степени, что обжигал ноздри. С подбородка лидера ручьём стекал пот, следуя по шее, огибая ключицы. Одной рукой Сынхён придерживал его за талию, а вторая рука скользила по его члену в такт их движениям. Сдерживаться уже не было сил, и комната наполнилась громкими стонами и вздохами. Плевать на всех и на всё. Есть только здесь и сейчас, а что будет потом – не важно. Чжиён начал постепенно терять ритм и подрагиваясь сжиматься. - Сынхён… Сынхён… Сынхён… Я… яяааахх… И громко выкрикивая его имя, Квон кончает, выгибаясь и откидываясь назад. Каким-то чудом Сынхён успевает ухватить его обеими руками за талию, пока Чжиён в блаженных судорогах отключается от этого мира. И уже сам, насаживая на свой член обмякшее тело в своих руках, Сынхён кончает в него, не сдерживая эмоций, которые волна за волной накрывали его. Обессиливший Чжиён падает сверху Сынхёна и тот заключает его в объятья. Их липкая и горячая кожа плавится, а сердце колотится так, что готово было вырваться из груди. Они оба любили такие ночи. Когда можно просто раствориться друг в друге. Разделить на двоих одно дыхание, одни эмоции, одни чувства. Чхве приоткрыл глаза и улыбнулся своему отражению. Когда он узнал, что в одном из номеров отеля есть большое зеркало на потолке над кроватью, он потребовал, чтобы его заселили именно туда. Все списали это на периодически просыпающийся в нём нарциссизм и не стали возражать. Зато сейчас он мог наблюдать за тем, как его обнажённый лидер, измотанный и обессиленный, распластался на нём. Тихо посапывал куда-то в шею и иногда ёрзал, устраиваясь поудобней. Из коридора донёсся какой-то шум, громкий топот. Дверь в их номер на секунду раскрылась и тут же с грохотом захлопнулась. Если судить по голосам, то пьяный Сынри пытался войти, но был силой выдернут за шкирку Тэяном. И слова, что он принёс своему хёну бутылку отменного чилийского вина, не смягчили его учесть. Вскоре всё затихло. - Кажется, я забыл закрыть дверь, – тихо произнёс Сынхён. - Сейчас мне всё равно… - Чжиён улыбнулся сам себе. – Ведь всё будет хорошо? - Да, всё будет хорошо.