Тридцать три несчастья

POV Макса Я вышел из офиса и с удовольствием вдохнул свежий осенний воздух. Нужно придумать, чем занять внезапно появившиеся полдня свободного времени. Я решил прогуляться по скверу, что в двух кварталах от моей работы. Люблю это место, особенно осенью. Неправду говорят, что осенью природа умирает. Разве можно назвать смертью это буйство красок вокруг? Яркие листочки так напоминают маленькие солнышки. Миллионы солнечных осколков, рассыпанных по деревьям, крышам, скамейкам и дорожкам тихонько шелестят на ветру или весело шуршат под ногами. Вот кусочек жаркого летнего дня, а этот красненький – частичка тихого весеннего заката. А воздух! Живой, чистый, прохладный, его хочется пить маленькими глоточками, наслаждаясь каждой каплей. Сидя на скамейке, я впитывал в себя окружающую красоту. Только зуд под бинтами настойчиво отвлекал меня от моей собственной маленькой нирваны. Ужасно хотелось сорвать всю эту гадость с руки, чтобы добраться до эпицентра пульсирующего зуда. Но я понимал, что это действие заживляющей мази, и надо немного потерпеть. Мда, сегодня я опять отличился. Тридцать три несчастья. Кажется, так называют меня коллеги. Наверное, стоит им намекнуть, что меня давно пора повысить в звании. Количество произошедших со мной за год неприятностей давно превысило вышеозначенную цифру уже раз в десять. До сих пор не могу понять, почему это происходит. Никогда раньше я не был таким неуклюжим и криворуким. Да и сейчас все казусы случаются со мной только в офисе. А началось все вскоре после того, как я попал на свою нынешнюю работу. Не передать словами, как я радовался, когда прошел собеседование! Ну, еще бы: солидная процветающая фирма; огромный офис, занимающий целый этаж в одном из самых крутых бизнес-центров города; зарплата, о которой я, вчера еще студент, только-только получивший диплом, даже мечтать не мог; дружный коллектив, адекватное начальство. Ох, начальство – это вообще отдельный разговор. Впервые увидев Алексея Владимировича на собеседовании, я подумал, что произошла какая-то ошибка. Ну не может этот человек быть руководителем крупной фирмы! Он должен быть популярным актером или моделью, или, на худой конец, каким-нибудь телеведущим. Идеальная светлая кожа без намека на щетину, гладкие как шелк волосы, по цвету напоминающие растопленный шоколад с добавлением золотистых солнечных лучиков, идеальной формы нос, тонкие чувственные губы и твердый волевой подбородок. Карие глаза, опушенные густыми черными ресницами, как будто в душу смотрят – такой цепкий и внимательный взгляд. Он поднялся из-за стола, чтобы пожать мне руку, и я смог оценить его фигуру. А он высокий, метр девяносто точно есть. Стройный, плечи широкие, талия узкая, ноги длинные – короче, стандартный модельный набор. И что он забыл в этом кабинете? Я сразу почувствовал себя неуверенно рядом с этим великолепным образцом мужской красоты. А вот это странно, ведь я никогда не заморачивался по поводу своей внешности. Ну ростом не вышел, ну рыжий и в веснушках, ну худой, и перспектива обзавестись мускулатурой мне не светит... Зато я трудолюбивый, умный, веселый, душа любой компании, а главное – очень скромный! А тут вдруг захотелось быть хоть чуточку посимпатичнее, чтобы не выглядеть на его фоне полным убожеством. Все эти унылые мысли мигом вылетели из моей головы, стоило Алексею Владимировичу заговорить. Боооже, слушал бы и слушал этот красивый и спокойный голос. Беседу он вел так, что уже через пару минут я совершенно забыл о волнении, почувствовал себя уверенно и просто получал удовольствие от разговора. И тут вдруг: - И когда Вы готовы приступать к работе? «Ваааа! Меня берут?!!» - Да хоть сейчас, - пролепетал я, не веря в свалившееся на меня счастье. - Ну, прямо сейчас не получится, сначала нужно подготовить Ваше рабочее место. Я удивленно уставился на шефа (да-да, теперь это мой начальник!). - Раньше мы пользовались услугами рекламного агентства, - начал объяснять он. – Но объемы наших заказов вышли на тот уровень, когда нам выгоднее иметь штатного дизайнера. Кабинет уже готов, а необходимую мебель и технику привезут и установят завтра. Не понял... У меня что, отдельный кабинет будет? Очумеееть! - Поэтому приходите в понедельник к девяти утра. Документы с собой возьмите, сначала зайдете в кадры. Я предупрежу Ирину Олеговну, она Вас оформит, а потом покажет офис и расскажет все, что вам необходимо знать, – шеф поднялся и протянул мне руку. – До свидания, Максим Игоревич. - Д-до свидания... Спасибо! – Я пожал его руку и чуть ли не вприпрыжку выскочил из кабинета. Первый рабочий день пролетел незаметно. Ирина Олеговна оказалась миниатюрной брюнеткой лет тридцати, очень приятной и легкой в общении. Оформляя мои документы, она постоянно щебетала, успев за пятнадцать минут рассказать о правилах, заведенных в офисе, распорядке дня и моих непосредственных обязанностях. Потом провела торжественную экскурсию по офису, знакомя со всеми, кто попадался на пути. Мужчины доброжелательно улыбались и пожимали руку, дамы строили умиленное выражение мордашек, припевая «ути, какая прелесть». К концу недели я уже плотно влился в женский коллектив, без зазрения совести угощаясь пироженками с чаем во время перерывов и выслушивая разговоры о тяжелой бабской доле, сочувственно покачивая головой. В общем, тихо-мирно протекали рабочие будни. Казалось бы, ничего не предвещало беды. По утрам умудрялся не опаздывать, хоть и добираться до офиса мне около часа, с работой справлялся без проблем, начальство было довольно. Но я начал как-то странно реагировать на шефа. Стоило моему зоркому глазу или чуткому уху засечь близкое присутствие Алексея Владимировича, как мои рефлексы давали сбой. Помните мультик про бурундуков, «Чип и Дейл спешат на помощь»? Там был такой персонаж, Роки, у которого при виде сыра усы вытягивались в струнку, в глазах закручивались спиральки, и он неосознанно бросался в сторону вожделенного деликатеса. Так вот, моим сыром стал Алексей Владимирович. Нет, я на него не кидался, но как только мой внутренний радар опознавал его в непосредственной близости, в мозгу как будто раздавался какой-то щелчок, и я на несколько секунд впадал в ступор. Готов поспорить, на протяжении этих секунд в моих глазах можно было увидеть спиральки. Потом я отмирал, ко мне возвращалось сознание, и моему взгляду представало очередное мелкое разрушение. Таким образом, к концу второй рабочей недели в неравной битве со мной погибли: две кружки, не вовремя оказавшиеся в моих руках, один вазон с кактусом, который я не вовремя захотел переставить, и электрочайник, который я автоматически включил, не налив в него воды. Сначала мои выходки вызывали дикий ржач у сотрудников, которые становились свидетелями моих временных помутнений. Потом все как-то попривыкли, и лишь изредка я ловил на себе сочувствующие взгляды. Со временем я научился держать себя в руках, что требовало от меня неимоверной концентрации. Несчастные случаи местного масштаба повторялись все реже, но стоило мне хоть немного расслабиться, как ЭТО происходило снова. Так получилось и сегодня. Я отправил работу шефу и с чувством выполненного долга отправился делать себе чай. В тот момент, когда кипящая жидкость была готова перекочевать из чайника в мою кружку, до моего слуха долетел голос Алексея Владимировича, который искал зама. «Тыыньк» - раздалось в мозгу, и вот я уже поливаю кипятком свою руку. На мой крик сбежалась, наверно, половина офиса. Первой до меня добралась Аня, быстро оценила ситуацию, отобрала чайник, схватила за здоровую руку и поволокла к себе, чтобы обработать ожог. Она цокала языком и причитала, как же можно быть таким невнимательным. А я сидел и отстраненно думал, ну почему, почему именно такая реакция? Почему я не могу реагировать на шефа, например, как собака Павлова. Покапал слюной, глядишь, никто бы и не заметил. Мои думы прервал прохладный ветерок, забравшийся под куртку. Я ощутимо вздрогнул и огляделся. Уже вечереет. Это ж сколько я тут на лавочке просидел? Не хватало еще замерзнуть и подхватить простуду. Я подскочил и быстрым шагом направился в сторону выхода из сквера. Шеф дал установку: быть в понедельник живым и здоровым, значит, надо ее выполнить.