Несерьёзно

Корнелия морщится и откашливается. Сигаретный дым проникает в лёгкие, а девушка шипит, вновь обжигаясь сигаретой. Она никогда не курила, не хотела и сейчас не хочет, но остановить себя не может. Горло неприятно сжимается, губы горят отнюдь не из-за поцелуев, и девушка прокусывает их до крови. Вдруг из неоткуда струя воды тушит сигарету, и блондинка роняет уже ненужный предмет на землю, отворачиваясь от нежданной гостьи. Нашла. Ирма аккуратно берёт ладонь подруги в свою, оглядывая ожоги. Обмывает, не слыша ни звука протеста. Стражница покачивает головой и вытягивает из рук Корнелии пачку сигарет, выкидывая их в урну. — Не трогай, я исцелюсь, — хрипло шепчет Корни, отирая непрошеные слёзы. Шатенка фыркает и закатывает глаза, обнимая девушку. — Ну, конечно. Но от рака — вряд ли. Корнелия страдает. Так, как и должна. Королева во всём, в том числе и драмы. Расставание с Калебом убивает её и всё вокруг. Таким же образом её отношения с Питером не прожили долго. Независимая и сильная Хейл пыталась забыть свою первую любовь, строя что-то новое, но это новое не сумело удержаться на цементе, пожалуй, потому что он извечно подтачивался слезами горечи одной из зодчих. Она не играла на публику, вовсе нет, она и не догадывалась, что собственные страдания являют собой ещё то представление. Подруги не знали, как утешать девушку, даже Вилл могла лишь что-то пробубнеть в утешение и неловко обнять стражницу земли. — Эй, Корни, всё ещё ноешь? — Ирма внезапно разрывает тишину, падая на свободное место около Хейл, и ехидно усмехается. Корнелия морщит изящный носик и шипит подобно змее, что она не Корни. Почему-то именно из уст Лэр это прозвище кажется жутко раздражающим, в то время как на такое обращение от других стражница не обращает никакого внимания. Но атмосфера каким-то неведомым образом разряжается, а Корнелия даже не лезет в ссору, лишь фыркая на подмигивание подруги. Их первый поцелуй не был очаровательным и милым, но вот сопливым — определённо. Блондинка в который раз запиралась в своей комнате, на сей раз вовсе не в подходящее время — рождественские каникулы. В то время как все веселились, девушка лила слёзы над старыми фотографиями. Даже странно, что за недолгие отношения с повстанцем из Меридиана набралось приличное количество фотокарточек. Тогда Ирма влезла к девушке через окно, перецепившись через тумбу и свалив лампу на пол прямо перед ошарашенной Корнелией. Та сразу стала возмущаться, едва не срываясь на крик: ещё бы, её увидели в таком виде! Но девушка лишь уселась рядом с подругой, отобрала у неё фотокарточки и прижалась своими губами к её. Корнелия Хейл всегда прекрасно знала, что ей нравится ссориться с Ирмой Лэр. Но о том, что целовать её ей понравится ещё больше, — и не догадывалась. Девушки никому не рассказывали, а Корнелия перед каждыми объятиями твердила, что всё это несерьёзно. И она верила в это, учитывая, что до сих пор любила Калеба. Впрочем, и к Ирме она что-то испытывала. Но что именно? Хейл не желала разбираться. Корнелия запретила ехать Ирме за ней в Париж учиться. Блондинка прекрасно знала, что стражнице нужно было: океан и побольше солнца. В столице Франции она бы этого не нашла, а лишь разрушила свои мечты ради подруги (девушки). Ведь это всё было несерьёзно. Вероятно, Корнелия любила Ирму. Постоянно споря и целуясь, они составляли интересную пару, пускай и совершенно точно тайную. Им не нравилось держаться за руки, слишком долго обниматься (обе были костлявые до невозможности, никакого удобства), у них не было ничего общего, разве что их стихии взаимодополняли друг друга. Например, они могли вырастить довольно симпатичный цветочек. Но в конце концов Корнелия уехала в Париж за своей мечтой, а Ирма отправилась в Лос-Анджелес. Хейл сохранила свою независимость, да ведь и всё это было несерьёзно. До сих пор в своей квартире в центре Парижа стражница плачет над фотокарточками Калеба, а по телефону временами ссорится с Ирмой из-за ерунды. Благодаря отточенному умению Вилл открывать порталы где не попадя девушки всё так же видятся, не разрывая связи. Но Корнелия всё так же твердит, что это совсем несерьёзно. Пускай и всё чаще желание увидеть Ирму превышает мечты о Калебе.