~~~
Был ноябрьский вечер, пятое число, 20:13, если быть точным. Они сидели на кухне. Гюнтер читал толстую книгу, время от времени отпивая кофе из стоящей рядом кружки, больше походившей своими размерами на маленькое ведёрко - до переезда сюда Мейера она принадлежала русскому. Сам мужчина как раз только покончил с мытьём посуды и уже полминуты стоял позади голубоглазого, ожидая, пока тот дочитает главу - Саша знал, что, если отвлечь пруссака до этого момента, можно рассердить его, хоть явно он этого, конечно, и не продемонстрирует. А как только Пруссия сделал ещё один глоток - что означало, что момент, который он читал сейчас, был не очень интересен и на нём можно было отвлечься, Брагинский положил широкую ладонь юноше на плечо. - Гюнтер, - завёл он спокойным тоном. - Я понял... я понял, что ты слишком низкий. Платиноволосый согласно кивнул, чуть ближе придвинувшись к спинке и тем самым - к Александру. - А теперь заканчивай с этим, - слабо сжав худое плечо, довёл мысль до конца Россия. Гюнтер едва заметно покачал головой из стороны в сторону. - Я не рост имел в виду. - Я знаю. Повисла тишина. Наклонившись, мужчина заглянул в книгу, любопытствуя, что же отвлекло внимание Мейера. В данный момент шло описание... романтичной сцены с признанием в беседке. Как давно юноша стал читать подобную литературу?.. Пока Александр молча переваривал новое знание, пруссак дочитал главу до конца и закрыл книгу, положив вместо закладки оставшуюся ещё с семнадцатого века ленту для волос, после чего обернулся к темноволосому и поднял на него взгляд - если быть точнее, на его широкую грудь. - Ты же прекрасно понимаешь, что я не отступлюсь, - мягко заметил он, возвращая Сашу в реальный мир. - Это затянулось, тебе не кажется? - чуть нахмурившись, ответил тот. - Нет. Разве что... немного. - Гюнтер... я под тебя не лягу. - В таком случае разговор не имеет смысла, не так ли?~~~
Темно. Тихо-тихо. Чужое дыхание мягко щекочет грудь. Александр провёл ладонью вдоль спины прижимающегося к нему Мейера. Тот сонно заворочался. - Мм? - Гюнтер, - вполголоса завёл Брагинский, крепче прижимая того к себе за пояс. - Может, хватит уже?.. Целый месяц прошёл. Я прекрасно понял твою проблему, принял к сведению, но ты же понимаешь, что я никогда, уж извини, не соглашусь лечь под тебя. Это невозможно, - добавил он, свободной рукой как бы невзначай проводя по обрубку правой руки пруссака. Того немного передёрнуло. - Саша, нет. Мужчина вздохнул, уткнувшись носом в светловолосую макушку. - Может, тогда хотя бы посмотришь мне в глаза? - Нет, Саш. Мне жаль.~~~
Прошло два месяца. В домашнем быте Мейера и Брагинского ничего не изменилось - разве что юноша теперь не поднимал глаз выше груди сожителя. Ну и, конечно же, если раньше бессонные ночи они проводили за разговорами и, иногда, "маленькой шалостью", то теперь это всё свелось только к разговорам, при которых Александр сверлил макушку пруссака взглядом, а тот, в свою очередь, даже не думал поднимать глаза. Когда же не спалось только Гюнтеру или что-то в поведении русского его немного не устраивало - например, тот, хоть и понимал, что эта тема смущает Пруссию, всё равно пытался выведать, как давно тот стал читать книги о романтичных отношениях - если происходило что-то подобное, то голубоглазый мог потратить и час, и два, вполголоса пересчитывая волосы на широкой груди и невесомо скользя по ней пальцами. В остальном же их быт остался прежним. Если, конечно, не считать того, что время от времени Мейер созванивался с Оливером, который поддерживал его советами - которые, разумеется, были слишком безумными, чтобы пруссак всерьёз рассматривал их как способы добиться поставленной цели. Они пересеклись на одном из саммитов, на котором он вновь выступал в качестве сопровождающего России. Англичанину показалось, что они похожи, ведь оба любят "безэмоциональных сухариков", как он выразился, кинув несколько маниакальный взгляд в сторону Андрэ, курящего в компании с Андресом. Конечно, Гюнтер поспешил исправить ошибочное мнение Кёркленда - к России он не испытывает "любви", а чувствует только сильную "привязанность". С точки зрения Англии, это одно и то же. Как-то незаметно они сблизились, и, к собственному удивлению, стали "друзьями". И вот сейчас они вели очередной дружеский разговор касательно того, как же уговорить Александра хотя бы на один раз переместиться вниз. - Говорю же, свяжи его - это наверняка поможет! - Оливер... это глупо. - Ничего подобного! - обиженно заявил тот. - Ну... тогда... притворись, что ты очень огорчён его упрямостью, и... Гюнтер закатил глаза и вздохнул. - Оливер, мы знаем друг друга наизусть. Да и... глупо это. - Тогда напои его до беспамятства! - Нет. - Ну-у! - неожиданно раздражённо протянул англичанин. - Тогда зачем тебе мои советы, если они глупые?! Ты не уважаешь моё мнение, совсем как Андрэ... из вас бы, конечно, получилась лучшая пара, чем из... Мейер снова вздохнул. Эмоции британца менялись слишком быстро, он не успевал за его мыслями - и то, что Олли являлся психопатом, только усугубляло ситуацию. И почему он, собственно, выслушивал советы по своему вопросу от того, кто никогда не был "сверху"?.. Послышались рыдания. А после - гудки. И Гюнтер даже не может понять, что он испытывает по отношению к Оливеру - раздражение или жалость.~~~
Александр сидел на кровати, прислонившись к спинке, и читал книгу - ту самую, за чтением которой застал Пруссию. На самом деле, сие чтиво было спрятано под подушку - как по-детски - но трогать и перелистывать никто не запрещал. Именно поэтому, когда Мейер вернулся из душа, Брагинским даже не напрягся - он имел полное право читать её независимо от того, хотел этого платиноволосый или нет. Именно поэтому он даже не шелохнулся, когда Гюнтер подполз к нему по кровати. И именно поэтому не возмутился, когда тот забрал книгу из его рук - в конце-концов, она общая. А вот когда юноша, откинув край одеяла, оседлал его бёдра, положив ладони на мускулистые плечи, русский удивлённо выгнул бровь. - Гюнтер?.. - Мне надоело смотреть на тебя снизу вверх. - А я под тебя не лягу, - в который раз повторил мужчина, уже понимая, к чему клонит Мейер. - А мне этого и не нужно, - хрипло усмехнулся Пруссия, преданно заглядывая ему в глаза. Впервые за три месяца. И Саша, усмехнувшись в ответ, притягивает его ближе и кусает за шею, оставляя свою метку. Это даже забавно, что никто из них не сообразил, что эта проблема решается обыкновенной сменой позы. Не сообразил за целых три месяца. Три месяца, ставших для обоих испытанием. Испытанием, поднявшим их отношения на одну ступень вверх.