Night Sea

      Лунный свет нежной, белой как молоко, мертвецки-холодной струёй льётся на моё осунувшееся лицо, заставляя вспухшие веки разомкнуться, дать смоляно-чёрным глазам возможность видеть. Я медленно распахиваю свои уставшие очи, как сразу же чувствую летящие туда "молочные брызги" луны. Холодный песок был ничуть не хуже мягкой перины — я была усыпана этим серым порошком, точно укутана в шёлковую простыню. Я машинально поднимаю своё измождённое тело... Моему взору открывается чёрная как нефть мятая пелена, так очаровательно отражающая свет луны. Она зовёт меня, манит меня, тянет меня, окутав своими призрачными щупальцами, от которых то и дело пахнет тиной, сыростью и смертью. На идеально ровном горизонте бьют молнии, появляясь на свет и, прожив всего-то одну долю секунды, тут же умирая. Мои смоляно-чёрные глаза сливаются со смоляно-чёрным пейзажем, становясь с ним одним целым. Она хватает меня за горло... Чего я жду? Зачем я даю ей вытягивать из меня все оставшиеся силы? Я рву на себе одежду... Длинные пальцы судорожно бегают по телу, растерзывая пыльную рубашку и штаны. Я срываю нательный крест и бросаю его в чёрную как нефть воду — зачем мне нужен Бог, Бог, лишь мифология, когда у меня есть м-... м-м-... мо-... м-... море? Подобно дубовым корням сильные ноги ступили в прохладную чёрную жижу, раздвигая в ней себе путь. Я иду к тебе, море, море, море... Я знаю, что могу утонуть... Знаю, что погибну... Но лучше умереть утопленником в бескрайнем морском просторе, чем быть до смерти измученным болезнью и голодом! Такая же чёрная, как и небо вода брызжет мне в лицо — я ныряю... Мелькающие в сплошной тьме белые пузырьки пугают меня и одновременно чаруют своей красотой — что может быть прекраснее отражающегося в пузырьках воздуха лунного света? Передо мной лишь мрак, назад дороги нет. Конец близок, я это чувствую. Словно ластами взмахнув своими руками, я углубляюсь и вскоре меркну в мириадах пузырьков ядовитого газа.