Моё рыжее счастье

“Ну вот, пропустили всё” – отстранившись, сказала Алиса. “Ничего, в следующий раз обязательно увидим. Если опять не процелуем его” – легко рассмеялся я. Солнце уже на половину появилось из-за водной глади, грея двух пионеров своими, пока ещё слабыми, лучами. “Первая ночь без сна. Считай, красная дата”. “Да? А у меня это почти обыденность. Я самая, что ни на есть, сова”. “Это ерунда, я из тебя мигом жаворонка сделаю. И в твоих же интересах не сопротивляться”. Последнее слово Алиса произнесла прикрывая рукой огромный зевок. “Ну-ну” – усмехнулся я – “Пошли, птица счастья, пора по домам. Можно пару часиков покемарить”. Повязав свитер, я спустился в след за Алисой на пирс и, обнявшись, мы пошли к её домику. “Обязательно запомни, как вожатая “умоется”. В подробностях расскажешь!”. “Так точно. А пока… Доброго утра?” – улыбнулся я. “Наидобрейшего” – ответила Алиса, и мы ненадолго слились в поцелуе. Домой я шёл на чистом автомате, не соображая, куда и как я иду. Даже мысли в голове текли как-то медленно. ~“Вроде бы, обычное касание кожи, а так приятно. Даже вкус некоторый есть”. “Могу зачитать лекцию, почему так. Хочешь?”. “Нет уж, спасибо. Мне бы домой дойти, а то не соображаю вообще”. “Дойдёшь. Только про ведро не забудь. Ага, вот про это самое”.~ Пришлось повозиться. По миллиметру открывая дверь, я сделал отверстие максимальной ширины, о чём говорила пара капель, упавшая сверху. Втянув живот и проявляя чудеса гибкости, я всё же попал внутрь. Переступив через противно скрипящую доску, я тихо разделся и улёгся в кровать. “Семён, проснись. Хоть в последний день встань вовремя!” – спустя несколько мгновений сказала вожатая. Как мне показалось. Не сказать, что я был совсем убитый, но ощущения были не из приятных. “Да-да. Уже встаю” – зевнул я так, что аж челюсть свело. “Прекрасно. Всё как обычно, умывайся и на последнюю линейку, а я пока…”. Остаток фразы поглотился её же визгом. ~“Ну да, вода же ледяная”.~ “Это… Это… Это что ещё такое?!” – почти крича, сказала Ольга Дмитриевна. Вода ручьями падала с её полностью вымокших волос и частично впитывалась в одежду. Покрасневшее лицо явственно говорило о том, что точка кипения была успешна пройдена. “Семён!!!”. “А я что? Я спал, сами видели. А ведро, возможно, мне полагалось” – как можно серьёзнее ответил я, однако внутри меня просто распирал хохот. “Ну, знаете ли! Я устрою этим сорванцам весёлый отъезд. Сами автобус толкать будут!!!”. “Согласен с вами, полное неуважение. Как такое вообще сделать можно было” – вставлял свои поддакивания я. ~“Ой, я сейчас уписаюсь, актёр без Оскара! Юный Ди Каприо”. “Ну, пока мне ещё не влетело, значит работает”.~ Ольга Дмитриевна рвала и метала, но поделать ничего не могла. Зацепок – ноль, а искать шутника среди всех - сложнее, чем иголку в стоге сена. “Я сушиться, а ты иди на площадь и предупреди Славю, что бы без меня начала”. Кивнув, я оделся и поспешил покинуть домик, и, отойдя на приличное расстояние, позволил себе рассмеяться. Но это было лишь началом. На площади уже стояли Славя, с посиневшими волосами, и Женя, с перьями, торчавшими отовсюду. “Семён! Где Ольга Дмитриевна? Нам срочно нужно поговорить!”. Едва завидев меня, активистка сразу же подошла ко мне, причём без своей ежедневной улыбки, а с недовольно сморщенной мордашкой. “Она сказала, что задерживается. По той же причине, что и у вас”. “Как?! А что с ней?”. “Ведро с водой всего лишь, как освежающий душ. Кстати, о душе. Ты чего не отмоешься?”. “Какие-то шутники, мало того, что воду всю покрасили в синий цвет, так и мыло наше покрыли чем-то, невозможно пользоваться! А у Жени вон, подушка порвалась, и я думаю, что это не она сама”. “Ужас какой! Это же порча имущества” - поцокал я, скрывая улыбку. Впрочем, кто-то не старался делать и этого. Позади девочек стояли Алиса и Ульяна и вовсю хохотали. “А тебе идёт, Славя, подчёркивает голубизну твоих глаз” – отпустила шутку старшая из рыжих. “А у Жени эти перья очень тонко показывают её натуру!” - подхватила младшая. Женя сразу же набычилась и явно собиралась ответить что-то очень нелестное, но Славя остановила её. “Если это вы, то у вас большие проблемы!”. “Я тебя разочарую, но это не мы. Над нами тоже пошутили”. Алиса повернулась и на её спине красовалась чёрная надпись: “ДваЧе”. “А у меня ботинки к полу прилепили” – показала голые ступни Ульянка, всё с той же радостной улыбкой. Славя всё так же с подозрением смотрела на них, но противопоставить ничего не смогла. ~“Простые, как десять копеек”.~ “Как думаешь, этих шутников поймают?” – спросил я, подойдя к Алисе. “Вряд ли. Лагерь большой. Но если узнаю кто…” – Алиса смачно ударила кулаком о ладонь. В отличие от меня, свою роль она играла идеально, выдавали её лишь глаза, в которых искрилось веселье. В это время подошла Лена, укутавшаяся в одеяло. “О, римские патриции пожаловали! Ты чего в одеяло укуталась?”. “Да какой-то умник поменял форму на меньший размер” – со злобой ответила она – “И сидит оно… в общем, так похожу пока. И… а что со славиными волосами? И у Жени перья отовсюду торчат”. “Все мы тут жертвы некого “умника”. У Ули сандалии к полу прилепили, у меня на спине гадости написали, а остальное ты уже видела” – улыбаясь, ответила Алиса. “А Семён?” – подозрительно прищурилась Лена. “Моё ведро с водой вожатой досталось” – пожал плечами я. “Да ты что! Ну дела. Размах не плохой!”. “Жаль, что это не мы с Алисой” – разочарованно вздохнула Ульяна. “В следующий раз” – подмигнула ей подруга. “А где Мику?” – спросил я, оглядывая площадь. “Вот же она!” - Ульянка ткнула в сторону Генды – “Эй, Мику, давай сюда!”. Мику поначалу пребывала в нерешительности и стояла на месте, но через секунд двадцать всё же подошла к нам. “Привет, Мику” – поздоровалась Алиса. В ответ девочка лишь кивнула. “Не поняла. Это что сейчас было?” – едва сдерживая смех, спросила рыжая. Немного подумав, японка отошла от нас на три шага и сказала: “Всем привет, и извините, у меня небольшая ситуация произошла, поэтому я лучше помолчу”. “Что такое? Очередная жертва? Не стесняйся, мы все тут с “небольшими ситуациями”. “У меня зубной порошок на чеснок измельчённый поменяли, а я поздно это заметила. И даже не заметила бы, если бы не этот ужасный запах…” – сморщила носик японка. “Неплохо. Я бы не додумалась” – усмехнулась Алиска, а я не удержался и засмеялся. Тем временем на площадь подошла вожатая, и к ней сразу же рванулись все, кроме нас с Алисой и Ульяной. “Тихо, тихо! Я поняла, что над всеми кто-то поиздевался. Но давайте отложим всё на потом. Сейчас будет время завтрака. После него – ко мне по одному. Будем разбираться и устранять последствия” – командирским тоном сказала она, создавая таким образом порядок. Получилось неплохо. Под звуки горна мы дружно отправились к столовой, слушая по дороге жалобы пионеров. То и дело мелькали чьи-то покрашенные в синий цвет головы, словно это был некий флешмоб. А перед самым входом в столовую мимо нас прошли и кибернетики с красными следами от нагретой пасты и выглядящие довольно забавно. “Так смешно. Слишком они этому значение придают. Мы ничего такого не сделали, что нельзя восстановить”. “Они просто не привыкли к такому. Но менее смешнее от этого не становится. Верно?”. “Конечно. Видел наших ботаников? Не зря старалась вчера и вырисовывала все эти усы” – хихикнула рыжая. “Надеюсь, меня на костре не сожгут, а то я тут один такой. Не прокаженный”. “Не боись, цербер в панамке тебя защитит, если что. Алиби - штука сложно пробиваемая. После завтрака пойдём ко мне? Вещи поможешь собрать”. “Конечно. Мне всё равно собирать нечего”. Немного потолкавшись, мы зашли в царство чревоугодия. Внутри было шумно. Даже больше, чем обычно. А возле раздачи вообще образовалась толпа. Причиной этого всего оказалось отсутствие дежурных и семь огромных тортов. “Пионеры, прошу тишины!”. Ольга Дмитриевна попробовала рассеять эту какофонию из криков и воплей, но даже её авторитета на это не хватало. “Тишина, я сказала!!!” - громогласно рыкнула она после ещё пары неудачных попыток. На этот раз всё получилось, и в столовой стояла звенящая тишина. “Так лучше. Пожалуйста, займите свои места, ваши вожатые и их помощники обязательно принесут вам кусочек от прощальных тортов, которые испекли наши замечательные повара!”. Пионеры зааплодировали ей и поспешили занять ещё свободные места. “Давай быстрее сядем куда-нибудь, а то потом разве что… Алиса, что ты делаешь?”. Двачевская с каким-то злобным видом оглядывалась вокруг, словно кого-то искала. “А? Да так, ищу тех, кто пальцем на моё алиби показывать будет”. “Ой, да брось! Никто не будет на тебя тыкать. Страх – лучший стимулятор, а твой взгляд красноречиво показывает, что будет, если ты заметишь любые косые взгляды”. Я успокаивающе взял её за руку. “Мне кажется, сейчас всё внимание будет на Славе, Жене и Лене с её покрывалом”. “Ты прав. Наверное. Но если увижу, я…”. “Пойдёшь и сломаешь кому-нибудь что-нибудь, именно так” – широко улыбнулся я. Алиса осуждающе посмотрела на меня, но в конце всё же улыбнулась. ~“Видимо, теперь и я умею влиять на её характер. Так и будем друг друга успокаивать”. “Ага, она по чётным дням, а ты – по нечётным” - усмехнулся внутренний голос.~ Вскоре Ольга Дмитриевна со Славей раздали всем нашим по кусочку торта с чаем. “Надо было зайти сюда. Соль на сахар поменять, или что-то в этом роде” – шёпотом сказала Алиса, жуя тортик. “Тогда пришлось бы кого-то “обделить”. Времени и так в обрез было. Да и без торта остались бы” – немного поразмыслив ответил я. “Зато какой размах, ты только представь!”. “Ба, да в вас, сударыня, никак мания величия проснулась?”. “Не мания величия, а… амбициозные планы, вот!” – парировала Алиса с довольной улыбкой. Усмехнувшись, я принялся за чай. Тем временем Ольга Дмитриевна снова попросила тишины. “Ребята, пока все здесь, я вновь напоминаю, что автобусы приезжают не после обеда, а через пару часов. Поэтому советую всем после завтрака начать сборку вещей и сдать форму ответственным за это лицам. А потом уже заниматься своими делами. Спасибо за внимание”. “Успеем. Тогда давай у себя всё делай, а потом и ко мне зайдёшь”. “Как скажешь” – кивнул я ей. Закончив с едой чуть раньше Алисы, я подмигнул ей и отправился в свой домик, чтобы уже в последний раз осмотреть его. ~“Вряд ли я смогу забыть его. Эту пионерскую форму, кусты сирени, гамак, само убранство домика… Если бы умел, обязательно нарисовал это!”. “А в чём проблема научиться?”. “Ну…”. “Без ну. Алиса права. Теперь тебе просто так просиживать штаны за компом не дадут” – с уверенно заявил голос. “Разве это плохо? Это же как раз то, что нужно. Стимул для жизни есть, рыжий такой. Так почему бы не начать новую главу?”. “В кои-то веки услышал разумные мысли. Аж душа радуется!”. “Интересно, откуда у тебя душа?”. “Тьфу ты, опять всё испортил. Фигурально! Я выразился фигурально, балда” – усмехнулся в ответ внутренний голос.~ Аккуратно сложив постельное бельё, я принялся доставать свои старые вещи. ~“Пальто, свитер, ботинки, джинсы, футболка… Вроде всё на месте”.~ Скинув уже привычную мне пионерскую форму, я оделся в обновку максимально легко, подтянув штанины на джинсах, чтобы не запариться. Пальто и свитер я аккуратно сложил во всем известный полиэтиленовый пакет в линейку, вовремя оказавшийся всё в том же шкафу. Пока я осматривал ещё раз свою комнату в поиске возможно забытых вещей, меня, как это обычно бывает перед отъездом, посетила грусть. Сложно возвращаться из мест, которые за самый короткий промежуток времени стали тебе ближе, чем дом родной. Мало того, что сложно, так ещё и страшно! Ведь никто не знает, что будет после того, как я сяду в автобус. А, как известно, человека больше всего пугает неизвестность. К счастью, из тяжких дум меня выдернула Ольга Дмитриевна. “О, Семён, ты уже собрался?” – спросила вошедшая вожатая – “Это хорошо. Постельное бельё и форму оставь на кровати, сама потом отнесу”. “Спасибо. А вы что, с нами не поедете?”. “Все вожатые остаются. Отчётности, проверка инвентаря, сдача лагеря и куча других мелких дел”. “Понятно. Не повезло вам” – чуть улыбнулся я, убирая плеер в карман – “Я тогда к Алисе пойду, а оттуда уже на остановку”. “Хорошо. Только сперва на площади задержитесь, ещё одно дело есть” – задумчиво произнесла вожатая, записывая что-то в книжку. “Надеюсь, не уборка этой самой площади?” – не удержался от шпильки я. “А? Нет-нет. На месте увидишь” – улыбнулась она. По всему лагерю мелькали пионеры, которые то уносили форму, то собирали вещи, или просто весело болтали. Их лето ещё не закончилось, поэтому грустить было совсем не о чем. “О, Сём Сёмыч, ты к нам?” – спросила появившаяся из ниоткуда Ульяна в своей СССРке, шортах и сандалиях. “Угадала. Смотрю, сандалии отодрала?”. “Неа. Это мои, нашла всё таки. На самом верху шкафа. Интересно, кто их так…”. “Кто его знает” – хмыкнул я. “Как всегда парой ходите?” – спросила Алиса, когда мы вошли в дом. “А то. Кто знает, вдруг Ульянка красивее тебя будет. План Б, так сказать” – улыбнулся я. “Ты меня, конечно, прости, Сёмен Семёныч, но я бы тебя не взяла в пару. Ты скучный!” – со всей серьезностью заявила мелкая, на что мы с Алисой рассмеялись. Алиса уже переоделась в свою привычную одежду, а форму и бельё протягивала Ульяне. “Уль, сходи отнеси. Ты всё равно уже собралась, а мне чемодан ещё надо”. “А волшебное слово?”. “Конфету дам!”. “Две!” – хихикнула мелкая, и, всё так же в припрыжку, убежала. “Вся в меня. Зачем брать хорошее, если можно взять лучшее?” – гордо сказала рыжая. “Это намёк на то, что я лучший?”. “Очень может быть” – чмокнула она меня в щёку и улыбнулась. “А раз ты лучший, давай помогай мне складывать вещи. Ольга на площади нас ещё ждать будет”. Открыв первый попавшийся шкаф, я сразу напоролся на полку заполненную нижнем белье. Увидев это, Алиса густо покраснела, быстро закрыла её и указала мне на шкаф с верхней одеждой. “Вот и конец смены. Я, кстати, так и не знаю, чем ты занимаешься там, дома”. “Нууу… Я учусь в техвузе, в довольно хорошем, и… эмм… всё?” – смущаясь, ответил я, подавая ей какие-то тетради. “Всё? Да уж, Сёма, не густо. Но ничего, мы это исправим!”. “А ты чем планируешь заниматься? Когда закончишь школу?”. “Я даже не думала пока. Ещё год есть. Ты же поможешь определиться?”. “А как же” – с улыбкой сказал я. Вещей у неё было действительно немного, поэтому управились мы минут за десять. Оглянувшись в последний раз, Алиса кивнула и вышла вместе со мной. Навстречу к нам ракетой мчалась Ульяна. “Давайте быстрее, там уже Оль Дмитриевна всех собрала!” – пробегая мимо нас, бросила она. Пока мы шли, Ульянка догнала нас второй раз уже у самой площади. “Вот и вы. Вставайте сюда. Вы у меня не первый отряд, но зато самый запоминающийся. Вы все такие разные, порой даже противоположные, с отличными качествами, которые, несомненно, вам помогут, а самое главное вы очень хорошие товарищи! Быть вашей вожатой было очень интересно и приятно, и я очень надеюсь на скорую встречу с вами!” – говорила вожатая, немного прослезившись – “Поэтому я хочу сделать фото, на память, чтобы вы всегда помнили о нашем "Совёнке" и о этой чудесной смене. Адреса у меня ваши есть, разошлю их уже в конце лета”. Немного потолкавшись, я хотел было встать с Алисой у самого края, как человек не любящий фотографии, но рыжая сразу воспротивилась и поставила нас в центр с Ульянкой между нами. Справа от Алисы стояли Лена, уже без одеяла, Мику, счастливо улыбающаяся, и Шурик. Слева от меня стояли Славя, смывшая всю краску с волос, Женя, без перьев, и Электроник, который, как и Шурик, как-то избавился от следов пасты. Достав древний и громоздкий фотоаппарат, Ольга Дмитриевна “прицелилась”и щёлкнула нас. “Спасибо всем. А теперь – к автобусу”. На остановке нас уже ждал Икарус, очень похожий на тот, который привёз меня сюда. Закинув вещи в багажник, мы зашли и уселись на места. Посчитав нас по головам, Ольга Дмитриевна кивнула, что-то сказала водителю и вышла. Захлопнулись двери. Завёлся мотор. Заскрипев трансмиссией, автобус начал набирать скорость. На улице так и осталась стоять вожатая, махавшая нам рукой на прощанье. Но совсем скоро навсегда скрылась из виду, как и ворота лагеря, изменившего мою жизнь. С обычным названием -"Совёнок". “Ну что, вперёд, в счастливое будущее?” – спросила Алиса. “Именно так, и никак иначе. Правда, придётся подождать, ехать нам ещё прилично". “Это ничего. Пара часов сна меня явно не устраивают, поэтому предлагаю поспать”. Я мысленно с ней согласился, и ощутил, что сон, словно снежная лавина, накатил на меня. Склонив свою голову к голове Алисы, я закрыл глаза и, с небольшим чувством страха перед неизвестным, мгновенно уснул.