Из-за серых глаз...

Гарри шёл по длинному коридору, не смотря по сторонам. Он спешил. Широким шагом он преодолевал каменные плиты пола. Однако подгоняла его вовсе не возможность куда-либо опоздать. Скорее тихое бешенство внутри. Он только что вышел из кабинета директора, и теперь прокручивал в голове весь их разговор. Вернее сказать, очередной пустой разговор. Ни капли ответов, а вот загадки только растут и множатся. Они говорили о Крауче. Точнее опять же более верно сказать, Гарри говорил. Дамблдор сидел в своем гигантском кресле, удобно облокотившись на спинку и размеренно покачивая головой в такт словам юноши. И ни на секунду с его лица не спало выражение спокойствия. И правда, ведь нет ни одной причины, чтобы тревожиться… Собственно именно это он и сказал мальчику: «Гарри, не беспокойся и удели внимание учебе. Кстати, как продвигается подготовка к Турниру?». Ха, подготовка. До Турнира осталось меньше двух месяцев, а перед смертью, как известно, не надышишься. Конечно, пару-тройку серьёзных заклинаний ещё можно успеть выучить, но Гарри до этого додумался и без подсказок. А вот исчезновение и не менее загадочное появление главы Департамента вовсе не такие очевидные вещи. Но кроме официальной версии, выданной в несколько предложениях вчера Грюмом, ничего интересного Поттеру не рассказали. И, главное, нечего было рассказывать! Никаких следов, никаких подробностей, ни единой зацепки. Так не бывает. Крауч появился на территории школы волшебников. Исчез за считанные минуты. Объявился спустя недели. И его нашёл Грозный Глаз Грюм. И всё еще ни одной подсказки… Гарри затормозил, услышав за поворотом шарканье шагов и тихое бормотание Филча. До отбоя оставалось ещё минут двадцать, и он всего лишь шёл от директора школы в свою башню, и всё же сталкиваться со смотрителем не хотелось. Гарри мгновенно свернул в примыкающий коридор и в нескольких метрах от поворота прижался к стене, переводя дух. Он изрядно набрал скорость, пока несся от кабинета. А обдумывать надо всё со спокойной головой. Юноша уставился в окно, располагающееся прямо напротив него. Округлая луна давно взошла на небо и теперь неплохо освещала окрестности замка. Гарри на несколько секунд отстранился от своих раздумий, чтобы, в конце концов, наоборот собраться с мыслями. Сегодня был очень долгий день. Скрип шагов Филча уже звучал вдалеке, но Поттер не двигался с места. Легонько постукиваясь затылком об стену, он прикидывал, стоит ли, действительно, возвращаться в Башню. Или, может быть, попробовать пробраться в Больничное Крыло? Хотя Дамблдор сказал, что Бартемиус Крауч приходил в себя лишь пару раз, да и то ничего не помнит о произошедшем, и совсем не в себе. А сейчас и подавно его, наверняка, усыпили зельями. Но с другой стороны, завтра прибудут авроры, чтобы переправить Крауча в больницу Святого Мунго. Странно, кстати, что ещё сегодня этого не сделали. Гарри задумчиво поскрёб щёку, с неудовольствием замечая оставшийся на пальцах темный след. Наверное, испачкался об чернильницу, коснулся до лица и… обычная история. Но мог бы кто-нибудь намекнуть об этом. Это он что, пол дня так ходит? Особенно, что уж когда-когда, а сегодня на него пялилось столько народу… кажется, даже в истории с василиском, когда его подозревали в родстве с самим Слизерином, и то любопытных взглядов было меньше. «Пусть смотрят», — устало подумал парень. Через пару дней всё уляжется и забудется, а результат останется. К тому же, всё тот же неизбежно надвигающийся Турнир, который перебьет все сплетни школьников. Или нет? Может, такое великое событие ничем не удастся затмить? Гарри еле удержался, чтобы глупо не хихикнуть. Но этот план вышел уж на редкость странным и забавным… и, пожалуй, еще немного противным. Гарри припомнил момент, когда, кажется, поцеловал Драко Малфоя, и скривился. «Кажется» — потому что вообще-то, честно говоря, он толком и не знал, как правильно надо целоваться. Но эффект удался, значит всё сделал правильно. Ну, в крайнем случае, ткнулся губами в правильное место. Гарри непроизвольно снова потёр губы рукавом мантии. «Если так противно будет со всеми, даже с девчонками, то, пожалуй, я пас в отношениях… Надо было с Полумной потренироваться для начала, например. Хотя, наверное, на такое она бы всё-таки не согласилась, даже ради благой цели»… Сложно было назвать сие действие ещё как-нибудь, кроме как мерзким. Просто мокро и слюняво… А ведь еще свой язык надо засовывать внутрь… Гарри поёжился от таких мыслей. Хорошо, что на такое у него не хватило нервов. И всё ограничилось парой секунд. Наверное, всё дело, действительно, в том, что это был скользкий Хорёк, — меланхолично подумал Поттер. Всем ведь поцелуи нравятся так то… Хотя влюбляться вон тоже кому-то нравится, а толку то в этом глупом выбросе гормонов? Гарри отлепился от стены и подошёл к окну, опираясь на подоконник. Ладно, оно того стоило. Потерпеть несколько крошечных секунд ради удовольствия любоваться потом выражением лица Малфоя. Он словно язык успел прикусить во время их импровизированного «поцелуя». Стоило Гарри отстраниться от врага на несколько сантиметров, как Драко резко отшатнулся от него, чуть не снеся спиной Крэбба, который как и все вокруг пребывал в глубочайшем удивлении и, похоже, после поцелуя отказывался доверять тому, что видит. Малфой же, выпучив глаза, лишь как-то жалобно хватал воздух ртом, мигом потеряв все свои заготовленные резкие слова. Хоть какие-нибудь бы слова, хоть одно! Но даже назвать сейчас ненавистного Поттера «придурок» было бы слишком ничтожным в этой ситуации. Он еще пытался справиться со своими мыслями, головой, телом и чуть ли не трясущимися ногами, как Поттер поднёс руку к своим губам и с силой вытер их, а затем мрачно сплюнул на пол. — Фу, ну и противно же, — проворчал он. Это словно спустило пружину; по крайней мере, у гриффиндорцев. Раздался девчачий визг: младшая Уизли захлопнула рот руками, чтобы заставить себя замолчать и не упасть в обморок. И тут же близнецы грянули хохотом. — Гарри, ты… всё-таки это сделал! — просипел один из них; сложно было сказать, кто. — Я этого не видел, — убито прошептал Рон, отворачиваясь. Гермиона и вовсе смотрела всё это время в другую сторону, с маниакальным вниманием разглядывая ветки деревьев, качающиеся за небольшими оконцами. — Это был дурацкий план, — тихо шикнул Уизли веселившимся братьям. Малфой коротко оглянулся на слизеринцев, краем глаза заметив, как Блейз успел выхватить палочку, но как-то неловко опустил её вниз, до побелевших костяшек сжимая её в руке. Они пересеклись глазами, и парень, наконец, отмер. — Поттер! — прошипел Драко, — Ты совсем больной?! Гриффиндорец лишь пожал плечами и произнёс удивлённым голосом: — Ты ведь просил доказательств, — он поправил сбившуюся на плече сумку и отошёл подальше, — Кажется, теперь всё очевидно. — Гомик что ли?! — презрительно решил вставить своё слов Нотт. — Лучше бы был, — хмыкнул Поттер, — А то, боюсь, соплохвоста приятней целовать… Мы опаздываем, между прочим. Идём? — последняя фраза, как ни в чём не бывало, адресовалась девочкам. Гермиона послушно кивнула и, окинув на прощание далёким от восхищения взглядом группку слизеринцев, двинулась вперед по коридору. Полумна, как и всегда невозмутимая, ухватила Гарри под руку (кажется, она совсем-совсем привыкла так с ним ходить за время их небольшого спектакля), не задумываясь о том, что вообще-то ей на урок было в другую сторону. Но здесь, в этой компании, было куда интересней, чем на Прорицаниях. Джинни тоже забыла, куда шагает, от неё лишь тихо сквозь до сих пор прижатые ко рту пальцы донеслось: — Но можно же было… как-то по-другому?.. Гарри? Но Гарри не обратил на это внимание. До ранимых чувств девочки ему не было особо дела. — Поттер! — яростно разнеслось по коридору, эхом отскакивая от каменных стен, — Не смей. Так. Уходить! — А что, еще задержаться? Или тебе так понравилось? — насмешливо рассмеялся Гарри, полуоборачиваясь через плечо и не замедляя шаг. В эту ночь не спалось не только Поттеру. Драко, хоть и делая вид, что неимоверно утомился, и поспешно отправляясь спать, лишь укрылся за пологом кровати. Сна не было ни в одном глазу, а в голове словно что-то непрестанно звенело, мешая мыслить холодно и расчётливо. Он накрепко задернул тяжелые балдахины над кроватью, накрыл голову подушкой, но и этого оказалось мало. А ведь хотелось забиться в как можно дальний угол. Ничего не произошло. Ни-че-го. Ничего страшного. Драко повторял это внутри себя как мантру уже пол дня, и сам себе не верил. Он был растерян. Ощущение внутри нарастало, словно он заигрался. Во что стала выливаться школьная вражда? Он, действительно, ненавидел Поттера. Тот бесил его одним своим существованием. Как так получилось? Всё очень просто. Неприятие к младенцу, победившему Темного Лорда, воспитывалось в обстановке родного дома буквально с рождения. О службе его отца Волан-де-Морту вслух не говорилось, события тех лет, еще до его рождения, не обсуждались, но это все равно являлось незримым фактом. О маленьком герое Британии тоже говорилось мало. Закинутый к магглам на одиннадцать лет он будоражил статьи репортеров весьма абстрактно: никто не знал о его жизни, о нем, где он сам; только о его «победе». Его имя неизменно мелькало рядом с «именем» Того-Кого-Нельзя называть… А Люциус потом выкидывал газеты с этими натянутыми пестрыми статьями. А потом он пошел в школу в один год с Гарри Поттером, и, наконец, воочию увидел его, одиннадцатилетнего растрепанного мальчишку, которого почему-то знала и боготворила вся страна. Наверное, это чувство было сродни ревности. Что в Поттере было такого примечательного? Ведь самому Драко ни положение отца, ни деньги, ни власть не давала такой славы среди людей, которая неведомым способом досталась Гарри Поттеру. И за что? В голове у Драко не укладывалась мысль, что младенец мог победить сильнейшего темного волшебника. А у отца он не решался спросить:… был ли или должен был стать Гарри Поттер, действительно, таким могучим магом? Та шутка перед распределением с предложением дружбы была порождением любопытства: подобраться, рассмотреть, разгадать. В чем же причина? Поттер нагло отказал ему и остался в окружении предателей Крови и грязнокровок. Ничего удивительного, — понял тогда Драко. О его отце ходили такие же слухи. В конце концов, закадычный друг того, Сириус Блэк, кузен его матери, так же предал свою чистокровную семью… Разумеется, победитель Того-Кого-Нельзя-Называть, подопечный Дамблдора, будет на стороне грязнокровок и… противопоставлен Слизерину. Что ж, тогда Малфой понял и еще одну вещь, в сваре главное напасть первым. Если Гриффиндор теперь еще и во главе с Поттером стоит против его факультета, то он устроит Герою веселую жизнь первым. Чтобы его, обличенная славой и всеобщей любовью, жизнь стала не такой безоблачной… И вот теперь… творится полная задница. Другого слова Малфой, даже при всем своем элитном воспитании, не мог подобрать. Как так получилось, что он проиграл этому..... нет, не стоит выражаться такими словами, которыми ему хотелось охарактеризовать Поттера. В какой-то момент события вышли из-под контроля. И всё из-за дурацкого второго испытания Турнира: черт бы побрал Дамблдора! Зачем нужно было втягивать его в это? А потом всё покатилось, набирая обороты, как снежная лавина. Статья, дуэль. Уязвленное самолюбие после этого толкнуло поддаться советам друзей, на какой-то безумный план… нет, вначале план показался отличным, но вот чем он сегодня закончился… Драко сломал голову, как, ну как зелье амортенции могло не подействовать?! Он был абсолютно уверен в его правильности. Однако результат налицо… Может, Поттера вылечили противоядием? Наиболее вероятно. Только не отменяет факта разыгранной после этого комедии с отношениями с Лавгуд, а потом фееричного… поцелуя… Если его так можно назвать. Вроде бы глупая шутка, вот плюнуть и забить на неё. Но нет, эффект был оскорбительным как пощёчина; если не хуже. Мерзкий Поттер. Надо же было додуматься до такого! На глазах у всех, у слизеринцев и гриффиндорцев, которые, конечно же, в красках описали событие всей школе. Он...и…и… Поттер. Помыслить страшно! Драко с придушенным стоном перевернулся на спину, отчаянно потерев лицо руками. Хоть до костей его протереть, лишь бы избавиться от этого унизительного и противного воспоминания. Парень нервно рассмеялся: будет потом детям рассказывать, что его первый поцелуй украл сам Гарри-чтоб его-Поттер. Малфой задумчиво сел на кровати, доставая волшебную палочку. Как же всё-таки Поттер избавился от влияния амортенции и вообще догадался, что это зелье, а не империо…? И как же жаль, что настоящее заклинание империус у него не выходит… Вот тогда бы Поттер попрыгал! Еще несколько минут Драко гипнотизировал взглядом волшебную палочку, а потом упрямо сжал губы: воевать так воевать. И надо по-настоящему… По-настоящему овладеть империо. Даже если на это потребуется много времени...

***

Спустя два месяца. — Империо! Это был туман. Наваждение блаженства, через которое ты взираешь на мир. Наконец, долгожданные спокойствие и свобода. Не надо ничего решать, думать, о чём-то беспокоиться. Ты просто идёшь. Идёшь и повинуешься чьей-то воле. Чьей? Не всё ли равно?.. Она затопляет разум, сводя всю жизнь к одной цели. Шаг. Шаг. Еще один шаг в пустоту, не видя впереди дороги. Какая-то странная ветка царапнула по щеке; да чёрт с ней. Еще один шаг вперёд. Просто потому что не полагается стоять на месте. Поворот. Будет ли конец этому пути? Ах, да, конечно же, его нет: совсем позабыл, что это замкнутый лабиринт. Что ж, тогда еще один шаг. Впереди что-то блеснуло, острой вспышкой опалив глаза. Ближе, и еще ближе. Оказывается, вблизи Кубок Огня ещё красивей и волшебно притягательней. Но равнодушно разворачиваешься и идешь прочь, случайно задевая плечом только что выскочившего из-за угла другого чемпиона, Седрика Диггори. Его глаза расширены от удивления, он силится что-то сказать, но ничего не говорит. Потрепанный, запачканный в грязи, с запекшейся на лбу кровью, первый красавчик школы: он просто стоит и провожает тебя взглядом, а потом в одну секунду срывается вперед. — Империо! Ты словно стоишь в темноте, на глазах повязка, но ты слышишь шум, доносящийся вокруг. Множество голосов сливаются в один гул, кружащийся вокруг тебя. И ты идёшь на звук, манящий тебя. Из роя тысячи пчел слышишь только один голос, внутренний, нашептывающий свою волю на ухо. И ты отдаёшься в его власть. Можно просто стоять на месте. Ты знаешь дорогу, но всё равно остаешься стоять. Зачем куда-то спешить и что-то делать? Мимо тебя не пройти, здесь и только здесь начинает путь к победе, к мечте, к славе, к борьбе за Кубок Огня. Издалека доносится еле различимый пока топот, и его вновь перекрывает тот один приказ, и ты поднимаешь палочку, щурясь и выглядывая человека в темноте. А затем шепчешь слова, которым тебя не учили, но откуда-то известные сейчас внутри твоей головы… А затем лишь тонкий крик, заглушенный гулом незримых, несуществующих голосов. Шаг. Шаг… И два юноши сталкиваются на перекрестке, образуемом плотной живой изгородью лабиринта. Два пустых взгляда, замутненных заклинанием, в которых читаются абсолютно противоположные приказы. Они встретились. Равнодушно скользнули в сторону, и так же юноши проскользнули мимо друг друга. Просто вперед, прочь от этого мимолетного перепутья… *** Гарри очнулся от словно внезапно похолодевшего ветра вокруг. По-настоящему, он просто, наконец, смог глубоко вдохнуть. Июньский воздух обдал ледяным дыханием лёгкие и вынес вместе с собой туман из головы. Гарри часто заморгал, поднимая взгляд, улавливая нестройные очертания трибун, возвышавшихся, словно громадное чудовище, над ним. Он поправил очки, и сотня людей, махавших и оглушительно кричавших со своих мест, тут же приобрели четкие очертания. Запустив пальцы в волосы, он с трудом помотал головой, пытаясь сообразить, что сейчас происходит. Картина не вырисовывалась, последние часы нещадно стёрло из памяти. — Гарри, ты в порядке? — пророкотал кто-то сверху. Мальчик повернулся на звук голоса, и обнаружил рядом с собой обеспокоенного Бэгмана. Поттер утвердительно кивнул в ответ, хотя уверенности в этом не ощущал. — Мед помощь нужна? Ваша мадам… мадам Помфри где-то здесь была… Сейчас… А, вот и она! Бэгман проворно подхватил Гарри за локоть и настойчиво подтолкнул вперед, к спешившей им навстречу медсестре. Её холодные пальцы мельком скользнули по его лицу, со лба на щёки, а в другой руке взметнулась волшебная палочка с диагностирующими заклинаниями. — Конечно… Конечно же, переутомление. Как могло быть иначе? — под нос сама себе заворчала она. — Мистер Поттер, — к ним подлетела декан Гриффиндора, тоже вцепляясь в его руку, — Мадам Помфри, как он? — Я в порядке, — опережая добрую медведьму, ответил Гарри, еще раз нервно оглядываясь вокруг, — Турнир закончился, кто победил? — глупо спросил он. Но от этого простого вопроса МакГонагалл замялась, подзывая жестом кого-то из бурлящей толпы. — Пока… неизвестно, — наконец, расплывчато пояснила она. — Как неизвестно? — не понял Гарри. Декан еще раз беспомощно оглянулась через плечо, наверняка, высматривая директора, а потом ответила: — Седрик пропал. Остальные чемпионы здесь, и они уже в порядке, — поспешно добавила она. — Уже, — тихо хмыкнул Поттер, верно оценив это незначительное слово. — Минерва, — обратилась к ней тем временем мадам Помфри, — Я заберу детей в замок, в Больничное Крыло. — Подождите. Нужно поговорить с профессором Дамблдором! — О чём тут говорить?! — возмутилась медсестра, — Им нужен покой, укрепляющие зелья. Мисс Делакур вообще… — тут она осеклась, покосившись на стоявшего в паре сантиметров от нее Поттера. — Что с Флер? — без особого интереса, но для собирания информации, спросил Гарри. — Ничего страшного, немного не повезло во время испытания… И всё же, я настоятельно бы рекомендовала немедленно переправить Чемпионов в Больничное Крыло, — последняя фраза уже адресовалась МакГонагалл. Но тут как раз подошёл Дамблдор, за спиной которого ковылял Грюм. Директор обеспокоенно взглянул на мальчика. — Гарри, ты пересекался в лабиринте в Седриком? — Нет, сэр, — с запинкой ответил Гарри, на самом деле понятия не имеющий, с кем он встречался, с кем нет, да и вообще, что происходило в этом лабиринте. — Так же, как и остальные Чемпионы, — тихо проговорил директор, задумчиво покачивая головой. — Что произошло, профессор? Что значит — Седрик пропал? — Потом, Гарри, потом, — отозвался Альбус и поспешил прочь, на ходу о чём-то негромко переговариваясь с Грюмом. Тот молча кивал, а потом тяжёлой поступью зашагал в сторону. — Профессор, — на сей раз он обратился к Макгонагалл, — Что случилось? Та некоторое мгновение молчала, колеблясь, но потом сказала: — Кажется, Кубок оказался Порталом, а Седрик нашёл Кубок… Мадам Помфри коротко ахнула. Похоже, её тоже не посвящали в происходящие события. — И где он может быть сейчас? И кто заколдовал Кубок? — Не знаю пока, мистер Поттер, но мы выясним это. А сейчас идите в Больничное Крыло. Если потребуется, мы найдём вас там. Гарри послушно кивнул и, ободряюще улыбнувшись бледному от переживания Бэгману, до сих пор топтавшемуся рядом с ними, пошёл за мадам Помфри. Но как только она отвернулась, давая знак помочь идти Флер, и подзывая Крама, Гарри шагнул в сторону, стремительно скрываясь под балками трибун. Не дожидаясь начала паники ещё и из-за его «исчезновения», он стал пробираться под трибунами в сторону, подальше ото всех. — Акцио Карта Мародёров! — шепнул он на ходу, надеясь, что все маги ещё на площадке Третьего испытания, и никто не заметит летящий через весь замок пергамент. Он попытался держаться направления, куда предположительно пошёл Грюм. Если кто-то и знает что-либо об этом происшествии или хотя бы в состоянии всё разгадать и найти пропавшего ученика, так это их учитель ЗОТИ, экс-мракоборец.