***
Никки как обычно сидела у своей палатки у леса. Вечером ей необходимо было сходить на Астрономическую Башню, но сейчас она не была занята ни чем определённым. Она гоняла цветные камешки по земле, а в котелке у её ног булькало какое-то снадобье. – Привет, сладкая парочка! – Никки подняла на них взгляд голубых глаз и улыбнулась, показывая белоснежные ровные зубы. Макс хмыкнул, но ничего не ответил, перекладывая всё на плечи Нила. В конце концов именно этот умник был виновен в нынешнем состоянии Макса. – Никки, нам нужна помощь, – Нил решил не ходить вокруг да около, почти без эмоций протянув ей красную розу шиповника, но девочка её не взяла. – Ты не могла бы поговорить с Харрисоном и попросить его снять заклятье, которое он наложил на Макса. Никки улыбнулась и показала на парня в синей толстовке. Нил вздохнул и не спрашивая разрешения Макса, засунул ему розу за ухо. Шипы обожгли кожу за ухом, и Макс злобно шикнув, хлопнул Нила по руке. Порция золотистых речных камешков посыпалась на траву с гулким стуком: Макса опять стошнило. Глаза Никки заблестели и он, разогнувшись, всё же решил не выдёргивать цветок из-за уха. Пока что. – Что вы, – Никки намеренно выделила это слово: – мальчики, можете мне предложить? – А что ты хочешь взамен? – в свою очередь спросил Нил. Никки подняла глаза к небу и задумалась. – Поцелуй. – Наконец произнесла она. – Ничто девчачье тебе не чуждо, – Макс усмехнулся и двусмысленно повёл бровями. – А чего-нибудь более поцелуя?.. Никки коварно улыбнулась, и эта улыбка Максу совсем не понравилась. – Если хочешь что-то более поцелуя – пожалуйста. Теперь это уже напрягало. Неужели Никки действительно согласится с ними двумя... – От кого ты хочешь поцелуй? – в как обычно холодном тоне Нила послышалось напряжение. Он почти треснул. Макс удивлённо на него посмотрел. – От вас обоих, мальчики, – Никки гадко улыбнулась, не сводя глаз с офигевшего лица Макса. – Неважно кто кого будет целовать. Решайте сами. Макс перевёл свой горящий яростью взгляд на пофигистичное лицо Нила, который сейчас казался даже более безразличным, чем обычно. Только тонкие губы, сжатые в полоску, выдавали истинное положение вещей. – Решайте быстрей. – Никки нетерпеливо хлопнула ладонью себе по колену. Макс хотел было огрызнуться, но тут Нил схватил его за футболку и притянул к себе. Прямо перед Максом оказалось серьёзное напряженное лицо Нила, и он едва удержался, чтобы не врезать ему под дых. – Заранее извини, потом прощения просить не буду. Бледные, тонкие и сухие губы Нила едва двинулись, прошептав эти слова, а затем накрыли влажные, пухлые и покусанные губы Макса. Контраст сводил с ума, но Макс сразу же сжал челюсти, не давая Нилу поцеловать его с языком. Максу казалось что хоть какой-то части этого позора он сможет избежать, но увы. Нил на мгновение замер, прижимаясь своими губами к плотно-сжатым губам Макса, но затем его тощие сильные пальцы ткнули Макса под рёбра, и тот, дёрнувшись, открыл рот. Едва язык Нила оказался у него во рту, Макс тут же попытался его укусить, но за это получил ещё один более ощутимый тычок. Нил умел целоваться; может он был чересчур напорист и груб, но он определённо умел. Открыв глаза Макс увидел то, чего не ожидал: в глазах Нила плескалось безразличие. Словно ему было совершенно похер на происходящее. Ещё через секунду, Нил резко оторвался от него и вытер губы тыльной стороной ладони, сплёвывая в траву. Никки восторженно посмотрела на них, и от этого Максу стало ещё хуже. Он торопливо вытер губы, а юная ведьма тем временем радостно завизжала: – Я срочно поговорю с Харрисоном! Уже бегу в Астрономическую Башню! Пока, сладкая парочка! И Никки, взмахнув своими хвостиками, скрылась в лесной чаще. Нил, пожав плечами, лениво развернулся и направился к лагерю. Макс придя в себя тоже пошёл прочь от палатки. – Я тебя изобью, когда мы вернемся! Я обещаю: я расхерачу тебе всё ебало! – Макс всё ещё отплёвывался. Но Нил не обращая внимания на его слова спокойно шагал впереди, и его безразличие, которое, казалось, было написано даже на его тощей сутулой спине, начало серьёзно злить и раздражать Макса. Он нагнал Нила и схватил его за плечо, разворачивая к себе. – Ты вообще слышишь, что я тебе говорю, придурок! Ты, блять, кретин! Грёбаный пидо... Макс не сумел договорить, так как оказался заткнут грубым поцелуем сухих тонких губ...Часть 1
18 сентября 2016 г. в 14:45
– А может ты... – Никки делает загадочное лицо и Макс уже ожидает от неё любой дурацкой и нелогичной идеи, – ... беременнен?
Само слово "беременнен" звучит глупо и абсурдно, и будь он сейчас не в такой ситуации – в смысле не плевался конфети и бабочками – Макс бы обязательно подстебал подругу на эту тему. Но увы, то, что его постоянно тошнит какими-то долбаными предметами, как раз таки и не позволяет подколоть Никки, помешанную на яое и во сне видящую как свести кого-нибудь с кем-нибудь.
– Глупости. – подумав несколько мгновений произносит Нил, и Макс ему невероятно благодарен, потому что к горлу уже подкатываются пуговицы, а не бабочки.
– Это ещё почему, умник? – Недовольно спрашивает Никки, не сводя сверкающих глаз с блюющего Макса, держащегося за живот. – Или какая вам там ещё теория нужна? Сам посуди: вы испробовали все научные методы и у вас ничего не вышло... Так какой из этого можно сделать вывод?
– Блять, Никки, – наконец произносит Макс, смотря на неё с плохо-скрываемой ненавистью и вновь хватается за живот, сильно побледнев. – Когда человек блюёт бабочками, конфетками, шляпами и прочим дерьмом – это не имеет отношения к ориентации. Это, блять, магия! И если ты не заткнёшься, я начну блевать единорогами и радугой!..
И он снова склоняется набок с кровати, с омерзением чувствуя, что у Никки блестят глаза при мысли о единорогах.
На пол градом сыпятся пуговицы и птичьи перья.
– Не говоря уже о том, – поддерживает его Нил, наконец, собравшись с мыслями. – Что парень физически не может забеременеть. Это привилегия женщин.
Нил разумеется тут же получает хороший подзатыльник, хотя по мнению Макса он ничего такого обидного не сказал. Но женщины вообще нелогичные существа, а Никки как раз одна из них. От этих бестий можно ожидать чего угодно.
Кажется, он говорит это вслух, потому как в следующую секунду Никки кривит губы и напоследок ущипнув Нила, выбегает из их палатки.
Макс тут же начинает блевать радугой, хотя ему казалось, что это невозможно.
"Карма. Чёртова карма" думает он, и когда весь поток гадостей из его живота заканчивается, он оборачивается к Нилу.
Тот, сидя на кровати, с безразличным лицом водит пальцами по обложке учебника химии для студентов. Встретившись глазами с Максом, Нил будто бы невзначай роняет:
– Может всё-таки сходим к Харрисону ещё раз, раз извинения не помогли?
Макс хватается за голову, падая на подушки.
– Никки – его ученица и раз уж она не знает как снять подобное заклинание, – продолжает излагать факты Нил. – То единственным кто может нам помочь является тот, кто наложил его.
– Нил, хватит насиловать мои уши и трахать мозги, мне и так тошно, – приступ вроде бы отпустил Макса, но он всё ещё держится за живот.
Нил прав, и от осознания этого становится ещё неприятнее.
Потому что если в ближайшие пару дней они не смогут найти решение для проблемы Макса, то он точно загнётся в этом грёбаном лагере.
У них была надежда на Никки, но та слишком беззаботна и легкомысленна, чтобы хоть на минуту задуматься о кошмаре, творящемся с парнем, серьёзно.
Хотя если они предложат ей что-нибудь взамен и она поговорит с Харрисоном...
Макс усмехается, несмотря на отвратительное состояние: что они могут предложить ей?
Пуговицы? Конфети? Плюшевого медведя? Перья птицы? Или десяток деревянных бусин?
Нет, Никки бы ни за что не согласилась бы, но попробовать всё равно стоило.