Goner (known by you)

...Nah, I didn't understand a thing you said, If I didn't know better I'd guess you're all already dead, Mindless zombies walking around with a limp and a hunch, Saying stuff like, "you only live once." You've got one time to figure it out, One time to twist and one time to shout, One time to think and I say we start now, Sing it with me if you know what I'm talking about... Twenty one pilots - Heavydirtysoul.

      На протяжении всей моей жизни меня часто терзал один и тот же вопрос: что значит, пуститься во все тяжкие? Странное выражение, пришедшее мне на ум тут же после всех этих бурных событий, которые вдруг навалились на меня в одночасье.       Что значит пуститься во все тяжкие для хорошей девочки?..       Стать хуже?..       А что значит то же самое, только для девочки плохой? Мне хотелось понять, что это, мне хотелось почувствовать, как это. Мне хотелось… И это правда.       Но прежде чем понять до конца, что это значит, нужно просто понять, кто ты на самом деле. Плохой или хороший, добрый или злой, уравновешенный или эмоциональный, мудак ты или тихоня. И понять, чего ты хочешь и в чем нуждаешься, чего тебе не хватает. А может быть, ты просто кусок дерьма, который и сам-то толком не врубается, зачем вертится во всем этом? При определенных обстоятельствах мораль становится относительной, и в твоей голове появляется кто-то, кто тянет тебя за собой.        На самом деле у каждого в его жизни есть такой кто-то. Тот самый, кто никогда тебя не отпустит, или кто-то, кого никогда не отпустишь ты. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Даже если будешь харкаться кровью и валяться в грязной сточной яме, ты будешь думать об этом человеке. Как бы там ни было, и что бы там ни произошло.       Я почему-то задумалась об этом именно сейчас, когда сидела на переднем сидении в машине Тайлера и слушала его. На самом деле, я даже толком не вникала в смысл сказанного им. Просто слова сами собой как-то складывались в предложения, а предложения в фразы, и я даже не всегда понимала их значения. Он что-то рассказывал, иногда смеялся, жестикулировал, то хмурился, то морщил лоб, то замолкал, о чем-то задумываясь, а я просто смотрела, смотрела, смотрела, смотрела…       В нем что-то было… Что-то, что привлекало меня.       И теперь мне казалось на самом деле, что все эти слова моих подруг — полный бред. Он милый или что-то в этом роде, и как такой, как он может причинить вред, или… — Эй! — вдруг позвал он, и меня будто выдернуло из какого-то транса. — Не хочешь поехать ко мне домой? — А что мы там будем делать? — спросила я и тут же покраснела, опуская лицо и отмахиваясь. Господи, Джеки, ничего тупее ты не могла сморозить? — Знаю-знаю, я несу всякую чушь… Прости. Я просто не совсем знаю, как… — и я тут же заткнулась, чтобы не нагородить еще какой-нибудь ерунды.       Господи, ну почему ты наградил меня такими мозгами? — О, нет-нет, что ты, — отозвался парень, пытаясь меня разуверить. — Я тебя понимаю, — он кивнул и добавил, хитро улыбнувшись и чуть прищурив глаза. — Обещаю, насиловать не буду… Только приставать, — повисла короткая пауза, мы снова переглянулись и засмеялись.       У него такой чистый смех. Как перезвон колокольчиков. Удивительно.       И это немного помогло мне расслабиться.       Да, хэй, детка, просто расслабься! Просто отпусти эту чертову ситуацию… — Тогда поехали, — кивнула я и снова опустила лицо. — Круто, — отозвался он и завел мотор.       А я снова погрузилась в свои мысли относительно всего этого. Откуда столько прыти? Столько уверенности? Столько отчаянности? Ведь я только вчера была занудой, нет-нет, я серьезно. А сегодня уже еду куда-то с каким-то парнем из клуба, которого едва знаю, но которого уже успела поцеловать. И теперь он меня куда-то везет, вроде как к себе, но это тоже до конца непонятно. И в итоге, что там меня ждет, черт возьми?       Плохие девочки всегда садятся в машины к незнакомым парням… — Я не маньяк, — вдруг прервал мои мысли Тайлер своим неожиданным высказыванием. — О, — я тут же вскинула на него глаза. — А я и не… — Нет, просто ты там что-то бормочешь… — он пожал плечами. — Если тебе не хочется, мы можем не ехать на самом деле… Я не заставляю.       Господи, он что, обиделся? — О, нет, прости, я просто задумалась… — вот же, черт, какая я идиотка. — Точно все хорошо, Джеки? — переспросил он, заглядывая мне в глаза. — Да, да, конечно, едем, — ответила я, положительно кивая.       Ехать оказалось совсем недалеко, мы провели в машине минут пятнадцать или двадцать, но точно не дольше. Я молчала, пока мы ехали вниз по дороге. Наконец, он выключил музыку, и я теперь могла слышать, как гравий хрустит под колесами. Мы оказались непонятно где. Прежде я тут не бывала.       И я почему-то снова занервничала — мы одни, совсем одни. Здесь не было ни людей, ни машин, только одиноко стоящие дома на очень большом расстоянии друг от друга. — Не волнуйся, — снова сказал мне Тайлер, касаясь моей руки как бы невзначай. — Я привез тебя сюда не для того, чтобы убить. Я же сказал тебе, что не маньяк, — он подмигнул мне и жестом приказал выходить из авто.       Но, черт возьми, теперь я боялась не того, что он может меня убить или что-то вроде того, а что я могу сделать, если останусь с ним наедине. Ведь мне кажется, что еще несколько минут назад я совсем за себя не отвечала. — Пошли, — кивнул парень в сторону большого дома, обитого светлыми досками.       Пока мы шли к зданию, я все время оглядывалась вокруг. И мне кажется, я начала понимать, как хороши такие места для жизни — здесь было очень тихо. Я могла бы остаться здесь навечно, если бы взяла с собой книгу или наушники. Мы шли по тропинке к дому, который находился на небольшом холме. Позади него были только поле и ручей или река. Я, на самом деле, понятия не имею, что это, но поток казался достаточно широким.       Мы остановились у крыльца, и парень закурил. Дым, обволакивающий его пальцы, щипал ему глаза, и он постоянно то и дело тер их тыльной стороной ладони. Я чувствовала себя, по меньшей мере, неловко. Но старалась бодриться. Как бы там ни было, я уже здесь.       Докурив, Тайлер постучал в дверь. Но ответа не последовало, и он постучал громче. После чего на пороге появился какой-то парень с сильно раздраженным выражением лица и злобно рявкнул, высовываясь: — Какого хрена?! — Заткнись, придурок, — устало буркнул Тайлер, закатывая глаза, и, отмахнувшись, проговорил. — Джеки, это мой сосед — Джош. — Господи, кто это еще? — прошипел тот, вместо того, чтобы хоть что-нибудь мне сказать, но я, кивнув, произнесла: — Рада встрече. — Да-да, — проронил Джош, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи, и тут же бесцеремонно обратился к Тайлеру так, словно меня тут и не было, или он просто отчаянно делал вид, что игнорирует мое присутствие. — Вы надолго? — А что? — отозвался тот. — Да нет, ничего, — бросил Джош. — Просто… — потом он пожал плечами, махнул рукой и отошел от двери, пропуская нас. — Заходи, ну же, — Тайлер подтолкнул меня и улыбнулся, а я за спиной услышала, как Джош ворчит: — Сосед-сосед… Между прочим, я еще твой друг, самый близкий… — Конечно, друг. А теперь отвали, — послышался ответ Тайлера, и я попыталась скрыть улыбку, но не успела, потому что Джош уже проходил мимо меня и, заметив это, вскинул брови: — Ну, чего смешного? — Так, — на помощь мне тут же пришел Тайлер. — Джош, пожалуйста, отстань от нее, ладно?       Тот только закатил глаза, а Тайлер снова сказал: — Смелее, не бойся, — и потянул меня внутрь за руку.       И когда, наконец, дверь за нами закрылась, мы оказались почти в полной темноте. Все окна были плотно закрыты, только лишь кое-где через темные шторы просачивались лучики дневного света. В общем-то, я все так себе примерно и представляла, когда мы вошли в гостиную: мягкая мебель, диван с валяющимся на нем помятым пледом, журнальный столик, телевизор, на котором рябили помехи, и, казалось, что его просто забыли выключить уже лет сто назад, но всем было совершенно на это наплевать. Кругом был бардак, типичное явление для квартиры, где живут молодые парни: пустые банки из-под пива, энергетиков и газировки, скомканные и истерзанные, валялись тут и там; полная пепельница с окурками; несколько открытых, но не допитых бутылок с чем-то крепким — возможно, это был виски или что-то вроде того, — пачки из-под чипсов, пустые и полупустые; картонная коробка от пиццы, а на журнальном столике какие-то пакетики и что-то еще…       Но я не успела рассмотреть, потому что Тайлер вдруг схватил с тумбочки какую-то штуковину, что-то наподобие подноса, сгреб все, что было на столике туда и быстро поставил это в шкаф. — Эй, что ты, мать твою, делаешь, Тай? — возмущенно взмахнув руками, спросил появившийся из ниоткуда Джошуа, но Тайлер окинул его таким долгим недвусмысленным взглядом, что тот, кивнув, замолчал.       Я сделала несколько шагов дальше и теперь могла разглядеть в глубине комнаты старенькое потрепанное пианино, облезлое и обшарпанное, и две гитары, что стояли в углу. — О, — произнесла я, поднимая брови и спрашивая. — Кто из вас играет? — и провела пальцами по крышке инструмента. — Я немного, — отозвался Тайлер, а я сказала в ответ: — Это здорово! — Наверное, — почти безразлично кивнул он, пожимая плечами, и предложил. — Выпьешь чего-нибудь? — Чай? — больше вопросительно, чем утвердительно проговорила я. — Чай? — удивился парень. — Ну, окей, чай так чай… я вообще-то имел в виду другое, но ладно… Я сделаю тебе чай.        О, Господи, ну конечно! Он имел в виду алкоголь… Да, плохие девочки пьют алкоголь! Средь белого дня! Да! Именно так я и сделаю! — А нет, стой! — позвала я его вдруг так, что голос даже дрогнул, и я нервно сглотнула ком, который так некстати очутился в моем горле. — Давай что-то покрепче! — решительно выдала я и заметила, как губы его чуть дрогнули в еле заметной ухмылке. — Что-то покрепче? — уточнил парень. — Малышка, ты уверена? — Абсолютно, — положительно кивнула я и, гордо выпрямив спину, села на диван. — Ладно, как скажешь, милая, — ответил Тайлер. — Пиво? Бурбон?       Что такое бурбон? Что такое этот чертов бурбон? — Давай бурбон, — тоном, не терпящим возражений, сказала я.       Тайлер облизал губы и невозмутимо налил в стакан янтарную жидкость, подавая его мне. — Что ты ее спаиваешь? — снова в поле зрения нарисовался проходящий мимо Джош, но Тайлер только закатил глаза, подавая мне стакан, и пробормотал: — Джош, я же попросил… — Ладно-ладно, я понял, — ответил тот, поднимая руки вверх, как перед расстрелом.       А я между тем схватила обеими руками стакан, поданный мне Тайлером, и тут же сделала один большой глоток…       В горле все сильно обожгло, и когда алкоголь достиг желудка, по телу разлилась приятная волна тепла. Еще глоток, и еще, и еще… — Ну, ниче себе… — протянул над моей макушкой Джош, облокотившийся на спинку дивана и с интересом наблюдающий за мной, и я, осушив стакан до дна, запрокинула голову назад, чтобы на него посмотреть.       Опьянела я тут же. Вот прям тут же. Бурбон из Кентукки — это первое, что я попробовала из такого крепкого. И надо признаться честно, вкус отвратительный, но эффект потрясающий. — Эй, — снова подал голос Джош, выпрямляясь. — Мне надо к Питу. Ты со мной? — спросил он, обращаясь к Тайлеру. — Нет, — отрицательно мотнув головой, ответил тот. — Я не хочу. — Уверен? — не отставал Джош. — Вы могли бы пойти вместе… — Я сказал, мы никуда не пойдем, — отрезал Тайлер. — Иди один. — Как скажешь, — буркнул в ответ его друг, и через мгновение мы услышали, как хлопнула входная дверь.       Мы переглянулись. Оставшись наедине, мы сначала долго молчали — не знаю, сколько так прошло времени, — пока я не нарушила тишину: — Можно мне немного приоткрыть окно? Здесь темновато… — О, — сказал парень. — Конечно. Извини… — он замешкался, снова потерев глаза рукой, потом сказал. — Я уже не замечаю этой темноты, слишком привык ко всему этому, — и он обвел взглядом помещение, в котором мы находились.       Я кивнула, слабо улыбнувшись, и попыталась встать. Алкоголь чуть ударил в голову, и меня шатнуло в сторону, но я удержала равновесие и обернулась на Тайлера. Встретившись с ним взглядом, я улыбнулась, и он тоже. Проделав несколько шагов к ближайшему окну, я отдернула одну штору, но светлее стало ненамного: на улице вечерело. Сумерки опустились на город. Солнце посылало прощальные лучи откуда-то с Дикого Запада, и я попросила: — Сыграешь мне что-нибудь? — Не думаю, что это очень хорошая идея, — ответил Тайлер. — Пожалуйста… — проронила я и искоса глянула на него. Он все еще сидел на диване, но потом вдруг поднялся и подошел к пианино, открывая крышку: — Не уверен, что тебе понравится… — сказал он и наиграл какую-то мелодию, которую раньше я никогда не слышала. Моих губ коснулась невольная улыбка, как вдруг входная дверь распахнулась и раздался сильный грохот, что заставило меня дернуться и резко вздрогнуть от неожиданности.       Тайлер вскинул голову и оторвал взгляд от клавиш, после чего быстро встал и сказал, обращаясь ко мне: — Стой здесь, поняла?       На самом деле я ничего не поняла. Я даже не успела как-то отреагировать, потому что парень уже завернул за угол, и я услышала его тихое шипение: — Твою мать, Джош… — потом послышалась какая-то возня, и раздался недовольный голос его друга: — Тай, какого хера ты не пошел со мной? — и через мгновение парни появились в комнате: Тайлер почти волок Джоша на себе. Он усадил его на диван, а тот, подняв голову и заметив меня, громко сказал: — Она все еще здесь? Какого, блять, черта? — Эй, остынь, не трогай ее, ладно? — отозвался Тайлер, но Джош не замолкал: — Я просто не понимаю тебя… Зачем?.. — он не договорил, а просто откинулся на спинку дивана, запрокинув голову назад.       Мне стало не по себе. Он был бледен, очень бледен, и я прошептала: — Что с ним такое, Тай?       Парень сглотнул и, переведя взгляд с него на меня, сказал: — Все нормально, не бери в голову… — потом протянул мне руку и, крепко схватив меня за запястье, добавил. — Идем.       После чего мы быстро вышли на улицу и сели в его машину. Тайлер устало потер глаза и сказал: — Извини, что все так получилось, я не хотел, чтобы произошло именно так… Просто я не знал, что Джош… — он замолчал и выдохнул, вскидывая на меня взгляд, а я кивнула: — Все хорошо, — ответила я, делая вид, что все понимаю, но на самом деле, мне ничего не было ясно.       Он все еще казался мне странным, несмотря на то, что безумно привлекал меня. Несколько часов назад мне показалось, что его можно легко прочитать, как открытую книгу, но теперь я понимала, что это вовсе не так.       Как вдруг Тайлер тихо сказал: — Ты меня совсем не знаешь, Джеки, — голос все еще тихий, теперь казался мне хрипловатым, и он чуть-чуть прочистил горло, облизывая пересохшие губы. Его взгляд был устремлен куда-то поверх руля, но я понимала, что он не сморит в определенную точку, он просто о чем-то задумался. — И я боюсь, — начал он снова. — Что узнав меня, ты разочаруешься… — потом он дернул уголком рта и повернулся ко мне, а я лишь покачала головой: — О, нет, не беспокойся об этом… — сказала я так же тихо, но парень только сильно сжал руль, своими измазанными черной краской пальцами и пробормотал: — Мне не все равно, что обо мне думают… — Я понимаю, — сказала я и коснулась пальцем кожи на его костяшках, спрашивая: — Зачем это? — я хотела говорить, как можно тише, чувствуя, как нарастает что-то, что заставляет воздух звенеть, словно натянутая до предела струна, и мне не хотелось, чтобы сейчас эта струна порвалась. — Что? — проронил он, встряхивая головой и чуть вскидывая брови. — Это… — показала я снова его запястье. — Краска? — уточнил он, и я кивнула. Он пожал плечами, отзываясь: — Я не идеальный человек, и все, что я делаю этими руками — не идеально, слишком много ошибок, слишком много всего того, что могло бы быть лучше, но оно таким не является… Мы все — жертвы собственной ненависти, Джеки, — он вздохнул и добавил: — Жизнь коротка, смерть неизбежна, вот и всё, что можно сказать по поводу всего этого дерьма…       Он сильно потряс головой и вдруг широко улыбнулся: — Теперь ты точно решила, что я чокнутый…       Я улыбнулась в ответ: — Конечно, нет, с чего ты взял? — громко сказала я. — Тогда можно мы увидимся завтра снова? — спросил он, виновато смотря на меня. — Да, мне бы очень этого хотелось, — прошептала я. — Ты серьезно? — мне казалось, что он все еще не верит мне. — Да. Если бы я не хотела — сказала тебе об этом.       Он сощурился: — А может ты меня боишься? И только поэтому говоришь, что согласна?       Я громко выдохнула: — Нет! — резко бросила я. — Нет. Правда, ну почему ты мне не веришь? — я всплеснула руками от безысходности, потому что видела по его глазам, что ему все еще кажется, что я вру. — Ладно, — наконец, отозвался он, и мы тронулись с места.       Когда мы подъехали к тому повороту, где утром стояла его машина, я сказала, кокетливо улыбаясь: — Ты можешь позвонить мне завтра, — я кивнула и добавила: — Я серьезно, — и потянулась к ручке на дверце машины, как вдруг Тайлер прошептал: — Побудь со мной еще пару минут… Пожалуйста… — и его темные глаза впились взглядом в мои зрачки.       Я откинула голову на спинку сидения, когда Тайлер приблизился ко мне, выключая свет. В машине сразу стало темно, и мне показалось, что я только теперь ощутила, как здесь жарко.       Его губы коснулись моего подбородка, когда своей рукой он чуть-чуть приспустил футболку с моего плеча и тут же прикоснулся к этому участку кожи, что заставило меня задрожать. Я, как парализованная, не могла пошевелиться, а он не сводил с меня взгляда, и мое тело начало медленно, но верно покрываться мурашками. Его глаза блестели в темноте. — Прошу… — прошептал Тайлер, и его дыхание обожгло мои губы, после чего я закрыла глаза, и он поцеловал меня. А я с жаром ответила на поцелуй, простонав что-то нечленораздельное и захныкав, как маленький ребенок, когда его лишают сладости.       В этот же миг руки Тайлера обхватили мою талию, и он, нащупав какую-то кнопку и быстро нажав ее, начал медленно откидываться назад, потянув меня за собой. Я положила свою руку на его грудь, чтобы не упасть прямо на него и не разорвать поцелуй, и он притянул меня ближе, так, что я почти навалилась на него сверху.       Я уже практически лежала на нем, изогнувшись в какой-то неестественной позе, упираясь руками в его грудь, повторяя каждое его движение: каждый вздох и каждый выдох, каждое прикосновение его языка, влажных губ, я делала все так, как делал он. И через несколько минут, парень сам разорвал поцелуй, утыкаясь лбом в мою скулу, он на выдохе пробормотал: — Я сейчас кончу… - его грудь тяжело вздымалась под моими ладонями.       От этой фразы мой мозг взорвался.       Я слышала, как он дышал, я чувствовала каждый его вдох, то, как он втягивал воздух со свистом через почти сомкнутые губы… — Что я должна сделать? — не узнавая собственного голоса, выдавила я и задохнулась, запрокидывая голову назад.       В этот миг Тайлер сделал такое движение бедрами, что в моих глазах почернело от этого сумасшествия, что происходило теперь между нами. Я ощутила, как его рука соскользнула с моей спины, и он взял меня за запястье, продолжая между тем второй рукой удерживать меня за талию.       И меня затрясло еще больше, когда он поднес мою кисть к ремню на своих узких черных джинсах. Мое дрожащее дыхание вырывалось ему прямо в губы, и я свободной рукой дотронулась до его лба, вытирая влажную от испарины кожу. Он простонал что-то, когда я расстегнула молнию, резко потянув ее вниз, и сама ахнула, ощутив под джинсами тонкую ткань его боксеров.       В этот миг Тайлер накрыл мою руку своей рукой, показывая как дотрагиваться до него, и поцеловал снова, когда его бедра подались навстречу моим прикосновениям.       Пока я терлась об него, он снова первым разорвал поцелуй, откидывая голову назад и закрывая глаза от удовольствия. В этот миг я наклонилась к нему и дотронулась губами теплой кожи на его шее, чуть ниже уха, а потом, через пару секунд опустилась к ложбинке у ключицы . Тихий стон тут же сорвался с его губ, когда я вдруг резко прикусила маленький участок кожи недалеко от пульсирующей венки с левой стороны.       Я покусывала его шею, одной рукой лаская его, как вдруг почувствовала, как ткань под моими пальцами промокла, и парень хрипло выдохнул мое имя: — Джеки… — простонал он, а я застыла.       Несколько мгновений мы приходили в себя после случившегося. Я физически ощущала, как горят мои щеки, насколько сейчас они красные, я боялась даже подумать. После чего, Тайлер поцеловал меня, легонько коснувшись меня своими губами, и сказал: — Я приеду завтра в восемь. — Хорошо, — ответила я, выбираясь из его машины.       Пока я неслась по улице ко входу в свой корпус, мое тело горело и изнывало. И тихо войдя в нашу комнату, где уже спали мои подруги, я, раздув горящие красные щеки, громко выдохнула и сползла по стене вниз, растекаясь на полу и лихорадочно улыбаясь, и мечтательно закатила глаза.