Безумная любовь двух парней.

Андрей стоял сзади, вдыхая аромат волос. Уникальный завораживающий Андрея запах. У него имелся в точности такой же парфюм, однако смешиваясь с собственным запахом Олега, тот создавал таинственный тандем. Андрей верил в старые бредни, что плюсики пахнут иначе. Присказки не подтверждались научно, просто каждый день люди по всему миру доказывали их. Очень редко мужчины ошибались, влюбляясь в тот же гендер. Такие случаи входили в историю, ведь несчастные влюблённые могли заниматься любовью, только испытывая боль и отвращение, а какое в этом удовольствие? Шекспир не представлял ситуацию, где не имел возможности подойти к Олегу и впиться ему в губы, мечтать овладеть им и знать, что подобное никогда не случится. Андрей прижался губами к шее Олега, маленькими щекотными мазками оставляя на ней влажные следы, словно рисовал картину. Ладони скользили вниз, очень медленно, разглаживая одежду: по рубашке к брюкам. Пах плотно притирался к ягодицам. Олег выгибался в пояснице, натягивая на груди рубашку. Андреем владело что-то настолько животное и необузданное, что-то затягивающее в омут… Он практически осознавал, как падает под воду, и поверхность покрывается корочкой льда, которую нельзя сломать, как не бейся. Густое остро пахнущее и приторное, отчего не просто ноют зубы — всё тело выворачивает наизнанку, оно рвалось из глубины. Оттуда, куда не дотягиваются солнечные лучи. Из самой бездны. Олежка стоял, запрокинув голову и закрыв глаза в упоительной самоотдаче. Прерывистые выдохи срывались с губ, пальцы мелко подрагивали. Андрей столкнулся взглядом в зеркале с самим собой: лицо было искаженным от похоти. Не придумали названия тому оттенку чёрного, каким застилались его глаза. Цвет ночи и угля по сравнению с этим оттенком был предрассветными сумерками. Бархатная, матовая, ни жадного блеска, ни отражения. Глухая бездонная чернота. Шекспира тряхнуло. Он зажмурился, прижимаясь губами к шее Олега, обнимая поперёк груди и разворачивая спиной к зеркалу в ванной. Андрей толкнул Олега в сторону кровати, и тот, как заколдованный, пошёл куда велели. Он упёрся коленками в матрас, не зная, куда себя деть: то ли забираться и вставать на четвереньки, то ли лечь на спину. Андрей расстегнул пуговицу на брюках, тяжело дыша в затылок. Ладонью сжал член, гладя набухшую плоть. Орешников застонал и опалил томным коньячным взглядом. Они столкнулись языками и неприлично, мокро поцеловались. Брюки упали на пол. Андрей смял рубашку в одной руке, другой отогнул резинку трусов и обхватил член. Они не закрывали глаза, творя что-то жутко пошлое языками. Олег захныкал, переступая с ноги на ногу и притираясь к каменному члену Андрея. Андрей оторвал от Олега руки, стягивая трусы до конца и садясь на корточки, помог стянуть носки и отбросил тряпки в сторону. Он посмотрел снизу вверх и поцеловал бедро. Раз. Ещё раз уже выше, засасывая упругую кожу, прикусывая границу, оставленную тугой резинкой. Андрей пододвинул к себе коробку и достал оттуда пробку, сделанную настолько искусно, что эта имитация под хвост барса могла нарваться на гнев гринписовцев. Шекспир прижался губами к косточке на бедре, заводя руку Олегу за спину и толкаясь пальцами внутрь его тела, проверяя, подготовился ли к сегодняшнему мероприятию. Неумело, но очень усердно. Андрей побоялся не выдавить из себя просьбу «расставь шире ноги», поэтому легонько хлопнул по внутренней стороне бедра. Олег выполнил. Он смотрел на Андрея затуманенным взглядом, сжимая на животе рубашку. Подведи Андрей к распахнутому окну, Олег послушно встанет на подоконник. Олежка мало что соображал: на него перекинулось вожделение Андрея, только другого характера. Олег возбудился как моноположительный. Как ведомый, он задыхался от желания отдаться. Андрей закрыл глаза и прижался лбом к бедру, тяжелая полупрозрачная пробка согревалась в руке. Андрей, не открывая глаз, прижал член Олега к животу и лизнул мошонку, втянул в рот одно яичко. Олег громко и жалобно заскулил. От этого звука Андрей сам замычал. Он лизнул член и оставил поцелуй на головке. Ещё никогда никого он не хотел так сильно и никто никогда не хотел так сильно его. Андрей смазал пробку и протолкнул в Олега, который сжал его плечи, чтобы не упасть. Антипенко погладил ягодицу, малодушно боясь осмотреть результат, поднялся с колен, не отрывая взгляда от Олега, расстёгивая пуговицы на его рубашке и откидывая её в сторону. Белый цвет сегодня не про них. Для них красные простыни слишком банальные и пошлые. В руке оказались кошачьи пятнистые ушки, Андрей погладил кисточки и надел ободок на голову Олега, растрепал волосы. Олег заалел, впиваясь в Андрея каким-то потерянным взглядом. Он сжимал пробку, чтобы не выскользнула, и боялся шевельнуться, чтобы она не задела простату. Накатила мягкая волна нежности, и Андрей успокаивающе погладил лицо Олега, поцеловал волнующе, передавая всё обожание, что испытывал в этот момент. Трио потянулся за ещё одним поцелуем, но не получил его. Андрей взял кожаный ошейник, обитый изнутри бархатом. Внешне Шекспир оставался спокоен, но внутри его трясло. Олег всхлипнул, моргая, прикрывая глаза и тут же распахивая, словно не знал, хочет ли он видеть или нет. Андрей уверенным жестом обхватил шею и застегнул замок, оставляя расстояния на два пальца, чтобы ошейник не душил, но и не висел расхлябано. Андрей провёл ладонью от горла до живота и толкнул Олега на кровать — в этот раз он знал, в какую позу встать. Антипенко, не торопясь, избавился от одежды. Олег в это время переступал на руках и коленках, устраиваясь удобнее. Ожидание его волновало и распаляло не меньше. Хвост покачивался между двух половинок, и по напряжению мышц Андрей определил, что Олег пытается удержать пробку в себе. Этому невозможно было подобрать слов. Напряжение, усилие — этого было слишком мало, слишком скромно, чтобы описать, как Орешников старался и боролся со своим телом. Сладкая увлекательная игра с самим собой… Сжаться сильнее, выгнуться, переставить ноги. Олег не мог справиться с ощущением слишком большого, твёрдого предмета внутри себя, шёлкового и щекотного прикосновения мехового хвостика к бедрам… Оставалось лишь отвлекаться на Андрея, неистовую силу, которой от него несло. Олег не мог избавиться от магии его образа. Они учились вместе несколько лет, видели друг друга изо дня в день. Однако встречаться Олег начинал с цветастым и ярким Шекспиром, а сейчас с ним был совершенно новый и необычный Андрей… Кажется, именно о нём Олег украдкой мечтал, таким представлял себе — именно этот человек приходил к нему во сне. Чёрные волосы, чёрные глаза — они создавали персональный омут. Олег ещё помнил ощущение скользкой ткани тёмной рубашки под своими пальцами, руки Андрея на своей талии, когда они обнимались в холле. Взгляд с ленцой, ласковые губы. И сила. Столько умопомрачительной силы, подкашивающей ноги энергетики. Олег встречался словно бы не с ровесником, а с мужчиной старше себя. Обычно Шекспир был мальчишкой, вспыльчивым и огнеопасным. Он дулся и прятал довольные улыбки из-за комплиментов, шутливо падал на одно колено и вдавливал кнопку пожарной тревоги… Олег любил его. Но сейчас с ним был мужчина. Властный, переполненный энергией и страстью Андрей. Чуть грубоватый, но заботливый. Он держал Олега в своих руках со знанием дела, но не из-за обилия опыта, а потому что знал, как обращаться с Олегом, как прикоснуться к нему и одним взглядом заставить умолять и выгибаться. Одной своей энергетикой он разжигал, вызывая желание смотреть снизу вверх и ластиться к рукам, просить овладеть. Знакомый незнакомец сводил Олега с ума. Он забывал про дискомфорт, забывал, как это стыдно и пошло. Под хозяйским взглядом Андрея Олег превращался в котёнка, в Андрюшиного Барсика. Этого властного мужчину он тоже уже любил. Дыхание замирало, когда Олег несколько раз прокручивал в голове, как тихо защёлкнулся замочек, как ткань легла на горло. Орешников готов был хоть всю жизнь носить этот ошейник, чтобы чувство принадлежности Андрею, его безумный и томительно-испепеляющий взгляд всегда были с ним. Небольшие ушки завершали весь образ, фиксировали его и отталкивали последние страхи и неуверенность. «Андрею нравится», — Олег жил этой мыслью, он полностью ей подчинялся, он готов был сделать всё что угодно, чтобы Андрею нравилось ещё больше. Собственное возбуждение уходило на второй план, когда разворачивалась такая интимная чувственная игра… Член жался к животу и мышцы пытались вытолкнуть инородное тело, но Олег слышал только животный зов внутри себя. Остального мира больше не было — он обрывался за порогом и стенами этой комнаты, где были только двое. Олег облизнул губы и мурлыкнул, припадая ниже, тягучим движением подобрался к стоящему на коленях Андрею и потёрся волосами и щекой о его бедро, прикрывая глаза. Короткие поверхностные вздохи вздымали грудь, Олег со всхлипом перекатился на спину и посмотрел на Андрея, раскидывая руки и неуклюже водя бедрами, чтобы удержать в себе хвостик. Андрей смотрел, как Олег заводится от собственной игры, представляя себя кошкой; видел тягучий мёд в его взгляде и обещание доставить удовольствие. Он мазнул губами по шее, прихватывая зубами ошейник. Потянул на себя до момента, когда кожа плотно натянется. Лизнул под ним и поводил губами по подбородку, подбираясь ко рту. Ладонь вовсю гладила бёдра, пробку у основания, где она переходила в мех. Андрей пропустил хвост через кольцо пальцев, слегка дёрнул. Олег всхлипнул и сжался, сдвигая со шлепком колени. Андрей ухмыльнулся, почувствовав колыхнувшиеся внутри инстинкты хищника. Олег вытянулся, плотно сжимаясь и пытаясь втянуть в себя пробку, и перевернулся. Он чувствовал себя таким неловким, словно и правда был новорождённым котёнком — и шагу не мог ступить, нуждался в заботе и опеке. Олег растянулся на постели, выгнул спину, напрягая ягодицы, и поводил бедрами, чувствуя, как хвостик колыхнулся следом за движениями, щекотно лаская кожу. Олег встал на четвереньки и запрокинул голову, глядя на Андрея затуманенным взглядом и приглашая поиграть. Хвостик продолжал медленно и дразняще скользить в воздухе, завлекая. Андрей прижался щекой к бедру и поцеловал ягодицу, поднялся выше, поглаживая ноги и ловя пальцами кончик хвоста. Сердце громко стучало в груди от такого зрелища. Он сел за Олегом, обхватил его член, проводя пару раз по длине и отдёрнул руку. Олег катался по простыням и потягивался, бросая томные взгляды — так можно было кончить, не притрагиваясь к себе. Андрей прижался к Олегу, проезжаясь членом по ягодице. Мех волнующе щекотал распалённую кожу. Шекспир перегнулся и поцеловал в губы, делая маленькую передышку. Он сам загнал себя в ловушку, вместо охотника оказался на месте приманки, Олег не представлял какая в его руках сейчас власть. Он мог бы пожелать, что угодно, и Андрей бы разбился о землю, выполняя. Олег переступил на коленках, поднимаясь и поворачиваясь к Андрею, ответил на поцелуй, а затем широко лизнул в линию подбородка, провёл языком по шее и принялся вылизывать соски, всё время поднимая глаза на Андрея, толкнул его, заставляя немного отстраниться и наклонился, проводя длинную влажную полосу по члену. Все мысли покинули голову, остались только усердие и желание доставить Андрею удовольствие, побыть его маленьким котёнком. У Андрея мозги вскипели, когда Олег начал отсасывать. Все чувства разом обострились и сосредоточились в паху. Он хотел зажмуриться и сосредоточиться на движениях языка, но не мог позволить себе. Не сегодня. Шекспир пробежался пальцами по кромке маленького мягкого ушка, подцепил пальцами ошейник, притягивая ближе, заставляя брать в рот глубже. Рука огладила спину и по-хозяйски легла на шею, нащупывая железную пряжку. Олег недовольно мявкнул и царапнул Андрея по внутренней стороне бедра. Как порядочный Барсик, Олег вылизывал член Андрея, уделяя внимание каждому миллиметру кожи, спускаясь к мошонке и шовчику, поглаживая кончиком языка уздечку, но когда давление ошейника на горле усиливалось, Олег покорно обхватывал губами, пропуская возбуждённый член в рот, заглатывая, как мог, глубоко. Темп менялся, Олег нет-нет и бросал взгляд на Андрея вверх, смущённо отмечая вожделение и жажду в его глазах, но стоило им только столкнуться взглядами — как Олег опускал ресницы. Он снова плотно обхватил член губами и успел только согнуть ноги в коленях, выгнуться и досадливо выдохнуть, когда пробка выскользнула из тела, а хвостик остался лежать на простынях. Андрей упёрся коленями в кровать, ему потребовалось совсем немного времени кончить. Вид Олега слишком помогал его старательному рту. Оргазм отхлынул, оставляя за собой манящие всполохи, раскатился по телу приятной истомой. Антипенко похвалил Олега за усердие поглаживанием по голове, как кошку, пробежался пальцами под горлом в невинной щекотке и приласкал за ушком. Ухватил за ошейник и потянул вверх к себе, чтобы смять губы и ворваться языком в рот. Олег скромно отвечал, прижимаясь пахом к бедру Андрея, пальцы которого всё ещё сжимали повелительно ошейник — это чертовски заводило. В который раз Олег отмечал, как нравится ему принадлежать Андрею: носить на себе его метки, тянуться за прикосновениями и громко стонать во время секса, показывая, как ему хорошо. Ошейник стал чем-то новым и изысканным. Олег забывал про него, но стоило Андрею потянуть, как ощущения захлёстывали: тонкая полоска волнительно сдавливала нежную кожу, а Олег покорно следовал воле Андрея. Нацеловавшись, Олег утянул его на постель, ложась рядом и глядя на всё ещё голодное выражение лица. Он стал медленно водить ладонью по члену и снова потянулся за поцелуем. — Ты потерял свой хвостик, плохой котик, — пожурил Андрей, проскальзывая пальцами на место пробки. Провернул их, безошибочно находя нужное положение. Олега выгнуло. — Как нам быть с тобой? Олег прижался к Андрею, обнимая и закидывая ногу на его бедро. Мышцы пульсировали и после огромной, по ощущениям пробки, пальцев казалось мало. — Мр-р, — ответил Олег и едва не рассмеялся, когда скользнул взглядом по комнате, подумав, что непутёвых котиков наказывают веником. Андрей потёрся щекой. Олег свободно принимал три пальца, не верилось, что совсем недавно за ним приходилось гоняться по кровати, убеждая не уползать и попробовать. Шекспир прикусил кожу под подбородком, а потом вспомнил о завтрашнем ужине с Оскаром и отпустил, зализывая в надежде не оставить следов на видном месте. Олежа фыркнул и прислонился кончиком носа к носу Андрея. Если чего-то хочется — придётся сказать, а коты очень непрактичны в этом плане. Может быть, поэтому Олег не любил домашних животных? Он очаровательно хлопнул ресницами и сладко выдохнул, наклонил голову, чтобы чмокнуть Андрея в губы. — Не беспокойся. Я надену водолазку, если понадобится. С другой стороны, что нам скрывать? — Вдруг Оскар бережёт свою кровиночку до свадьбы, а тут я в бронежилете, — рассмеялся Андрей и ужаснулся, как раньше действительно ждали свадьбы, боясь залететь. Он подул на влажный след, оставленный языком. — Представь себе, что пятьдесят лет назад ты бы уже был с кем-то помолвлен или вполне возможно нянчил детей. В семнадцать. Двигающиеся в теле Олега пальцы слега отвлекали от разговора, но тем было интереснее. Олег никогда не задумывался об этом «что если», но вернись они на годы назад, то скорее всего именно Ян оказался бы его мужем, ведь тот приходил к Оскару с таким предложением. Думать об этом не хотелось. — Почему меня должно волновать мнение Оскара? — Олег с нежностью провёл по волосам Андрея и улыбнулся ему. — Пусть бережёт Адама, раз на то пошло, а я уж как-нибудь о себе позабочусь, — Олег состроил коварное выражение лица и ласково куснул Андрея за нижнюю губу. — Это ведь мой праздник, и ты должен исполнять мои желания. — Коварный Барсик, — протянул Андрей, вынимая пальцы и садясь на пятки. — Есть пожелания? Олег перевернулся на спину и двинул бровями, поднимая ошейник выше к горлу и запрокидывая голову чуть назад. — Ты знаешь все мои пожелания, давай. Андрей наклонился и поцеловал в шею, Олег практически обвёл нужное место кружочком. — Не хочешь, как положено? — намекнул он, проводя по члену ладонью. Олег опустил взгляд, обнимая Андрея за шею и притягивая к себе. — Как положено — что? Подождать до свадьбы? — Поздно ждать, — фыркнул Андрей и мотнул головой, предлагая перевернуться и встать на четвереньки. — Почему же, никогда не поздно вернуться на путь истинный, тем более детей у нас нет, — Олег перевернулся и вздёрнул вверх бедра, становясь на колени. — Не шути так, — Андрей отвесил шлепок. — Ты слишком соблазнительный, чтобы я смог удержаться, — он погладил поясницу, толкнул коленом, лежащий на кровати хвост, подальше, и пододвинул Олега ближе к себе. Комплимент приятными мурашками пробежался следом за руками Андрея. Олег стянул кошачьи ушки и поднялся, берясь за невысокое изголовье кровати. — Ты обманываешь меня, — усмехнулся Олежа, оборачиваясь через плечо и соблазнительно облизываясь, покачивая бёдрами из стороны в сторону. — Ничуть, — убедительно сказал Андрей, останавливая шалость Олега и медленно проталкиваясь. Прогнул его в пояснице и вошёл полностью, набирая быстрый темп. Пришлось упереться рукой в спинку кровати для устойчивости. — Вот теперь нет, — согласился Олег, опуская голову между собственных рук и вздрагивая от каждого шлепка бёдер о бёдра. Член свободно скользил в растянутых мышцах. Андрей въезжал до самого основания и коротко толкался. У Олега начали расползаться в стороны колени, и он упёрся одной рукой в подушку. Андрей снизил темп, обхватил член Олега, позволяя скользить в ладони. Голод снова напал, заставляя грубо брать и доказывать своё право на это тело. Антипенко оставил несколько укусов на спине и, обеими руками сдавливая талию, начал насаживать Трио на себя, который перешёл на тягучие вскрики. Ему не требовалась дополнительная стимуляция, потому что Андрея внутри всегда было много больше, чем достаточно, и это дарило Олегу личное безумие, что алчно тянулось к Андрею и подстраивалось под него. Сегодня его настроение стало чем-то новым, диким и необузданным. Орешников чувствовал себя горячо любимой шарнирной куклой, которая отражала каждое движение рук хозяина. Олег был частью Андрея, соткан из его страсти, был его продолжением. Они не могли существовать раздельно. Олег двигался, послушный рукам Шекспира, принимал его в себя и стонал, словно был струной, отзывающейся магической мелодией играющему музыканту. Андрей чувствовал, как он уплывает, а его тело занимает тёмная безграничная сила, готовая ломать, рвать, убивать — лишь бы подчинить и подмять под себя всё, что захочет. Олег гнулся и тянулся навстречу, и этого было вполне достаточно, даже много, чтобы утолить жажду. Андрей оплетал его паутиной, уже впрыснув яд и обездвижив, закутывал свою жертву в плотный кокон и прятал в дальний угол, туда, куда не поднимется человеческий взгляд. Андрей довольно зарычал и потёрся о плечо Олега щекой. В животе пульсировало и жгло, глаза заволакивало алой пеленой. Андрей вытянулся позади Олега, запрокидывая голову и дыша ртом. Олегу оставалось совсем чуть-чуть… Он почувствовал, как в самом воздухе, атмосфере что-то изменилось. Изменилось в руках Андрея, его дыхании и движениях. Он замедлился, и Олега словно подхватили тёплые плавные волны, удовольствие туманило голову, а от Андрея словно плеснуло нежностью, словно игристым шампанским, а пузырьки лопались у Олега под кожей. — Хочу видеть тебя. Можно? — он оттолкнулся от изголовья и остался стоять, опираясь только на колени, придерживаемый Андреем за талию. — Хорошо, — Андрей замер, целуя Олега, и позволил перевернуться. Подпихнул подушку ему под бёдра и проник глубже, чем раньше. Лёг сверху, всей поверхностью тела прижимаясь к Олегу, разделяя жар тела и собственное желание. — Я люблю тебя, — неверным голосом шепнул Олег, глядя в тёмные глаза Андрея. — Иногда мне кажется, что слишком сильно люблю тебя, — Олег со стоном прикусил губу, сжимая объятиями спину и прислоняясь щекой к шее Андрея. Он практически замер, а Олега мелко трясло в подступающем оргазме. Ещё одно движение в тесном переплетении их тел — и Олег кончил, задыхаясь стонами и утопая в жаре, которым пропиталась каждая клеточка тела. — И я тебя, — кивнул Андрея, рассматривая лицо Олега. Блаженство вырисовывалось в каждой его ресничке. Он легонько качнул бёдрами, придерживая колени Олега, погладил ноги и кончиками пальцев приласкал головку. Орешникова резко подкинуло на кровати, он сжался, высекая у Андрея из глаз искры. Он прикрыл глаза, удерживая сминающего под собой простыни Олега, и неожиданно для себя спуская в него. Когда, показавшийся Олегу реальным, заряд тока, прошивший тело до кончиков ногтей, утих, Олег смог вдохнуть. Он с улыбкой принял упавшего сверху Андрея в объятия, поворачиваясь чуть боком, чтобы дать им обоим возможность дышать. — Ну вот, теперь ты станешь папой, — усмехнулся Орешников, отметивший на мгновение мелькнувший испуг в глазах Андрея. — Я ещё сам ребенок, мне рано, — улыбнулся Шекспир, поглаживая талию Олега, водил пальцем по плавной впадинке. Олег за короткое время заставил его кончить дважды — один вид Барсика и готовность играть разрушили всю выдержку. — Поедешь со мной в Рэбран поддержать? Ло предложила выступить на чтениях, а Ия уже подтвердила моё участие. Олег рассмеялся. — Что за глупые вопросы? Гораздо сложнее было бы не поехать с тобой. Я бы с ума сошёл, представляя всякие ужасы про то, как тебя соблазняет взрослая женщина и уводит моего ненаглядного ребёнка, — он оставил поцелуй на виске. — Хотя это будет скучно, ведь я знаю, кто победит. — Хочешь, открою большой секрет? — Андрей подгрёб подушку выше и облокотился на неё, вытащил из-под задницы хвост и бросил в коробку. — Я боюсь выступать на большой сцене. — Мой бесстрашный рыцарь чего-то боится? Не верю, — Олег устроил руку у Андрея на талии. — Мы всегда можем сбежать или никуда не поехать. — Не такой он и бесстрашный, — толкнул Олега в бок и устроился затылком у него на плече лицом в потолок. — Со страхами надо бороться. Олег погладил Андрея по груди, накидывая на себя края простыни. — Тогда поедем, и буду поддерживать тебя из зала. А можем придумать тебе какой-нибудь стимул, и тогда ты точно всех положишь на лопатки. — Звучит многообещающе, — согласился Андрей. Он обернулся и чмокнул Олега в подбородок. — А можем просто врубить пожарную сигнализацию или поджечь что-нибудь, — продолжил Орешников рассуждать, выводя узоры на коже. — Или… не знаю, моя фантазия с твоей никогда не сравнится. — То есть ты не хочешь, чтобы я, переборов свой страх, вышел на сцену и прочитал жутко романтичный стих, глядя тебе в глаза, и взял приз зрительских симпатий за искренность? — М-м-м, — протянул Олег, поглаживая Андрея под подбородком. — Надо подумать. Пожалуй, гораздо интереснее наедине, когда после романтичного стиха я могу повиснуть у тебя на шее и поцеловать. И что это за цель? Ты возьмёшь сразу два приза иначе домой пойдёшь пешком. — Ты можешь у меня и там повиснуть, никто не удивится, — закатил глаза Андрей. — Неужели кто-то стесняется? — Мне будет неловко. Все будут представлять Лолиту Юрьевну и думать, что ты смотришь на неё, а тут такое несуразное вдруг бросается тебе на шею. Андрей привстал, с удивлением посмотрев на Олега, поражало, как сильно он себя недооценивает. — Серьёзно? Олеж, ты безумно хорошенький. Несуразного в тебе только излишняя скромность. — Всё равно, из меня хреновая дама сердца, — Олег пригладил взъерошенные волосы Андрея и подмигнул ему. — Да и фанаток твоих ещё попробуй растолкай, — он рассмеялся, вертя в пальцах пряжку ошейника. — Видишь, какой ты урвал подарок. Я весь нарасхват, но только твой, — Шекспир перевернулся на живот и погладил ошейник. — Неудобно? Хочешь снять? — Надо запереть тебя где-нибудь и тогда я буду уверен, что только мой, а значит, спокоен, — Олег положил ладонь поверх руки Андрея, тоже пробегаясь по ошейнику. — Мне нравится, не хочу. Жаль, нельзя его спрятать под рубашкой. — Сумасшедший, — фыркнул Андрей и затянул Олега в ласковый поцелуй. — Мне нравится в тебе это.