(9 сентября 14.096 года, вторник).
Кто-нибудь задавался вопросом, что чувствуют сотни миллионов людей, когда наступает новый день? Весьма сомнительно, ведь этих людей, как было раннее сказано, сотни миллионов, а, следовательно, узнать, что каждый из них думает о конкретно этом начале дня – весьма проблематично за учетом этого и многих других факторов. А ведь утро было красивое – рассвет, занимавшийся около пяти утра, раскрасил небо сначала в более светлые синие оттенки, а позже и в нежно-голубые, золотистой каймой охватил горизонт, и спустя несколько мгновений появляющееся солнце ярко вспыхнуло над горизонтом, устремляя стремительные золотисто-алые, жгущие лучи на золотые крыши домов Литы. Прочирикала у чьего-то окна птичка, сорвавшая полусонный недовольный возглас «Тварь поючая», еле слышно зашуршали листья многочисленных деревьев под пробежавшимся меж них ветерком. Где-то раздался звонкий женский смех, и вдоль пустынной дороги направился первый велосипед. Наступал новый день – наступало время новых историй. И эти истории, как то и повелось, имеют свой особый, неповторимый оттенок, привкус и аромат, нашедший отражение в новом дне. *** Бесшумно ступая по деревянным половицам дома, невысокая фигура вышла из укрытого сумеречным полотном коридора. Тонкие женские пальцы скользнули по едва хрустнувшим периллам, почерневших от тяжести временных лет, легких нелегкой ношей на них. Из тьмы вынырнули два карих глаза, с отчаянно блеснувшими в свете занимающегося рассвета слезами. Внизу, туда, куда был вперен взгляд вышедшей девушки, сидела немолодого возраста женщина. Она мерно раскачивалась на жалобно скрипящем табурете и хриплым голосом, не помнящего звонкого смеха и нежных песен, выводила какие-то маловразумительные песни, смысл которых могли не понять даже Демоны – с их-то железной логикой. Волосы ее свалялись в труднораспутываемый колтун, для убедительности еще и закрепленной заколкой, под налитыми красным глазами залегли глубокие тени, старящие ее еще лет на двадцать. Подле женщины валялся в очередной раз сломанный стол, а по полу разметались осколки. Вздохнув, шатенка вышла из своего «убежища», неспешным шагом направляясь к лестнице, ведущей на первый этаж, туда, где разразился этот ужас. Кутаясь в плед, она терла замерзшие за ночь ладони и проклинала все на свете – начиная от своей беспечности и заканчивая решившей спиться матери. – Оставь меня, блудная дочь! – хрипло выдала женщина, заставив Рио в очередной раз устало вздохнуть. Подхватив за подмышки слабо брыкающуюся старшую Грин, девушка перетащила ее наверх, пинком открывая некую дверь и кидая истерично взвизгнувшую мать в ванную. Включила холодный душ и, опираясь ладонями о колени, задумчиво изрекла. – Интересно, это когда-нибудь закончиться?.. Перетащив уснувшую мать в родительскую комнату, шатенка принялась осторожно распутывать ей колтун на голове, старательно стараясь не раззеваться при виде спящего человека. После чего переодела ее из очередных рваных тряпок в халат с длинными полами и, укрыв одеялом, вышла из комнаты, спускаясь на первый этаж. Оглянулась, заметив стол и выдохнула. «Кажется, Алекс скоро станет частым гостем в этом доме.» Заметя осколки, кажется, бутылки, в совок и переместив их в мусорный бак, кареглазая с трудом перетащила сломанный стол к углу, осторожно приставив туда и ножки. После чего налила немного воды в стакан и взяв таблетку от головной боли, отнесла в комнату матери, предусмотрительно поставив на тумбочке – вместе с запиской, гласившей о том, что спиваться вредно, и она ушла. Записка была уже трехгодичной давности и не раз корректировалась – тогда еще, три года назад, Грин уходила в Лицей, а потом, спустя два года надпись затерлась и появилась новая – в ЛитГУ. Надпись про то, как вредно приводить сюда всяких мужчин и спускать на них деньги тоже со временем исчезла. Чуть помедлив, Рио оглянулась назад, на мерно спящую мать. Ее рука сама потянулась к ручке, которая вывела под всей запиской новую, свежую запись. “Твои посаженные печень и здоровье моего отца не вернут.” Выдохнув, девушка закрыла дверь родительской спальни. Провернув в дверном замке ключ пару раз, Рио сбежала с террасы по ступеням, придерживая желающую ускользнуть с плеча сумку. Та хозяйку слушаться не желала, все равно умудрившись упасть на столь не вовремя подставленный локоть. Шипя от легкой боли, шатенка с более большим трудом закрыла калитку ворот. Как-то облегченно выдохнула, в очередной раз для себя отметив, что находится дома с каждым разом для нее становится все сложнее и сложнее. С одной стороны, как и всякому подростку, хотелось свободы. А с другой была ответственность за мать, которая кончать со своей вредной привычкой не желала. Встряхнув головой, словно прогоняя ненужные сейчас мысли прочь, второкурсница университета с широким, челюсти-выворачивающим зевком для себя отметила, что не помешало бы купить что-то бодрящее. Кофе, например… Запах кофе доносился с соседнего переулка, сбивая все остальные ароматы – свежего воздуха, что так нередок был по ночам и ненадолго задерживался ранним утром. Вместе с кофе перемешивался тонкий аромат корицы и свежевыпеченного теста, отчего кареглазая логично решила, что здесь неподалеку находится либо булочная, либо кафе, специализирующееся на хлебобулочных и прочих сладких изделиях. Выйдя из переулка и щурясь от неожиданно яркого солнца, огромной золотистой волной осветившей главный бульвар столицы, Грин некоторое время просто стояла, вдыхая остаточный свежий воздух вперемешку с горячим, доносящимся из здания поблизости. После чего поморгала, пытаясь прийти в себя и, наконец, повернулась на звук звякнувшего колокольчика, разглядывая пару надписей. «Кафе “Sweet Dreams”». И ниже, радостным и ярко-красным – «Мы переехали!». Ну, все понятно, откуда взялось это кафе. Кто-то смог-таки выбиться в люди, а не остаться в жилых кварталах, либо, что тоже вероятно, были в Приакадемическом квартале. Хотя, тогда бы Рио знала об этом кафе. Но, откинув размышления в сторону, девушка вошла внутрь, с интересом покосившись на хрустальные леденцы, звякнувшие у нее над головой при соприкосновении. После чего потянула носом запах ароматного кофе, довольно шустро прорысив до первого попавшегося свободного столика и тут же заняла его. Взяв в руки лежащее рядом меню, с интересом принялась разглядывать, припоминая сумму денег, лежащую в сумке и сопоставляя их с местными ценами. В итоге довольствоваться пришлось средним. – Один кофе с корицей и молоком и пирог с творогом. – ткнула в первый и второй объект в списке кареглазая, обратив глаза на подбежавшую официантку. Ею оказалась молоденькая девушка, на вид одного с посетительницей возраста – двадцати-двадцати двух лет с двумя задорно торчащими в разные стороны короткими рыжими хвостиками и серо-зелеными глазами. Она подарила Грин милую улыбку, радостно кивнув, и убежала. Вздохнув, Рио неожиданно тоже расплылась в легкой улыбке, глядя на автоматически найденные недоученные конспекты по географии темно-эльфийских подземелий, совершенно различных от Высше-Вампирских. Почему-то в этот момент, вспоминая ту легкую, беззаботную улыбку, которую эта девушка дарит каждому посетителю этого кафе, стало намного легче – проблемы, доселе кружившие в голове, наконец отпустили ее, исчезая в вольном потоке спокойствия. *** В очередной раз намеренно громко выдохнув, стараясь тонким намеком привлечь внимание глубоко ушедшей в свои мысли сестры, Мия сдулась, завидев школу. За весь путь от дома до школы, проделанный вместе с Эль впервые за последние две недели, что была учеба, не было проронено ни слова – ни тактично молчащей младшей, ни ушедшей в мысли старшей Хортинг. – Оп, мы уже около школы. – вынырнула из своих мыслей рыжая, одной рукой поправляя челку, а другой чуть крепче сжала руку малышки, идущей рядом с ней. Обе остановились, и старшая присела на корточки, глядя на блондинку. – Ты о чем-то хотела поговорить? – Ага. – большие голубые глаза смотрели с укором, в то время как Эделайн, наоборот, мягко и нежно улыбнулась. – Извини, малыш. Если ненадолго, можешь спросить сейчас. – Почему ты перестала со мной ходить в школу? – чуть обиженно протянула Миэленна, глядя на старшую сестру. Та нежно погладила ее по щеке, убирая прядь светлых волос, выбившихся из двух торчащих в разные стороны косичек, за ухо. – Я работаю днем и вечером, а потому и просыпаюсь очень поздно. Просто вчера я ушла с работы пораньше, а потому и смогла сегодня тебя повести в школу. – А где ты работаешь? – проявила интерес и заботу Мия, с интересом глядя в голубые глаза напротив, как две капли похожие на ее. – Там, где тебе бывать еще рано. А сейчас – беги на уроки. – чмокнув девочку в лоб, Эль резко поднялась, подтолкнув сестренку к входу в школу. Та улыбнулась, помахав ей рукой и убежала в сторону корпуса для начальных классов школы №1. Улыбаясь, рыжая задумчиво смотрела ей вслед. Мимо проходило множество различных учеников – от начальных классов до взрослых десятиклассников, с долей интереса и вопроса глядевших на нее. Развернувшись, девушка направилась к выходу с территории школы, пересекаясь с вишнево-карим взглядом чьих-то глаз. Время на мгновение как будто бы замедлило ход, а потом резко отпустило, продолжая. Прищурившись от ярко светящего солнца, голубоглазая достала из сумки, висевшей на плече, солнцезащитные очки, одновременно тем самым удерживая волосы от падения на лицо и защищаясь от яркого солнечного света. Вдохнула прохладного утреннего воздуха, чуть призадумавшись, куда идти. А потом ее взгляд упал на дорогу, уходящую на Центральную улицу. В голову неожиданно пришла идея. Мерно продвигаясь вдоль Центральной, Эль примечала несколько знакомых ей людей – вот, частые посетители их бара, как, по крайней мере, говорил Рендориэлль, где-то на проезде на двух конях мелькнули рыжие и русые волосы ее матери и отца, которые говорили, что в скором времени будут проезжать – ехать на работу. Заприметила девушка и некоторых бывших одноклассников, и однокурсников – те торопились вовсе не на работу, а большей частью в ЛитГУ. В Лите крайне мало людей не поступало в Высшие учебные заведения, но, к своему большому сожалению, старшая Хортинг оказалась именно что среди этих людей. Ветер чуть потревожил рыжие волосы девушки, когда она вошла на территорию парка. Там было непривычно пустынно – ни одного человека не пройдется по дорожкам парка, ни раздастся женского переливчатого смеха, ни возмущенно-радостных детских криков, не взлетит в воздух дым мужской сигареты, которые так любят курить подростки. «Интересно, как давно я перестала о себе думать, как о подростке?» – со смешком подумала она, глядя на то, как белочка, опасливо выглянувшая из дупла и углядев лишь безвредную ее, ускоренно поцокала до ближайшего орешка, принимаясь его усиленно колоть. – «Наверное, с тех пор, как я не поступила в университет и начала работать. Хотя, прошло крайне мало времени.» Действительно мало – всего несколько дней. А вот последние два года заставили круто повзрослеть – попытка совладать со своей стихией, с проблемами, незаметно навалившимися после смерти одного очень близкого человека… это все изменило ее. Вдохнув прохладного воздуха, Эль чуть воровато оглянулась, после чего, плюнув на одинокую мамочку, укачивающего своего ребенка, подтянула брюки, садясь прямо так на траву. Прикрыла глаза, выдыхая и сосредотачиваясь, сложила ладони. Те начали постепенно нагреваться – все больше и больше, и вскоре девушка медленно развела их в стороны. Меж рук образовывался огонь – сначала с нескольких искорок, кружащихся по одной орбите, но постепенно соединившееся в один большой шар пламени. Губы рыжей тронула улыбка, плечи чуть расслабились. А потом улыбка исчезла, и плечи напряглись вновь – магия вновь выходила из-под контроля, а огонь разжигался все сильнее, горячим воздухом опаляя местность вокруг – в некоторых местах загорелась трава. – Выдохните. И представьте, как весь огонь, разлетевшийся в разные стороны, вновь сжимается в маленький комочек. – раздались указания позади, на плечи легли чужие и непривычно холодные руки. Они слегка размяли плечи, в то время как, послушавшись, голубоглазая выдохнула, как оказывается, задержанное дыхание, прикрыв глаза и представив, как собирает огонь. Открыла глаза, чуть поджав губы, когда ситуация не изменилась. После чего сделала вдох-выдох и чуть повела руками, подзывая свою магию к себе. Огонь приближался к центру меж ее ладоней, а шар начал стремительно уменьшаться, становясь все меньше и меньше, до тех пор, пока не начал дробиться на искорки, движущиеся по некой орбите, а потом и искорки начали затухать, окончательно исчезнув через пару секунд. Оглянувшись назад, Дэль с интересом уставилась на мужчину, присевшего рядом на траву. Им оказался один из постоянных посетителей их бара (как охарактеризовал его Рен – «выпивает, но фильтрует алкоголь магически, гад живучий») – мужчина, на вид лет двадцати – двадцати пяти, но его голубые глаза отражали тот взгляд, какой бывает только у долгожителей. Эльф? Не похож. Вампир? Та ну нафиг, слишком уж светло выглядит. Фей? Не-ет, точности и изящности ему в таком случае придется изрядно занимать. Особенный?.. А черт его знает. – Спасибо. – необычайно искренне улыбнулась она, поправляя копну рыжих волос, неровно растрепавшихся на спине из-за огненного дыхания магии. – Тен. – коротко представился мужчина, протянув руку. Чуть помедлив, девушка не стала раскрывать тайну своего настоящего сокращенного имени, представившись тем, коим ее именовали в баре. – Лин. – Всегда приятно познакомиться с такой сильной магичкой. – А уж мне-то – с тем, кто обладает хоть какими-то знаниями и понятиями о магии. Я так боюсь, что порой могу поджечь кого-то или что-то, что аж страшно становится. Тен на мгновение замер, вспоминая события одиннадцать лет назад. Город горит, город угасает в алых оттенках. Кричат люди, бегут из своих домов. Целый район – руины, целый район – пепел. Он бесшумно развевается по бездумному ветру, а сквозь завесу дыма к людям, отчаянно ожидавших хоть кого-то выжившего, выходит светловолосая женщина, держащая на руках ребенка – маленькую девочку с темно-каштановыми от пыли и пепла волосами. Ее одежда разорвана и во многих местах подожжена. Но главное – грудь ее едва вздымалась. Она дышала. Она была жива. Единственный человек из сотен и тысяч. – Да, наверное… – задумчиво пробормотал он, чуть мотнув головой и улыбнувшись девушке. – Это страшно. – А у вас какая Стихия? – с интересом уставилась на нового знакомого Эль. Блондин чуть замялся, отводя взгляд в сторону и лихорадочно придумывая ответ. А потом, наконец, улыбнулся, вспомнив один примечательный случай. – А у меня все четыре Стихии, но они крайне слабые. – Это как? – брови Хортинг медленно поползли наверх от осознания того факта, что и такие индивидуумы встречаются. – Очень просто. Моя мать – маг равных Огня и Земли, а отец – Воды и Воздуха, а потому у меня таким образом все стихии оказались равными. Но… они очень слабые, поэтому приходится носить с собой усиливающий способности амулет. Вам, Лин, кстати, такой не нужен? – Не-е-ет. – чуть содрогнувшись, с ужасом и отрицанием покачала головой девушка. – Мне как-то и своих способностей хватает. Сполна. – А жаль. – наигранно сожалеюще вздохнул Тен, с хитрой усмешкой переводя взгляд на рыжую. Та о чем-то задумалась, глядя куда-то вглубь парка. Недавно вошедшее солнце выгодно подчеркивало ее, несомненно, красивое лицо, выделяло нереально голубые глаза и золотило и без того рыже-золотистые волосы. Красота, как говорится, но… – Извините за такой вопрос, но кто ваша бабушка по отцовской линии? – неожиданно задал вопрос голубоглазый. Удивленно моргнув, Дэль перевела взгляд на него. – А на черта оно вам? – в пределах родной вежливости поинтересовалась она. Блондин загадочно усмехнулся, неопределенно поведя плечами. – Просто. Интересно. – Ну… Саша Хортинг, если это что-то изменит. – Она до сих пор жива? – тихо пробормотал мужчина, но с расчетом на то, что девушка это услышит. Прекрасно расслышав его, голубоглазая нахмурилась. – А вы с ней знакомы? – Когда-то доводилось встречаться. – уклончиво ответил мужчина. – К слову, если захотите позаниматься развитием и контролем своей магии, предлагаю завтра в то же время встретиться здесь. Согласны? – Вполне. – кивнула головой Эль, чуть улыбнувшись. Хоть кто-то ее не испугался. Хоть кто-то не побоялся предложить ей то, что девушка долго не решалась спросить у своего отца. «Хоть кто-то…» – с улыбкой подумала она, кинув взгляд вслед уходящему мужчине, чей силуэт в свете блеснувшего солнца показался до боли знакомым. Будто некое дежавю. Вот только чего? Прошлого, настоящего или… будущего? *** Поежившись, девушка широко зевнула, чуть ли не свернув себе челюсть. Поплотнее закуталась в кофточку, которая, впрочем, не особо спасала от холода и снова сонными глазами уставилась на доску, на которой были написаны названия некоторых костей на латыни. Пара анатомии была крайне скучна. Во-первых, учитель попался крайне занудный и вредный. Темы, благо, он объяснял с точностью до каждого предложения в учебнике, находя к каждому слову еще три-четыре абзаца дополнительного материала, но и спрашивал так, что в этот день было проще не появляться, или появляться, но как говорила Ната, в темных одеждах, одиноко зажженной свечкой и двумя черными розами. На всякий случай. Во-вторых, их с Натой рассадили. Натку, якобы как нарушительницу тишины (на самом деле болтали Мэн с Айнзом), пересадили на первую парту крайнего к двери ряда, Айнза оставили в самой середине, а ее отправили скучать на верхушку поточной аудитории. Благо еще, около окна посадили, а не около двери, как бедную подругу. Вновь переведя взгляд доску, на которой было записано уже парочка новых слов, Мэнди скрипнула зубами, усиленно выводя в тетради новые слова, о смысле которых придется дома догадываться. Либо искать в учебнике, что более вероятно. – Да это же бедренная и лобная кость! – крикнул кто-то из аудитории. Кинув грозный взгляд на притихших студентов, учитель перевел ледяной взгляд на доску. По интуиции рыжая тоже перевела туда взгляд, углядев две ничего не говорящие для нее записи. «Os femofis.» «Os frontale.» Положив голову на стол, зеленоглазая второкурсница Меда в очередной раз задумалась, зачем детским врачам необходимо знать анатомию взрослого человека. К нужному ответу, видимо, она так и не пришла. Звонок был сродни спасению. Аудитория, радостно гудя, начала шумно собираться, торопясь уйти из кабинета. Мэнди исключением не была, а потому, спешно скинув тетрадь с ручкой и карандашом в сумку, быстро прошмыгнула к проходу между рядами, практически враз нагоняя Айнза. Парень наградил ее на редкость осоловелым и ничего не понимающим взглядом (а такой взгляд был примерно у половины студентов к концу второй пары; у второй половины студентов – к концу всего учебного дня), после чего парочка спустилась на самый низ, встречаясь с заждавшейся их Натой. И только они собрались уходить, как раздался голос преподавателя. – Кхм… Аманда Дэсти? Вы не могли бы протереть доску? Или сегодня дежурный кто-то другой, и я ошибся? – Язва. – пробурчала Мэн, раздосадованная тем, что ее оставили. Помахав ей ручкой и сообщив, что они будут ждать ее в столовой, двое друзей шустро поцокали из кабинета, оставляя ее наедине с учителем. И грязной, ее мать, доской. Впрочем, преподаватель довольно скоро тоже ушел, бросив напоследок: «Как закончить вытирать – прикроете дверь.» Наигранно, как самая настоящая актриса, вздохнув, рыжая критически осмотрела свое «твАрение», сдув упавшую на лицо прядь вьющихся волос, еще с утра еле выпрямившихся. Сейчас от их выпрямления не осталось и следа, лишь рыжие кудряшки. – Извини… ты не знаешь, профессор Гудвейн здесь? – в проем двери заглянула голова некоего парня, тоже с интересом взглянувшая на пустую, но девственно чистую доску. С неким отвращением кинув тряпку на ведро, зеленоглазая широко и дружелюбно улыбнулась пареньку, подхватывая сумку. – Нет, он уже ушел. Кстати, меня Мэнди зовут. – протянула ему руку она. Встретившись с ним взглядом, девушка заметила в серых глазах свое отражение. Такое необычное чувство – видеть свое отражение в чьих-то глазах… – Давид. – дружелюбно улыбнулся ей в ответ он, пожав руку, в то время как другой взлохматил русые волосы. – Ты какой курс? – Второй, а ты? – с живым интересом отозвалась Мэнди, прикрывая дверь и направляясь вдоль коридора. Давид поспешно ее догнал, зашагав рядом. – Третий, химик. Если точнее даже, то алхимик. А ты на кого собираешься учиться? – Врача. Детского врача. – уточнила рыжая, поворачивая голову и с улыбкой на губах рассматривая парня – красивые черты лица, правда, несколько неровный, наклоненный вниз изгиб носа, будто бы орлиного, серо-стальные глаза, с некоторой уверенностью в себе и русые волосы, которые парень попеременно взлохмачивал. – Это классно. – одобрительно кивнул головой русый. – Сейчас очень много детей заболевают различными заболеваниями, а на такую профессию не так уж много идут людей. – Ну-ну. – фыркнула девушка. – А, по-моему, вполне достойная профессия. Мы со школьной подругой сюда пришли, причем и я, и она хотим учиться здесь. Нет, я не отрицаю, что половина группы пришла сюда не по своей воле… – завернув, Мэн завидела замаячившую впереди столовую. – Но уже к концу первого курса из нашей группы осталась лишь четверть, кто до сих пор не хочет быть врачами. – Ты мне прям целую исповедь зарядила. – рассмеялся парень. – Ладно, поверю тебе на слово, красавица. Засмущавшись, рыжая опустила взгляд в пол, после чего вновь взглянула на Давида и поняла, как ярко горят ее уши – русый улыбался, но не издевательски, а широко, дружелюбно и… с интересом? Да, наверное, так. – Давид? Мы идем? – на шее русого повисла некая девушка, к слову, с весьма притягательной внешностью – белокурыми волосами и ярко-голубыми глазами. А еще у нее не было веснушек. «Везучая» – со вздохом подумала Мэн, продолжая улыбаться, правда, не так широко. И румянец куда-то уполз. – Извини, Мэнди, но мне пора идти. Приятно было с тобой познакомиться. – с явным сожалением протянул парень, каким-то макаром сумев извернуться и взять ладошку рыжей, поцеловав ее тыльную часть. На лице вновь проступил румянец, а зеленоглазая продолжила с улыбкой смотреть в сторону ушедшего парня, даже забыв с ним попрощаться. А может, это было не случайно? – И где ты гуляла? – хлопнула ее по плечу Ната, заставив девушку вздрогнуть. Улыбнувшись, она обернулась к подозрительно довольному Айнзу и хмурой подруге. – В Лицее. – маловразумительно ответила Мэн, отпуская из головы мысли о голубоглазом блондине. – А вы чего такие? На этот раз парень в кои-то веки успел на доли секунд опередить шатенку, тем самым сказав пару ошеломляющих новостей первым. – Нас отпускают по домам сейчас, и Нату, опять же, прямо сейчас пригласил идти гулять Эрик. Догадайся, с чьей помощью она согласилась. – усмехнулся брюнет. – И с чьей? – подозрительно прищурившись, решила осведомиться второкурсница. – С помощью Лилит. – а вот это процеживание сквозь зубы – уже Наткино. Ну да, по логике вещей, всегда кто-то должен ненавидеть кого-то – в данном случае это взаимная ненависть Наты и Лили. – Удачи тебе. – поразмыслив, выдала рыжая. Сероглазая молча на нее уставилась, переосмысливая ее слова, и, помотав головой, нахмурилась вновь. – С кем? – С Эриком конечно! Или ты собралась идти на свидание с Лили? – Упаси Драконы, нет. – вздрогнула от такого видения своего будущего Саки, и Мэнди довольно улыбнулась. – Тогда иди, а мы, с Айнзом, пожалуй, домой пойдем. – Тогда я бы тебе посоветовала его догонять. – усмехнулась в ответ Ната. Ойкнув, рыжая обернулась, но темной макушки Шугена уже и след простыл. – Тогда пойду домой одна. До завтра!.. *** Вышагивая по пустынным коридорам Лицея, девушка раздумывала, как же ей все-таки поступить. Снаружи ее дожидался Эрик. А рядом, околачиваясь по ближайшим кустам, его ожидала Лилит. Ни того, ни другую Ната видеть не желала, но и уступать своему недо-врагу ей тоже не хотелось. – Орел или решка… – задумчиво протянула шатенка, кидая взгляд на медный оас, лежащий на ладони. Подкинула его, разглядывая появившегося орла. Понятное дело, что им была все-таки встреча с Эриком. «Ну ладно – попытка не пытка. И хотя я раньше особо не стремилась к отношениям, попробовать стоит…» Нет, нельзя было сказать, что девушка не встречалась с парнями. Вполне даже – гуляла с ними дождливыми вечерами и лунными ночами, любовалась и морским прибоем в родном Нимари. Вот только парни, как один, оказывались либо неинтересны в плане общения, либо излишне резки и грубы – приезжие, обычно из Талисета. А вот первый год в Лите как-то отношениями не отличился – не до того было. Учеба, подработка в больнице и еще раз учеба. В столице приходилось крутиться, чтобы обеспечить себя всем необходимым – начиная от элементарных тетрадей и ручек, заканчивая красивой и современной одеждой. Но теперь… – Привет, Ната. – сверкнул широкой улыбкой шатен, встречная вышедшую девушку. Та улыбнулась ему в ответ, округляя глаза при виде протянутого ей букета белых роз. – Привет, Эрик. Ой, а это действительно мне? Спасибо, неожиданно. – мягко улыбнулась сероглазая, принимая цветы. Где-то сбоку подозрительно громко зашуршали кусты, но парочка дружно их проигнорировала. – Пойдем куда-нибудь? – подставил свой локоть парень. Приятно удивившись такой любезности, шатенка с удовольствием подхватила его за локоток. – Обязательно. Только я плохо знаю город, я же здесь всего лишь год живу. Может, ты подскажешь куда можно пойти? – Предлагаю в кафе «Водяная лилия». – Хорошо. – рассмеялась девушка, пристраиваясь к широкому и уверенному шагу Эрика. – Веди тогда… Эрик был интересным сказателем. Даже очень. Он, узнав откуда Ната родом, не скривился презрительно, как это бы сделали некоторые индивидуумы, а наоборот, с энтузиазмом начал рассказывать про свой родной город. Ната его даже заслушалась – особенно ее завлекли рассказы о том, как можно спокойно забраться на крыши и наслаждаться оттуда видами различного города. Завлекла и легенда о том, как появились Главные Часы Города, видимые, как показал опыт, из любой точки золотого града – будто бы сам Дракон-создатель указал Времени идти так, как он повелел, а дыханием своим создал Златые Часы – указатели того Времени, что движутся по непрерывной оси, воссоздавая четыре времени дня, четыре времени года, четыре стихии… «Водяную лилию» можно было назвать кафешкой с о-о-очень большой натяжкой. Скорее, это был мини—ресторанчик – такое шикарное здание шатенка впервые видела изнутри. Отделанное кафелем морского цвета с серебристыми прожилками в них, с хрустальными серебристыми люстрами, чьи подвески призывно звенели каждый раз, когда ветерок пробегался меж них и со столиками, вырезанными из дорогих серебристых ив и укрытых нежно-голубыми скатертями. – Я подумал, здесь тебе должно понравится. – улыбнулся Эрик, поясняя следующее на вопросительный взгляд девушки. – Ты говорила, что ты из Нимари, а это как мини-Лэфьор в Литийском Пограничье, с большой водой. – Это точно. – потеплела улыбка при воспоминании родного города у сероглазой. После чего взгляд уткнулся в спешащего к ним официанта в бело-голубой форме с серебристой окантовкой (ну, под цвет кафе, как же), и в улыбке моментально застыл холод и настороженность. Как-то создалось ощущение, что она здесь, со своим небольшим состоянием и в бедной студенческой одежде несколько… не к месту. Однако парень, стоявший рядом, настолько уверенно себя вел в этом заведении, что даже официант не посмел с презрением взглянуть на девушку, как сделал бы это, не будь Эрика здесь. Эти официанты, они такие… – За какой столик хочешь? – взглянул на Нату брюнет. Сероглазая сначала удивленно хлопнула глазами, а потом, быстро сориентировавшись, выдала. – У окна. – Вон тот. – мах рукой на один из столиков у стрельчатых окон. – Свободен на ближайшие два часа. Потом будет занят. – А мы и ненадолго. – усмехнулся кареглазый, уверенно поведя и не сопротивляющуюся девушку за собой. С интересом оглядываясь по сторонам и прижимая к сердцу букет с розами, она присела на мягкий диванчик, даровавший ощущение расслабленности. Не каждая мебель на такое рассчитана. – Расскажи что-нибудь о себе. – мягким, чуть переливчатым голосом попросила Саки, прикрыв внимательный взгляд серых глаз на белоснежные бутоны роз. – Ну-у… – якобы в задумчивости протянул Эрик. – Меня зовут Эрик Вандеркруфт, мне двадцать лет, и я учусь на первом курсе Дипломатического Факультета ЛитГУ. Мои родители, а если конкретнее, то мой отец работает в Парламенте, а мать – является одним из лучших психологов нашей Империи, ежели не всех. – излишне довольно заметил парень, явно гордясь своими родителями. Ну ладно, это не шибко обидно, чем если бы он гордился собой. – А теперь ты расскажи немного о себе. – Мне о себе нечего рассказывать. – усмехнулась шатенка, поднимая взгляд и замечая приближающегося с противоположного конца зала официанта. – Ну, мое полное имя Натанэлла Саки, мне восемнадцать лет, и я учусь на втором курсе Мед Лицея. На детского врача. Мои родители остались жить в Нимари, и, увы, такими выдающимися личностями не являются. – Что будете заказывать? – весьма вовремя прервал хотевшего задать вопрос Эрика подошедший работник кафе и услужливо положил карту меню перед обоими молодыми людьми. Пробежавшись глазами по написанному, Ната невольно вздрогнула от местных цен. Они навевали тихий ужас. – Я плачу. – тихим шепотом было сказано ей на ухо. – Выбирай, что хочешь. Выдохнув, девушка обнаружила то, что она, оказывается, дыхание задерживала. После чего снова просмотрела меню и неуверенно протянула. – Один бокал лимонада и вот этот салат. – ткнула в среднестоящий по местным меркам салат она, предварительно убедившись, что он не состоит из нелюбимых ею ингредиентов. – Мне тоже самое. – кивнул головой парень. Официант, записав, куда-то упорхнул, и пара снова осталась наедине. Ненадолго воцарилось молчание, после чего Ната вновь разорвала его, заполняя пустоты в общении. – Так кем ты хочешь стать?.. *** Широко зевнув, Мира прикрыла рот ладошкой, стараясь не выглядеть слишком нагло в глазах учителя, и так уже посчитавшего ее слишком некрасиво ведущей. Но, по крайней мере, этот день показал, что «К»-класс – экономический, явно не ее. – Таким образом, ВВП – это Валовой Внутренний Продукт. Кто может точно объяснить, что именно это? Миранда? – А? – не сразу поняла, что от нее требует брюнетка, широко распахнув почти закрывшиеся в преддверии сна глаза. После чего коротко глянула в тетрадку, и, не поднимаясь с места, быстро протараторила. – Это общая стоимость всех конечных товаров и услуг, предоставляемых на рынке. Вот. – Что-то вы все же усвоили. – пробурчал учитель, явно раздосадованный тем, что его временная ученица все же смогла ответить. Из постоянных учеников «К»-класса был только Алан Гормен, который сидел с Ниной из их бывшего «А»-класса на первой парте и влюбленными глазами пожирал преподавателя. – Несомненно. – не удержалась от ответного комментария сероглазая, все же зевнув, не успев прикрыть рот ладонью, и звонко клацнула зубами. Возмущенный возглас учителя для разнообразия был заглушен звонком. Все спешно начали собираться, а домашнее задание, указанное на доске, зачеркал себе лишь Алан. Подхватив сумку, десятиклассница одна из первых выпорхнула из кабинета, оглядываясь в огромном потоке людей. Понедельник показал, что Дипломатия – это непонятно, а вторник доказал, что Экономика – это для нее скучно. «Интересно, и как там только Белла выдерживает свои уроки?» – покачала головой девушка, вспоминая впервые разрыдавшуюся на выходных подругу, уснувшую у нее дома и поднявшую кучу шумихи и родившую одну седую прядь у старшего Смита. Не смотря ни на что, рыжая не хотела идти на Дипломатию, за три дня влюбившись в «Г»-класс – Искусства. – Какой у нас следующий урок? – незаметно подплыла к Мире парочка из брата и сестры Уэста, которые почему-то до сих пор таскались по классам. И ладно бы Эмбер – она хотя бы могла выбирать из четырех классов – Иностранных Языков, Искусства, Экономики и Дипломатии, то ее брат должен был уже учиться на Дипломатии. И чего он до сих пор тут шатается? Спросить хотелось, но девушка опасалась, что она, как всегда, брякнет что-нибудь оскорбительное – как может только она. – Микроэкономика. Будем изучать экономику нашей Империи. – выдала брюнетка, решив быстренько сбежать от брата и сестры, ибо говорить с ними было, по определению, ни о чем. Коридоры достаточно быстро заполнялись учениками – как девяти, так и десятиклассниками. Последние, к слову, в основном сбивались кучками – по бывшим классам, как они были вместе девять лет. Да и сама сероглазая шла, чуть прищурившись и выглядывая в толпе знакомую рыжую макушку. Наконец, заметив ее, Мира, нисколько не стесняясь, сложила руки рупором и проорала в толпу: – Бе-е-е-еллаа-а-а! – на сей крик обернулось немало учеников, недовольно и с усмешкой взглянувшие на нарушительницу спокойствия. Быстро прорвавшись сквозь образовавшийся коридор, девушка радостно пробежала к своей подруге детства, ставшей лучшей еще с того времени, когда они сидели за одной партой и болтали о совершенно элементарных вещах, вроде того, куда пойти гулять, кто с кем встречается и многое другое. – Задушишь. – прохрипела кареглазая, улыбаясь и обнимая подругу в ответ. Осознав ее слова, брюнетка все же отпустила ее и тут же чмокнула в щеку. – Не успею. Как там твои уроки? – Нормально. – чуть грустнее улыбнулась Белла. – У меня сегодня еще два урока – Право и География Лиатони. – Оу, бедняжка. У меня остался лишь один урок – и тот Микроэкономика. За весь день я сделала один вывод – Экономика не мое. – Я сделала схожий вывод относительно Дипломатии в течении двух дней, только вот отец думает, что мое место в будущем – в Парламенте, а не в труппе Литерийского Большого Театра, как хочу я. – Ну, барышням высшего света подобное не пристало. – фыркнула Миранда, перекатываясь с носки ног на пятку. Затем ее взгляд обратился на незаметно подошедшего к ним блондина с карими глазами, подозрительно знакомого. Мира чуть сморщила нос, вспоминая его, после чего, наконец, приветливо улыбнулась. – Привет, Кен. – Привет, Мира. Белл, ты была на Праве? – решил зачем-то уточнить второй наследник Золотовых. Белла, поморщившаяся на первую фразу подруги, отрицательно качнула головой однокласснику, который, также, как и она, был уже в аплайнах. – К счастью, еще нет. И не хотела бы, но придется. – Тогда лучше поспешим, прошлая неделя показала, что преподаватель Колтон Рубен не любит, когда ученики опаздывают. – Хорошо. – вздохнула рыжая, выдавив улыбку и помахав ей рукой. – До завтра. – До завтра. – эхом отозвалась брюнетка, направляясь к стенду с расписанием на следующий день. Она совершенно не знала, куда идти завтра, в какой класс. Неожиданно в ее ноги прилетело что-то небольшое и радостно затеребившее ее выбившийся из юбки край блузки. Обернувшись, сероглазая расцвела нежной улыбкой. – Привет, Астра. Ты целый урок сидела в холле? Я же тебе сказала сразу идти ко мне. – присела на корточки девушка, расторморшив черные волосы младшей сестренки. – Ну-у-у, мы пг’осто игг’али с подг’угой. – старательно пытаясь выговорить букву «р», произнесла девочка, широко улыбаясь и сияя двумя темными просветами и одним растущим зубом в огромной белоснежной улыбке. – Понятно. Ну, сейчас пойдем вместе изучать микроэкономику нашей Империи. – А микг’оэкономика – это что? – с интересом спросила Астра. – Это экономика нашей Империи. Ну, там, сколько налогов кто платит, кто не платит и так далее… я в этом плохо разбираюсь, но сегодняшний день просто доходить на… Взгляд вновь уткнулся в списки, попав на графу «Е»-класса. Педагогика? А почему бы, собственно, и нет?.. *** – Вопрос классу: сколько Империй существует на Лиатони? Спрашиваю только постоянных учеников. Золотов! Покосившись на сидящего рядом Никентия, от голоса преподавателя, подскочившего на ноги, Изабелла вздохнула, пролистывая конспекты девятого класса и предполагая, что ее опрашивать будут тоже. – Всего на Лиатони существует пять Империй: Империя Литерия, Империя Каллай, Империя Миррор, Империя Нессия и Империя Родеон. – Садитесь. Смит! Как называется страна Высших Демонов? «Как символично» – ехидно хмыкнула про себя рыжая, поднимаясь с насиженного места. Подняла глаза на стоящего напротив учителя, нарочито медленно протянув. – Страна Высших Демонов называется Дионея. Столицей Дионея является город Аврал. – Правильно. Садитесь! Итак, сегодняшняя наша тема, как вы уже наверняка поняли, является Империя Литерия. Кто сможет мне перечислить пять основных городов Империи? В классе кто-то поднял руку, а преподаватель моментально среагировал на нее. – Да, мисс… – Иан. – уверенно сказала рыжеволосая девушка с россыпью веснушек на лице и задорно сверкнувшими зелеными глазами. С интересом взглянув на наследницу Высшего Дома, Белла прикрыла один глаз, разглядывая девушку. При ее виде, при виде того, как она стояла, улыбалась, чуть ехидно приподнимая уголки губ, создавалось ощущение дежавю. Только вот какого времени? Прошлого, настоящего или будущего?.. – Так вот, в нашей Империи Литерии существует пять крупных городов, также именуемых как Великие Города или сокращенно – велгорода. Ими являются: Лита, столица нашей Империи, Лоин, Луран, Лагэр и Лэфьор. – Очень хорошо. – кивнул головой преподаватель, вновь переводя цепкий взгляд на постоянных своих учеников. – Золотов, как вы можете охарактеризовать Литу? – Лита – это, во-первых, столица Империи Литерии. Во-вторых, Литу еще называют золотым городом из-за специфического строения крыш всех домов – они покрыты тонким золотистым слоем, отчего на солнце ярко светятся и создают ощущение золотистого города. Еще называют городом народов, ибо тут немало приезжих – от родеонцев до снежных эльфов. Также это называют центром Лиатони, ибо Литерия считается самой древней Империей, а Лита – самым древним городом. – Отлично! Садитесь, Золотов. Кто-то хочет дополнить? – удивленно вскинул брови преподаватель, заметив поднятую руку Беллы. Рыжая утвердительно кивнула, твердо и уверенно отвечая. – Кроме этого Лита называется магическим городом. Центром Магической Вселенной. А три реальных названия нашего города – Золотой Город, Город Судеб и Основа Мироздания. Класс удивленно притих, переосмысливая сказанную информацию. Изабелла тоже замокла, с легкой улыбкой и мимолетным прищуром глядя то на учителя, то на цветок, расположенном на подоконнике. Она ждала. Ждала протеста. Несогласия. Отрицания ее слов. И она дождалась… – Магия у нас крайне неразвита, мисс Смит, и она практически неуправляема. Так что, боюсь, ваш ответ будет неверен. – Действительно? – не сдержала усмешки девушка, поведя пальцев. Растение, на которое она смотрела несколько секунд назад, резко метнулось в сторону стены, просвистев огромным стеблем в считанных миллиметрах от носа мужчины и расцарапав ему колючкой щеку. Тот резко отпрянул. – Что вы себе позволяете, студентка Смит? – разозленно прошипел он. – Вы не имеете права нарушать субординацию, применять какие-либо магические силы, это вообще запреще… – Запрещено? – насмешливо переспросила кареглазая, чувствуя, как недовольство, копившееся эти два дня, срочно ищет выхода наружу. – Укажите мне, господин Дилан Ро’он, где это написано. Злость. Злость затмевает разум, заставляет сходить с ума. Стебель растения, громко врезавшись в стену и разломав ее, начинает быстро оплетать комнату, заставляя всех учеников оказаться в одной большой ловушке – растеньевом коконе, в котором было настолько много свежего воздуха, что многие просто начинали задыхаться. И это бы, наверное, продолжалось долго, если бы не дико обожгло запястье. Зашипев, девушка прижала ладонь к рисунку, скрытому за широким браслетом. Внутри, глубоко внутри нее, раздалась при этом прикосновении нежная успокаивающая мелодия, тихо поющая материнским голосом. Тихо, тихо, тихо, тихо, Дождь идет совсем неслышно, И вода смывает лихо, И поет нам еле слышно… Просто тихое касание, За окном все небо плачет… Просто сбитое дыханье, Это ничего не значит… Медленно растение разжималось. Медленно приходили в себя самые выносливые ученики, то есть обыкновенные люди, не почувствовавшие магического отката. Некоторые, в том числе и Золотов с Иан, тяжело дышали, крепко сжимая зубы – магия на них повлияла сильнейшим образом. А Белла… Белла, прикрыв глаза, выдохнула, пытаясь набрать в легкие воздуха, но его как будто выкачали – и она упала сначала на колени, а потом и вовсе потеряла сознание, устав бороться с подступающей Тьмой. Когда она вновь пришла в себя, был уже поздний вечер – судя по картине, видимой краем глаза из окна. Оглядев место, где она оказалась, рыжая подвела итог, что это ее комната в родном Доме. Выполненная в зеленых и золотистых тонах, она вновь напомнила о том, что за стихия течет в ее крови и как мрачно она сегодня вылилась. Прикрыв глаза, кареглазая вздохнула. Было ощущение, что впереди нелегкий путь, но пройти его определенно придется, насколько бы ей этого не хотелось. – Очнулась? – в комнату вошел Дэвид Смит, отец юной девушки, что так отчаянно притворялась спящей. К слову, бесполезно это делала. – Ага. – обреченно пришлось издать хоть какой-то звук и, открыв глаза, приподняться на локтях. – Я верю, что этот выпад силы был сегодня не намеренным Белла, и ты у меня умная девочка. – присел на край ее кровати отец. – А потому нам сегодня пришлось перенести ужин с Золотовыми на более позднее время. – С Золотовыми? Разве у нас есть с ними какие-то общие дела? – нахмурилась Белла, пытаясь понять, как их семьи могут быть связаны. – Больше, чем ты предполагаешь, милая. С завтрашнего дня я попрошу, чтобы ты после выполнения своих уроков присутствовала со мной в моем кабинете при разборе документов. Я буду тебя готовить к работе в Парламенте. – Я не хочу. – тихо прошептала девушка, и на ее глазах выступили слезы. – Тебе придется, милая. Иначе… – с легкой угрозой начал Дэвид. – Твоя свадьба состоится в двадцать три года, прямо в твое день рождение. Вздрогнув, рыжая взглянула на непривычно серьезного старшего Смита. В карих глазах виднелась ярко выраженная сталь. – С кем? – лишь и смогла вымолвить она. – С Никентием Золотовым. Так что, подумай… *** Шмыгнув носом, русая на мгновение замерла над листочком, терзаясь вопросом, заданным в тесте. «Сколько стрел должно быть у лучника пятого отряда лесников?». Куснув в очередной раз кончик карандаша, она в очередной раз за всю пару принялась вспоминать, сколько у кого на самом деле стрел – только в этот раз более детально. У обычного воина дальней стрельбы – двадцать четыре. Точнее, у пограничника. У военного – сто с серебряными наконечниками и триста с обычными. А у лесников… – Шестьдесят. – подсказал прошедший мимо однокурсник – Адам. Расцветая милой улыбкой, Жанна кивнула головой. – Спасибо, милый. Но сама не стала записывать, загадочно усмехнувшись и поставив галочку около пятидесяти. Обманул или ошибся? В этой жизни сказать наверняка невозможно. Встав и окинув взглядом класс, девушка в очередной раз за весь день зацепилась взглядом за светлый пучок волос, сидящий за первой партой и решавшей свои тесты. В груди больно защемило, едва только стоило вспомнить, как они вечно цапались, вместо того, чтобы попытаться сдружиться. Ведь они понимают друг друга больше, чем ненавидят… Звонко простучав до учительской парты и обратив на себя внимание почти всей аудитории (угадайте, кто не повернулся), синеглазка положила листочек с решенными тестами на стол преподавателю, оставаясь рядом. Адам, красневший из-за отчитываний учителя по поводу всего лишь сорока процентов правильно решенных задач, с надеждой уставился на подошедшую девушку, однако русоволосая в которой раз искусно притворилась дурочкой, не понимая взглядов «полных надежд», устремленных на нее. По начальному контролю очередной однокурсник получил твердую и заслуженную двойку. – А я вот помогаю некоторым, а они… – пробурчал парень, направляясь к своему месту с личной зачеткой по данному предмету, где в графе «н/к» (читаем: начальный контроль) была вырисована красивая, изящная… двойка. Усмехнувшись на это высказывание, девушка перекинула сильно растрепавшуюся за день косу на спину и глядя честными глазками на преподавателя, успевшего пробежаться глазами по ее работе и еще ни разу не взять красную ручку в руки. Он достаточно сильно прищурился, став почти похожим на миррорца. – Скажите мне, студентка, почему вы ответили на вопрос про лучников и стрелы не шестьдесят, а пятьдесят? Жан загадочно улыбнулась. Она так и знала, что в этом вопросе был некий подвох и наконец-таки его вспомнила. – А все дело в том, что лесник, как пограничник совмещенный со шпионом – должен носить статистические двадцать четыре стрелы с серебряными наконечниками и двадцать шесть с обычными. – Поразительно. – покачал головой мужчина, снимая очки и протирая их пальцем. – Вы первая на моем веку студентка, да и вообще студент, который ответил на этот вопрос правильно. Но не расслабляйтесь, впереди сложные будние дни! – Есть сэр! – точно отдала честь рукой девушка, подняв в классе волну смеха и вызвав несколько даже добродушную улыбку у преподавателя. – Иди, садись на место, отличница. – по-доброму усмехнулся он, отдавая русой зачетку с первой пятеркой. Улыбнувшись и просветлев лицом, синеглазка подхватила бумагу, быстро возвращаясь на свое место. Тук-тук-цук-цук. Каблуки звонко отдавались в кабинете, почти никогда не слышавшем подобного звука. Последний звучал робко, словно искренне пытался быть правдоподобным. Плюхнувшись на свое место, Жаннет быстро положила свою зачетку ко всем остальным, перевязанным одной большой ниткой ярко-синего цвета. Такого синего, как ее на редкость холодная и грозящаяся пройти морозом по коже стихия. Вода с переходом в Лед. Как так получилось – никто до сих пор и не понял. Силы, пробудившиеся в тринадцать лет, до сих пор огромным и колючим зверем ворочались вокруг девушки, заставляя холод в синих глазах становится опасным и остро отточенным, словно бы убийственным. Да и не мудрено – маленькая девочка убила человека своей стихией, защищаясь от него. «Убила? Нет, всего лишь избавилась» – любила, усмехаясь, повторять русоволосая, встряхивая головой, отчего вечно вьющиеся пряди волос попадали ей на глаза и их приходилось периодически сдувать. Но никто не знал, как ей каждый раз было страшно, когда она во тьме ночных улиц, в холоде бушующих зим Пограничья вспоминала те минуты и считанные секунды до его смерти. – Хочешь жить? Тогда плати. Плати собой, своим телом, сознанием. Плати, тварь! – рычал, брызжа слюной мужчина, хватая истошно визжащую девчонку за руки и пытаясь повалить ее либо на землю, либо на кровать. – Чтоб тебя Тьма поглотила! – однажды выкрикнула в ответ она, в один момент вспыхнув от злости, словно спичка. За то, какой слабой была все это время, за то, что беспрерывно ревела, прячась от ее нанимателей с железными усмешками и холодными расчетливыми взглядами в холодных канализационных путях, ища пути туда, где ее бы никто ни нашел, ни вернул. За то, что не могла дать им отпор, в то время как мальчишки помладше из дворов Новостройного насмехались над ней и называли ее никем. Ее Стихия вырвалась, нашла выход. Сотни и тысячи ледяных копий пронзили пространство и не успевших убежать людей вокруг, заморозила каждый миллиметр твердой от времени земли, заставила треснуть, ломаясь, несколько деревьев и заморозить до более, чем просто минусовой температуры, каждый кубический сантиметр воздуха. Она источала смертельный холод. В тот момент она была самой Смертью, самой Тьмой, окутанной белесой дымкой пара. Чуть поежившись от вновь нахлынувших воспоминаний темного и крайне неприятного прошлого, Жан прикрыла ладонью нить, спокойно выдыхая. По руке прошлась изморозь, вопросительно коснувшаяся ладони, словно спрашивая, все ли с ней в порядке. Губы тронула мимолетная улыбка и ледяная крошка осыпалась с рук, превращаясь с небольшой шарик воды, с удовольствием пущенный в Рика. Парень обернулся, замечая копошащуюся в сумке девушку и ржущего Илона. Прищурился, пульнул в него скомканным тестом. – Студент Доуэн, что это такое? – прогремел недовольный голос преподавателя. Теперь к троице повернулись все студенты. Парень замолчал, получая от Макса на двух пальцев его скомканный тест. К слову, в развернутом виде еще оказавшийся мокрым. От вида этого хохотала уже вся группа, и лишь Жан загадочно улыбалась, а Миа холодно сверкала глазами-изумрудами, бессмысленно пытаясь понять, что произошло. – Пятьдесят отжиманий от пола, живо! – окончательно разозлился преподаватель, указав на пол перед собой. Вздохнув, Ричардс с ненавистью взглянул на Илона, ехидно хихикающего над ним и с легким интересом – на русую, после чего поплелся (именно что поплелся, а не пошел) отжиматься. К концу пары в коридор высыпала вся группа, вдыхая заветный свежий воздух, активно перегруппировавшийся сюда из кабинета после того, как Доуэн принялся отжиматься. – Всем до завтра, мальчики! – мило улыбнулась Жаннет, помахав им рукой. Рик сделал шаг по направлению к ней, но девушка уже более натянуто протянула. – И да, помойся, Доуэн, прежде чем с кем-либо общаться. Синие глаза сверкнули холодом, на мгновение столкнувшись с зелеными. Светлая прядь упала на них также естественно, как ее русая, и отвернувшись, Норьетти направилась из Лицея. Но явно не домой. *** Глядя вслед ушедшей девушке, Миа несколько мгновений терзалась сомнениями и одним-единственным желанием – подойти и в открытую спросить, что же ей от нее нужно. Кто она такая? Откуда взялась? Рон озадаченно цокнул, глядя на свою воспитанницу, прямо сидящую в кресле напротив. После чего встал, подкидывая на руках знакомые блондинке ключи. – Как говоришь, ее зовут? – поинтересовался капитан Хортинг у едва поспевающей за широким шагом мужчины девушки. – Жаннет Норьетти. Она точно здесь не учится? – Весьма маловероятно. – покачал головой Раймонд, подходя к двери с архивами и открывая ее, впуская Андерс внутрь и заходя следом сам, плотно прикрывая дверь. – Здесь находятся дела всех жителей этого мира. – Не поняла… – озадаченно протянула Мэри, оглядывая место, где они оказались. Оно по определению не было похоже на то, что называлось в ВоенАке архивом – то было неприветливое пыльное местечко с низкими потолками, а из-за этого и шкафами, серыми голыми стенами и одиноко горящими под потолком редкими свечками. А это… Это было похоже на высоченную башню без деления на этажи и комнаты. Стены, выполненные из разноцветного стекла, тянулись огромным, необъятным узором до самого пика, а рисунком было пятеро Драконов-создателей – огненно-красного – Огня, синевато-голубого – Воды, зелено-коричневого – Земли, фиолетово-серого – Воздуха, и черного дракона с серебристой линией вдоль головы до хвоста, чуть переливчатой чешуей и внимательными, темно-синими, будто бы глубокий космос, глазами – Дракон Духа. Пятый Дракон, которого однажды отправили в изгнание… Шкафы и полки, заполненные толстыми книгами тянулись тоже к верхушке. Загадочно сверкающая под ногами плитка, интригующей мозаикой со своей историей выложенная и тянущаяся во все стороны, яркий свет, будто бы отовсюду льющийся и собирающийся в самый центр. И тонкий цветочный аромат, разлитый в воздухе – то было из-за цветов, пробивающихся прямо сквозь плитку. – Что это за место? – благоверным шепотом поинтересовалась Миа, прикладывая руки ко рту и с искренним восхищением разглядывая место, где они очутились. Рон по-доброму усмехнулся. – Это Магическая Библиотека Вселенной, что некогда была основана Драконами. Здесь находятся все истории жизней каждого жителя нашей планеты – и жившего когда-то, и того, кто будут жить. Здесь мы и найдем немного о твоей… как ее? – Жаннет Норьетти. Но, мистер Хортинг, как мы сюда попали? Это определенно не архив ВоенАка, а ведь мы шли именно туда! – воскликнула девушка, правда, тут же испуганно замолкла, оглядываясь с восхищенным пиететом на стены-мозаики, словно боясь, что Драконы, изображенные там, сойдут с витражных стекол и покарают ее за нарушение тишины. Но Драконы хранили отстраненное молчание, словно им было чуждо подобное мнение. – Ключи Магических Замков – семейная реликвия, некогда доставшаяся нам от Особенных. – тут мужчина грустно усмехнулся. – Никак не могу решиться себя объяснить старшей дочери, кто она на самом деле и что за тайну хранит наша семья. Ключи Магических Замков – с ними все становилось ясно. Любая дверь, открытая ими, ведет в параллельный мир, созданный Драконами – в данном случае этот под-мир являлся Магической Библиотекой Вселенной или, как ее еще называли, Библиотекой Пяти Драконов. А открылся именно он, потому что открывали Ключами архив, являющийся одним из подвидов библиотек. – Ваша дочь – Особенная? – недолго думая, провела аналогию между словами капитана девушка, мысленно ужаснувшись от подобной участи. Негромкий смех русоволосого мужчины разбил хрустальную тишину этого небольшого замка. – О нет! Боюсь этого бы не я, ни Мерроки бы не выдержали. Просто в ее крови – кровь Особенных, как у меня. А из-за этого ее магические силы нестабильны. Из-за последнего она часто почти что сходит с ума и ненавидит в последнее время говорить на тему магии вообще, а все, что мне нужно передать ей – связано сугубо с магией. – чуть посерьезнел мужчина, после чего перевел тему. – Но сейчас не о ней. Встаньте в центр плиты и просто вспомните ее образ. До мельчайших деталей. Возможно, какие у нее духи, как она говорит, какие эмоции проявляет. Все, кроме имени. Драконий поиск необычен. Выдохнув, Миа обнаружила, что она задержала дыхание. После чего кивнула головой, осторожно проходя в центр плиты и прикрыв глаза дрожащими ресницами, начала представлять себе Жаннет. За несколько дней внимательного разглядывания она успела ее неплохо выучить – невысокий рост, русые кудри, либо находящиеся в распущенном состоянии, либо собранные в относительно выпрямленную косу, гладкое светлое лицо, даже порой излишне – лишь румянец, который проявляется у нее одновременно со звонким и столь естественным смехом, создавал ощущение, что она вообще живой человек. Синие, невероятно синие, пронзительные глаза, с неясным для Мэри укором и болью смотрящие на нее, когда она думала, что блондинка ее не видит. Усмешка, зачастую красящая ее лицо, странное движение кистью, будто стряхивает что-то, бесконечные, летящие и меняющиеся маски, понять которые и снять не может ни один парень из их группы. Легкий запах сигарет и мороза, смешиваясь, тянущиеся за ней невидимым шлейфом. Мимолетно замеченные порезы и огромные шрамы на спине. Уверенная походка и изредка устало прикрытые глаза. Как будто с кем-то борется. Как будто хочет чего-то спросить, но так боится. Как будто чего-то ждала, но устала ждать. Сильная, но сломленная. Ее просто отшвырнуло на пол яростной воздушной волной, прошедшейся откатом по ней. Морщась, Миа до одури закусила губу, проверяя пальцами на целость свои ребра. Расплывающимся и стремительно убегающим вдаль сознанием заметила подбежавшего Рона, поднимающего ее с мозаичного пола. Отключило ее крайне быстро. Когда девушка пришла в себя, на дворе была уже поздняя ночь, лишь одинокая свеча горела на столе, за которым работал мужчина, не желающий оставлять свою подопечную в лазарете. – Вы себя угробите такими «ночными посиделками». – хрипло заметила девушка Рону. Мужчина улыбнулся, заметив, как она очнулась, подошел к ней. – Весьма сомнительно. Голова не болит? – Нет… а… что насчет дела? – Его там не было. – раздался чужой женский голос, заставивший блондинку здорово напрячься и подскочить. Прищурившись, зеленоглазая различила в темноте сидящую женщину, вышедшую на свет и присевшую рядом с ней на кровать. Сказать, что она была красива – ничего не сказать. Гладкие русые волосы, собранные в сложную прическу со множеством косичек и несколькими намеренно выбитыми из общего состояния накрученных прядей, яркий, но не вызывающий макияж, дорогое платье темно-синего цвета из дорогого бархата – под цвет глаз. – Кто вы? – закончив взглядом изучать женщину, поинтересовалась, прищурившись, Мэри. – Я? – женщина мягко улыбнулась. – Та, кому нужна информация о той девочке. Как и тебе. Блондинка чуть нахмурилась. Почему-то от мысли, что кому-то нужна информация о Жан кроме нее становилось как-то не по себе. Как будто все искали части одной мозаики, кусочки которой есть только у самой девушки. – Зачем вам информация о Жаннет? – Это мое личное дело, Миа. – невинно заметила она, но в глазах блеснула сталь, говорящая сама за себя – лучше в это дело не влезать. Вздохнув, девушка сжала края пледа, отводя взгляд. – И все же? Женщина чуть помолчала, встречая внимательный взгляд Мэри. Блондинка прикусила губу, отчаянно стараясь не отвести взгляд – ее собеседница бы точно не отвела. – Она моя племянница. – Ясно… – пробормотала девушка, отводя взгляд. Синеглазая улыбнулась, приподнимаясь с кровати. – Я рассчитываю на твою разумность, Миа, как и на то, что ты не скажешь, кто я. – А кто вы? – проявила интерес зеленоглазая. Поднявшаяся тонко улыбнулась. – Совсем не поняла, что моего лица не видно в темноте. Анна Бервехтронверт. До скорого, дорогая.I'm headed straight for the castle. They wanna make me their queen. And there's an old man sitting on the throne that's saying, That I probably shouldn't be so mean. I'm headed straight for the castle. They've got the kingdom locked up. And there's an old man sitting on the throne that's saying, I should probably keep my pretty mouth shut.