Illuminated

Сердце мое здесь. Где подо льдом сокрыты все мечты и желания. Брошенные на дно. Сердце твое здесь. Бьется так часто всем назло твоим обещаниям. Все повтори за мной. Кукрыниксы <<Дыши>>

По знаку надзирателя одна из девочек, сидевших в первом ряду, встала, подошла к световому шару и зажгла в нем свечу. Тот озарил небольшую учебную залу резким белым свечением, усиленным особой магией, и воспарил к потолку. Смеркалось, и читать уже давно было трудно, но правило соблюдалось неукоснительно: в урожайную пору свечи зажигали, когда солнце опускалось на уровень шпилей дворца и ни минутой раньше. Учебное время в Академии тянулось медленно. Задание не могло быть сдано раньше времени, ни одного постороннего звука не позволялось произносить, если к вам не обратились. Угнетение, вот что нарушали только тихий шелест пергамента и скрип перьев. Гермиона оторвала небольшой кусок листа и написала: "Ты ведь уже видел новеньких? Ответ в седьмом: захват Мора". Подписываться не стала. Тот, кому предназначалась записка, узнал бы ее почерк из тысячи. Гермиона сложила обрывок пополам, потом еще два раза, и написала имя и адрес: "Лофт. Четвертый ряд. Место у окна". Она подсунула записку своей соседке Форе, которая дремала с открытыми глазами над томом по рунической символике. Тайная почта заработала. Записка проследовала, переходя из рук в руки, вдоль их ряда, до крайнего стола, оттуда незамеченной перелетела в центральный ряд, потом в следующий, а там продолжила свой путь в другой конец залы, прямо в руки Лофта. Все это заняло не больше минуты. Таков был неписаный закон: послания должны передаваться безотказно, быстро и обязательно доходить до адресата. Их передавали, не задумываясь, даже если ненавидели получателя или отправителя. Эта запрещенная переписка была единственным средством общения, как на письменных занятиях, так и во время самостоятельных заданий, потому что правила предписывали полное молчание. За три с лишним года, проведенные здесь, Гермиона ни разу не видела, чтоб посланную записку потеряли или вернули, не передав, а уж тем более прочли - случись такое, виновнику бы не поздоровилось. Лофт пробежал глазами записку. Он был необычайно возбужден весь день, это заметили многие - об его отстраненности и холодности уже по всей Академии ходили байки. Причину столь приподнятого настроения Гермиона собиралась узнать позже, это подождет. Лофт обернулся, неодобрительно нахмурившись. Гермиона прекрасно поняла, что тот хотел сказать: "С ума сошла! Какой захват Мора?" В ответ Гермиона нетерпеливо вскинула голову и сощурилась: "Я права!" Лофт вздохнул и принялся черкать исправления. Это означало согласие. Железная дисциплина в Академии, иногда доходящая до абсурда в мелочах, считалась одной из самых действенных в становлении воинов. Особенно доставалось магам, вроде Гермионы и ее группы. Их натаскивали не только в методах ведения боя, но и самых различных отраслях науки, языков, алхимии, волшбы и даже искусства. Методы обучения иногда были самыми что ни на есть варварскими, жестокими и грубыми. Порой Гермионе казалось, что даже в тюремных подземельях Асгарда к постояльцам относятся лучше. Вот как сейчас, например. Никакого обсуждения, никаких вопросов. Не понял - твоя проблема. Слава бессмертным корням Иггдрасиля, на практических занятиях преподаватели были более понимающие. А сейчас время теории, время чтения - время тишины. После первого года привыкаешь во всем полагаться на себя - возможно, именно этот полезный навык пытаются привить молчаливые учителя-надзиратели. Фора пихнула Гермиону локтем и сунула ей клочок пергамента с парой предложений, написаных резким, летящим почерком: "О ком ты говоришь? Если это не Мор, а прием Грота, то ты отдаешь мне за ужином свое яблоко". Гермиона вскинула голову и кивнула, мол: "Я права, но идет". В отличие от устава воинов, у магов полагаться на союзника не приветствовалось. Все они, хотя и обучались вместе, были по своей природе одиночками. Все, кроме Гермионы и Лофта. Гермиона беспрекословно отдала бы за друга жизнь и верила, что тот поступил бы также. Три года совместных парных тренировок, спланированных дебошей и мелких афер сплотили сирот. Для Гермионы это оказалось чем-то новым: доверять кому-то, когда всю жизнь пробивался к цели без помощи и поддержки. Из бесцельных чирканий на уголке готовой работы ее отвлек сухой голос магистра Зеш, от него пахло потом, на шее и над верхней губой, несмотря на прохладу, выступила нездоровая испарина. - Мастер Лофт, - обращение соответствовало уровню обучения аса. - Вас вызывает Архимаг. Сдайте свою работу и пройдите в Башню Верховного. Подобный сильному порыву ветра шепот пронесся по залу, смешанный с глубоким единодушным вздохом. Гермиона резко обернулась в сторону друга, который уже встал с места и собрал вещи: "Что ты натворил?" - Я не знаю дороги, - его голос, как всегда, даже слишком уверенный. - Позвольте, Гермиона меня проводит. - Идите уже, - машет рукой Зеш. Как только дверь закрылась за их спинами, Лофт вскинул руки перед собой и усмехнулся: - Я ничего не делал, если только они не узнали про асторов цвет. - Вряд ли это из-за ограбления лаборатории. Много времени прошло, - все еще недоверчиво глядя на него, сказала Гермиона и насмешливо добавила. - Неужели за три года ты не выучил расположение башен? Тебе повезло, что Зеш сегодня в хорошем настроении. Коридоры пустовали, и эхо их шагов растворялось в камне стен. Магия этого места будоражила, но заносчивые наставники превращали обучение в истинную мУку. - Возможно, это касается приближающихся экзаменов, - Лофт свернул к лестнице. - Не ври, я все равно узнаю настоящую причину, - Гермиона положила ладонь ему на плечо. - Хватит меня ментально прощупывать! - он скинул ее руку, и девушка зашипела, почувствовав, как ее вторжение отрезали бетонной стеной. - Все равно нужно будет проспаринговаться вечером. Гермиона улыбалась и была довольна собой: редко ей удавалось пробить ментальную защиту Лофта, которая считалась одной из самых мощных у учеников Академии. У нее самой мысле-защита была слабейшей стороной, помогал лишь амулет, подаренный Лофтом после удачной сдачи их первого совместного экзамена. В артефакторике, как и в магии иллюзий тот добился потрясающих успехов. - До турнира осталось меньше месяца. - Думаешь, победителя, правда, назначат в Королевский Магический Совет? Лофт промолчал, они почти пришли. Он вообще не выносил любые упоминания Всеотца Одина, дворца и королевской семьи. - Думаю, дальше я сам. Они обменялись взглядами, в которых сквозила немая поддержка, и разошлись. Гермиона сбежала вниз по лестнице и активировала мысле-приказом око, тайно-закрепленное на плече Лофта во время их разговора. Конечно, его следовало назвать "ухо", а не "око": все, что звучало в башне директора - звучало теперь и в ее голове. И то, что Гермиона услышала, вышибло землю у нее из-под ног. Она укрылась в нише, зажав рот рукой, сдерживая крик. Пытаясь не упустить ни слова, девушка дослушала до конца и направилась в свои комнаты. Там она дождалась время ужина, который проигнорировала, и, надев легкий зачарованный доспех, вышла к полю, где проходили учебные бои. Толпа уже начала собираться. Каждый приглядывался к будущим соперникам в турнире, подмечал слабые и сильные стороны. Гермиона, в отличие от Лофта, отслеживала всех возможных кандидатов, по некоторым даже вела записи, не упуская ни одного спаринга. Смешавшись с толпой, она при этом оказалась у самого края, откуда все было прекрасно видно. Сама Гермиона еще в начале обучения убедилась, что и реакция, и глазомер у нее лучше, чем у многих воинов, для которых рукопашный бой и бой с оружием являлись важнейшими. Маги тоже проходили подобную подготовку, но ее более упрощенный вариант. И в обычных спарингах, и в магических, Гермиона умела мгновенно подметить слабое место в позиции противника, малейшее его неверное движение. Безошибочно улавливала подходящий момент, когда в рукопашном можно одним броском опрокинуть его. Присутствие Лофта она почувствовала где-то на подсознательном уровне. Тот вообще всегда передвигался бесшумно, поначалу доводя ее этим до нервной икоты. - Я записал нас, - он явно был раздражен и, кажется, даже немного помят. - Угум, - Гермиона кивнула, но даже не обернулась, усердно делая вид, что следит за устанавливаемыми полупрозрачными барьерами. - И мы первые. - Угум. Широкие теплые ладони опустились на ее плечи, разворачивая. - Что-то случилось? У Лофта было красивое лицо. Гермиона могла бы назвать его даже самым красивым из всех, что она встречала за свою короткую, по асгардским меркам, жизнь. Бледная кожа без единого изъяна, скулы, об которые, казалось, можно порезаться, ровный нос и зеленые глаза. Но грех называть подобный цвет просто зеленым. Это не листва вековых деревьев или изумруд холодных камней. Это вода у морского дна, где водоросли утопают во тьме, болото, опасная, непроходимая топь. А волосы... Любая столичная дева позавидовала бы их вороной черноте и покорности. Тем более сама Гермиона, чья грива не поддавалась даже магическому укращению. Лофт был невероятно популярен у женского пола, какого в Академии, к сожалению, хватало. Замкнутый красавец. Принято было говорить загадочный. Сейчас он был противен Гермионе, как никогда раньше. Даже в тот момент (это случилось до их первого боя и зародившейся дружбы), когда он подставил ее с украденными из оружейной стрелами, она не ненавидела его так люто и слепо. Столь дорогие черты лица сейчас не вызывали ничего кроме тошноты. - Готовлюсь надрать тебе зад. От ее тихого, но уверенного ответа брови Лофта сошлись домиком у переносицы. Да, не в ее привычках было использовать в разговоре подобные... высказывания. - Ладно, это я рылся в твоих записях, - все еще непонимающе буркнул Лофт, зарываясь пальцами в волосы. - Так ты еще и... Кратковременные чары тишины опустились на поле, призывая к порядку. Высокий и худой, как щепка, наставник, которого следовало звать, ни как иначе, как Сэр Отто, вышел на центр, ограниченного барьером круга, и развел руки, словно хотел обнять всех и каждого. - Начнут мастер Лофт и мастер Гермиона! Гермиона рванула, на ходу призывая из второго измерения посох, больше похожий на копье со сверкающим, прозрачным кристаллом на конце. - Мы не начнем, пока ты не объяснишь... - ухватил ее за руку Лофт, но девушка вырвалась. - Не смей, поддаваться. Бьемся в полную силу.