В мгновение ока

**** Дела шли тихо, пока они продолжали свой путь через Дельта-квадрант, находясь здесь уже больше года. Некоторые вещи изменились: члены экипажа погибали, находились новые союзники, хотя и не очень часто; а некоторые вещи не менялись, например, вражда между Томом Пэрисом и Чакотаем. Чакотай по-прежнему утверждал, что Том предал его, даже когда было доказано, что шпион Сеска, а Том настаивал, что Сеска его подставила. Джейнвей знала, что Альфа-смене нужны лучшие из лучших, потому что это был самый длинный и проблемный период полета Вояджера, поэтому она смирилась с напряжением, чтобы Том мог летать, а Чакотай находиться рядом с ней - лучшие в том, что они делали. Но в такие моменты, когда Чакотай находил причины устроить Тому разнос, технически обосновано, но незначительно по большому счету, это очень действовало ей на нервы. - Гарри, ты в курсе, что близняшки Дэлейни будут сегодня вечером на голопалубе для потрясной игры в пул? – спросил Том, грубо нарушив правила, что, как он знал, приведет Чакотая в действие. Конечно, Чакотай не подвел его. - Лейтенант Пэрис, мостик не место выстраивать свой вечер разврата и азартных игр, - прорычал Чакотай, - только если вы не хотите провести этот вечер на дополнительной смене, я советую вам сосредоточиться на текущем задании. - Не вижу разницы между обсуждением наших с Гарри планов и вашим согласием встретиться с капитаном за ужином, - надавил Том. - Хватит, мистер Пэрис, - сказала Джейнвей, давая понять молодому человеку, что с нее достаточно, и она хочет покоя. - Да, капитан, - ответил Том, подчеркивая, кого именно он слушает, и улыбаясь на все тридцать два, когда снова обернулся к своей консоли. Чакотай был вне себя от ярости на мелкого засранца, и даже начал подниматься со своего места, чтобы подойти к нему, но внезапно полыхнула ослепительная вспышка света, заставляя всех моргать и тереть глаза, чтобы исчезнуть также стремительно, как и появиться. - Что это было? – требовательно спросила Джейнвей, медленно возвращая размытое зрение. - Понятия не имею, капитан, - ответил Гарри. - Сенсоры ничего не зафиксировали, - добавил Тувок. – Капитан…, - сказал он, и когда она посмотрела на него, он указал ей за спину, она повернулась, чтобы обнаружить Тома и Чакотая ошеломленными и смущенными. - Вы в порядке, джентльмены? – спросила Джейнвей, встав, чтобы проверить. - Поверить не могу, что мы вернулись? - сказал с восторгом Том. - Все… выглядит так же, как мы оставили? - добавил Чакотай, а потом увидел Джейнвей и сжал ее в медвежьих объятиях. – Как же мы соскучились, - сказал он счастливо, улыбаясь, как чокнутый. - Гарри! – воскликнул Том с радостью и начал обнимать всех подряд, а потом крепко обнял своего лучшего друга. – О, я так рад, что ты в порядке, - добавил Том счастливо и с облегчением. - Чакотай… эм… отпусти меня, - твердо сказала Джейнвей и была рада вернуть себе достоинство, когда ее ноги коснулись земли. Она поправила китель и посмотрела на мужчин. – Потрудитесь объяснить, что все это… означает? – попросила она, озадачено глядя на них. - Кэтрин, нас не было более тридцати лет, - сказал Чакотай так, будто она должна знать об этом. - Но как мы могли? – спросил Том, - Гарри заерзал в его руках и медленно отступил к участку мостика, - его глаза смотрели на Чакотая. – Ты… выглядишь так же, как в тот день, когда мы прибыли на Пасифику, - сказал Том, поднимая руку и лаская лицо Чакотая в очень интимном, и учитывая отсутствие сомнений или негативной реакции с его стороны, знакомом жесте. - Посмотри на себя, - Чакотай улыбнулся, поднял руку и запустил пальцы в мягкие, светлые волосы. – Подумать только, неужели ты был таким тощим? – спросил он, с дразнящим весельем в глазах. - Джентльмены, - начала Джейнвей, выглядя еще больше озадаченной. – Вы никуда не отлучались. Вы были здесь все время… - Нет, капитан, мы были перемещены на другую планету, - отвели Том. - Мы были ее единственными обитателями, - Чакотай посмотрел на Тома и его глаза стали теплее и ласковее. – Потребовалось время, но мы сделали ее своим домом. Том взял правую руку Чакотая левой рукой и повернулся к Джейнвей: - Мы жили на этой планете, она так напоминала Тихоокеанское побережье, пока… в общем… пока мы не постарели, - он замолчал и посмотрел на Чакотая, его голубые глаза наполнились печалью и болью. – Ты сильно заболел, ничего не помогало… я… прости меня, - сказал Том, и какая-то недосказанность осталась между ними. - Я поступил бы также, - ответил Чакотай, и, удивив всех, кроме Тома, он обнял его и нежно поцеловал. Джейнвей прочистила горло… несколько раз. - Джентльмены, вам обоим следует отправиться в медотсек. Возможно, ЭМГ сможет определить, что произошло, - сказала она, «если что-нибудь вообще» осталось невысказанным. **** - Я не могу найти ничего, что бы подтверждало, что они покидали Вояджер, капитан, - сказал ЭМГ, с досадой глядя на коммандера и лейтенанта, которые отказались занимать разные биокровати. – Однако, их поведение, которое я наблюдал, указывает на то, что они действительно были единственной компанией друг друга долгое время… они больше не привычны к экипажу, что указывает… - Что что-то произошло, - недовольно закончила Джейнвей за него. - Да. Я бы рекомендовал занятия и некоторое время, чтобы приспособиться к… возвращению, - сказал ЭМГ, не выглядя при этом любящим головоломки, во всяком случае те из них, которые он не мог решить. - Хорошо, - Джейнвей кивнула, - у вас есть выбор между Тувоком и ЭМГ, и Доктор организует ваши занятия. Вы оба освобождены от обязанностей до дальнейшего распоряжения. - Капитан, - заговорил Чакотай, - мы понимаем, что вы нам не верите, и пока Доктор проводил свои тесты, мы это обсудили. Для нас, - он показал между ним и Томом, - это было реально, и то, что мы чувствуем друг к другу тоже реально, поэтому… - Мы переезжаем в каюту Чакотая, она больше, - Том сказал это «мы не обсуждаем, а просто ставим вас в известность» тоном. - Вы думаете, это разумно? – спросила Джейнвей, зная что Маки думают о Томе и переживая, что это может быть какая-нибудь кратковременная память, и ад разразиться, когда все это пропадет. - Мы прожили вместе всю жизнь, - ответил Чакотай, будто этого должно быть достаточно. – Если по какой-то причине Духи благословили нас, кто мы такие чтобы отказываться? – он усмехнулся, глядя глазами полными преданности Тому, который смотрел на него точно так же. - Я думаю, это плохая идея… - начала Джейнвей. - Мы благодарны за ваше… беспокойство, капитан, но мы не просим разрешения, - Том сказал это очень твердым тоном, таким, который не позволил бы себе много лет назад. – Насколько я понимаю, Чакотай мой муж, а я – его. Если это проблема для вас, мы с радостью покинем судно. - Он прав, Кэтрин, - сказал Чакотай, примиряюще. – Я не могу представить свою жизнь без Тома, и я не хочу начинать сейчас. Мы жили, любили и умерли вместе… так будет и теперь, - сказал он мягким, но серьезным тоном. Не видя смысла продолжать дальше спорить… об этом, Джейнвей кивнула. - Хорошо, - сказала она сдавлено, - вы можете занять одну каюту… пока. Но если ваши отношения повлияют на выполнение служебных обязанностей… - Эм… нам может понадобиться освежающий курс по этим обязанностям, - вставил Том, снова демонстрируя поведение, которого раньше не было. Все еще с уважением, но с отсутствием военной дисциплины. - Да, я помню кое-что из того, что я делал, но у меня давно не было практики, - улыбнулся Чакотай. - Я… поговорю с коммандером Тувоком по этому поводу, - сказала Джейнвей и, кивнув ЭМГ, раздосадовано ушла. - Вы помните, где ваши каюты, или мне послать кого-то проводить вас? – спросил ЭМГ. - Я помню, где они, - ответил Чакотай глядя на Тома, который согласился, что тоже помнит. ЭМГ отпустил их, и отправился все записывать, ибо, как ничто иное, это может стать медицинским прорывом для Судебно-медицинского эксперта Звездного флота, который выходил ежеквартально. В этом случае, он мог бы снабжать полностью весь журнал в течение года. **** - Ты думаешь, то, что произошло, было… только у нас в голове? – спросил Том, пока размещал последние из своих вещей, осматривая большую каюту, которая теперь размещала их общие с Чакотаем имущество. Предметы были одновременно знакомыми и странными. - Я не знаю, бесенок, я только знаю, что я чувствую и что помню, - сказал Чакотай, крепко обнял Тома и нежно поцеловал его в губы. – Я помню, как мы дрались, и как пришли к миру, преодолев столько проблем… - Первый раз, когда мы занимались любовью, - Том улыбнулся, как Чеширский кот. – Первый раз, когда мы плакали вместе, и смеялись, - он вздохнул и положил голову на сильное плечо Чакотая. – Так… много всего, это не может быть ничем иным, кроме реальности. - Значит, так и есть, - твердо сказал Чакотай, вдыхая аромат своей любви, своего сердца. – Реальность – это наше восприятие. Мне все равно, если они никогда не найдут подтверждений или улик, доказывающих произошло это или нет… я люблю тебя, любил и буду любить тебя… вечно, - поклялся Чакотай. - Ты не сердишься, что я отравил нас? – спросил Том осторожно. - Возможно немного, но только потому, что я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое… но… я на самом деле понимаю. Я умирал и ты… - Остался бы один без тебя… я не хочу жить без тебя… никогда. Даже сейчас… в день, когда ты умрешь, я тоже умру. Чакотай положил палец на сладкие губы своего любовника. - Не говори так… по крайней мере пока. Мы вернулись, у нас может быть семья, которую мы так хотели… и я хочу, чтобы ты жил для них, если мне суждено уйти первым, и я знаю, ты хотел бы того же, в ином случае. Поэтому… - Ладно, но только если будут дети, потому что в противном случае… - твердо сказал Том, глазами давая понять Чакотаю, что это не обсуждается. Чакотай ухмыльнулся от уха до уха и поцеловал своего мужа. - У нас есть отличная постель, почему бы нам не воспользоваться ею? – он покосился на нее. - Да и настоящая смазка, - сказал Том, внезапно взволнованный тем, что они приобрели вновь. – И настоящая пища, - он выпрыгнул из рук Чакотая к репликатору. – Ах… ты помнишь, как пользоваться этой штукой? - Просто попроси то, что ты хочешь, - Чакотай усмехнулся. - Гриль-сыр, дюжину, и одну миску томатного супа, и одну миску грибного супа, - заказал Том и конечно оно там появилось. Он даже не стал ждать, схватил сэндвич и съел его тремя укусами. Чакотай захохотал от души, взял поднос и отнес его в спальню, поставил его на тумбочку, затем снял ботинки. - Может, ты хочешь заказать, что-нибудь выпить? – крикнул он, пока Том направлялся за ним в комнату. Скоро мужчины были только в одних боксерах, еда исчезла, любовные игры окончены, и они удовлетворены в объятиях друг друга. Внезапно Том вздрогнул от холодной мысли, а не от холода. - Что? – спросил Чакотай. - Согласно тому, что сказала Джейнвей, наши тридцать с чем-то лет прошли за секунды… считанные секунды… - Ага. Том оперся на локоть, серьезно глядя на Чакотая. - Это значит, что в любой момент, все может снова кардинально измениться. Чакотай увидев его страх, снова заключил его в объятия. - Мы не можем контролировать Вселенную, Том, только принимать то, что имеем. Прямо сейчас, я принимаю то, что я твой муж, а ты мой, я люблю тебя, ты любишь меня… и нам нужно поспать, - добавил он спокойно. - Ублюдок, - Том улыбнулся и поцеловал его. - Да, но ты любишь меня за это. - Грустно признавать, но это правда, - Том вздохнул в притворном страдании. Они лежали в молчании долгое время. - Не можешь уснуть? – спросил Чакотай. - Нет, боюсь закрыть глаза, - ответил Том искренне. - Это никуда не денется, - тихо ответил Чакотай. - Откуда ты знаешь? - Просто знаю, - Чакотай зевнул, но крепче сжал любовника в объятиях. – Кроме того, влюбившись один раз, мы сможем это повторить, правильно? - Правильно, - ответил Том спустя мгновение, не зная, правда ли это, но это все что у него было. К тому же, если им действительно повезет, следующие тридцать с чем-то лет могут оказаться просто взмахом ресниц, они снова проснуться и сделают это снова, и снова. Том уснул, ухмыляясь этой мысли, потому что он действительно мог провести вечность рядом с Чакотаем.