***
Солнечные лучи приятно щекочут лицо, заставляя Джеллала открыть глаза. Перед ним ровными стопками высятся бумаги. Рядом с ними находятся пузырек с чернилами и несколько пушистых перьев. Работа должна идти полным ходом, но мужчине отчего-то страшно не хочется заниматься служебными делами. Наверное, виной тому солнечный день, пришедший на смену дождливой недели. Или же причина крылась в том, что Фернандес просто устал. Все-таки быть частью Магического Совета не так уж и легко. Тем более, если входишь в десятку сильнейших волшебников, призванных оберегать спокойствие людей. И ему это почти удавалось. Единственной проблемой была неугомонная гильдия «Хвост Феи», вызывающая беспорядки. И разрушения. Если они брались за какое-то задание, то могли, как минимум, разрушить один город. Мастер Макаров ничего поделать не мог, ведь сам был ничем не лучше. Чудная гильдия. Ее давно пора уже прикрыть, но почему-то Джеллал не может. Всячески заступается за нее на общих собраниях. Почему? Ответа нет. Быть может, это все из-за того, что мужчина ощущает невыносимую скуку, пребывая в своем правильном мире? А волшебники заставляют его проявить интерес. Иногда ему кажется, что это все уже было. Только вот кое-что поменялось, потянув за собой цепочку неправильных событий. — Господин Фернандес, вас ожидает представитель «Хвоста Феи», — поток мыслей прерывается вкрадчивым голосом помощника. — Да? — удивленно говорит маг, подкатывая рукав белого одеяния. — Я думал, что назначил ему встречу на завтрашнее утро. — То есть мне отправить ее обратно? — деловито спрашивает подчиненный, готовясь выпроводить назойливого посетителя. Ее. Вот оно как. Джеллал криво усмехается, откладывая перо в сторону. Медленно качает головой, а потом просит пропустить гостя к себе. Спустя несколько минут в кабинете появляется человек, который, пожалуй, мог навести порядок в шумной гильдии. Недаром ее прозвали Королевой Фей. — Мисс Белсерион, — учтиво сказал богоизбранный, окидывая быстрым взглядом девушку. — Я думал, что наша встреча состоится только завтра. Ведь вы не успевали подготовить кое-какие бумаги. — К счастью, мы сумели разобраться с этой проблемой, мистер Фернандес, — серьезно проговорила волшебница, протягивая пухлую папку мужчине. Он краем глаза скользит по ее перебинтованной руке и глубокой царапине на щеке. Берет папку в руки, бросая косой взгляд на горящие в солнечном свете алые волосы. Но его тут же слепит блеск начищенного доспеха. Джеллал без особого интереса листает документы, отмечая про себя новые проступки волшебников. В голове стремительно проносятся мысли, путая его сознание. Его внимание все еще приковывает стоящая рядом девушка. Она смотрит на него несколько настороженно, будто ожидая чего-то. Наверное, боится, что он, узнав о новых нарушениях правил, решит расформировать гильдию. — Спасибо, — нарушает тишину Фернандес, отставляя папку. — Это очень поможет мне. — Вам не за что меня благодарить, — пожимает плечами та. — Это мы должны благодарить вас. — За что? — изумленно задает вопрос богоизбранный. — Мастеру рассказал, что вы вступаетесь за нас на каждом собрании, — нахмуренно сказала Титания. — Вы кажетесь чем-то недовольной, — тут же подмечает Джеллал. — Скорее озадаченной, — качает головой девушка. — Мне не совсем понятны ваши мотивы. Так просто помогать гильдии, которая причиняет немало проблем. Это немного странно. — Понимаю, — соглашается маг, откидывая на спинку кресла. — Я бы сам удивился такому. Только... иногда у людей нет определенных причин делать что-то. Они просто помогают. — Возможно, — протянула Белсерион, опуская взгляд. — Но... — Но, боюсь, что вас вряд ли удовлетворил мой ответ. Поэтому стоит его изменить. Я защищаю «Хвост Феи» из-за того, что мне интересно. Будет ли какой-то предел вашей дурости и смелости? Похоже, что ответ устроил аловолосую волшебницу. Складка на ее лбе пропала, позволяя легкой улыбке промелькнуть на лице. Она спешно бормочет какие-то ненужные слова, стараясь не глядеть на Фернандеса. Ей почему-то становится ужасно неловко. Хорошо лишь то, что яркий румяней не заливает щеки. Джеллал внимательно следит за ее каждый движением. С не присущей ему жадностью вглядывается в лицо Белсерион. Это похоже на странную одержимость или проклятье. Нужно немедленно прекратить вести себя так. Титания стоит уже почти на пороге, когда слышит тихий голос мужчины. — Только никогда и никому не говорите об этом, — говорит Джеллал, сжимая подлокотник кресла. — Для нашего же блага. Она вздрагивает. В это же мгновение чернильница опрокидывается на стол. Черные пятна расползаются по белоснежным бумагам.***
Она, победив только что сотню демонов Пандемониума, ослепительно улыбается и поднимает свой меч. Зрители захлебываются в своих криках, скандируя ее имя. Вся арена тонет в нескончаемом восторге и потрясении. Никто не замечает того, как сильно дрожит ее рука, сжимающая острый клинок. Не видят того, как сильно кровоточат раны. Всех волнует лишь то, что великая Титания вновь одержала победу в нелегкой схватке. Всех? Джеллал, находясь в ложе для почетных зрителей, помимо воли вскакивает на ноги, стремясь получше рассмотреть раненную волшебницу. Краем глаза замечает удивленный взгляд одного из богоизбранных. Вероятно, его весьма потрясло то, что вечно спокойный Фернандес так бурно отреагировал на сражение. Но это такой пустяк. Маг не видит и половины того, что происходит в душе у мужчины. Сердце бешено бьется, а перед глазами появляются черные точки. В горле появляется тугой комок. Джеллал хочет немедленно спуститься вниз, чтобы удостовериться в том, что с Белсерион все в порядке. нужно поскорее избавиться от этого тягучего чувства беспокойства и страха. Правда в том, что он и сам не понимает, почему так переживает. Ему кажется, что правильный мир разваливается на куски, уступая свое место чему-то более страшному. Тому, что должно было стереться навсегда, но отчего-то всплывающему каждый раз. Безумие. Наваждение. Проклятье. Других слов не подобрать. Что с ним происходит? Почему это происходит всякий раз, когда рядом появляется она? Что он забыл? Фернандес тяжело выдыхает, а потом, наплевав на все, стремительно спускается на арену, где уже собрались согильдийцы аловолосой волшебницы. Они хвалят и ругают ее. Ему самому ужасно хочется накричать на нее и хорошенько встряхнуть, чтобы такое больше не повторились. У нее на теле нет ни единого живого места. А она улыбается перебитыми губами. В карих глазах плескается радость, смешанная с усталостью и болью. Мужчине даже чудится то, что Титания смотрит прямо на него. Джеллал не может задушить в себе порывы подойти к ней и сделать что-нибудь глупое. Внутри все еще бушует пламя. В голове проносятся сотни вариантов дальнейших событий. Похвалить? Накричать? Сдержанно кивнуть? Похлопать по плечу? Обнять? Поцеловать? Это становится последней каплей. ( Глупо скрывать то, что хотелось сделать последнее из списка). Он просто стоит на месте. Белсерион проходит мимо него, одаривая непонимающим взглядом. В груди что-то болезненно сжимается, но Фернандес не позволяет этому показаться. Отходит в сторону, пропуская ее вперед. Ведь ничего больше сделать не может. Быть может, если бы это был какой-то другой мир, то все было бы по-другому? Но у этого мира есть свои планы тоже. Поздним вечером, когда наконец закончились все празднования, богоизбранный, решивший прогуляться перед сном, встречает ее около моста. Титания выглядит неважно. И причиной тому вовсе не ужасные раны. — Какая неожиданная встреча, мисс Белсерион, — выдавливает он из себя, останавливаясь. — Да, — соглашается она, поворачиваясь к нему. — Вы абсолютно правы. — Поздравляю вас с победой, — продолжает мужчина. — Это был потрясающий бой. — Неужели? Мне показалось, что вы были иного мнения, — хмыкает волшебница, прикусывая губу. — А вас не так легко провести, — на этих словах она почему-то напрягается. — Мне показалось излишним то, что вы взяли на себя всех чудовищ. — По-другому было никак нельзя. Только так я смогла бы помочь повысить репутацию нашей гильдии. — Вы слишком много берете на себя. Не думаю, что ваши друзья обрадуются вашим жертвам. Джеллал выпаливает это на одном дыхании, пересекаясь взглядом с карими глазами. Они смотрят на него с долей подозрения и непонимания. Будто бы он сказал какую-то глупость, которую опровергали не один раз. И почему только все их разговоры всегда отклоняются от темы? Пересекают грань между просто знакомыми. Заставляют копаться в себе. — Я знаю это, — чуть помедлив отвечает Титания. — Не надо умирать ради друзей, нужно жить ради них. (Истина, которую им пришлось когда-то усвоить.) У него нет слов для того, чтобы ответить. И этого вовсе не нужно, ведь и так все понятно.***
Ему все чаще снятся кошмары, полные живых и мертвых людей. В них происходят чересчур неправильные события, связанные с ним и аловолосой волшебницей. Иногда в них появляются мрачная башня и очищающий свет; огненный убийца драконов и маг созидания льда; девушка с волосами цвета вороньего крыла и магия времени; бесконечные лабиринты и грехи; закатное небо и странный символ, который кажется таким знакомым. В своих снах Джеллал зовет ее по имени. И она, облаченная в свои тяжелые доспехи, отвечает ему тем же. Между ними все чаще появляется бездна, но их запястья перетянуты алой нитью. А еще у них тысячи невысказанных слов. Будто бы кто-то намеренно разводил их в разные стороны, зная о том, что пути все равно пересекутся. Фернандес все больше запутывается в себе. Или же попросту сходит с ума. Ему все чаще хочется видеться с ней. Говорить на какие-то незначительные темы, жадно впитывая в себя каждую ее улыбку. Пропустить чудесные алые волосы сквозь свои пальцы. Называть ее по имени, а не по фамилии, которая режет язык. Эрза. Четыре буквы. Одно слово. Целая жизнь. Оно сочится теплотой, счастьем и добром. Свет, который может вытащить любого из тьмы. Если, конечно, человек захочет этого. И он желал этого, хоть и не понимал зачем. У мужчины не было уж таких страшных грехов, которые могли заставить его погрязнуть в тьме. Наверное, сказывались ночные кошмары и переутомление. О да, люди всегда ищут объяснения вещам, которых не могут понять. Эрза стала все реже заходить к нему. На ее лице уже не было ни малейшего намека на счастье. Под глазами залегли новые синяки, а доспехи стали еще более прочнее, чем были. Джеллал почему-то видел вовсе не холодную сталь, а просто белое платье. В такие моменты она казалась особенно хрупкой. Разговоров между ними становилось все меньше. Их заменяла удушающая тишина и кратковременные пересечения взглядов. Должно быть, волшебница тоже чувствовала что-то неладное. Иначе бы не стала такой отстраненной. И даже испуганной. Титании было страшно признаться в том, что неведомая сила тянула ее к нему. Ровно так же, как и его к ней. В один из весенних дней, когда уже на деревьях появились первые листья, богоизбранный проснулся из-за резкой боли в груди и цепочки ярких воспоминаний. В них вновь была она и гильдия. Только на этот раз они боролись против могущественных драконов, понимая, что шансов на победу нет. Он тогда еле успел спасти ее от смерти. А все из-за того, что Эрза страстно хотела защитить своих друзей. — Глупости, — бормочет под нос себе Фернандес, доходя уже до здания Совета. — Это просто сон и ничего более. Дальше переубеждать себя нет смысла, ведь возле белоснежной колонны стоит Белсерион. Он сжимает руку в кулак, а потом старается придать себе равнодушный вид. Еще не хватало того, чтобы она заподозрила что-то. — Есть разговор, — спешно говорит Эрза, не давая ему и слова сказать. — С мастером приключилась беда. — Что? — Он использовал слишком много магической силы. Полюшка не может спасти его, — дрожащим голосом сказала она, когда они оказались в кабинете у богоизбранного. — С Вардом говорили? — задает вполне логичный вопрос Джеллал. — Да. Ничего не поможет, — опускает голову девушка. Волосы закрывают ее лицо, но мужчина отчего уверен, что по щекам текут слезы. Зачем она пришла к нему? В надежде, что он поддержит ее? Да они толком друг друга и не знают. Эрза попросту не может доверять ему свои слабости. Что-то явно не так. — Ты справишься с этим, — резко говорит Фернандес, становясь возле нее. — Сможешь. Она с болью смотрит на него, будто ища ответа. — Откуда ты знаешь? Между ними больше нет формальностей. — Просто знаю. Разве этого недостаточно? Да. Ей нужно больше. Иначе чувства возьмут вверх. И все полетит к чертям. — Я не могу так больше, — шепчет Титания. — Мне кажется, что все идет так, как не должно идти. Похоже, что она имеет ввиду кое-что другое. — Все будет хорошо. Ты знаешь сильные и слабые стороны человека. А значит сможешь преодолеть это. Иди вперед, Эрза Белсерион. Идеальный мир разлетается на осколки. От последнего слова больно жжет губы. Ее зовут Эрза. Да только не Белсерион она.***
С похорон мастера Макарова проходит несколько дней. За это короткое время изменилось многое. Совет утвердил новую главу гильдии, однако выдвинул новые правила. «Хвост Феи» должен прекратить вести себя так, как сейчас. Решение далось нелегко, но все волшебники были настолько подавлены смертью названного отца, что не могли не согласиться. Бразды правления перешли в руки Эрзы Белсерион, которая была выбрала единогласно. Богоизбранные хорошо осознавали то, что лишь ей под силу навести порядок. Но никто не знал того, что переживала девушка день за днем. Боль потери все еще была свежа. Также было еще кое-что, не дававшее покоя сразу двоим. Джеллал все чаще начал видеть странные картины, связанные с их жизнями. Будто бы кто-то выдрал кусок из жизни, заменив его новым. Несомненно, он смог залатать дыру, но трещины все же остались. И сквозь них, словно яд, сочились воспоминания. Фернандес пытался скрыть это внутри себя, но не выходило. Если рядом с ним была Эрза, то его вновь охватывали душащие чувства. Наверное, девушка ощущала тоже, ведь в ее глазах частенько проскакивал страх, смешанный с горечью и желанием узнать истину. Но время шло. Они постепенно начали сближаться. И никто не был в этом виноват. Грань между ними медленно стиралась. Не было больше официальных обращений и натянутых улыбок. На смену этому пришло понимание с полуслова (полувзгляда) и откровенных разговоров. Джеллал все еще боялся причинить ей боль. Эрза все еще считала своим долгом спасти всех. Их пути все еще не пересеклись. (А смогут ли?) А потом наступает точка невозврата. Белсерион вновь принесла важные бумаги в Совет, а он мельком просмотрел их. Вдруг маг почувствовал на себе внимательный взгляд. Подняв голову, богоизбранный увидел чересчур серьезную Титанию. По ее лицу видно то, что она желает сказать нечто важное, но все не решается на это. Эрза всегда была такой. Даже в те моменты, когда на кону стояло ее личное счастье. — Однажды ты был моим другом... — выдыхает она, опуская взгляд. У Джеллала внутри все переворачивается. Перед глазами пляшут черные пятна, смешанные с картинами того, что было когда-то. Плачущая девушка, которая горячо шепчет о том, что боялась больше его не увидеть. Алые волосы разметались по желтоватому песку. Ужасно хочется прикоснуться к ним, но нельзя. Вместо этого юноша нежно проводит рукой по бледному лицу, ощущая то, как дрожит ее тело. Стирает дорожки соленных слез, напоминающих чем-то жемчуг. Фернандес прикрывает глаза на мгновение, желая справиться с потоком чувств, захлестывающим его с головой. Ему страшно причинить ей снова боль. Нужно немедленно прекратить это все, разрывая нити, связывающие их всю жизнь. Белсерион будет лучше без него. Да только он не может. Чертов эгоист, неспособный отпустить ту, что несет в себе свет. — Другом? — кривит губы в усмешке Джеллал. — Я любил тебя, Эрза. Она не отвечает. Лишь комкает синюю ткань юбки в руках. Длинная челка надежно прикрывает глаза, но мужчина замечает мимолетный блеск и дрожащие губы. Похоже, что волшебница тоже кое-что помнит, хоть и боится признаться себе в этом. Им все еще сложно дать ответ. Фернандес все еще любит ее. А Эрза любит его. Все до смеха просто. Только не смеяться тут надо. И даже сильнейшая магия не сможет изменить этого. Закатное небо вспыхивает в последний раз, окрашивая комнату в теплые тона. И тогда он понимает. Все становится на свои места. — Алый — это цвет твоих волос... «Так я никогда не забуду», — добавляет про себя мужчина. Никогда — это очень долго. Девушка застывает на месте. В ее глазах стоят жгучие слезы. Она тоже помнит. Просто не смогла бы забыть. — Джеллал... Правильный мир, созданный магией, рушится. Как и все преграды, мешающие им. Эти чертовы алые нити врезаются в кожу до крови. Связывают, не предоставляя возможности спастись.***
Он открывает глаза. На его руках лежит Эрза. Неподалеку кричит Грей, который тоже очнулся от страшного сна. Ирен не смогла разрушить их судьбы. Похоже, что даже в другом мире они не смогли бы быть счастливы. Может, стоит попытать удачу в этой жизни? Ведь надежда все еще есть. А это значит то, что еще не все потеряно. Они будут бороться за свое счастье. И, возможно, судьба улыбнется им в этот раз.